«Мы уже победили. Другой вопрос, что нужно выжить». Сапронов – о войне, Зеленском и Харькове
Бизнесмен активно волонтерит в городе под обстрелами.
Бизнесмен активно волонтерит в городе под обстрелами.
Ирина Козюпа дозвонилась Юрию Сапронову в Харьков. В 2019-м году мы записали интервью на два часа в гольф-курорте бизнесмена – о Свитолиной, Шевченко и политике. Очень запомнился тогда безумно вкусный киевский торт, которым меня угощали в «Супериоре».
Сейчас мы говорили о войне, мире и Харькове.
«После 18.00 звоните. До комендантского часа я езжу по городу», – написал Сапронов. Он активно помогает жителям города и принимает людей в своем отеле.
– Город живой. Это, наверное, главное. Того Харькова, который привыкла видеть Украина, уже нет. На него больно смотреть. Центральная часть города разрушена. Разрушен и исторический центр – Бекетовские здания, которые не пострадали даже во время Второй Мировой войны.
Жилые микрорайоны имеют очень разный вид. Мне кажется, что микрорайона Северная Салтовка больше не существует. Разбито огромное количество школ – по-моему, в городе и области более 60. Мэр города Игорь Терехов говорит об этом каждый день.
Во всем этом плохом есть одно хорошее. Раньше город называли не просто русскоязычным, а с претензией на пророссийскость. В этом, наверное, был достаточно большой процент правды. Его называли нехорошими словами, которые мне не нравились: ватный, сепаратистский… И эти понятия существуют. Но после того, что сегодня сделал Путин со своими орками, город объединился. Та ненависть, которая есть сейчас к России и всему русскому, наверное, стопроцентная. Просто стопроцентная. Мы не простим этого никогда. Ни одному россиянину, ни их детям. Никому.
В это время слышны взрывы. «Это на вылет бахает. Это мы стреляем», – говорит Юрий.
– Есть еще Мариуполь. Но почему оккупанты с такой жестокостью уничтожают Харьков?
– Я могу ошибаться. Выскажу только свое мнение с высоты прожитых 59 лет. Это мой город. Я его люблю и знаю. Я понимаю людей, меня знают в этом городе. Вы сказали Мариуполь. Да, сейчас это, наверное, самое больное место в Украине. Но там стратегически мне понятно, что хотят русские. И всем понятно. Мариуполь, Николаев и дальше прямая дорога к Приднестровью.
Харьков – это всего лишь 41 км до Гоптовки и до границы с Российской Федерацией. Это очень мало. Наверняка, мы не сможем пробить то информационное поле, которое есть сейчас в России. Зомбирование российского населения, которое произошло за последние годы, сложно понять. Как в 21 веке можно так оболванить 140 миллионов людей фейками, рассказами о националистах и что всех надо спасать от бандеровцев и еще кого-то. Бред сивой кобылы.
Наверное, они рассчитывали, что их здесь действительно будут встречать с цветами. Это первое. А второе, чем я лично горжусь больше всего, – у нас есть армия. Она у нас есть. И то, как бьется ВСУ, Нацгвардия, Азов, те бойцы, которые защищают Харьков, – это невероятно.
Они не могут взять Харьков с земли, потому что профессионализм и мотивация нашей армии значительно выше, чем их. Их просто очень много. Они, как орки. И очень близко граница от Харькова. Им легко подвозить резервы и так далее. Поэтому Харькову мстят, разрушая инфраструктуру, бомбя мирное население и жилые кварталы. Его просто уничтожают.
Как стерты с лица земли большое количество маленьких городов и больших, таких, как Мариуполь. Наверное, мстят. Ведь понимают, что не возьмут Харьков с земли.
«У нас есть президент и у этого президента есть стальные яйца»
– Что для вас будет победой Украины?
– Мы уже победили. Двадцать третий день Украина стоит против второй армии мира, как говорилось везде (разговор состоялся в пятницу – прим.). Двадцать третий день маленькая Украина твердо стоит. Да, у них есть тактические успехи в разных направлениях, есть захваченные территории. Но, во-первых, у нас не сломлен дух. С каждым разрушенным домом, с каждым разбитым мирным домом и школой, убитым ребенком, стариком и просто украинцем мы становимся злее и злее. У нас все больше ненависти.
Понимаю, что у этого человека есть еще ядерная кнопка под рукой. Мы не знаем всей правды. Но для меня мы уже победили. Хотелось бы, чтобы в результате идущих переговоров просто остановилась бойня, гибель людей и разрушение городов. Я смотрю на Харьков и приблизительно 400 многоэтажных домов не подлежат восстановлению.
Конечно, мэр города может сказать значительно лучше. Он говорит об этом каждый день в информационном поле. Но давайте 400 домов на 150 квартир умножим на четыре человека. Я думаю, что 250 тис. человек из полуторамиллионного населения возвращаться уже некуда. Порядка 600 или 700 домов находятся в аварийном состоянии – где-то пятый этаж разбит, а где-то середина. Это все надо смотреть – фундамент, стены и так далее.
Мы говорим о том, что, наверное, надо десятки миллиардов долларов, чтобы все это восстановить. Это десятилетия восстановления. Ну, от 5 лет и больше. В том, что мы сделаем Харьков красивее, чем он был, – я в этом вообще не сомневаюсь.
Поэтому, мы уже победили. Другой вопрос, что нужно выжить. Кто выживет – это вопрос. Хотелось бы, чтобы переговоры шли, как можно быстрее. При этом безусловно, должны быть выполнены национальные интересы Украины: территориальная целостность, безопасность и так далее.
Что делать с «ДНР», «ЛНР» и Крымом – я не знаю. Могу выглядеть не патриотичным, но рассуждаю так, как я знаю. Смотрите, прошло 8 лет. Полтора миллиона человек уехало из временно оккупированной территории в Россию, порядка двух миллионов человек – в Украину. Это три с половиной. Было около шести. И где-то два миллиона там осталось. Это старики, дети, наверное, какие-то принципиальные люди, которым больше нравится Россия. Но, давайте о детях.
Восемь лет назад 18-летним было 10. Это третий или четвертый класс школы. Сейчас они закончили школу, это уже взрослые люди. Они восемь лет жили в информационном поле России. Уже маловероятно, что они украинцы в душе. Поэтому я буду непатриотичен – я бы потерял эти территории. Полетят в меня тапки скорее всего, но я бы их потерял.
Но я не знаю всех задач – это сложный переговорный процесс. Я хочу сказать, что у нас есть президент и у этого президента есть стальные яйца. Да, он, наверное, ошибался. Сто процентов ошибался в каких-то довоенных принципах – свой или чужой, выбор людей. Но сегодня он однозначно лидер и лидер с яйцами. Путина это злит, потому что есть молодой парень, который твердо стоит против него.
– Я теперь понимаю почему вы поддерживали Зеленского на выборах президента.
– Тогда, когда мы с вами говорили, были первые полгода выборов. Я реально хотел и помогал, как мог, чтобы Зеленский стал президентом и чтобы парламентская фракция было большой. Последние довоенные полгода минимум у меня было дикое разочарование в Зеленском и его команде. Сегодня я горд, что у нас такой президент.
Сейчас, мне кажется, не должно быть каких-либо разногласий, хотя иногда они появляется. Не должно быть сейчас партий вообще. Одна партия – Украина и все. Только «ОПЗЖ» нужно запретить и загнать, выслать из страны или подвесить за ноги (общались до решения СНБО). Все, что угодно. И всех, без разборов. Это мое лично мнение. Я могу заблуждаться.
Надеюсь, что когда наступит мир, то надо, чтобы все и все помнили – кто и где был. Кто был в Харькове, кто был чуть дальше почему-то, а кто был совсем далеко и почему. Мы друг друга видим. Я надеюсь, что все видят. Мы должны об этом помнить.
«У меня с женой самая большая мечта – обнять дочерей и внуков»
– Стреляют все время. Со мной жена Ирина рядом. Я комментирую ей, что происходит. Это выход – 152 гаубица работает. Это наши стреляют.
Я служил и какие-то знания у меня есть. Но мне страшно не нравится, что моя супруга разбирается уже в калибрах и так далее. Она вернулась и готовит 15-литровую кастрюлю борща, потому что у нас в доме живет 4 чужие семьи. В гольф-клубе живет человек 100, которых мы кормим. Делаем то, что мы можем делать. Каждый день я в городе. Каждый день везем куда-то хлеб и медикаменты, перевозим людей. И таких, как я, сотни. Сейчас пофиг на то, у кого сколько денег было и кто кем был. Просто пофиг.
Хороший муравейник такой. Много броуновского и хаотичного движения, но я не знаю, как правильно и возможно ли правильно организовать всю логистику и менеджмент в такой ситуации. Люди работают и огромное количество харьковчан здесь на месте.
Знаю одно, все, кто здесь в Харькове, каждую минуту из 1440 минуту в сутках находятся под случайным прицелом. Никто не знает, когда ударит град и смерчи. Никто не знает, куда прилетит ракета. Они рискуют каждую минуту. Все до единого, кто здесь остался. Я тоже человек и мне тоже страшно. И за жену страшно, и за людей страшно. У меня с женой самая большая мечта – обнять дочерей, внуков, людей, которых мы отсюда отправили.
– В России один коллективный Путин или стоит разделять власть и простых людей?
– Там один коллективный Путин. Я достаточно хорошо знаю эту страну. Я долгое время до 14-го года работал там – у меня был значительный кусок бизнеса. И достаточное количество людей, по крайней мере, на телефонной линии у меня есть. Наверное, десяток этих людей мне позвонили. Девять из них с вопросом: «Как дела?». На этот вопрос, они, как и русский военный корабль, были посланы на**й.
Только один человек слету сказал: «Юрий Анатольевич, простите меня и мою семью. Мне стыдно, что я русский». Один человек. Я думаю, что если бы позвонило мне 100, то все равно был бы один или два таких. А все остальные – это коллективный Путин.
Я не понимаю, как можно было так информационно зомбировать людей, среди которых все равно же есть профессура, есть богатые люди, которые много жили заграницей. Есть думающие люди, у которых должно быть критическое мышление. Я не понимаю, как это могла произойти и произошло в 21 веке.
Это действительно загадка. Я технарь, я пытался написать условия этой задачи, но она не решается, потому что я не могу написать правильно условия. Если нет – значит нет решения. Наш большой северный сосед – это жуть, ужас и катастрофа. Я точно знаю, что у них нет будущего. Не знаю, выживем ли мы все, но у них нет будущего. Их просто будут все гонять по всему миру.
«Нас поддерживают граждане всех стран, но правительства реагирует по-разному»
– Как будете реагировать на россиян в будущем, если где-то встретите?
– Если я буду где-то лично встречаться, то знаю, что буду делать. Пусть меня забирают в полицию, но не буду держаться. Я буду задавать какой-то вопрос проверочный, и если ответ будет не тот, который я хочу услышать, – пусть меня заберет полиция.
– Очень классно нас поддерживает весь мир – от наших флагов на футбольных матчах до поставки оружия. Но достаточного ли этого и можно еще больше?
– Я с вами абсолютно согласен. Нас поддерживают граждане всех стран: на футболе, на митингах, везде, где угодно. Но правительства стран реагирует по-разному. Вещи не совсем мне понятны. Да, я понимаю, что ввести войска НАТО на территорию Украины или закрыть небо – это, наверное, одно и тоже. Но есть же варианты по-другому закрыть небо.
Передайте нам, точнее продайте «Пэтриот», а не «Стингер». Ну хрен с ним, С-300 нам дайте и эти истребители. Да, у нас я не знаю, где остались аэродромы, откуда будут взлетать эти истребители. Но все равно, Германия и Израиль недостаточно делают на мой взгляд. Очень искренне впахивают на нас правительства Литвы, Латвии, Польши и Эстонии. Это тоже понятно – они могут быть следующие. Да, у НАТО договор коллективной безопасности, но хрен его знает. Завтра русские долбанут по Польше или по Латвии, а Столтенберг скажет: «Простите, а это у нас пятая статья или какая-то там поправка». Я не знаю, как они себя поведут. Но точно знаю, что правительства и граждане стран реагируют по-разному. Могли бы больше, и это совершенно точно.
Страшно потому, что президент России господин Путин, давайте разок скажу корректно, абсолютно непредсказуем и он неадекватен, на мой взгляд. Я не знаю, где он сидит и кто ему что докладывает, в каком он бункере и как он думал. У нас коррупция достаточно большая, но то, что у них коррупция еще больше – я абсолютно убежден, даже смотря на их разбитую технику. Какое оборудование и как оно сделано – там тоже украли все. Это как раз нам сильно помогает.
Фото: фейсбук Юрия Сапронова
