Эдуард Липовецкий: «Интернет все упростил – там нет должной реакции на качественную журналистику»

Главный редактор «Спорт-Экспресс в Украине» рассказал об утечке мозгов в интернет и прибыльности газеты, взаимоотношениях с Москвой и братьями Суркисами, а также о том, почему выпуски «СЭ» перестанут появляться на сайте.

Перемены, кадры, прибыль

Оправдываясь за непрезентабельность, захожу в просторный кабинет главреда «Спорт-Экспресса», перед этим промокнув под уже традиционным для нынешней весны-лета киевским ливнем.

— Простите за внешний вид.

— Все хорошо, главное не внешний вид, а чтоб душа у человека была светлая. Уже включил диктофон, да?

— Да, включил. Что-то не так?

— Нет, наоборот. Я хотел бы у тебя кое-что спросить: чем вызван интерес к газете «Спорт-Экспресс в Украине» в данной ситуации?

— Ну, смотрите…

— …И к сайту Sport-express.ua?

— В частности, такой интерес. До недавнего времени я работал в «Украинском футболе», этот проект планировал реализовать в газете, но не успел, а уже сейчас, находясь, скажем так, в творческом отпуске, не забросил эту затею. Не только что писать, но и как формировать выпуск, как справляться с новыми вызовами, которые стоят перед СМИ — эти темы меня очень и очень интересуют. Решил проинтервьюировать кроме, собственно, знакомого редактора «Украинского футбола», руководителей ведущих печатных и Интернет-изданий. Football.ua, Terrikon.com…

— Они уже разговаривали с вами?

— Да.

— Понятно, я удовлетворен. Ну, удачи тебе.

— Итак, Эдуард Иосифович, легендарный Виктор Цой пел: «Перемен требуют наши сердца». Созвучны ли эти мотивы с теми вызовами, которые стоят перед сегодняшней журналистикой?

— Конечно. Вызов, прежде всего, в полном изменении пространства. Ведь если у нас есть реальный сегмент для спортивной журналистики, то его большую часть занял Интернет. Перемены нужны, надо откликаться на вызовы времени. Времени, пространства, всего на свете…

— Детализируем эти тезисы. Вы, собственно, как откликаетесь?

— Очень просто: у нас тоже есть сайт. Я думаю, не худший интернет-ресурс. Конечно, он основан на том, что производят журналисты нашей газеты, плюс новости дня. Этого пока хватает для того, чтобы оказаться в семерке-десятке лучших спортивных ресурсов страны. Кроме сайта, у нас еще ежедневная газета, а также «СпортНеделя» — 20-страничное цветное воскресное приложение. Нет, поправлюсь, не приложение, а еженедельник, который почти теми же людьми выпускается. Это все дает мне основания рассчитывать на то, что наш интернет-ресурс имеет хорошие перспективы стать еще интересней. У нас есть программа, как это все улучшить, и я уверен, что все в будущем будет в одном пакете: газета, еженедельник, возможно, журнал и интернет.

— Как давно вы писали программу развития? Есть ли какие-то концептуальные даты?

— Нет-нет, мы живем не при социализме, у нас сегодня дикий капитализм, поэтому многое решают финансы людей, которые покупают наше издание. Голосует ведь кто? Читатель или пользователь. Голосует чем? Деньгами. Если у нас будет больше денег, мы сможем лучше оплачивать труд наших сотрудников, а значит, издавать более качественные медиапродукты. Вот я, например, тебя с удовольствием взял бы на работу, предложил бы: «Приходи к нам и твори». Ты спросишь: «А сколько вы мне дадите?».

— Да.

— Это нормальный вопрос нормальных людей не только при капитализме, но и при социализме. И заинтересовать тебя я должен конкретной суммой. Думаю, чем она будет выше, тем лучше, с большей отдачей ты будешь работать. Люди, которые работают в «СЭ», считаю, достаточно заинтересованы, прежде всего, в реальных тиражах и поступлениях от газеты и еженедельника.

В кабинете звонит телефон, минутная пауза.

— …Так на чем мы остановились?

— На том, что вы хотели мне сделать предложение.

— Да, и я думаю, ты не отказался бы от тех денег, которые получают, например, хорошо мне знакомые журналисты из Соединенных Штатов Америки. Наверное, ты бы работал с большим энтузиазмом… Когда есть заинтересованность не только моральная, творческие возможности раскрываются с большей интенсивностью, правильно? Так вот, сегодня это все взаимосвязано, поэтому планировать, а тем более заявлять, что в конкретную дату следующего года, или через два года я что-то поменяю — сложно, все зависит от финансирования. Вот, сегодня «Кривбасс» ушел в небытие? Ушел. Некоторые издания тоже уходят в никуда?

— Уходят.

— И-и-и… А как их удержать? Что, пойти кланяться в ножки сильным мира сего? Наверное, это было бы неплохо, если бы они откликались на сегодняшние реалии и ситуации, но при этом ничего не требовали взамен: мы оставляем за собой независимость, в наш портфель приходят какие-то определенные деньги, мы ими пользуемся на свое усмотрение, и у меня, как главного редактора, есть возможность собирать самых лучших журналистов Украины – а, может быть, и из-за рубежа. Московский «Спорт-Экспресс» в свое время призвал самых сильных журналистов со всей территории бывшего Советского Союза. Конечно, тогда было проще, в том числе и с кадрами. У нас трудности еще и в нехватке журналистов самого высокого класса.

— Именно в вашей редакции?

— Нет, не в редакции, а в Украине в целом. Интернет вообще все упростил. В сети ведь нет смысла особо изощряться: как написал языком толпы, так оно и идет. Нет должной реакции на хорошую качественную журналистику. В комментариях на всех сайтах требуют писать покороче. Такова, к сожалению, тенденция, возвращение к телеграфному стилю. И с такими читателями журналистам приходится общаться и работать, возвращая у них желание вместе с нами анализировать события, вчитываться в диалоги с известными людьми. Мы ориентируемся на публику, которая понимает, о чем с ней разговаривают.

— Вернемся на шаг назад. Эти три составляющих — ежедневка, еженедельник, сайт — прибыльные?

— Нет, пока нам хватает для того, чтобы выживать. Хватает на то, чтоб выпускать издания дорогостоящие, ведь ежедневная газета на 8-12 полосах формата А2, понятно, очень затратное удовольствие. Это не игрушка, понимаете? Можно создать какую-то игрушку временно, с какими-нибудь олигархами, а они будут содержать нас – как тот, который содержал «Кривбасс»...

— Ставим точки над «і». На хлеб с маслом хватает, но вот так, чтобы какие-то большие прибыли — нет?

— Хватает на хлеб с маслом, быть может, даже чуть больше. А то, что чуть больше, мы используем на расширение. Мы не увольняем людей, как правило. В течение некоторого времени ко мне приходят интересные журналисты, разговариваем, договариваемся, и, используя мои возможности, я даю им зарплату, они работают. Наверное, многих удерживает бренд «Спорт-Экспресса». Пока что этот бренд заметен и достаточно престижен.

— Почему «пока что»?

— А я не знаю, что будет через год, вообще в мире, в стране, в Киеве…

— Вы уж извините за нескромность, но столицей ходят слухи, будто у вас все-таки есть финансовые трудности, журналисты ищут другие работы…

— Вот смотрите: в девятьсот каком-то там году — я уже не помню, газете много лет — по Киеву ходили слухи о том, что «Спорт-Экспресс» через два месяца закроется. Потом ходили слухи, что газета закроется через год. Через три. Через семь. Через десять лет. А кто их распускает эти слухи? Думаю, завистники, которым хочется, чтобы так было. Мы назло этим доброжелателям продолжаем выходить, причем регулярно, беспрерывно. И мы востребованы. Многие печатные издания за это время закрылись, ушли в Интернет  — ну, не все, наверное, есть более успешные… Мы не спешим перестраиваться, хотя я стараюсь вести коллектив в ногу со временем. Насколько мне это удается — это уже другой разговор, надо, чтобы судили те люди, которые открывают газету ежедневно, в том числе, и в интернете.

Суркисы, интернет, диплом журналиста

— Сразу несколько вопросов по сказанному. Начнем с каверзного: насколько утратил «Спорт-Экспресс» после смены власти в Доме футбола?

— В материалах?

— Нет.

— А в чем тогда?

— Во всех смыслах.

— Я понимаю вопрос, в принципе. Вы могли бы задать его более конкретно. Вы — журналист? Журналист.

— Я еще их задам.

— Вы — журналист. Журналист не того периода жизни, который я захватил — еще работая в «Советском спорте», когда мы должны были вуалировать свои вопросы и замыслы.

— Я вас пока изучаю.

— А, вы меня изучаете… Хорошо, изучайте. Так вот, хочу, чтоб вы конкретные вопросы задавали, а я вам буду отвечать, конкретно отвечать. Нет, ничего не изменилось: мои друзья остались моими друзьями, мои неприятели остались моими неприятелями, завистников, которые ревностно относятся к нашим удачам — не убавилось. Мы же, кстати, лауреаты общенациональной программы «Человек года» (извините за выражение, не все издания могут этим похвастаться), значит, мы на виду. Бренд поддерживаем. А хватит ли у наших доброжелателей терпения, чтобы поддерживать эти слухи, которые ходят? Думаю, что хватит еще на долгие годы, ибо все время они будут продолжаться.

— Вы не боитесь ярлыков?

— Конкретней.

— Конкретней: вас называют просуркисовской газетой.

— Все газеты как-то называют. Я лично своих симпатий не скрываю и считаю, что Григорий Суркис был выдающимся президентом украинской федерации футбола. Он — личность, его заслуги велики. Пусть сегодняшняя власть докажет, что соответствует его уровню. В конечном итоге, не «Спорт-Экспресс» выдвинул кандидатуру Суркиса в вице-президенты УЕФА.

А что касается ярлыков. Мы стараемся на своих коллег не вешать ярлыки: ни на «Команду», ни на «Украинский футбол», ни на «Сегодня»… Кто там у нас еще есть? Ни на сайты, которые растут, как грибы, используя при этом материалы «Спорт-Экспресса». В общем, понимаете, ярлыки вывешивать — это задача тех, кому нечего делать.

— Достойно.

— Мы достаточно заняты. Понимаете, ежедневно выпускать газету, цветное приложение, которое основывается только на эксклюзивных материалах, и поддерживать сайт — это непросто.

— Вы говорите о большом объеме работы – сколько в вашем штате человек?

— Не много.

— Ориентация на фрилансеров?

— Э-э-э-э… Как они раньше назывались? Внештатные корреспонденты! Опять же, это из далекого социализма. У нас есть журналисты с именем, которые имеют право высказывать свое мнение, не обязательно задавая вопросы великим специалистам или тренерам. Я считаю, что Михаил Спиваковский в состоянии высказать свои соображения и вызвать интерес даже у специалистов. Дмитрий Ильченко может взять интервью у наших звезд, на хорошем уровне. Аня Савчик знает весь спортивный бомонд страны. Юрий Юрис, Вячеслав Кульчицкий, ребята из отдела футбола. Могу перечисления еще продолжать и продолжать, в то же время не откажусь от хорошего, как вы сказали, фрилансера. Кстати, многие раскрылись в нашем еженедельнике с лучшей стороны. Они известны тем, кто регулярно читает «Спорт-Неделю». Не обязательно же писать «желтый» материал, кто на ком женился, хотя это тоже вызывает интерес.

— О проблематике. Я читаю много прессы – понятно, что описываются матчи, есть интервью маленькие и большие, но вот вопросы о существовании клубов, финансовом фейр-плей, работе УПЛ — поднимаются ли они в полном объеме?

— Пожалуйста, конкретней.

— Финансовый фейр-плей.

— Да.

— Что пишет «Спорт-Экспресс» о нем?

— Мы рассказываем об использованных и неиспользованных возможностях, пытаемся сделать, насколько это возможно, более прозрачными отношения между клубами и футболистами. Если появляются темы договорных матчей…

— Но это более «желтое».

— Почему!? Это тема, которая должна вызывать тревогу, надо кричать «SOS!», «HELP!», какими там еще словами? «Желтая» тема — когда надуманная. У нас есть постоянная рубрика, которую ведет Кульчицкий, о судьях, об оценках судьям. Ведь чаще всего они субъективны.

— Несомненно.

— Если мы что-то видим, то, в отличие от Коллины, говорим об этом. Не всегда мы гладим по шерсти тех людей, которые, казалось бы… Как вы говорите? Просуркисовская газета, да?

— Ну это не я первый сказал.

— Они, там, за углом об этом говорят.

— За углом.

— Да, за углом. Говорят что-то, шепчутся между собой… Но вы обратите внимание: если посчитать сколько у нас интервью, тематических полос, то «Шахтер», «Днепр», «Металлист» даже больше на слуху, чем «Динамо». У нас таких материалов больше, просто надо проанализировать. Но если появляется конфликт интересов, тогда он должен быть рассмотрен, расставлены приоритеты: если люди высказывают мнение, что чаще прав бывший президент Федерации футбола Украины, так какие могут быть претензии ко мне?

Неужели я обязан реагировать на высказывания «людей из-за угла»? Почему? У меня есть свой взгляд, как у главного редактора, так же, как и у наших журналистов. Если Рамос не тянул, мы писали о нем, как о специалисте, от которого «Днепру» надо избавляться. Очень настойчиво это делали, хотя вы же знаете, наверное, что Коломойский — человек достаточно весомый в футбольных кругах и добрый друг некоторых людей, о которых вы вспоминали…

Понимаете, не в нашем стиле зубодробительная критика, потому что самое главное в жизни — понять. Понять людей, которые даже оступились, сделали шаг не туда, ведь все мы живые, каждый из нас в состоянии совершить какие-то поступки, которые граничат с проступками. Исходя из этого, я ставлю задачу, чтобы у нас была более и менее чистая  и честная журналистика. Хотя все мы, в том числе и журналисты, живем не в безвоздушном пространстве.

— Вы когда-нибудь интересовались, сколько тысяч знаков в месяц пишут ваши журналисты?

— Много, но мы не ведем статистику знаков, ведь я приверженец качества.

— Гонорар — за качество, а не количество?

— За качество. Тот человек, который дает качественный продукт, естественно, получает больше.

— В этом контексте вспоминаю Сергея Рахманина, который как-то сказал, что качественного текста журналист может написать тысяч 60-70 на месяц.

— Наверное. Мне трудно сказать, и статистика в данной ситуации мне не помощник. Люди у нас не сидят без дела. У нас в газете люди без дела не сидят! Газета должна выходить ежедневно. Вы можете себе представить, что такое ежедневное издание? Вы работали в «Украинском футболе», да?

— Приблизительно могу представить.

— И наш формат учесть… Люди у нас не вырабатываются, как у некоторых тренеров, которые рассказывали, что надо было загнать, и те, кто выживал, оставались в обойме. Так вот, у нас выживают все: лучшие иногда даже появляются в других изданиях. Но тут уж как жизнь покажет.

 — Еще один шаг назад — к интернету. Исходя из ежедневного выхода, есть ли хоть какие-нибудь основания считать, что газета, по крайней мере, косвенно не уступает сети?

— Проигрываем интернету во многом. Понятно, ведь в оперативности я же не могу сравниться с сетью. Но у нас есть другие преимущества.

— Несомненно. Главный редактор «Украинского футбола» Сергей Бондаренко мне сказал, что интернет-журналистика — не качественная. Вы с этим согласитесь?

— Конечно. На сто процентов. Мы с Бондаренко в хороших отношениях, и я очень сожалею, что так произошло, поскольку сторонник повышенной конкуренции на этом поле, в том числе, среди печатной периодики.

— О чем вы сожалеете, простите?

— Говорят, «Украинский футбол» сейчас в каком-то не том состоянии… К сожалению, не могу ему ничем помочь, поскольку приходится помогать самому себе… Да, мы проигрываем интернету. В оперативности обыграть его нельзя, но мы выигрываем в качестве. Ведь не всем достаточно прочитать заметку о том, что какой-то футболист из Монако приезжает через неделю и будет играть в условной полтавской «Ворскле». Выдумать можно что угодно. Интернет наш чем славится? Прежде всего, выдумками, придумыванием информации на ходу… Я не знаю, правда, зачем – ведь, как правило, люди не ставят подпись под этими выдумками в интернете. Инкогнито можно наваять что угодно, а это рождает безответственность. Ну, наверное, руководители требуют от подчиненных дать что-то такое, чтоб всколыхнуть аудиторию. И я бы на месте читателей задумался: а стоит ли открывать сайты, где 90 процентов надуманных заметок и материалов.

— Собрать информацию из зарубежья — это проще всего.

— Правильно. Поэтому Сережа и говорит о том, что газета не может себе позволить заниматься слухами, выдумками. Да, иногда смысл в этом тоже есть, поскольку нет дыма без огня. Но когда все строится только на том, что кто-то где-то сказал, придумал, или из-за угла что-то наговорил, это несерьезно. Поэтому качество журналистики, конечно, страдает.

— Насколько для вас важно журналистское образование человека, который именует себя журналистом?

— Вообще не важно. Нужно качество письма и знание сферы деятельности. Когда-то бытовало и актуально сегодня мнение о том, что о космосе напишет лучше человек, который понимает в космонавтике.

— Тогда зачем журналистские институты, факультеты, кафедры во всех уголках страны?

— А зачем? Хороший вопрос.

— Так зачем?

— А я не знаю.

— Может, тогда проще проводить какие-то условные месячные курсы, и все?

— Разве что в том случае, если бы на этих курсах преподавали профессиональные кадры, которые понимают в журналистике…

— То есть практики?

— Да, практики. И потом в эту практику вбрасывали будущих журналистов, чтоб они выплыли, побарахтавшись в омуте, тогда я только за. Я не заканчивал факультет журналистики и, честно говоря, не жалею.

— А у вас много в редакции журналистов по профессии?

— Вот хочешь, я тебе скажу честно?

— Говорите.

— Я не знаю, кто что заканчивал.

— В диплом не всматриваетесь?

— Абсолютно не интересует. Более того, когда ко мне приходят устраиваться на работу, говорят: «Мы вам принесли материалы, которые уже опубликовали в других изданиях». Начинается перечисление, на что реагирую так: «Я не хочу этого видеть. Вот получи задания, выполни его, и покажи, что умеешь. А то, что ты там написал, кто-то тебе отредактировал, или вообще — может, ты один материал в своей жизни в состоянии написать?». Одну хорошую статью в этой жизни может написать каждый человек. С факультетом журналистики за плечами, или без него…

Paywall, Москва, таблоид

— Колебания тиража за последний год: что скажете?

— У нас стабильный тираж. К сожалению, не растет он. Однако для того чтобы он рос, предпосылки есть.

— Какие?

— Во-первых, через некоторое время прекратим ставить нашу газету бесплатно в интернете: очень много пользователей, которые привыкли к этому. Ну, у нас другого выхода не было, надо рекламировать свои материалы. Да, это своеобразная двусторонняя реклама. А когда-нибудь мне надоест открывать доступ к pdf на сайте, я же не альтруист.

— А вы уже чувствуете, что надоедает?

— Ну, может быть и надоедает. Я не альтруист, но сделаю так, чтоб люди имели возможность за небольшие деньги читать ее – ведь кому интересна эта газета, он заплатит свои несколько гривен в месяц. Сейчас же такое может себе позволить только востребованное издание. Вы, может, спросите: а почему другие этого не делают?

— Нет, я хотел спросить, почему вы это делаете?

— Так вот вам ответ. Возвращаю у читателей интерес к газете.

— О тираже. Какой его процент распространяется по подписке?

— 10-15 процентов. Это зависит не от газеты, а от почты. У нас издание оперативное, насколько возможно, но, во всяком случае, оперативность наша заключается не в информации — мы договорились с вами, что опередить интернет невозможно — а в оперативной аналитике. Сеть пока позволить этого себе не может. Не знаю, почему. Мне чужие сайты сейчас не очень интересны. Мы идем по своему пути, в то же время не забываю и о том, что у людей все меньше и меньше покупательской способности. Очень жаль, когда остается непрочитанным то, что сделали наши журналисты… Жаль, что мы не выставляем бесплатно в интернет «СпортНеделю». Она очень интересна, можете мне поверить. Издание чуть-чуть опоздало по времени, ведь если бы лет десять назад мы начали выпускать такую газету, толпы стояли бы в очереди. Больше, чем за «Спорт-Экспрессом». У человека так: или он купит буханку хлеба, или бутылку пива, или газету — это вопрос.

— Тем более, каждый день.

— Все надо учитывать.

— Согласитесь ли вы с тем, что самые лучшие журналистские кадры до сих пор остаются в печатной журналистике? И на телевидении.

— Тут трудно не согласиться – достаточно чуть-чуть глубже копнуть, открыть сайт, газеты, посмотреть… Вот, например, за рубежом в сети работают хорошие журналисты.

— Вы сами читаете чьи-то блоги, к примеру?

— Изредка. Во-первых, мне надо узнать, есть ли какие-то кадры, с которыми можно иметь дело. Знаешь, когда человек халтурит — от этого не уйдешь — и если это продолжается в течение года, он уже не готов будет работать нормально.

— Часто ли находили достойные кадры?

— Нет. Наоборот: за последний год мы отдали несколько кадров в интернет.

— Жалеете?

— Я ни о чем не жалею. Понимаете, те люди, которые готовы работать, не уходят. Ну разве что случилось бы так, что мы оказались в финансовом затруднении, я не мог бы им платить заработанную плату… Человек ищет где лучше, да?

— Где глубже.

— И я тоже в своей жизни уходил из изданий, из достаточно престижного и благополучного «Советского спорта», когда мы, группа энтузиастов, открыли «Спорт-Экспресс» в Москве. Я был в этой группе, возглавляемой Владимиром Михайловичем Кучмием. Когда пришло время открыть свою, украинскую газету в Киеве, ведь московская уже была не востребована в нашей стране, поскольку в Украине читать про «Томь» или «Амкар» не особо интересно, сделал это.

— Но все равно же остаются страницы из России.

— Обмениваемся ими, ведь мы, дружественные издания. Независимые, но дружественные. Нас уже давно не называют пророссийской газетой. А полос мы берем все меньше и меньше: когда создавались, могли и шесть полос закинуть в номер, сейчас, в лучшем случае, — две, две с половиной, три из восьми и двенадцати.

— Сколько их планируется в завтрашнем номере (разговор состоялся во вторник, 4 июня. — Р.Б.)?

— У нас еще предстоит планерка в 19:30 вечера (на часах — 19:04. — Р.Б.), будем знать, что предлагает Москва, а они ознакомятся с тем, что будет у нас. Если заинтересует фамилия… ну, к примеру, Тимощука, Воронина мы взяли к себе из последних номеров московского издания. Кстати, россиян тоже интересуют украинские футболисты. Мы не приверженцы Объединенного чемпионата, и откровенно об этом говорим, никто не требует от нас другого. Во-первых, у нас рыночные отношения: платим за материалы.

— А они вам?

— Да.

— Где-то на уровне, или же вы минусах?

— Нет, нет, немножко больше мы берем у них, потому что у Москвы все равно больше возможностей: развернутая сеть корреспондентов, которые работают за рубежом, и это надо учитывать. Есть у них несколько журналистов, которые дают интереснейшие интервью — это Кружков и Голышак. «Разговор по пятницам» — равных этому, думаю, на территории наших стран — нет.

— Вопрос о формате. А2 — это дань истории?

— Нет, это не дань истории, а традиция.

— Часто ли вас убеждают в необходимости изменить формат?

— Да. Но мы выпускаем в другом формате еженедельник. Куда нас повернет этот – как его? – ход истории, я не знаю. Быть может, многие люди отказались бы от нашего издания, если бы оно стало похожим по формату, скажем, на «Команду». Зачем повторять? А, может, и есть смысл – ведь говорят, что ее неудобно читать в метро. Это аргумент?

— Быть может.

— Быть может. Но я это как аргумент не принимаю.

— Тут все зависит от того, кто читает вашу газету.

— А есть люди, которые, читая, раздвигают руки на ширину плеч, они получают удовольствие от того, что ностальгируют. Есть и такие.

Политика, олимпийские виды, 25 центов

— В мои студенческие годы, преподаватели рассказывали о действенности журналистики в Советском Союзе. А сейчас слово журналиста чего стоит?

— Наверное, кто-то прислушивается, кому-то не нравится, иначе не было бы телефонных звонков со всякими словами.

— Вот об этом хотел спросить. Тот эпизод (публичный ответ главреда «СЭ» вице-президенту ФФУ Анатолию Попову на звонок, смысл разговора которого граничил с непосредственным вмешательством в информационную политику редакции. — Р.Б.) вас встревожил, потому что звонил именно господин Попов или потому что для вас такие моменты вообще недопустимы?

— Не хочу возвращаться к фамилии, но считаю, что звонок любого чиновника с требованием… консультировать (иначе не могу сказать) журналистов или редактора, недопустим. И поэтому, если бы в это время позвонили вы — а вы бы были вице-президентом Федерации футбола — ответил бы вам тем же через газету. Я вам желаю стать вице-президентом и не делать мне таких звонков.

— Нет, я и не хочу. Если в целом: наверное, сложно не согласиться, что отечественная спортивная журналистика очень и очень политизирована.

— А у нас политизирована вся жизнь, а не только спортивная журналистика.

— Это способствует развитию отрасли, или наоборот — тормозит ее?

— Знаете как: ведь лучшая литература была в годы застоя. Я не соглашусь с тем, что журналист должен быть голодным. Но то, что его кормят ноги, как и волка — в этом уверен. ...Вопрос какой, простите?

— О политизации.

— Нельзя быть журналистом и не находиться под влиянием ситуаций и тех людей, которые создают эти ситуации. Можно относиться по-доброму, отрицательно, но быть вне атмосферы невозможно. Поэтому, где-то в чем-то мешает, подстегивает. Политика и футбол неразделимы.

— Вы вспомнили о застое в литературе. Тогда у нас, в спортивной журналистике,  перестройка?

— Не знаю, мне трудно сказать.

— Как-то не удалось нам поговорить не только о футболе, но и о других видах спорта.

— А вы мне задавали вопросы только о футболе.

— Правильно, я недоглядел. Так вот, насколько они пользуются популярностью среди читателей, выгодно ли вам держать в штате людей, отвечающих за условные баскетбол, хоккей, легкую атлетику?

— На каждый вид спорта у меня нет определенного специалиста, к сожалению.

— Потому что финансово тяжело, или потому что вообще в журналистике таких специалистов нет?

— Причин — десятки, в том числе и те, которые вы озвучили. Дело в том, что, например, этой зимой было много успехов у биатлонистов, биатлон был очень востребован. И в газете, и на сайте. Кажется, посетителей биатлонных материалов было не меньше, чем футбольных.

— Даже так?

— Да. Потому что мы и писали неоднозначно, могли ведь только статистику давать. И нас Аня Савчик и сотрудники ее отдела подают материалы не просто так, а интересно, акцентируют на том, чего другие не видят.

Баскетбол. Ждем евротурнир. По идее, он должен вызвать ажиотаж, у баскетбола есть свой читатель – и немалый!. Хоккей. Он еще не переживает бум, но бум возможен.

— У вас в углу кабинета теннисные ракетки…

— Я играю в теннис.

— Что-то пишете о нем?

— И о теннисе тоже…

— …А вы?

— Я сам трижды был на US Open, и писал для московского издания… А кому не интересна Шарапова? Федерер? Звезды интересны в любых видах спорта!.. Если бы к нам обратились, к примеру, меценаты, скажем, конного спорта или гимнастики, чтоб мы подняли интерес к этим видам, с удовольствием откликнулись бы.

— Федерации разве этого не делают?

— Они, может быть, и обращаются, но у нас же коммерческое издание, значит, требуется взаимность.

— Соглашусь.

— Я не могу отдать просто так бескорыстно газетную площадь в издании. С удовольствием бы это сделал и выпускал бы газету на 56 страницах, от гольфа до регби…

— В Украине, кстати, такое возможно?

— Возможно.

— Сколько она тогда будет стоить?

— В зависимости от количества рекламы. Газет в США – ссылаюсь, потому что недавно приехал оттуда, – дороже 25 центов нет!

— Реклама?...

— Реклама. А кто мешает нашим великим бизнесменам, которые курируют вольную борьбу, классическую борьбу, бокс, гимнастику, плавание, в конечном итоге обратиться к нам для того, чтоб их вид спорта действительно стал интересен массам? Почему-то во время Олимпийских Игр тираж увеличивается в три раза.

— Во время Олимпиад?

— Да. Потому что у нас там бригада работает, оттуда приходят такие материалы, которых нет в других изданиях. Казалось бы, кто сейчас интересуется водным поло? А оттуда водное поло людей интересует. Представьте, если бы еще и украинские команды участвовали в Играх! Стрельба из лука, стрельба пулевая, казалось бы… Люди читают, и мы это чувствуем не только по тиражу, но и по переписке, звонкам. Конечно, львиная доля принадлежит футболу – ведь болельщиков у него больше, регулярных болельщиков, потому больше и регулярных читателей.