Дом нетерпимости. Почему не нужно выгонять хулиганов и националистов со стадионов

В Москве «Спартак» проводит два самых важных матча осенней части чемпионата при пустых трибунах. В Турине ультрас не пускают на трибуну за то, что они кричали про Неаполь старые речевки. На место ультрас запускают детей, но дети, как отцы и деды, кричат «говно!», когда вратарь чужой команды выбивает мяч от ворот. «Ювентус» штрафуют за детей. Человека стали усиленно лечить от болезни футболом. А надо ли? – задался я вопросом в колонке для Forbes. Мысли получились длинными. А у колонки есть обьем. Здесь, в блоге я выкладываю полный, да к тому же еще и доработанный вариант текста.

Зверские гримасы европейской политкорректности: в Милане играли в футбол – Милан против Неаполя. В чем тут дело, даже русскому человеку обьяснять долго не надо. В Милане – биржа, в Милане – Сити, в Милане – деньги, власть и влияние. В Неаполе – вечные мусорные пожары и кровавые лужи после каморры, – самого могущественного в Европе и по-настоящему непобедимого преступного ордена. Это Милан так думает о Неаполе. Что думает Неаполь о Милане – можно догадаться. Но сейчас не об этом.

Миланские радикальные болельщики, из тех, что всю игру стоят и кричат на трибуне за воротами, как повелось, подготовили плакатики с перчеными словами в адрес Неаполя, речевки и песенки. В общем, свой обычный, старый уже скарб. Ибо Италия всегда себя ощущала страной, где Север и Юг обвенчались неравным браком, а стадионы тоже очень давно служат людям гражданским форумом, где они вправе кричать и петь о том, что у них болит, в самой непринужденной форме.

Так было и в этот раз. Но после игры вышло постановление присматривающего за футболом органа, что на следующем матче «Милана» Южная трибуна, где собираются самые горячие его болельщики, должна быть закрыта. Потому что на матче против «Наполи» они долго и упоенно скандировали: «Мы не неаполитанцы».

И что? – изумились уже не только болельщики. В чем здесь преступление? Они ведь, действительно, не неаполитанцы. Ну или если вы здесь считали преступную иронию, то это преступление эти люди уже совершали десятки раз на ваших глазах. Почему же вы только сейчас встрепенулись?

Но мы-то, в общем, это, конечно, уже слышали, – сказали люди из органа. – Только теперь – Европа нам указ. Вот пришел свежий. Это теперь называется «территориальной дискриминацией». Грех – это, в общем.

Зачем русскому среднему классу футбол? Он его не особенно любит

Нет-нет-нет. Только не думайте, что я сейчас собираюсь исполнить популярные в России куплеты о том, как Европа закатилась и сбрендила. Я, напротив, считаю, что Европа переживает, возможно, самый лучший, в том смысле, что – самый нравственный период в своей истории.

Если мы считаем, что мы христианский континент, то, в общем, почему бы христианскому духу не проявлялся и в административных установлениях. И хлеб-кров не давать людям с других континентов, и виниться перед ними, и каяться. За захватнические войны, за хитрый грабеж, за то, что мы были изобретательнее, сильнее, умнее, мечтательней их, за то, что Марко Поло и Кристофоро Коломбо смотрели за горизонт, а не в пол чума. За все это можно и нужно каяться. А кому еще каяться? Пакистанцам, что ли?

В общем, Европа чиста и прекрасна, как никогда. Но запрещать Иван Ивановичу шутить и злословить по поводу Ивана Никифоровича – это уже совсем странное толкование духа Священного Писания.

У меня нет сомнений, что Европа восстановит здравый смысл в правах. Он уже, собственно, восстановливается с такой изобретательностью, какая свойственна, кажется, только итальянскому народу. Просто футбольные фанаты сговорились петь гадости про всех на каждом матче: сицилийцы – про пьемонтцев, веронцы – про сардинцев. Ну и так далее.

Так социально организованные детсадовцы на призыв воспитательницы не произносить слово «какашка» хором кричат именно это слово. Абсурд побеждается смехом.

Но меня, признаться, все эти превратности европейской политики в области этики интересуют более всего в связи с нашим опытом. Мы знаем, что футбольные стадионы у нас стали рассадниками национализма. Что передовые отряды бирюлевских погромщиков состояли из футбольных фанатов. Поэтому нужно зачистить трибуны стадионов от людей с черно-желто-белыми флагами и посадить на их место миддл-класс. Этим грезит сейчас, как говорится, вся индустрия – владельцы русских команд, менеджеры, журналисты, сами футболисты. Хотел этого и я. Но сейчас думаю – а зачем русскому среднему классу футбол? Он его не особенно любит. У русского среднего класса много чего есть. Просторная и светлая своя квартира, уютные рестораны с вежливыми официантами, кинотеатры, торговые центры. Наконец, заграница, где можно с комфортом, без мата и скандирований «Русские, вперед!» посмотреть тот же футбол.

А куда податься человеку, который не так чтобы слишком очарован жизнью? Не будем даже его причислять к какой-то социальной группе. У кого, скажем, не нашлось сил к себе обратить вопрос – кто сделал твою жизнь такой невзрачной. А таких большинство. Люди слабы в большинстве своем. Они винят в том, что с ними происходит или, наоборот, не происходит, ДРУГОГО. И так будет всегда. И должны быть места, где человек может безнаказанно во всем этого другого обвинить или даже обозвать его на почтительном расстоянии «чуркой», если он, скажем, футболист или болельщик другой команды. В конце концов история отношений России и Кавказа не столь ужасающа, как приключения Европы в Африке. Мы можем себе это позволить.

Должны, должны в нашей жизни быть такие места, где люди могут собраться в большом количестве, чтобы покричать и посквернословить. Об этом есть сцена в «Астеническом синдроме» любимейшей Киры Георгиевны Муратовой.

Я в свое время с открытым ртом смотрел на облако отборной брани, повисшей над центральной (!) трибуной стадиона во Флоренции – города, который по всем пунктам толкует слово цивилизация в комплиментарном смысле. Собственно, Флоренция и есть квинтэссенция цивилизации. Ее сбывшаяся лучшая мечта. Но при этом на стадионе Флоренции страшно бранятся.

Человек диалектичен. И не только половому инстинкту его, но и мыслям его и словам нужен публичный дом. Ходить или не ходить – каждый решает сам. Стадион для Европы и для России всегда был домом нетерпимости. И порядок понятен, и полиции удобно, и государству польза. Меня всегда перекашивало, когда я слышал про социальную значимость футбола из уст чиновника. Теперь я понимаю, что имеется в виду. Я начинаю приходить к странной, почти невозможной для моего социального сословия мысли: государство не глупее меня. Стадион – это великолепная штуковина для зондирования общественных настроений, заодно это место, где всех легко, если что, можно повязать.

Я до слез сочувствую возвышенному взгляду на человека, попыткам увидеть в нем лучшее, но у меня есть большой вопрос: Тэтчер стерилизовала футбольных хулиганов, а что сталось с их энергией? Можно ли сказать, что она ушла в почву, как гнилая вода и по этой почве ходят теперь другие люди, которые, конечно, лучше предыдущих? Или все, что до краев наполняло английские стадионы 30 лет назад, сейчас где-то воспаляется, томится и ждет своего выхода, как лава вулкана?

В благополучнейшую из пережитых Европой эпох стадион служил идеальной сточной канавой общественных страстей. Теперь, большей части современной Европы эта канализация уничтожена. К 2018 году она погибнет и в России. Для чемпионата мира будет построена инфрастуктура, призванная обслуживать как раз сияющих граждан России. Русский бунт забьется где-то в темном, глухом месте, чтобы выйти на свет действительно бессмысленным и беспощадным. Каким он, кстати, в Бирюлево ни разу не был.   

Игорь Порошин. Оригинал на Sports.ru

Фото: Fotobank/Getty Images/Giuseppe Bellini, РИА Новости/Алексей Даничев