1988. «Стодневка» на фоне Финляндия – СССР 0:0

Новая рубрика «Молодость на фоне матчей сборной СССР чемпионата мира-1990»

Решил написать материал про сборную СССР на ее последнем Мундиале 1990 года в Италии, и тут же посетила мысль: «А что если возродить рубрику «…на фоне», только уже матчей сборной СССР как официальных в отборе на чемпионат мира, так и товарищеских, проведенных в 1989-1990-ых годах. Ведь есть что рассказать, и есть что вспомнить. Как жили, как любили, как развлекались и работали-служили. Это была наша молодость, а, значит, самые лучшие годы нашей жизни.

Сейчас в Украине принято хаять советское время, точно так же, как и в СССР – царское, дореволюционное. Нам тоже тогда на уроках истории преподаватели вещали, что при царе было все мрачным и безнадежным. Но вот свершилась Великая Октябрьская Социалистическая революция, и все кардинально изменилось в лучшую сторону. Мы верили, потому что просто не знали, как оно там жилось людям до 1917 года. Точно так же, как сейчас молодежь не ведает, что происходило в советское время. Я застал последние 23 года жизни великой и могучей страны под названием «СССР». Великой и могучей, потому что действительно Союз боялись и уважали во всем мире. С мнением СССР считались. Устраивали нам бойкоты, Союз вместе со своим соцлагерем (а название какое звучное – соцлагерь!) отвечал Западу тем же. Потом мирились, и снова ссорились. Разрядки сменялись напряженностью в отношениях.

Советская страна была как бы другой планетой на планете Земля. Потому что экономика в основном была рассчитана на внутреннего потребителя. Да, покупали зерно за рубежом, что было лично для меня дико, когда узнал. Как это так, сколько хлеба выращиваем, и все мало? Куда же он девается? Оказалось, что много зерна попросту сгнивает на элеваторах и непредназначенных для хранения складах. А то и вовсе посреди токов под небом. Прошел дождик, и все геройства в «битве за урожай» пошли прахом.

Вечный в чем-то дефицит и очереди – это вообще символ советской эпохи. Но была стабильность. Присутствовала уверенность в завтрашнем дне. Зарплаты были четко установлены, что выливалось в какое-то безразличие за качество работы, которую делали советские люди. Мол, все равно свое получим. Была штурмовщина в конце каждого месяца, или вот квартала, а тем более года, когда всеми силами советские труженики, от селянина до мента, пытались выполнить, а еще лучше перевыполнить план. В порядке вещей было очковтирательство, приписки и показуха перед начальством. Причем на всех уровнях. Почти все граждане жили поговоркой: «Не наи..ешь – не проживешь», многие «Хочешь жить – умей вертеться». Только вот «вертеться» нужно было в рамках закона, иначе «Дорога дальняя, казённый дом». Но мы жили, учились, влюблялись, женились… И все вокруг казалось таким прекрасным. Еще бы, если все дороги перед тобой открыты!

Только вот для автора этих строчек и сотен тысяч его сверстников по всему огромному Союзу эти самые дороги открывались только после «дембеля». Мы честно, верой и правдой отдавали свои два года для народа. Мы были призваны в ряды нашей советской армии. Доблестной и непобедимой, как нам утверждали на многочисленных политзанятиях замполиты. Посещать их приходилось в приказном порядке, впрочем, как и всё в армии. Но мы использовали все эти лекции с обязательным конспектированием для писем домой своим родным, близким, друзьям и любимым девушкам. Хотя, иногда приходилось усердно шуршать ручками в своих тетрадях. Это когда замполиты предупреждали о том, что заберут после занятий нашу писанину на проверку. Но это бывало очень редко. А недостающие темы дописывали «дедушкам» советской армии «салабоны». Вернее будет сказано, рисовал нам конспекты вот уже как год один человек. Но полгода младший по призыву. Сначала корпел над нашими тетрадями, как «салабон» и «слон». А став «черпаком», уже сам вызывался, типа по-дружески. Но при этом его каждый день звали к себе на чай, или вот кофе почти все посты нашего секретного объекта. Это были своего рода посиделки с употреблением пищи, которая не по уставу, с дружеским трепом на самые разнообразные темы. У хлопца был красивый почерк, и больше половины нашего взвода связи пользовались услугами нашего «писаря». Проверяющие работы замполиты и командир роты все это прекрасно видели, но не заморачивались. Им главное было, что в тетрадях бойцов сказанное на политзанятиях законспектировано. Что интересно, парень сам вызывался помогать, потому как ему очень нравилось писать и рисовать. Стенгазеты, кстати, тоже его рук дело. Выпускал он их на пару с нашим комсоргом взвода регулярно раз в неделю. И мы каждую пятницу с интересом выстраивались у себя в объекте на узле связи возле этих плакатов, где под рисунками, почти всегда сделанными с юмором, были коротенькие заметки какого-то важного международного события, плюс одно сообщение из жизни СССР, а потом шло описание жизни нашего взвода. Тогда уже модно было критиковать, и в каждом выпуске стенгазеты были дружеские шаржи на сослуживцев. На старшие призывы с разрешения и одобрения «дедушек», с младших потешались, потому что им терпеть положено было.

Вот что для каждого бойца, и не только советской армии, самое главное в жизни? Поспать и поесть? Само собой. Жить предстоящей встречей  с родными? Да. И чем ближе она, тем дольше тянется время. Мечтать о том, как вернешься домой, накажешь неверную подругу, которая не дождалась и вышла замуж, а потом всех тёлок перетрахаешь, потому что они изменчивые твари? Не без этого. Но всё это возможно только после возвращения домой. А посему каждый воин с самого первого дня своей службы начинает жить ожиданием дембеля. Ведь он неизбежен, как крах капитализма. Дембель, это как яркий свет в конце тоннеля, который проходишь-проползаешь-пробегаешь с полной выкладкой за два года службы. А начинается дембель со «стодневки».

«Стодневка» начинается ровно за сто дней до выхода приказа про увольнение из рядов вооруженных сил. Приказ может выйти раньше предполагаемого срока, может немного позже. Кто его знает, что там думает в конце сентября каждого года Министр обороны? Считали по-разному. Кто брал за день Х дату прошлогоднего дембельского приказа, а кто просто примерно отчислял от 25 сентября сто дней. Мы, «дедушки», покумекав между собой, решили отсчет делать с 28 сентября, потому что посередине между 25-ым и 1 октября. И надо же, угадали все тютелька в тютельку. Так что началась наша «стодневка» 20 июня 1988 года. Теперь каждый день наши «салабоны» на завтраках, отвечая на вопросы «дедушек»: «Сколько дней мне осталось до приказа?», будут горлопанить нужное число. И не приведи Господь ошибиться! Наказание могло быть самым разнообразным, от мытья в одиночку полов по всему объекту, и не только узел связи (на всю ночь, короче), до просто удара в торец. Но я не припомню, чтобы кто-нибудь лично мне и при мне ошибался. «Салабоны» бодро озвучивали дембелю, сколько ему еще точно томиться до приказа, и тут же получали за это «дедушкину» пайку масла, а в воскресенье и праздники еще и по вареному яйцу. Если кого-то насмешила последняя фраза, советую пойти послужить в армии. Вот тогда и посмеетесь, когда с жадностью постоянно голодного недоедающего зверя будете одним махом уплетать за две щеки двойную пайку масла, намазанную на хлеб с варенными яйцами (своими и дембельскими) вприкуску, запивая все это дело горячим чайком.  

20 июня 1988 года. Наша «стодневка», что символизируют ремни на плече у Витька Сендера (которому фотограф голову не захватил, село Пища Волынской области, тянул службу на коммутаторе), и на шеях у Кости Рубцова (жилмассив Светлово Каховки Херсонской области - телеграфист) с Олегом Кайдой (Каховка Херсонской области – телеграфист). Внизу расположились Роман Попов с деловым видом (Баку Азербайджанской ССР – зас.телеграф), Метёлкин (имени не помню, Линейно-Аппаратный Зал ВЧ и НЧ), Саня Полутов с неизменной во рту сигаретой «Астра» (Тбилтабак, который мы назвали дебилтабак, потому что действительно по сравнению со своим прибалтийским аналогом полное гов..о) - (Марийская АССР – «булава», тоже засовец), Андреев (Ленинград – телеграф), Костенко Александр (Херсонская область – Электро-Питающая Станция, БП-900, элетромеханик и аккумуляторщик во взводе связи).  

Многие связисты сидели в объекте на бессменном дежурстве. В казарму, роту наверх не сильно то и хотелось. Так уже привыкли к спокойному неторопливому ритму службы в своем родном объекте. Выходили в пятницу, субботу и воскресенье на фильмы каждый вечер. Хотя по два раза подряд могли и не пустить дежурные по связи. Но, на выходные, особенно в воскресенье, дежурные капитаны выпускали наверх тех, кто сидел на бессменке, чтобы в футбол могли поиграть на спортплощадке, да и вообще чистым воздухом подышать, фильм посмотреть в клубе днем, пообедать, как все советские люди, в столовой, и под вечер опять на дежурство. Приходили вместе с ужином, бачки с которым для смены в объекте катили «салабоны» за нашим идущим вразнобой не в ногу строем «дедушек» и «черпаков».

В проходе к моему посту были привинчены к стенке железные койки, которые поднимались и прикреплялись к стене, когда на них никто не спал. Типа как в подводной лодке. Да и режим в объекте был схож как раз с подводниками. Так вот решил мой сменщик, на год старше по возрасту, но на полгода младше по призыву, пришпандорить к стенке еще одну кровать, как раз напротив входа на пост. Чтобы, вдруг чего, сразу же с постели и на дежурство. Сломал множество сверл на своей электродрели, а в стене только маленькое отверстие образовалось. Резонно возник вопрос: «А как же строили наш объект? Как пробивали в такой твердой скальной породе все эти проходы, комнаты, и огромные помещения, напоминающие просторные залы с высоким потолком?». Наш прапорщик, начальник БП-900, потом объяснил, что делали это пленные немцы после победы в 1945 году. Им объяснили, что они вручную кирками да ломиками прорубают хранилище для вин. Зная, как именно выглядят подобные винподвалы (в нашем винсовхозе он есть, бывал неоднократно), я поначалу утвердительно кивал головой, мол, да, похоже. Но потом спросил:

- Если строили винный подвал, то зачем тогда целых три выхода? Двух недалеко друг от друга вполне достаточно. И на третьем выходе нет просторных помещений для хранений. Да и все эти лабиринты в оперблоке. Как через них здоровенные бочки закатывать? Или немцам объясняли, что их будут клепать прямо здесь, на месте?

- Ничего им не объясняли, - отвечал прапорщик, - Просто посбрасывали всех в двери, ведущие в бездну, - и, смотря на наши недоуменные лица, уточнил, - Помните, недавно сухпай и медицинское оборудование меняли в объекте? Да? А ту комнату, где куча целлофановых пакетов лежит, чтобы в них трупы умерших запаивать, если закроемся на третий режим (не приведи Господь, закрытие на третий режим, если не учения, означало только одно – атомная война – К.А.). А комнату рядом с раскрывающейся во внутрь двойной дверью не забыли?

Ага, забудешь тут. Именно туда и должны был сбрасывать запаянные в целлофановые пакеты трупы, если бы они начинали разлагаться и не было возможности их хранить дальше. Раскрывались двери легко, и автоматически закрывались. Нужно было только нажать кнопку ногой на полу рядом. Как только двери отворились, как из пустоты повеяло холодом и страхом! Аж до мурашек по коже. Решили измерять тогда глубину этого колодца. Принесли с улицы парочку немелких камешков и бросили вниз. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… И едва услышали всплеск воды подземной речки внизу. Фонари вообще до дна не добивали своим ярким светом. Вот в эти двери все пленные немцы и вошли в вечность. Не знаю, еще живые, или уже мертвые, но их всех сбросили именно туда, в этот морозящий, навеивающий ужас мрак. Военная тайна. Вот так.

Кстати, когда меняли сухпай в объекте, а происходило сие событие раз в четыре года, то оказалась огромная недостача. За которую, впрочем, никто никого не наказывал. Все списывалось на многочисленные тревоги и проверки. Так вот спирта, шоколада и тушенки не было вообще. Из законсервированных каш сохранилась только перловка, да еще галеты остались. Хотя, чему тут удивляться. Когда мы, «дедушки», узнали, что будет замена сухпая в объекте, то все, как один, напросились на эти работы. Повкалывали, да. От работы не развалимся. Зато во время процесса дэбэло затарились спиртом, тушенкой, шоколадом, рисовой кашей с мясом. Ох, и повеселились тогда. Как раз выходные. Да и еще август месяц. В объекте и так круглый год жара за тридцать градусов, а тут еще и духотища, воздух спертый. Офицеры и прапорщики, которые не в отпусках, даже в рабочие дни придут утром после развода: «Так, вдруг что, мы на территории», и вперед на улицу по свои более «важным» приятным делам. Мой прапорщик, например, постоянно «был» в автопарке, где «брал» аккумулятор. Если начнут искать, и не найдут, так железная отмазка, не в том автопарке искали, ведь их у нас было два – нашей воинской части и прикомандированной к нам автороты. А на самом деле мой прапор удил форель и другую рыбку на Куре. И меня часто угощал.

Как раз во время «стодневки» завершился чемпионат Европы по футболу, где сборная СССР проиграла в финале «летучим» голландцам с Марко ван Бастеном, Руудом Гуллитом, Франком Райкаардом и Рональдом Куманом в составе. От первых двух и пропустили два мяча. При этом уже при 0:2 Игорь Беланов не реализовал пенальти, а Демьяненко промахнулся с такой позиции, где легче было забить, чем не забить. После проигранного советской командой финала накатило страшное разочарование от того, что наши не взяли «золото». И вообще сборная СССР Валерия Лобановского образца 1986-1988 просто обязана была на мексиканском чемпионате мира выходить в полуфинал, как минимум, и становится сильнейшей командой Европы. Но, увы, не всегда происходит то, что по логике вещей и событий должно было случиться.

И как же мы ждали первого матча сборной страны после Евро-1988, чтобы снова посмотреть на своих кумиров. Правда, с финнами игру увидеть ни мне, ни вообще никому из дежурившей смены не удалось. Телевизоров в объекте было только два, в Боевом управлении и в оперблоке у дежуривших офицерских смен, которые менялись каждые сутки, приезжая из Тбилиси. Вот мы с Ромкой Поповым, который так же, как и я, был большим фанатом футбола, и зависали весь вечер то на телеграфе, проверяя поступающие сообщения, то на коммутаторе, соединяясь с другими узлами связи, которые находились поближе к Финляндии. Так узнали состав, который вышел на поле в Турку. Ясно, что нашего «легионера», бывшего спартаковца Вагиза Хидиятуллина не отпустила на товарняк его «Тулуза». Зато киевлян масса играет.

В то время только и разговоров было про переход Александра Заварова в туринский «Ювентус». Уже играли за рубежом Сергей Шавло и Олег Блохин (оба в Австрии). Хидиятуллина вот совсем недавно подписали французы. Но контракты у них в финансовом плане не шли ни в какое сравнение с Заваровским. Во-первых, это был первый переход советской «звезды» в полном расцвете своих сил в топ-клуб мирового уровня. Во-вторых, впечатляла сумма перехода – пять миллионов долларов, что по тем временам огромные деньжища. Подобные контракты заключались только с мировыми знаменитостями. Поговаривали, что поначалу Аньелли хотел видеть в своей команде динамокиевский десант из Заварова, Михайличенко и Протасова с Лобановским в придачу. Но «Совинтерспорт» согласился отпустить только Александра. «Ювентус» предложил за Заварова три миллиона, Валерий Васильевич настаивал на шести, сошлись на пяти. Из которых по два миллиона пошли в казну «Динамо» и «Совинтерспорта», один «лимон» достался государству. Кстати, на заработанные два ляма «Совинтерспорт» свозил на Олимпиаду в Сеуле всю советскую спортивную делегацию вместе с сопровождающими лицами. Плюс ко всему «Ювентус» за свой счет сделал евроремонт динамовской базе в Конче-Заспе и подарил киевскому клубу три новеньких «Фиата». К тому же, «Совинтерспорту» отходила вся «зарплата» Заварова, которая была предусмотрена контрактом, и получал Александр поначалу только тысяча двести долларов в месяц. То есть наша страна и госструктуры вместе с Киевом наживались на продаже Заварова, как могли, да и еще «Совинтерспорт» первое время обдирал Александра, как липку.

Но это будет немного позже. А пока, 17 августа, Заваров еще являлся игроком киевского «Динамо», в составе которого через три дня сыграет в Харькове, где в рамках чемпионата СССР местный «Металлист» разойдется боевым миром с «птенцами» Лобановского – 1:1.

Когда мы с Романом Поповым узнали, что наши сыграли по нулям с Финляндией, то долго и нудно матерились. Но только поначалу. Да, сборная Союза с ТАКИМ составом должна выносить «горячих» парней Суоми в одну калитку не замечая их. Но немного поостыв, пришли к выводы, что это, все-таки, товарищеский матч. Наши хлопцы наверняка в нем жилы не рвали, вспоминая и налаживая свои игровые связи. Хотелось верить, что у советских футболистов нет зазнайства после завоевания «серебра» европейского чемпионата, и они не смотрят на команды, ниже классом, типа Финляндии, свысока. Тем более что уже через две недели предстоял старт в отборочном турнире на чемпионат мира-1990 с такой же командой ниже среднего уровня – Исландией. И очень не хотелось из-за пренебрежительного отношения игроков сборной к более слабому сопернику терять очки в Рейкьявике, как это уже произошло с командой Лобановского ровно два года назад, 24 сентября 1986-го. 

ФИНЛЯНДИЯ - СССР - 0:0

17 августа 1988 года

Товарищеский матч

Турку. Стадион «Купиттаа». 6700 зрителей

Судьи: Я. Дамгаард, А. Якобсен, К. Эстегаард (все - Дания)

Финляндия: Лаукканен, Хянникяйнен, Холмгрен (Канерва, 86), Петяйя, Пеконен, Эуропаэус, А. Лахтинен, Мююрю, Алатенсиё (Аалтонен, 70), Я. Рантанен (Никкиля, 64), Лиус (Паателайнен, 47).

Тренер - Ю. Ваккила

СССР: Виктор Чанов («Динамо» Киев), Владимир Бессонов («Динамо» Киев), Сергей Алейников («Динамо» Минск), Олег Кузнецов («Динамо» Киев), Анатолий Демьяненко (капитан – «Динамо» Киев), Василий Рац («Динамо» Киев), Алексей Михайличенко («Динамо» Киев), Сергей Родионов («Спартак» Москва) – заменен на Андрея Зыгмантовича, 70 («Динамо» Минск), Александр Заваров («Динамо» Киев), Олег Протасов («Динамо» Киев) – заменен на Сергея Гоцмановв, 55(«Динамо» Минск), Игорь Беланов («Динамо» Киев)

Тренеры: Юрий Морозов, Сергей Мосягин.

Внимание, финны, с мячом Александр Заваров! Пока еще киевский динамовец, переход которого в «Ювентус» уже был практически решен

А вот и партнер Заварова по атаке в «Динамо» и сборной СССР, одесский «Всадник без головы», стремительный неустрашимый «Скиппи», Игорь Беланов. Как же мы его материли тогда за не забитый в финале чемпионата Европы пенальти Хансу ван Брёкелену, это нужно было видеть! Слышно было далеко за пределами объекта)

В атаке Сергей Алейников. Манера игры этого минчанина пришлась по душе Валерию Лобановскому, и тренер сборной постоянно вызывал его под свои знамена

В единоборство вступил Алексей Михайличенко, для которого 1988 год – пик его футбольной карьеры. К «серебру» Евро-1988 киевский динамовец добавил «золотую» медаль Олимпиады в Сеуле. А потом пришло и личное признание в виде звания лучшего игрока СССР и четвертого в списке «Франс футбола» на звание лучшего футболиста «старого света»

«Горячие» парни Суоми не давали спокойно дыхнуть форварду киевского «Динамо» и сборной СССР Олегу Протасову

А иногда и сами шли в стремительные контратаки, как вот в данном случае, отобрав мяч у Беланова. Протасову на дальнем плане остается только наблюдать

Поле чего возникали опасные моменты у ворот Виктора Чанова

Несмотря на товарищеский статус матча страсти на поле в Турку порой закипали до предела. Финский нападающий явно не доволен действиями против него со стороны Бессонова, и только судья своими решительными действиями остановил кулачные разборки на поле. Но не факт, что финн нанес бы киевскому динамовцу удар в торец, так как Владимира грудью бросился защищать его минский одноклубник Алейников. Да и Олег Кузнецов, здоровый детина, находился рядом. Так что датчанин Дамгаард предотвратил «море крови» и «труп» в белой футболке посреди зеленого газона)

10-12 декабря 2016

Костенко Александр Александрович