Почему Галицкому ни в коем случае нельзя спасать «Кубань»?

Главный вопрос четверга: «Будем ли мы присоединять Аляску?». Автор – Фаина Ивановна, антураж – прямая линия Владимира Путина.

Главный вопрос среды: «Будет ли краснодарская «Кубань» существовать в следующем сезоне?» Автор – народ, антураж – комментарии Sports.ru.

Несмотря на то что Sports.ru – уже давно сайт о политике, а не о спорте, я все же сосредоточусь на втором.

Те, кто не слышал этого раньше (хоть в ленте новостей, хоть в ), услышали вчера: у «Кубани», одного из самых симпатичных русских клубов последних лет, большие финансовые проблемы. Настолько большие, что в ближайшее время команда либо развалится, либо переберется в цитадель олимпийского спорта – город Сочи.

Чтобы понять, почему эти новости появляются, достаточно почитать о том, что происходит сейчас на юго-востоке Украины, и вспомнить, кто спонсирует «Кубань». Главный акционер клуба – Олег Мкртчян, российский гражданин и один из королей украинской металлургии. Первые слухи о туманных перспективах «Кубани» явились миру, как только в Киеве грянул Майдан; неделю назад украинская смута подобралась непосредственно к тому региону, где сосредоточены основные богатства Мкртчяна, и слухи превратились во вполне крепкие факты. Помимо Мкртчяна, бюджет «Кубани» насыщает и Краснодарский край, но ждать от него серьезных денег после полуторатриллионной Олимпиады будет не очень правильно.

Как доносит разведка, все это не приводит к оперативным проблемам «Кубани»: там вполне исправно платят зарплату, а если что и задерживают, то только премиальные. По данным той же разведки, спортивный директор и фактический управленец клуба Сергей Доронченко еще перед краснодарским дерби объявлял футболистам: все обязательства до конца года будут выполнены; что будет в будущем – неясно.

Чтобы попасть в это будущее, у «Кубани» есть несколько вариантов. Про один из них – также впервые озвученный вчера – я и хочу произнести следующие абзацы.

Как выяснилось, в качестве одного из способов спасения «Кубани» рассматривалось объединение – с футбольным клубом «Краснодар». Кого-то такой вариант заставит схватиться за голову, но на самом деле есть сразу несколько причин, почему он не кажется фантастикой.

Во-первых, хотя у русского футбола уже несколько сезонов существует очень бодрое южное дерби, «Краснодар» для «Кубани» не столько принципиальный соперник, сколько добрый сосед. Любой, кто читает в твиттере Сергея Галицкого, видит, как он болеет за соседей в еврокубках, как выбирает для воскресного просмотра матч «Рубин» – «Кубань», хотя параллельно за английское чемпионство дерутся «Ливерпуль» и «Ман Сити», как поздравляет с удачными матчами губернатора Краснодарского края и политического куратора «Кубани» Александра Ткачева.

Во-вторых, если не брать фанатский актив, серьезного противостояния болельщиков у клубов нет. Более того, аудитория центральных трибун на матчах «Кубани» и «Краснодара» часто одна и та же: лояльной краснодарской публике просто нравится болеть за своих.

В-третьих, когда-то Галицкий уже был близок к покупке «Кубани», причем тогда инициатива шла от него. Он владел командой «Авангард» из Лазаревского (это родной город Галицкого), а когда захотелось ввязаться в большой футбол, сделал тогдашним боссам «Кубани» предложение о покупке. Продавать ее Галицкому не стали, становиться ее спонсором он отказался сам – примерно по той же причине, почему большинство из нас отказывается делать ремонт в съемных квартирах – и пошел строить свой собственный клуб.

Когда свой клуб уже был построен, Галицкому, насколько мне известно, не раз приходилось слышать от разных людей из футбольного мира смелую стратегическую мысль. Мысль, что сделать по-настоящему мощный клуб, который будет бодаться с «Зенитом», ЦСКА и прочими титанами, можно только если пойти на них единым фронтом – то есть объединиться с «Кубанью».

И вот пришла стремная весна 2014 года, политика вытолкала соседей на край пропасти и Галицкий получил новую возможность стать единственным владельцем всего краснодарского футбола. Чем же он ответил на, чего уж, заманчивое предложение?

Галицкий ответил отказом.

Я знаю Галицкого как человека, который часто действует на эмоциях – также это знает мой мобильный телефон и моя электронная почта. Именно поэтому я надеюсь, даже мечтаю и даже жду, что отказ от «Кубани» – это не эмоция, это взвешенная позиция, которая не имеет обратного хода.

Всю позапрошлую осень и чуточку прошлой весны я среди прочих дел провел за проектом «30 спартанцев». Ну, вы помните: телеканал «Россия 2» присосался к щелковской «Спарте» – той самой, которую молодой тренер Андрей Тихонов поднимал из любительской лиги в профессиональную, – и каждую неделю в формате научпоп рассказывал публике о том, как же на самом деле устроена жизнь футбольного клуба. Осень прошла очень бодро и принесла мне кучу знакомств, эмоций и денег. Весна стартовала отличным турецким сбором, а вот сразу после нее пришла скверная весть. Чтобы добиться значительно большей мощи и самых разных политических преференций, боссы проекта задумали переезд в Сочи – оттуда уже несколько лет как сгинула «Жемчужина». Первоначально команду планировалось переименовать в «Спарту-Сочи», затем появился совсем уж тошнотворный вариант «Спарта-Жемчужина-Сочи».

То, что это катастрофическое решение, было понятно сразу. Но я сгонял со съемочной группой в Сочи, пообщался с местными болелами, своими глазами увидел, что там никому такая команда не нужна, и по приезду попросил у руководства отставку – если надо, само руководство легко это подтвердит. То ли к счастью, то ли к сожалению, заявлять об этом публично мне не пришлось: «Мастер-банк», спонсировавший команду, уже тогда почувствовал проблемы, перекрыл финансирование. Команда, а с ней и телепроект, развалились.

В русском футболе нет традиций, а потому в нем нет настоящей, насыщенной жизни

Уходя, я не собирался переоценивать свое участие в этом ярком, но довольно технологичном проекте, вести который мог бы примерно кто угодно. Но я прекрасно помнил, как «Спарта» прожила осень 2012 года. Как она обещала быть самым чистым клубом русского футбола – я наивно и регулярно вытрясал обещания из Тихонова, что «Спарта» даже на профессиональном уровне не будет гонять договорняки. Как она вербовала болельщиков – вытаскивая их из всех городских школ. Как она развлекала их перед футболом – устраивая кучу активностей, как будто это не чемпионат России среди команд третьей лиги, а крепкий четырехзвездочный отель в Турции. Как она раз в неделю аккумулировала вокруг себя жизнь немаленького, неплохого, но довольно скучного подмосковного города.

Самый трогательный момент случился, когда после какой-то московской гулянки я поймал таксиста, который оказался жителем Щелково. Разговорившись, я пригласил его на следующий матч «Спарты» – им оказался как раз финал Кубка любительской лиги, который впрямую показывала «Россия 2». Спустя неделю на том самом финале этот таксист вынырнул из трехтысячной толпы зрителей и поприветствовал меня. У него на руках елозил 4-летний сын, в руках которого был то ли воздушный шар, то ли какая-то другая безделушка с символикой «Спарты», а в глазах, простите мне некоторый пафос, восторг от нового, прежде не знакомого зрелища.

Да, людей было немного. Да, на иные матчи их собиралось сильно меньше тысячи. Но у многих из тех, что приходили, в головах уже собралась нехитрая микросхема: это я, это мой город, а это моя команда. Увезти эту команду за 2000 км, перерисовать эмблему и изменить название (хоть на «Спарта-Жемчужина-Сочи», хоть на «Путинец-Шойговец-Ивановец») значило кинуть этих людей.

У русского футбола примерно миллион проблем. Отсутствие традиций – не основная, конечно, но точно одна из тех, что мешает появлению настоящей, насыщенной жизни, которой нам всем так хочется. Причем традиции – это необязательно история, которая вьется еще из царской России. Традиции – это как минимум одно поколение, которое знает: что бы ни происходило в стране и мире, раз в две недели на нашем стадионе – футбол, там играет наша команда, она нам рада, я надену на игру свою зеленую футболку; иногда она проигрывает, иногда даже опускается дивизионом ниже, но это все равно наша команда, она все равно нам рада и я все равно надену на игру свою зеленую футболку.

У Сергея Галицкого пока нет стадиона, но, сколько я могу судить по таким фотографиям, он скоро появится. Зато поколение зрителей, которые готовы приходить на него, как к себе домой, – уже есть. Это поколение молодое, немногочисленное, но оно точно есть. И таксисты, которые приводят на «Краснодар» своего ребенка в первый раз не из Щелково, а из Горячего Ключа, там наверняка тоже есть. Повесить на клуб вывеску «Кубань-Краснодар», зарисовать быка на эмблеме колосьями пшеницы, сделать зеленую футболку желтой – пустяк в контексте истории. Но совсем не пустяк в контексте живых людей, которых последние 6 лет игроки, тренеры и менеджеры «Краснодара» довольно искусно убеждали: русский футбол – та штука, на которую стоит тратить свое время, энергию и душу.

На прямой линии президента – той самой, где спрашивали про Аляску – несколько раз заводилась тема «Кризис патриотизма в России». Слушайте, ну нет проблемы, что русские не любят свою страну – есть проблема, что русские не любят свое государство. А не любят его, потому что оно слишком часто кидает людей, которые ему верят.

Если Сергей Галицкий и дальше будет верен своему решению, у него есть шанс оказаться значительно лучше своего государства.

Фото: Fotobank/Getty Images/Andrey Rudakov/Bloomberg via Getty Images