Рожер Федерер: «Думаете, что проблема договорных матчей решится, если давать каждому игроку по миллиону?»
17-кратный победитель турниров «Большого шлема» швейцарец Роджер Федерер прокомментировал появившуюся сегодня информацию о договорных матчах в теннисе.
– Вы наверняка слышали о том, что сегодня появилась информация о договорных матчах в теннисе. Если учесть, что многие эпизоды произошли, когда вы были главной Совета игроков, что вы скажете по этому поводу?
– Если честно, я не знаю, сколько там новой информации. Я слышал, что речь шла о старых именах. Эта история была проверена. Конечно, нужно очень серьезно относиться к таким вещам – как это было тогда сделано. С тех пор у нас появился Integrity Unit, и подобная история – это удар по этой организации. Но я не знаю, сколько из появившейся информации составляют новые данные. Все должны относиться к этому очень серьезно, и, возможно, появление этой информации окажет положительный эффект. Когда я был главой Совета, мы обсуждали этот вопрос. Я никогда об этом не слышал до того, как на одном из собраний кто-то поднял этот вопрос. Я тогда ничего не знал. Ко мне никто не подходил. Да и не имеет значения, подходили ли ко мне или нет. Все эти истории немного раздутые. Да, уже несколько лет мы знаем, что это серьезный вопрос. И нужно делать все, чтобы теннис оставался чистым.
– Если бы вы узнали, что кому-то предложили сдать матч, или кто-то это делал, вы бы сразу сообщили об этом?
– Наверное. Важно учитывать, как к этому человеку обратились. Нужно, что в туре была поддержка, чтобы игрок мог сообщить о подобных предложениях. Это же не самый приятный вопрос. Нельзя просто сказать: «О, мне предложили сдать матч», – и все будет круто, и мы больше не будем это обсуждать.
Я считаю, что поддержка очень важна, и нужно знать, что делать в такой ситуации. Так что, да, я бы, наверное, попробовал убедить этого человека рассказать о случившемся, или мне пришлось бы сделать это самому. Или же я бы убедил его, чтобы мы пошли вместе, или что-нибудь такое. Я бы постарался помочь в этой сложной ситуации.
– В АТР есть какая-нибудь организации, которая общается с молодыми игроками, взрослыми игроками и дает советы о том, как вести себя с людьми, которые предлагают сдать матч?
– Есть Университет АТР – это трехдневная программа. Я проходил ее в Монако. Я знаю, что она до сих пор работает, проводится в конце сезона. Было время, когда ничего не проводили, а раздавали диски, где все объяснялось. Там речь обо всем: как общаться с прессой, как решать финансовые вопросы, следить за физической формой, как вообще жить в туре. Сейчас там еще говорят о допинге.
Уверен, что договорные матчи тоже обсуждаются. И всех игроков, которые, по-моему, впервые вошли в Топ-100, просят посетить эту программу. И это здорово. Я был против, когда они стали просто раздавать диски, потому что их никто не смотрит. А сейчас к этому снова стали относиться серьезно.
Если честно, мне эта программа очень помогла. Сперва мне не хотелось участвовать, но там у меня появились друзья. Я почувствовал поддержку тура, чему-то научился. Для меня важнее было решение проблем с прессой, как видеть в ней связующее звено с болельщиками, а не каких-то злодеев. Да, я там многому научился.
– Когда игрок не входит в Топ-100, Топ-150, ему трудно выжить в туре без других источников дохода. Наверное это причина, по которой происходят договорные матчи – пусть мы и не хотим этого признавать. Вы не думаете, что проблема решится, если найти деньги для тех, кто не входит в Топ-100? Ведь договорняки играют на «Челленджерах», на мелких турнирах.
– Вот тут я совершенно не согласен. Вы не понимаете. Не имеет значения, сколько денег будет влито в систему – всегда найдутся люди, которые будут предлагать сдать матч. Может быть, это не происходит на «Челленджерах». Но это будет происходить на «Фьючерсах». Думаете, проблема решится, если давать каждому игроку по миллиону за участие на любом турнире? Это ничего не изменит.
Я думаю, что деньги не могут полностью решить проблему. Я согласен, что нужно повышать призовые на мелких турнирах. Но это не решит вопрос. Проблема в другом, в сознании игроков.
- В расследовании сказано, что некоторые подозреваемые выигрывали одиночные и парные «Шлемы». Вас удивляет то, что в это дело могут быть вовлечены чемпионы «Шлемов»?
– Кто конкретно? Идут разговоры, а говорить просто. Я бы хотел услышать имена. Я бы очень хотел их услышать. Тогда, по крайней мере, появится что-то конкретное, что можно будет обсуждать. Виноват ли игрок? Виновата ли его команда? Кто виноват? Случилось ли это до победы на «Шлеме»? Это парник или одиночный игрок? На каком «Шлеме»? Пока ничего не ясно. И было бы бредом отвечать на неподтвержденные догадки.
Это серьезная проблема, и нам очень важно поддерживать чистоту нашего спорта. На какой уровень распространяется коррупция? Чем выше уровень, тем сильнее я удивлюсь. Не тому, что людям предлагают, а тому, что они соглашаются. Я считаю, что такому поведению нет места в нашем виде спорта. Я не испытываю никакого сочувствия к этим людям.
