Sergio Ramos. Heart, Character and Passion [Chapter IV]

Музыка, моя слабость

В нашем доме музыка всегда была чем-то обычным, рядовым с тех пор, как я родился. Я вырос на фламенко. В нашей машине всегда, когда меня возили на тренировки, играла музыка фламенко. У каждого из нас свои вкусы, но я помню, что слушал Камарона, Хуана Луиса Гуэрру, Триану, а моей сестре очень нравится певица Камела.

У нас даже были касеты и аудиоплеер "Вокман" и мы часто использовали ручки, чтобы перемотать касеты, дабы не разряжать батареи. В детстве я всегда засыпал под музыку из радио. Мой брат Рене всегда приходил и отключал плеер, чтобы не садить батарейки. Я слушал все по немногу: Потито, Хосе Мерсе, Камарон, Нина Пастори...

Я не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, но я немного умел танцевать. Но лучше всего у меня получалось петь. Я мог петь целый день. Сейчас я учусь играть на гитаре сам. Я читаю ноты и прислушиваюсь к советам маэстро.

Теперь я больше не засыпаю под музыку, она заставляет меня задуматься о моментах жизни и, если такое случается, я не засыпаю. Сейчас, когда я хочу, то я слушаю звуки природы, звуки волн, пение птиц или игру на пианино Йирумы (прим. переводчика - известный пианист из Южной Кореи) или Рюити Сакамото (прим. переводчика - японский музыкант). Это заставляет меня расслабиться и заснуть.

В раздевалке "Мадрида" я ди-джей, как и в сборной. С самого первого года я понемногу учился. Я всех расспрашивал и создал свой диск. Обязательным элементом на диске всегда должно быть фламенко, особенно перед играми, но мы слушаем и другое, от Камарона до Майкла Джексона. Я могу проводить целый день слушая музыку, от Авентуры до Алехандро Санса или до Марка Энтони.

Я пел песни Нины Пастори (прим. переводчика - певица фламенко), также я записывал песню вместе с Канелитой. Луис Арагонес говорил, что я самая большая боль в жизни. Капелло нам не разрешал слушать в раздевалке. Дель Боске говорил, что мне нравится трясти вещи, когда я слышу музыку, но я говорил, что это мой стиль жизни. Я молодой, а молодые люди живут музыкой. Я выбираю, что слушать в зависимости от настроения. Если я грустный, то ставлю грустные песни, а если я веселый - ставлю веселую музыку. Мне говорят, что должно быть по-другому, но меня это не волнует, я настаиваю на своем.

Андалусийская местность, быки, лошади

Я люблю сельскую местность, с тех пор, как я был маленьким. Я проводил там много времени. Каждое воскресенье, моя семья с родственниками выезжали из Севильи, чтобы пообедать и хорошо провести время за городом. Мне всегда нравились лошади. Мне нравились собаки, но когда мы жили в квартире, то мои родители не разрешали мне заводить её там. Каждый раз, когда мы проезжали на шоссе и видели лошадей, я всегда хотел добраться туда. Мой отец всегда останавливался потому, что он знал, если он не сделает остановку, то до конца дня я буду обижаться и жаловаться. Лучше было бы остановиться на несколько минут, чем целый день слушать мой плачь.

Сейчас у меня есть ранчо, на котором я отдыхаю от всего. Мне хватает одного или двух дней, чтобы провести время там и снять напряжение от футбола. Я задумывал ранчо не для собак, но сейчас у меня их болше 20. У меня есть мастифы и ротвейлер Индио. Когда у меня были длинные волосы, то я был похож на индейца, именно из-за этого я и дал такое прозвище собаке. На ранчо также есть курицы, петухи, козы и олень, которые росли вместе.

Я приезжаю туда вместе с семьей, друзьями и зятем Карлосом. Мне нравится езда верхом на лошадях, но с тех пор, когда мне запретили это делать, я просто забочусь о них, даю им корм и приглядываю за маленькими жеребцами. У меня на ранчо есть конная площадка, вокруг которой я устраиваю скачки. 

С самого детства мне нравились бои с быками, я это унаследовал у отца, а отец у своего отца. Мы из Камаса, города для боев с быками. Я ездил в Ферию с самого детства. Однажды в "Ла Маэстранца" (прим. переводчика - арена в Севилье для боев с быками) я был с родителями и мне нужно было пойти в туалет. Я оказался посредине арены и там уже был тореадор, который ждал, когда выпустят быка. Тореадором был ни кто иной, как Курро Ромеро (прим. переводчика - великий испанский тореадор). В тот момент все взгляды были направлены на меня. "Ребенок прямо на арене" говорили моей маме.

Когда мне было 10 лет, я сказал, что стану тореадором или футболистом. Я знал, что футбол заберет меня подальше от боя быков. Я говорил это маме, но она отвечала, что было бы намного лучше, если я стану футболистом, то моя жизнь была бы в меньшей опасности и она бы переживала меньше.

Я не стал тореадором, но моя страсть к этому виду спорта не пропала. Что я понял с этой профессии, так это то, что не знаешь точно вернешься ли ты домой этой ночью или нет. Я познакомился со многими людьми из этой сферы из-за футбола. Футбол, бой с быками и музыка движут мной. Я дружу с Алехандро Талвавенте, Хосе Марией Мансанарес, Моранте, Эль Хули, Себастьяном Кастельо.

Талавенте для меня, как брат. Ему нравится футбол и болеет он за "Реал". Он был на Чемпионате Европы. Во времена Капелло в Мадриде, он боролся сразу с 6 быками возле Лас Вентаса. Тогда я был в шоке и не мог играть. Я пошел на стадион потому, что по правилам вы должны быть в раздевалке, даже если вы не играете. По истечении 15 минут игры, моя комада выигрывала и я отправился в Лас Вентас. Тогда люди меня фотографировали и начали говорить о том, что я не профессионал, раз оставил свою команду.

Я допустил ошибку и это признаю. Я публично попросил прощения у своих товарищей и у болельщиков, но я хотел быть с другом в сложный для него момент. Я не оправдываюсь, но тогда я усвоил урок, что я всегда должен оставаться с командой. Вы учитесь на своих ошибках. Как видите, я не исключение.

Нам футболистам категорически запрещается учавствовать в боях с быками, но когда я только начинал в "Севилье" я учавствовал в боях с быками. Если бы это не запрещалось, тогда бы я чаще принимал участие. Мне это очень нравится и когда я покидаю арену, я хочу вернуться туда вновь.

Перевод и адаптация Сергея Куванжи

                                                        Продолжение следует...