Андрей Котельник: «Кто такой Поветкин? Раздутая фигура, надутый шарик»
Серебряный призер Олимпиады-2000 и экс-чемпион WBA рассказал, как попал в облсовет по списку партии «Свобода», объяснил, почему Владимир Кличко не входит в топ-10 боксеров мира и почему Ломаченко нужно менять тренера.
Серебряный призер Олимпиады-2000 и экс-чемпион WBA рассказал, как попал в облсовет по списку партии «Свобода», объяснил, почему Владимир Кличко не входит в топ-10 боксеров мира, и заявил, что еще может выйти в ринг.
Завершение карьеры, свадьба, прощальный бой
- Где вы постоянно живете?
– Постоянно, конечно, во Львове. А так – часто путешествую. Недавно отдыхал в США – я женился 3 мая, это было свадебное путешествие. Встречался с Доном Кингом. Мы с ним остались друзьями. Общаемся, дружим.
Думаю, еще появлюсь в ринге. Возможно, еще будут какие-то предложения провести поединок. Решил, что последний бой проведу в Львове, если все уладится. Ситуация в стране не очень стабильная, но этот бой хочу провести в сентябре-октябре этого года. Этот поединок будет точно последним.
- Во время поездки в США на вечерах бокса были?
– Нет, я только отдыхал, плюс был в офисе Кинга. Я в первую очередь ездил отдыхать.
- С момента последнего боя с Девоном Александером прошло четыре года. Было впечатление, что вы закончили с боксом.
– Предложения выйти в ринг были, но время быстро летит. Я не хотел рисковать, пытался получить контракт получше, нежели предлагали. Время шло – и предложения совсем перестали поступать. Плюс ко всему год назад у меня закончился контракт. Да и возраст поджимает.
Для себя я окончательно решил, что большой бокс для меня закончился. Считаю, что я максимально профессионально отдался спорту, хотя как спортсмен себя не исчерпал и мог достичь гораздо большего. Но есть то, что есть. Подвел итог и решил, что должен закончить профессиональную карьеру, потому что надо себя реализовывать в чем-то другом. Рано или поздно бокс все равно заканчивается. Это окончательное решение.
Сейчас хочу уделить больше времени семье. Буду заниматься развитием своего клуба, немного налаживаю бизнес.
- Что стало основной причиной завершения карьеры – форма, травмы?
– Травмы и все сразу. И психологически, и физически тяжело – не боксировать, а готовиться. Трудно сконцентрироваться на поединках, на тренировках. Хотя именно боксировать – не проблема. Поэтому надо начинать заниматься чем-то другим. Всему есть конец. Пока выступал, думал, что так всегда и будет. Но, к сожалению, так не бывает.
- Какова вероятность того, что заключительный бой все же будет?
– 50 на 50.
- Где именно?
– Львов, других вариантов нет. Здесь меня знают, любят. Если даже не удастся организовать этот бой – потому что все сейчас упирается в деньги – то я бы хотел провести прощальный вечер бокса. Или что-то похожее придумать на прощание.
- «Арена Львов»?
– Нет, уже не «Арена Львов». Сейчас только зал. Для людей бокс сейчас не главное. В стране война – сложно что-то организовать, кого-то привлечь. Ситуация должна стабилизироваться, но это год-два.
- Если подводить итоги карьеры, что считаете главным достижением – серебро Олимпиады в Сиднее или пояс чемпиона мира в профессиональном боксе?
– Я не буду сравнивать, нельзя эти титулы разъединять. Медаль мне дала толчок стать профессионалом, а затем – чемпионом мира. Медаль Олимпиады мне тоже очень дорога – я очень долго к ней шел.
Любители vs. профи
- В последнее время руководство AIBA пытается уменьшить разницу между любительским и профессиональным боксом. Снимают шлемы, организовали серию WSB.
– Это коммерческий проект. Для боксеров это хорошо, потому что они зарабатывают деньги. Но хорошо ли это для любителей? А травмы? Надо определяться: ты боксируешь в профессионалах, или в WSB, или в национальной сборной. Сразу везде трудновато.
Шлемы они снимают. Но в профессионалах ты проводишь один бой, затем можешь восстановиться, залечить травму. А в любителях ты приезжаешь на турнир, и тебе нужно провести 5-6 боев. В первом поединке рассекли глаз или бровь – что дальше делать? А ведь боксировать дальше нужно!
WSB – зрелищная серия, я согласен. Привлекают зрителя, картинка на телевидении лучше смотрится. Но хорошо ли это для самого спортсмена? Это вопрос. Профессиональный бокс – это профессиональный бокс. Любительский – это любительский. А пытаться совместить – это мне непонятно. Уже, вроде, и не любители, но еще не профессионалы.
- Если бы вы занимались перспективными молодыми спортсменами, какой путь для развития вы бы им советовали? Любители, любители с прицелом на WSB или сразу пытаться прорваться в профессиональный бокс?
– Понимаете, ребята туда идут, потому что они не уверены в завтрашнем дне. Есть возможность заработать – они и зарабатывают. Никто не гарантирует, что завтра они будут членами национальной сборной или их куда-то возьмут. Они и сами не знают, сколько будут выступать. Поэтому надо расставлять приоритеты. Сейчас у спортсменов другие потребности, нежели были раньше. Когда-то выступали за костюм национальной сборной. Сейчас таких нет.
- После небольшого затишья в Украине удалось после подготовить мощное поколение любителей.
– Без помощи боксеры никогда не становятся хорошими боксерами. Сильный боксер – не значит хороший. Проталкивать его к серьезным победам – это отдельная сложная работа. Это штаты тренеров, персональные тренеры, федерации бокса. Сейчас большой вклад внес президент Федерации бокса Украины Продивус. Он вкладывал в этих ребят большие деньги, он возил их на соревнования, чтобы они стали чемпионами.
Ломаченко, Усик, Кличко
- Кроме Ломаченко, у кого из этого поколения украинских боксеров больше шансов достичь успехов в профи?
– Больше шансов у Усика, но он боксирует в Украине. В Америке же все гораздо быстрее проходит – за год. Другие наши украинские боксеры, которые стартуют в профибоксе в США, имеют реальные шансы за такой срок достичь чего-то серьезного. Там быстро ведут боксеров.
- Правильно ли поступил Ломаченко, решив стартовать в профессиональном боксе с таких рискованных поединков?
– Я бы на его месте такого не делал. Но это Вася. Время покажет, был ли он прав.
- Это была его идея? Или отца?
– Наверное, общая. Смотрите: все известные сильные боксеры проводили рейтинговые поединки. Я бы на его месте год побоксировал в рейтинговых поединках – ничего бы с ним не случилось. Три-четыре раза для собственного опыта, потому что это надо почувствовать. Теперь ведь ясно, что если в любителях Ломаченко ото всех отличался, то в профессионалах уже все не так явно.
Салидо? А что Салидо? Я считаю, что он чемпион чуть выше среднего уровня. Салидо не из топ-десятки чемпионов. Но он уже готовый профессионал, а Вася – не сформированный профи, несмотря на то, каким бы он сильным не был. Ближайший бой против Рассела будет еще сложнее. Рассел – панчер плюс технарь. У американца гораздо больше поединков, ни одного поражения. Бой в США, организация – от компании Рассела (интервью было записано до поединка против Рассела – прим. Tribuna.com).
- Ломаченко нужно менять тренера в профессиональном боксе?
– Ему нужен американский тренер. Когда я выступал в Германии, у меня был один тренер, когда переехал в США – другой. Чтобы боксировать в Америке, нужно тренироваться в Америке.
- Перед боем Кличко – Поветкин вы сказали, что это будет похоже на противостояние «Барселоны» и «Карпат».
– А было сложно предвидеть? Кто такой Поветкин? Он – раздутая фигура, надутый шарик. С кем он боксировал, у кого выигрывал? Более-менее нормальным боксерам он проигрывал. Разве он выиграл у Хука? У Чарра выиграл – и что? Кличко с такими боксерами разбирается гораздо быстрее Поветкина.
- Кто из братьев Кличко сильнее?
– Как боксер – Володя. Он изначально был боксером. Что касается духа, в плане «настоящего мужика» – тогда Виталий.
- Кто мог бы сейчас составить конкуренцию Владимиру Кличко на ринге?
– Тот, кто не будет его бояться. Это от самих боксеров зависит.
- Входит ли Владимир в топ-3 лучших боксеров мира независимо от весовой категории?
– Нет. Но в то же время он обладает почти всеми поясами довольно долгое время.
- Кто сейчас лучший боксер мира сейчас?
– Мейвезер, о чем речь.
– Топ-3?
– Кличко в топ-3 не попадает – это моя точка зрения. Мейвезер, Пакьяо, Котто, Мартинес до последнего поединка, Хопкинс. Думаю, Владимир не попадает даже в топ-10. Это я еще многих не смотрел, но, например, тот же кубинец Ригондо – он уже по двум версиям чемпион мира, тоже красавец. Как судить? По тому, у кого титулы, или по тому, кто как боксирует? Надо оценивать по тому, что человек делает в ринге. А Кличко ничего невероятного в ринге не делает. У него все банально. Проблема лишь в том, что с его боксом ничего поделать не могут, – вот и все.
Поражения, деньги, Дон Кинг
– У вас в карьере на профессиональном ринге четыре поражения. Какое из них наиболее неприятное?
– Все четыре – это не мои поражения, это поражение моих промоутеров. Я считаю, что в тех боях не проигрывал. Это стечение обстоятельств, я был на чужой территории. Об этом все знают, все видели, все писали. Даже последнее поражение в Америке, в бою против Александера. Я сам понимал, что если не нокаутирую его, то выиграть по очкам будет сложно. Так и случилось. Никто не любит проигрывать, каждое поражение было по-своему тяжелым. Но я знаю, что до сегодняшнего дня у меня еще никто честно не выиграл. Это моя личная позиция. Среди всех украинских чемпионов, которые у нас были, я единственный, кто не проигрывал досрочно и не был в нокдауне.
– Вам достаточно часто приходилось выходить на поединки на чужой территории. Сложно ли настраиваться на такие бои?
– Я выходил в ринг и выполнял свою работу, я профессионал. А думать – дадут или не дадут победу ... Я рассчитывал только на себя, на судей – никогда. Выходил и знал, что должен победить. Дома ведь тоже нужно настраиваться, дома тоже никто не подарит победу.
– Были моменты, когда было страшно выходить на поединок?
– Страха не было. Единственное – боялся проиграть. Такое бывало. Но любой человек волнуется, когда, например, сдает экзамены, когда у него что-то важное на работе. Ничего лишнего – просто работа и ответственность.
– О сложной подготовке к поединкам мы знаем – много тренировок. А что вы делали после поединков?
– Отдыхал. Жизнь продолжается, несмотря на результат. Когда я победил Риза – награждали, приглашали везде. Я всегда форму поддерживал, играл в футбол. Не то, чтобы закрыться дома и отдыхать.
– Режим нарушали?
– Никогда. Ни до, ни после поединков.
– Когда бокс стал приносить хорошие деньги?
– Как-то не замечал этого. Когда был в национальной сборной, у меня уже была стипендия, немного зарабатывал. Был в спортивном обществе «Динамо», параллельно служил. Я занимался боксом и получал удовольствие. Я не выступал за деньги. Уже потом это стало моей работой. Конечно, без денег сложно, но я никогда не бегал за деньгами. Для меня титул всегда был важнее.
– Какой самый большой гонорар вы получали?
– В поединке против Девона Александера.
– Несмотря на то, что этот бой был после поражения?
– Но до этого я был чемпионом мира. Я сказал Дону Кингу свои условия, на эти условия согласились.
– У вас хорошие отношения с Доном Кингом?
– Могу показать, у меня видео есть (Кинг рассказывает генеральному консулу США в Украине о Котельнике и спрашивает, безопасно ли сейчас ехать в Украину – прим. Tribuna.com). Во время этой поездки был у него в офисе со своей женой. Что касается отношения к Кингу – у всех по-разному. Отношения зависят от того, как с ним договорятся. У меня с этим все нормально.
Джамиль МакКлайн и Андрей Котельник с супругой
– Приходилось ли вам пользоваться навыками боксера вне ринга?
– Когда-то давно. С тех пор прошло семь лет. Я стараюсь не использовать свои навыки. Лучше промолчать, обойти стороной. И стараюсь не ходить там, где есть неадекватные и ненормальные люди. Не дай Бог, ударишь – убьешь или инвалидом сделаешь. Поэтому лучше промолчать, пройти мимо и не обращать внимания. Надо выходить в ринг и доказывать, а на улице? Хотя есть много спортсменов, которые любят свою силу показать.
– Кто?
– Хотя бы Майк Тайсон.
– А из украинцев?
– Не знаю. Те, с кем я хорошо знаком, – они все нормальные. Я продолжаю общаться тесно с Сергеем Дзинзируком, с Александром Дмитренко, с Романом Джуманом.
Политика, «Свобода», Донбасс
– Кто вас позвал в депутаты?
– Товарищ попросил. Я говорил, что не хочу иметь ничего общего с политикой, но он сказал: «Давай, попробуй, всю жизнь боксировать не будешь. Так, для опыта. Если не захочешь, можешь потом мандат отдать». Вот я по списку «Свободы» и стал депутатом в Ровенском областном совете.
– Реализуете себя в депутатской работе?
– Если честно, то по полной, конечно, не реализую. Времени не хватает. Я там заместитель председателя комиссии по вопросам молодежи, спорта и туризма. Если бы это было во Львове, я бы мог сделать больше. Сейчас мы здесь, во Львове, развиваем украинский, львовский бокс. Есть своя школу. А в Ровно работать так, как бы того хотели местные жители, не получается. Но я учусь, это для меня ново. Сначала я приезжал и вообще не понимал – куда я попал?! Теперь немного подтянулся. Интересно.
– Вы прошли по списку «Свободы». Вы поддерживаете программу этой партии?
– Я беспартийный, просто стал депутатом по их списку. А поддерживаю ли я их полностью? Я не настолько политик, чтобы делать какие-то выводы. Интересуюсь политикой, но глубоко в ней не разбираюсь. Скажу лишь одно – выборы президента все показали. Значит, люди разочаровались в чем-то.
– Многие люди относятся к политической силе, от которой вы прошли, неоднозначно. Не раз приходилось слышать от жителей Восточной Украины, от крымчан, что «Свобода» – это фашисты, нацисты.
– Понимаете, люди, которые там живут – не хочу их обижать – но они не сознательны. Они сами не знают, кто они. Люди прожили 20 лет в независимой Украине, а только сейчас узнают, что означает «Слава Украине! Героям Слава». Они говорят, что мы бандеровцы, но сейчас, когда там война, все приехали сюда, на Западную Украину. Получается, что не такие мы и бандеровцы для них? Значит здесь все нормально?
Вот кто-то когда-то придумал, что Бандера – это антигерой. Точно так же можно взять кого-либо и начать говорить о нем плохо. Для кого-то Бандера – хороший, для кого-то – плохой. Сколько людей – столько мнений. Я читал о нем, но не могу сказать, хороший он или плохой. В те времена всех убивали – и своих, и чужих. Нельзя нацию судить по тому, что было прежде. Это история. И Ленин это история, и Горбачев – это история, и Путин будет когда-то в истории. Для кого-то он будет хорошим, для кого-то – плохим. И Янукович для кого-то тоже будет хорошим. А кто-то скажет, что он был хуже Гитлера или сравнивать его с бен Ладеном.
– Что делать, чтобы разрешить ситуацию, которая сложилась сейчас в Украине? Как успокоить людей?
– Никак. Эти люди сидят там с оружием из-за того, что государство загнало их в тупик. И сепаратисты, и «титушки» – это люди, которые уже не верят Украине. У них нет работы, заработка. Им дают деньги, и они готовы продать своих родных, близких, свою страну – потому и воюют.
Путь к перемирию? Я не знаю. В той ситуации, которая сложилась сейчас? Одни кричат, что хотят в ДНР, другие – в Россию. Если они определятся, что хотят куда-то идти, то пусть идут с Богом. Зачем им навязывать, что они украинцы? Хотят быть русскими – пусть будут. Какие проблемы?
– Это можно решить демократическим путем?
– Демократическим путем? Вы упаковываетесь – и едете в Россию! И все. А не так: «Вы хотите жить на украинской земле, но чтобы здесь была народная республика?». Такого на украинской земле быть не может. Мы же не можем сейчас на русской земле создать Украинскую Народную Республику?
– Украина должна быть унитарной, единый государственный язык – украинский?
– Общаться я могу на любом языке, но украинский – единый государственный. Почему немцы не приняли вторым английский? Почему россияне украинский вторым не делают? А мы на все должны соглашаться? Пусть учат. Они где живут? Почему мы должны принимать второй государственный язык? Мы что, Россия? Много русскоязычных? Так в этом нет никаких проблем – пусть будет, разговаривайте на русском, никто вам не запрещает. Но государственный должен быть один. Что это за государство, если у него нет языка, традиций? Это уже не государство.
Натурализация, собственная школа
– В последнее время украинские спортсмены все чаще принимают гражданство других стран. Ваше отношение к этому?
– А что наше государство делает для спортсменов? Они все бюджеты обрезали, денег нет. На что идут деньги, никто не знает.
– Можно обвинять таких спортсменов?
– Они так выживают. Это личная позиция каждого, и судить кого-то я не имею права. Путь спортсмена очень короткий. Сегодня ты травмировался , завтра тебя пнули в зад – ты никому не нужен. После этого у тебя никого не будет, никто тобой не будет заниматься. Спортсмены хотят жить так же, как и другие люди. Почему бегут в депутаты Верховную Раду? Они хотят там зарабатывать и лоббировать свой бизнес. Спортсмены хотят зарабатывать тоже, потому что они всю жизнь не будут заниматься спортом. Если кто-то принимает другое гражданство, значит, государство так о своих спортсменах заботится.
– Как давно вы основали боксерскую школу и промоутерскую компанию?
– Боксерская школа – это была моя мечта. Давно хотел после завершения карьеры от своего имени открыть боксерский клуб. Сделал это благодаря Петру Писарчуку (львовскому предпринимателю и до недавнего времени депутату ВС от Партии регионов – прим. Tribuna.com), он помог мне открыть не то, что клуб, а одну из самых серьезных школ в Украине. Думаю, наш зал лучший в Западной Украине и входит в десятку в Украине. Я даже не мечтал о таком.
– Как давно он работает?
– Первый год, открылись в сентябре. Тренируют Роман Джуман и Юрий Нога. Занимаются дети бесплатно.
– Какая часть ваших денег вложена в зал?
– Это заслуга многих. Здесь есть и мои личные деньги, и помощь Писарчука, который дал помещение и помог сделать ремонт. Это не коммерческая структура, а социальный проект, сделанный для того, чтобы в будущем воспитать олимпийского чемпиона или чемпиона мира. Львовский городской и облсовет помогают. Ежегодно проводим турнир на мои призы, который уже стал всеукраинским. Из одиннадцати турниров, которые мы провели, три раза он признавался лучшим в Украине. Воспитанники нашего клуба недавно заняли несколько первых мест и взяли первое командное на турнире в Польше. Стараемся, чтобы ребята ездили на соревнования. Если спортсмена не возить на соревнования и на сборы, он никогда не вырастет.
Фото: из личного архива Андрея Котельника; Fotobank/Getty Images/John Gichigi