Tribuna/Футбол/Блоги/Все про футболістів/Алексей Антонов в эксклюзивном интервью рассказал о своём вратарском опыте, хоккее и сорвавшемся трансфере в «Лион»

Алексей Антонов в эксклюзивном интервью рассказал о своём вратарском опыте, хоккее и сорвавшемся трансфере в «Лион»

«...Мне кажется, для меня было это какое-то испытание, проверка меня. Смогу ли я пройти через эти трудности или нет...»

Автор — v.ortis
11 января 2015, 17:32
8

- Мой первый вопрос тебе: планируешь ли вернуться в «Черноморец»

- Вот ты говоришь по поводу вернуться,  такая  тяжёлая ситуация, все уходят. В Украине и в «Черноморце» в частности. Многие ребята терпели, но уже, видно нет сил и вот так.

- Есть и свет в конце тоннеля у «Черноморца»?

- Они  сами, наверное, не знают есть он или нет. Неизвестно как все повернется и в какую сторону. Я вообще об этом не могу сказать ничего конкретного.

- Смог бы тренировать «Черноморец»?

- Я, в принципе, не смог  бы стать тренером, уже не говоря о том, чтобы тренировать «Черноморец». (смеется)

- Для тебя это электрический стул?

- Для меня да, потому что я очень эмоциональный.

- Был бы как Кварцяный?

- Вот поэтому лучше от греха подальше. Для меня это очень тяжело было бы (смеется). Это и нервы, и то, что помочь ничем  не можешь. Всё-таки от тебя не так много зависит. Когда ты на поле находишься и когда ты за ним… Наверное, для меня это было бы некомфортно. Поэтому, по поводу тренерской карьеры пока не задумываюсь.

- А в чём себя дальше видишь?

- Не знаю пока. Так чтобы ответить на 100%. Может, займусь каким-то бизнесом.

- А  бизнесом в каком направлении?

- Есть задумки. Нужно их воплотить.

- Знаю, что у тебя есть сын. Что у него с футболом?

- Он начинал. Как-то раньше у него было желание, он жил этим, а сейчас как-то поспокойнее к этому относится. Растёт. Я замечал по нему, что для того, чтобы его заинтересовать, чтобы ему понравилось, ему нужно пойти и попробовать.  Но у него еще все впереди. Только вот сейчас 6 лет будет.

- А что ему сейчас нравится?

- Сейчас ему «Легго» больше нравится (смеется). Сейчас мы вот отдыхали, он на лыжах катался, научился. Ему интересно что-то новое.

- Видела  у тебя в Инстаграмме его фотографии. Какой-то он внешне ну совсем не футболист. Ты, например, для меня Лёша Антонов, а он не просто Олег Антонов, он, знаешь, Олег Алексеевич.

- (смеется) Ну да, он взрослый. Выглядит старше для своих лет, как мне кажется. Он такой – более рассудительный. Голова работает хорошо у него.

 

- Нефутбольная голова?

- Да (смеется). Для меня самое главное, чтобы он вырос хорошим человеком, получил хорошее образование и реализовал себя. Для меня – это самое главное. А станет он футболистом, баскетболистом, хоккеистом или вообще в сфере математики или науки какой-то…

- Почему именно математики?

- (смеется) Ну это я просто так сказал, что первое в голову пришло.  Наверное, просто потому что мне это нравится.

- Так ты математик?

- Нет, ну я не математик. Но в школе мне это легче всего давалось, чем, например, та же литература и язык какой-то.

- То есть, стихи с выражением читать не умеешь?

- Нет, тяжело (смеется). Сочинения для меня в школе давались тоже тяжело, очень тяжело. Интернета не было. И я сам по себе такой человек, который не может придумывать истории, а тем более рассказывать их.

- А Олег Алексеевич может?

- Да, это у него есть (смеется). А для меня сочинения – это катастрофа.

-  А в школе отличником был?

- Я никогда не был отличником. Я такой, средний. Я никогда так особо не учился. Не могу сказать, что у меня уроки были на первом месте. Наверное, футбол был на первом месте, а уроки уже после него. Даже так как-то получалось, что я учился во вторую смену и поэтому сначала у меня была тренировка, а потом уже учёба. Так оно и получилось.

-  Родители не были против футбола?

- Мама не сказать, что она была сильно против, но она всегда настаивала, что нужен институт, говорила, что с футболом может получиться, а может не получится, что должно быть образование для жизни. Это было, а сказать, что препятствовала, то такого не было.

- Интересно. А вот если бы не футбол, то что?

- В спорте?

- Да, давай сначала по спорту.

- Мне хоккей очень нравится, баскетбол. Очень сильно нравятся эти виды спорта. Если бы для баскетбола у меня были какие-то данные, то играл бы с удовольствием. Хотел бы, чтобы сын стал хоккеистом к примеру. Необязательно футболистом, а может даже лучше  хоккеистом. Я был бы далеко не против. Мне этот вид спорта нравится. Я бы его поддерживал. В принципе, я его и так буду поддерживать во всем, но хоккей и баскетбол – это в особенности.

- А ему нравится хоккей?

- Мы были на хоккее и ему  понравилось. Даже кричали, когда выиграла команда, за которую болели.  Баскетбол ему тоже нравится. И в баскетболе у него еще может что-то получится, потому что я думаю, что он будет высокий и у него будут данные для этого, потому что без ростовых данных там нечего делать особо. Есть конечно невысокие баскетболисты, которые разыгрывающие, но всё равно нужны данные.

- А теперь давай о неспортивных профессиях поговорим. На чём бы остановил свой выбор? Антонов-пожарник, может?

-  (смеется) Нет, пожарник нет, наверное. Так сходу тяжело мне сказать. Прямо сразу.

- Таксистом тебе не быть, рассказывать истории ты не умеешь.

- Ну да, истории рассказывать не умею (смеется). Татуировки делать тоже не умею – рисую плохо. Поэтому татуировщиком тоже не смог бы быть. Нужно подумать…

- Может, консультантом магазина «Адидас»?

- (смеется) Возможно. Но, наверное, стремился бы к чему-то большему.  Но всё равно в спорт клонит, потому что какой-то адреналин. Я адреналинозависим чуть-чуть.

-  Парашютным видом спорта мог бы заниматься?

- Наверное, больше гонками, чем парашютным спортом.

-  То есть, мог бы быть гонщиком?

- Да, мне это интересно.

- А сейчас мог бы все бросить и начать карьеру гонщика?

- Мне кажется, это было бы сильно глупо так всё бросить и начать новую карьеру, потому что я читал о гонщиках, так они в основном с детства, с маленького возраста этим занимаются, чтобы тоже достичь чего-то. Они, по-моему,  уже с пяти лет на картингах ездят. Я уже слишком старый для этого.

- Ты вот говоришь, что сильно глупо было бы всё бросить. Я просматривала твою статистику выступлений с самого начала. У тебя ведь далеко не всё получалось. Открытие твоего феномена произошло буквально недавно. Не было желания еще тогда всё бросить, когда не получалось?

- Если говорить честно, то где-то в глубине души может это и было. Расстройства какие-то. Не могу сказать, что там прямо всё не получалось, просто были какие-то проблемы, причины травмы. И это всё накапливалось, один на один.  И не мог, наверное, сосредоточиться больше на футболе. И это всё мешало. Но  я считаю, что в жизни это было неспроста.

- А что это вообще было?

- Мне кажется, для меня было это какое-то испытание, проверка меня. Смогу ли я пройти через эти трудности или нет. И вообще насколько я сильный человек внутри себя. Скорее всего, с этим связано. Потому что многие ребята ломаются и после таких испытаний прекращают карьеру.  Не все проходят это испытание, но те, кто проходит, те и играют.

- Что тебе помогло не сломаться?

- Наверное, поддержка семьи, и сам я понимал то, что у меня есть ребенок и если не я, то никто о нем не побеспокоится. Поэтому это мой основной мотиватор тогда, сейчас и всегда. Если бы я был сам, то может где-то я бы и дал себе слабинку, мог бы опустить руки. Хотя я далеко не такой человек. У меня такого даже в крови нет. Я привык всегда двигаться вперед, забывать о неудачах и  стремиться , идти к своей цели.

 

- Ты сейчас говоришь о поддержке, о семье. Но тем не менее ходят слухи о том, что все футболисты нереальные гуляки, любят девушек и так далее. Ты из таких?

- Наверное, нет. Я просто женился рано. А гуляки  - да. Ну а кто не гуляет, скажите мне? Просто многие акцентируют на это внимание. Так слышу со стороны, например, от вас, журналистов, что вы акцентируете. Ну так все гуляют. В любой профессии. Точно так же отдыхают и хоккеисты, и баскетболисты – все спортсмены, сколько я видел, все отдыхают. Просто не может человек не отдыхать. По любому ему нужна какая-то разрядка. Точно также люди с обычными профессиями, несвязанными со спортом,  точно так отдыхают. У них есть праздники.

- Ну у футболистов эти праздники чаще…

- Чего чаще? У футболистов кроме отпуска, у нас нет праздников. На Пасху мы всегда работаем, 8 марта – все эти праздники к нам не относятся, когда  страна отдыхает, когда все люди отдыхают, мы работаем. И, в принципе, у нас нет никаких праздников. Только отпуск и какие-то выходные после игр и все.

- О футболистах обычно говорят, что они даже гвоздь не могут забить в стену, часто слышу о несамостоятельности вашей. Ведь действительно с самого юного возраста вас одевают, кормят, привозят на игры, отвозят обратно. Что можешь сказать по этому поводу?

- Лет 6 назад я и был таким футболистом. Но потом как-то в один момент я задумался и мне дали информацию, чтобы я задумался, что кроме футбола есть еще жизнь,  в которой нужно многое уметь.

- Почву для размышления тебе дал сын?

- Нет, не сын. Тесть дал (смеется). Просто я как-то узко на всё это смотрел. И как-то привык, как ты говоришь, что кто-то всё время за меня что-то решает. Даже до смешного доходило, что не знал как заплатить за квартиру. Но потом я как-то это все переосмыслил. И сейчас не могу сказать, что я ничего не умею. То есть, и гвоздь забить могу, и еще что-то сделать.

- По пальцам молотком себе попадал?

- Нет, меня еще в детстве научили нормально забивать, поэтому не попадал.

- Сейчас Антонов остепенился? Поменялись ли  взгляды на жизнь, на людей?

- Каждый год взгляды на жизнь меняются. Ты уже смотришь на ситуации, которые были и  есть по-другому. Ты уже и людей по-другому оцениваешь, наверное. Уже лучше знаешь и понимаешь, и тебе проще оценить человека и понять какой он на самом деле.

- А ты по жизни пессимист, оптимист или реалист?

- Наверное, реалист больше.

- Почему? Если на тебя посмотреть, то ты такой уверенный оптимист.

- Ну, наверное, всё-таки наполовину. И оптимист, и реалист. Я стараюсь часто улыбаться, не огорчаться, потому что  у нас в жизни и так хватает разных моментов для огорчений. Поэтому, мне кажется, что все люди должны быть более улыбчивыми, добрыми, ведь от этого всем станет только легче, будет комфортно, мне кажется.

- А ты в последний над чем от души посмеялся, искренне улыбнулся?

- Это было недавно, кстати. Что-то связанное с Олегом, он что-то… А, вот! Вспомнил! Посмеялись от души, когда поехали кататься на оленях. Так получилось, что Олега посадили с девочкой в отдельные санки, потому что там детей отдельно сажают. И мы приехали раньше, а он ехал в самом конце. И когда эти сани подъехали, мы видим, что он просто спит (смеется). И когда мы его спросили: «Олег, ну как ты покатался на оленях?», он  говорит: «Хорошо, но я всё проспал!». Вот над этим так искренне, хорошо посмеялись.

- Он не обиделся?

-  Нет, он сам с этого тоже смеялся.

- То есть он может над сам над собой посмеяться?

- Да, почему нет? У нас это нормально.

- А папу подкалывает?

- Да, бывает (смеется)

- А по поводу чего, если не секрет?

- По поводу татуировок.

- Кстати о татуировках. Знаю, что ты сделал у себя на груди  тату, на котором изображен одесский оперный театр. Почему именно он?

- Я хотел сделать что-то , связывающее меня с Одессой. Естественно, я хотел сделать какую-то достопримечательность города, которая  всегда будет ассоциироваться у меня с этим городом. И, наверное, у многих людей Оперный ассоциируется с Одессой. Я хотел изначально или Дюка сделать, или Оперный. Так я подумал, что Оперный будет красивее и  он более узнаваем. Татуировкой я очень доволен. И все, кто видел, все узнают, что это Одесса и говорят, что ни с чем не спутаешь.

- А набить эмблему «Черноморца»? Не рассматривал такой вариант?

- Если честно, то нет. Это слишком. Если бы я был не игроком, а просто фанатом «Черноморца», который всю жизнь болеет за этот клуб и живет в этом городе, и болеет этим клубом, то я думаю, да, наверное, сделал бы эмблему.

- Ты говоришь «если бы я был фанатом». А разве игрок, который играет в каком-то клубе, он не является его фанатом?

- Нет, ну он является, но просто эмблема – это уже чересчур личное, мне кажется. И для того, чтобы эту эмблему набить нужны какие-то более веские причины.

-  Из всех городов, в которых ты играл, из всех клубов, какой можешь выделить? Где понравилось больше всего?

- (смеется) Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

- Конечно знаю! И всё-таки?

- Конечно «Черноморец» Одесса. Я  уже неоднократно говорил  про Одессу, что мне тут комфортно, мне тут спокойно. Вообще, я себя здесь чувствую как дома. С самого начала, как я тут оказался, меня это ощущение не покидало. И мне не хотелось отсюда уезжать.

- Расскажи о своем переходе в «Черноморец». Как это всё происходило?

- Переход мой мог вообще состояться намного раньше. Где-то за года два как я перешел. Я разговаривал с Романом Иосифовичем тогда еще. Даже приезжал в Одессу на встречу, об этом, в принципе, никто не знал.

- А что случилось тогда? Почему трансфер не состоялся?

- Тогда каким-то образом с «Днепром» не договорились. Потом была еще одна неудачная попытка, а уже только на третий раз я  перешел. Наверное, так должно было быть в жизни, потому что я попал в одно из самых хороших времен для «Черноморца». Это и попадание в Лигу Европы, выход из группы, плюс команда в чемпионате неплохо играла. Я думаю, что для людей этот год будет запоминающимся. Особенно для болельщиков клуба.

- Когда попали в Еврокубки, какие были ощущения и эмоции? И вообще еврокубковая задача изначально стояла? Григорчук сразу сказал: «Так, ребята, я хочу в Лигу Европы»?

- Нет, это была задача. Ты же понимаешь, сказать просто «хочу» - этого мало. То есть, это нужно сделать. И ты же помнишь, что у нас с Григорчуком до этого всего был спор, что он наденет мою кепку, если мы из группы выйдем?  Из группы мы все, конечно, хотели выйти. Это была задача для всех, потому что далеко не каждый год  и не всем приходится играть в группе. И когда ты выходишь из группы, то это совсем другие ощущения, другие команды. Да и болельщиков, наверное, больше притягивает этот турнир, чем чемпионат Украины. Это можно было видеть по стадионам, потому что всегда на лигу, даже когда было очень холодно,  приходило много людей.

- Самый валидольный матч Лиги Европы лично для тебя – это?

- Если в общем, то это матч со «Скендербеу». Он, мне кажется, для болельщиков был вообще неинтересным.  Поле было плохое. Непонятно как пропустили гол вначале. Он, наверное, нервный был. Действительно валидольный. Потому что еще серия пенальти. Тоже удача – вроде бы мы там  могли все раньше решить, забить. Так получилось, что не забивали, а потом всё-таки…Хорошо, что всё так хорошо кончается.

- Серия пенальти – это фарт?

- Ну, фарт, не фарт…Мне кажется, что это больше проверка на нервы. Кто более нервно устойчив, тот и побеждает.  Да, может все равно есть какая-то доля везения. То есть это какие-то мелочи, которые болельщики не видят, но они есть. Наверное, это можно отнести к доле везения.

- Бывают такие ситуации на поле, когда удаляют вратарей. Смог бы одеть вратарскую футболку и защищать ворота своей команды?

- Да, смог бы. Легко! Почему нет? Если честно, у меня была такая история. Это было еще в детской школе, точнее, в спортивном интернате я учился. У нас была игра, как я помню - в Алчевске.

- Сталь?

- Да, со «Сталью» в Алчевске играли. Нам было по лет 15-16, может. И нас судья как-то прихватил сильно, выгнал двоих полевых  игроков наших, и выгоняет вратаря. Я, недолго думая, надел свитер и перчатки и стал в ворота. Там, может,  я отстоял минут 15-20. А, нельзя говорить «отстоял» вратарю. Вратари обижаются, - «отыграл»!

- Почему обижаются?

- Обижаются, потому что  это типа как «стоишь не при делах», поэтому нужно говорить, что отыграл.

- Это история как у моряков -  «в море не плавают, в море ходят»?

- (смеется) Да, наверное, да. Точно так же. И вот я отыграл в воротах минут 15, может, максимум 20. Не пропустил. Нормально.

- С каким счётом закончился матч?

- Я уже не помню.

- И каково это, стоять в воротах?

- Если честно, то тяжело, потому что ты понимаешь, что малейшая твоя ошибочка – это уже все.

- Тяжело, потому что ты изначально полевой игрок?

- Может и с этим связано. Но мне кажется, что больше ответственности. Нужно привыкнуть к этому амплуа. После атаки мне тяжело, потому что в атаке я больше импровизирую, больше беру на себя, больше ошибаюсь. А там ошибка сразу чревата последствиями.

- Как-то была на одном матче. Там что-то команды ополчились на судью. Капитаном одной из команд был воротник. И что-то там громче всех доказывал, разговаривал с судьей. И тут судье кто-то говорит: «Что ты с ним разговариваешь? Он же вратарь!». Так вот, говорят, что вратари  - странные ребята. Как думаешь?

- (смеется) Нет, ну есть у них такое, конечно. Но это у них своеобразное. Вот ты же разговаривала с Безотосным. Почему не спросила?

- Ну как-то..

- Неудобно, да? (смеется)

- Да.

- Есть такое. Мне, кстати, недавно сказали, что у хоккеистов тоже такое есть. Я просто думал, что такое только в футболе у вратарей, но оказывается, что в хоккее тоже самое.

- Почему так? Потому что они все время фактически одни?

- Как-то у них так так. Не знаю с  чем это связано. Знаю, конечно, с чем, но не скажу (смеется)

-  Ну хорошо, поговорили о переходе в «Черноморец». Теперь можно и о проблемах. С какого момента они начались? Были ли встречи с президентом клуба Леонидом Климовым?

- Ну когда я был, то за этот год он встречался с нами или 1, или 2 раза. По-моему, один раз, если я не ошибаюсь. Это было перед Лигой Европы. Он говорил, что задача – попасть в группу Лиги Европы. У кого какие вопросы были, он отвечал. По премиальным разговор был.

- Какие вопросы ему задавали?

- Я так и не помню, это так давно было.

- Не показалось, что Леонид Михайлович – безразличный руководитель?

- Я не скажу, что многие президенты часто встречаются с командой. Я просто слышал, что говорили о том, что он не фанат футбола. Я думаю, это не секрет. Больше ничего не могу сказать.

- С какого момента начались  проблемы у «Черноморца»?

- Наверное, с того периода, когда вышли из зимнего отпуска. Когда сборы начались. Обещали отдать задолженности, всё обещали и обещали. Сказали: «подождите». Наверное  с того момента. После сборов в стране началась вся эта ситуация тяжелая. И майдан, и какие-то военные действия. Тогда это конкретно началось.

- Уже тогда думал об уходе из команды?  Или ты не думал, что всё так сложится?

- Нет, я не думал, что всё так сложится. Точнее, я предполагал, что такое может быть, но я надеялся, что этого не допустят и будет все хорошо. Но потом, когда ушли легионеры, меня уже больше натолкнуло на мысль, что не очень всё будет хорошо.

 -  Как для вас трактовался уход игроков?

- Как-то они все так быстро ушли,  толком не попрощались даже с ними. Попрощались, но как-то это всё быстро. Я даже и  не понял почему так. Основную версию, которую говорили нам, что это из-за ситуации в стране.

 

- После этого Григорчуку нужно было строить новую команду – ведь легионеры были основным звеном..

- Нет. Почему? Все легионеры были все сборы. Мы сыграли с «Лионом», все же были. После «Лиона» это началось. Там до чемпионата оставалось, может, дней 10, может, две недели. Две недели, по-моему оставалось до начала чемпионата. После того, как ушли легионеры ему пришлось как бы строить новую команду. Заполнять пробелы. Ты же помнишь как это было – искали футболистов. В срочном порядке Тейку взяли, кого-то еще. Так быстро и не вспомню. И вот так, как могли, так и грали.

 

- А какой тогда был психологический настрой  у команды? Какая атмосфера царила среди игроков?  Потому что Роман Иосифович, я знаю, очень переживал тогда.

- Он переживал, так же и мы. Все видели, что ситуация сложная и в стране, и в клубе. Все понимали, что ситуация тяжелая, но как и он все надеялись, что не будет так прямо плохо как сейчас.

- А теперь поговорим о твоём трансфере в «Актобе». Кстати, как правильно – «Актобе» или «АктОбе»?

- «АктОбе», наверное (смеется). Они говорят «Актобе».

- Ты как-то быстро туда ушел

- Нет, ну были варианты другие, но…

- А какие?

-  До этого я знал, что после игры с «Лионом» главный тренер проявлял ко мне интерес. Это я знаю, это были непросто слухи. Это была достоверная информация.

- Почему всё сорвалось?

-  Когда настало время делать какие-то трансферы в «Лионе», у них в этот момент убрали тренера этого, который хотел. Ну ты же понимаешь, что когда приходит новый тренер, то не до меня особо.

- Реми Гард, если я не ошибаюсь. Он проявлял интерес?

- Да. Он видел меня в игре, в этих двух играх. И, наверное, он знал, что у меня заканчивается контракт летом, и он хотел, чтобы я бесплатно, в принципе, перешел. Так получилось, не сложилось. Я, конечно, расстроился, потому что…

- Хотелось поиграть на мировой арене?

- Да, это где-то была моя мечта в Европе поиграть.  В очень хорошей команде.

- Еще есть надежды тебя увидеть в Европе?

- Я стремлюсь. Но на тот момент это был действительно хороший шанс. Для того, чтобы играть в Европе, мне кажется,  нужно играть в Лиге Европы, чтобы тебя видели где-то. Потому что я не думаю, что европейские клубы сильно смотрят чемпионат Украины. Конечно, они смотрят за лидерами, кто им интересен, но не так досконально, наверное.

- Чемпионат Украины и чемпионат Казахстана сильно отличаются по уровню?

- Отличаются. Я неоднократно говорил, что чемпионат Украины сильнее. Глупо это отрицать. Я всегда привык говорить правду. Может,  кто-то на меня обижается, может, в Казахстане на меня обижаются. Потому что я слышал такое, что когда в интервью я сказал, что по-моему мнению, на мой вид футбола вообще «Кайрат» по игре, которую они демонстрируют, они мне нравятся больше всех. Они обиделись и так отреагировали, как будто я сказал, что хочу перейти в «Кайрат». Это была неадекватная реакция, потому что у меня спросили какой мне клуб нравится по стилю игры и я сказал, что да, действительно они мне нравятся, что по игре они – лучшие в чемпионате. А по поводу…По поводу чего ты меня спрашивала? (смеется)

- Я забыла. Сейчас, подожди. А, по поводу уровня чемпионатов.

-  Ну да, я говорил, что чемпионат Украины сильней. И я это не отрицаю. Всегда говорю правду. Это так и есть. Хотя, сейчас с этой сложной ситуацией он упал, конечно. Я думаю, что все люди это заметили. Это, наверное, из-за того, что поуходили многие легионеры хорошие. Но все равно чемпионат Украины сильнее чемпионата Казахстана.

- Ты пришел в «Актобе», когда там уже был Сантана?

- Ну мы пришли почти одновременно. Он раньше чуть был, где-то на пару недель раньше он пришел.

- Это из той серии, когда ты перешел в другую команду, а там уже кто-то из твоих бывших одноклубников есть, что-то такое родное сразу и  играть потом легче?

- Ну, да-да. Он всегда со мной общается. Знаем друг друга. Я еще до того, как переходил, знал, что он там будет, будет подписывать контракт. Для меня это конечно приятно, что есть кто-то знакомый.

- А вообще с кем-то общаешься? Было трудно акклиматизироваться? Там ведь и религия другая, взгляды на жизнь.

- Это да. Но у меня в команде очень много русских ребят. Поэтому именно  в коллективе такой адаптации не было большой. А в стране ко всему привыкнуть мне тяжело было морально. Наверное, месяца три я себя неважно чувствовал.

- Чем занимался там?

- Да практически ничем. Потом уже, когда приехал домой, взял книжки. Потому что я туда приехал не из дома и ничего не было с собой. Интернет надоел.

- Ты на базе живешь?

- Нет, снял квартиру, но все равно.

- Клубы местные посещал?

 - Если честно, то был там один раз. Мне не понравилось и поэтому я не ходил больше.

- Почему не понравилось?

- Сам клуб такой. Ощущение, будто я вернулся на десять лет назад.

- Рассказываешь как будто в деревню приехал

- Нет, ну не то, что в деревню, но как-то так. Я просто не хочу сейчас говорить всё, потому что опять обидятся на меня. Скажут, наверное, что я преувеличиваю. Просто я не хожу никуда и за полгода я больше нигде не был.

- То есть в Одессе помимо того, что играл, ты еще и отдыхал душевно, а там ты конкретно по работе?

- Да, вот это ты правильно заметила. Действительно, там у меня чисто игра, я выполняю свою работу, не более. А о каком-то отдыхе… В Одессе да, я мог и отдохнуть и я знал когда можно. Я понимал, что есть работа, которую нужно выполнять, но есть и отдых, который тоже нужен.

- На сколько у тебя расчитан контракт и вообще какие контрактные условия?

- У меня еще с зимы два года контракт. Поэтому, посмотрим как будет. Но  у меня есть в контракте сумма отступных, за которую меня могут продать в другой клуб. Поэтому, пока я там, а дальше будет видно.

- Знаю, что  в контрактах есть какие-то абсолютно смешные или парадоксальные условия. Многие футболисты мне рассказывали об этом. Например, на лыжах кататься не разрешают. У тебя что-то такое было или есть?

- В принципе, если ты в отпуске получишь травму, то тебя могут оштрафовать, потому что ты не имеешь права играть ни за кого, ни заниматься какими-то экстремальными видами спорта, которые могут нести за собой последствия травмы. То есть ты уже отвечаешь конкретно за себя.  А чтобы так сказать…Почти все контракты похожи. Всё однообразно. А на лыжах я в принципе не катаюсь и даже не начинаю.

- Почему?

- Потому что у меня и так были травмы проблемные. Я знаю просто, что не стоит, потому что  я себе только могу сделать хуже.

- Еврейское счастье?

- Ну, еврейское счастье… Может и пронесет, но рисковать просто я не хочу, потому что  знаю, что потом мучиться буду. Поэтому, я даже не начинаю. Только наблюдаю, но очень хочется! Хотел бы и попробовать и научиться, но пока нет. Все-таки здоровье важнее. Потому что я вспоминаю как я мучился…

- А много травм было?

- Ну достаточно, да. И серьезные травмы из-за которые полгода не играл.

- А что за эти полгода меняется в твоем сознании? О чем думаешь?

- После операции думаешь о том, как вообще можно после этого играть. Такие первые мысли в голове. Особенно еще когда смотришь на ногу, думаешь: «как ей вообще бить можно?», не понимаешь. Потом понимаешь, что тебе всё это нужно преодолеть, тебе нужно работать в двойном-тройном режиме для того, чтобы восстановить мышцы, потому что они после операции атрофируются – ты долго не ходишь. Тебе нужно набрать эту массу мышечную, которая тебе нужна в игре и которая будет держать все связки и тому подобное.

- А ты склонен к полноте?

- Ну да, в принципе. Если я не буду себя контролировать и придерживать, то да.

- То есть, можешь поднабрать хорошо?

- Я стараюсь себя контролировать

- На диетах сидишь?

- Я могу сесть на какую-то диету перед сборами. Если я вижу, что у меня есть несколько килограмм лишнего веса.

- То есть, весы у тебя всегда под рукой?

- Нет. (смеется) Я так уже на взгляд вижу .

- Давай теперь о твоей статистике в «Актобе». Как играется? Сколько уже голов забил?

- В чемпионате я забил уже 8 голов за 14 игр, отдал 3 голевые передачи. И, в общем, за все турниры, там Кубок еще и еврокубки, то 11 голов забил. Мне кажется, для моей тяжелой адаптации и то, что я не проходил летом сборы, я думаю, что это неплохой результат.

- А относительно других игроков «Актобе»?

- В «Актобе» лучший бомбардир забил 9 голов за весь чемпионат.

- Есть ли там финансовые проблемы?

- Нет, пока  всё нормально. Не слышал, чтобы были проблемы.

- А какими судьбами в Одессе?

- Можно сказать, что в гости.

- В гости? А у кого сейчас проживаешь, у кого-то из своих бывших одноклубников?

- Нет, я сам снимаю квартиру.

- Сколько ты уже здесь?

- Пару дней, но вот уже уезжаю на днях.

- Встречался ли ты со своими одноклубниками? Что слышно о ситуации в «Черноморце»?

- Я общался  с Ваней Бобко, со Слинкиным. Ребята говорят, что неважная ситуация.

- Недавно прочитала о том, что Олег Данченко назвал клуб «канавой» и попросил Бориса Тащи забрать его в «Штутгарт». Что по этому поводу можешь сказать?

- Я видел это. Честно? Конечно отношусь к этому негативно, потому что это, по-моему, его родной клуб.  Он его  воспитанник, насколько я знаю. И, если ты воспитанник этого клуба, который дал тебе дорогу в большой футбол и ты играл на таком уровне, то где бы ты без этого клуба засветился? Поэтому, мне кажется, что это некрасиво с его стороны, но я надеюсь, что он сделал выводы правильные.

- Еще хотела спросить тебя об одной ситуации с Алексеем Гаем.

- Да, я знаю эту ситуацию. Это по поводу футболки.

- Как можешь это прокомментировать?

- Я даже не буду это комментировать. Это лично дело каждого.

- А ты бы одел эту футболку?

- Да.

- Говорят, что спорт вне политики. Для тебя это так?

- Для меня спорт вне политики.  Потому что политика есть политика, а спорт…Хотя, знаешь, если взять глобально, то все равно это все взаимосвязано. Как бы мы  этого не хотели. Вы же видите как на все клубы экономика страны влияет.

-  В сети видела твои фотографии с Романом Иосифовичем. О чем с ним говорили? Что он интересного рассказывал

- Он много чего интересного рассказывал, посмеялись от души. Он любит, когда я шучу.

- Можешь его подколоть?

- Да

- А по поводу чего?

- Та шутили по поводу моего перехода, по поводу его перехода. Такие шутки. Все шуточки шутим. Это такое, для настроения.

- Что он говорил по поводу своего перехода  в «Габалу»?

- Говорил, что общался с руководителями и они заинтересованы сделать хорошую команду.

- В СМИ активно обсуждается тема Григорчука и «Габалы». Говорят, что перешел в чемпионат гораздо ниже уровнем. Что после него не сможет больше тренировать клубы топового уровня.

- Роман Иосифович хороший тренер, как и футболист. Поэтому, это вообще не проблема.

- А ты что думаешь? Реализуется ли Григорчук в азербайджане?

- Если честно, то я уверен, что он там реализуется. Зная его, как он относится к своей работе. Лукавить нечего, он очень хороший специалист, он очень хороший тактик. Поэтому, я думаю, что он донесет до тех ребят, которые сейчас в команде, что он хочет от нее. Я думаю, что к лету мы уже увидим какой-то результат. Они будут выше в турнирной таблице, чем сейчас. Тем более, перешел Лёша Гай. Думаю, ребятам из-за этого будет еще легче приспособиться к новому тренеру.

- Может Роман Иосифович еще кого-то хочет к себе забрать? Говорил тебе что-то по этому поводу?

- Говорили мы, но я не буду это выносить.

- Ну  а если возьмет, то это будут более опытные игроки?

- Не факт, что вообще будет. Посмотрим. Знаю, что Гай подписал контракт.  Еще сегодня или вчера мне сказали ребята, я лично сам не видел, по-моему, Фонтанелло перешел туда.

- В «Габалу»?

- Да, мне сказали.

- Какой Роман Иосифович? Он разносит вас в раздевалке?

-  У меня о нем есть своё мнение. В принципе, каждый человек отталкивается, судит о человеке со своей точки зрения, правильно? Потому что все люди относятся к друг другу по-разному. Вот когда я общаюсь с ним наедине, он для меня совсем другой человек. Когда он в команде, когда много людей, то он тоже другой человек. А раздевалке – да. Когда что-то не так, когда не выполнил  то, что он требовал – разнос идёт.

- Матом?

- Иногда, знаешь, после перерыва, когда ты заходишь в раздевалку, ты сам чувствуешь, что сыграли плохо первый тайм. Иногда он наоборот спокоен – указывает на ошибки и все нормально. Мне кажется, что без эмоций нельзя. Я вот сам тоже эмоциональный на поле. Мне это тоже где-то мешает. Чересчур эмоциональный. Мне тяжело с  собой бороться.  Я понимаю, что это моя проблема и я должен сам ее устранить, потому что никто ее не устранит. Только я. И эти все разговоры с судьями, нервы.

- До драки доходило?

- В Одессе?

- Вообще

- Если честно, один раз было, в Одессе, когда мы на сборах с румынами играли. Была драка. Ну как драка…

- Потолкались?

- Нет, не то, что потолкались. Там уже было, к более серьезным действиям переходили. Там просто вовремя как-то все разборонили. Даже мне шипом руку пробили.

- Как это было?

- Там румын один. Не помню какая команда. Они, по-моему, еще с «Днепром» играли в группе. Не помню как называется. И там была ситуация, по-моему, Зубейко с соперником, они завелись. Все подбежали, и мы тоже все командой. И один румын исподтишка ударил. Но я успел как-то руку подставить, ладошку. Потому что я уже поздно увидел его и он в бутсах был, и шипом пробил руку. Но она зажила, нормально.

- Помнишь, когда «моряки» выступали в чемпионате Европы,  был один казус с удалением Риеры. Писали ли тогда письмо в УЕФА?

- Не знаю, может клуб и писал, чтобы дали одну игру или две.

- Есть ли шанс в таких ситуациях на то, что дело рассмотрят?

- Сколько я видел, если серьезная какая-то ситуация, то в основном не берут во внимание эти письма.

- То есть шансов на решение таких моментов нет?

- Тогда на сборах была товарищеская игра. Что писать, куда писать, кому писать? Я бы не писал бы точно. Просто жалко, что тогда я не смог добраться до него. (смеется)

- Антонов в жизни и Антонов на поле – это разные люди?

- Да. Я просто добрый чересчур, наверное. Так могу охарактеризовать.  Не сказать, что мягкий прямо. Добрый больше. На поле я более взрывной, агрессивный, эмоциональный. Это, наверное,  связано с эмоциями все. Я очень сильно не люблю проигрывать, это даже мягко сказано.

- После поражения долго отходишь?

- Я с возрастом стараюсь как-то быстрее забывать. Но первое время – 2-3 часа меня лучше вообще не трогать, не звонить мне и вообще. Потому что я могу даже на близких людях оторваться сильно. Вспомнил ситуацию (смеется) Еще когда играл в «Кривбассе», мы играли в Запорожье, и проиграли незаслуженно. Проиграли, но не в этом суть. И приехали друзья в Запорожье посмотреть игру, и чтобы меня потом после игры забрать и поехать в Днепр. И мы вот тогда поиграли. Я сел в машину и у меня понеслось. Вообще поначалу молчал. Когда меня спрашивали, я высказался пару раз. И потом они мне уже говорили, что теперь понимают какой я после игры, что злой и что вообще боялись у меня что-то спросить. (смеется)

- А если ничья?

- Ты знаешь, когда ничья, особенно если ты понимаешь, что мог выиграть  эту игру, то у тебя двоякое чувство.

- Незавершенности?

- Да, незавершенности. Как будто ты что-то не завершил и оставил это на половине. А когда наоборот в конце спасаешься, то это ближе к победе. Потому что ты спас игру, которая уже шла к поражению твоей команды.

- А после победы?

- После победы, особенно, если я гол забил, то больше спокойствия. Я более спокойный какой-то, уравновешенный , нейтральный. Поэтому, мне многие говорят: «Почему ты не радуешься? Ты же гол забил!». Ну а я как-то спокойно реагирую на это все. У меня все равно идет какой-то анализ своей игры первое время. Наверное, разбираю те моменты, которые мог завершить удачно, но не завершил.

- Расскажи о своей футбольной мечте? К чему стремишься?

- Я всё равно  мечтаю поиграть где-нибудь в Европе, на каком-то хорошем уровне. А переходить в какие-то обычные команды, знаешь, возраст уже не тот.

- Какие награды хочешь выиграть?

-  Хочется какое-то чемпионство выиграть. Пусть сейчас я  играю в Казахстане, но  я хочу сейчас стать чемпионом Казахстана. Хочу опять же попасть в группу Лиги Европы, играть опять, ощутить эти эмоции. Я хочу как можно больше забивать. Я не знаю сколько, но чем больше, тем лучше. В каждой игре, я хочу всегда забивать.

- В сборной Украины хочешь играть?

- Если я скажу, что не хочу, то я, наверное, слукавлю. Конечно я хочу в сборную. И я думаю, что каждый футболист хочет играть в сборной своей страны.

- Ты ведь уже выступал в национальных цветах. Расскажи какие у тебя тогда были эмоции

- Я и юношескую сборную прошел, и молодежную. Сейчас два раза ездил и играл. Это эмоции. Ты понимаешь, что это самая главная команда, что все люди, весь народ смотрит. Это очень большая ответственность. Наверное, как и в  любом другом клубе. Ты выходишь на поле и понимаешь, что у этого клуба есть болельщики, традиции. И ты должен выкладываться на все 100%, потому что это твоя непосредственная задача. Но всё-таки сборная – это отдельные эмоции.

- Если бы сейчас тебе предложили гражданство Казахстана и возможность выступать за их сборную, согласился бы?

- Наверное, нет.

- Почему?

- Всё-таки я украинец и как-то. Не знаю, всё-таки я уже в сборной Украины и гражданство менять я не хочу. Поэтому, нет.

- Сейчас вот Зубейко перешел играть в российский клуб «Тосно». Это все активно обсуждают. Ты бы согласился играть в России?

- Знаешь как я скажу, я бы перешел, наверное, в российский клуб, если бы тренером был Роман Иосифович, тогда да. А так…

- Это принципиально? Из-за ситуации в стране?

- Я просто за себя скажу. У меня были предложения из России, но…

- Какие клубы?

- Ну какая разница? (смеется). Хватало клубов. Я тебе потом скажу.

- Клубы Премьер-лиги?

- Да, но просто не было конкретики какой-то. Я привык не просто к разговорам, а чтобы конкретика была. Просто многие говорят: «Почему ты не перешел туда? Тебя же хотели в «Динамо», туда..». Это всё были интересы на уровне разговоров. Вот и все. Конкретики никакой не было. А ждать, пока будет конкретика, я бы мог до сих пор так сидеть ждать.

- Планируешь вернуться в Одессу играть? Хотелось бы?

- Я бы хотел, да. Но как будет дальше… Я надеюсь, что все наладится, клуб восстановится, все будет хорошо. Наверное, все болельщики на  это надеяться. Потому что такой город и без хорошей команды – обидно очень. Вот именно обидно. Не могу даже другое слово подобрать. Потому что с кем не общался:  с просто людьми, с болельщиками – всем обидно, что так всё. Что погибает клуб, что была такая хорошая команда и будет ли она дальше…

- Может ли с «Черноморцем повторится история «Кривбасса», «Арсенала»?

- Да случиться может всё, что угодно, но я верю, что этого не будет.

- Еще хотела спросить по поводу выплат. «Черноморец» с тобой расчитался полностью?

- Те долги, которые оставались, когда я уходил, они так и висят. Пока никакого движения нет.

- А в процентном соотношении с твоей зарплатой, сколько еще процентов тебе должен Климов?

- Наверное, 300% (смеется)

- Но вообще что-то обещают? Что говорит руководство?

- Руководство говорит, что сейчас всё очень плохо, и поэтому они ничего не могут сказать.

- Премиальные за Лигу Европы тоже еще не выплатили?

- Нет, это всё вместе я посчитал.

- Недавно смотрела твоё интервью, которое брала у тебя твоя жена. Трудно было переключить свое восприятие на нее как на журналиста?

- Та нет. У меня же опыт в этом. Знаешь, я в тот момент отключился и не воспринимал её как жену. Воспринимал просто как журналиста.

- Дубли были? Перезаписывали какие-то моменты?

- Если честно, нет.

- Нила тебе показывала вопросы заранее?

- Нет. Она так, приблизительно говорила о чём будет речь, но основные не говорила.

- Были ли вопросы, которыми она тебя поставила в тупик?

- Да (смеется). Не вспомню сейчас конкретно, но были. Не думал, что вообще об этом разговор будет.

- Ну, как Кличко ты не отвечал, что уже хорошо.

- (смеется) Просто уже привык, что бывают вопросы, которые не ожидаешь, а на них нужно отвечать.

- Любишь давать интервью?

- Я не скажу, что прямо люблю или просто фанатею. Я спокойно к этому отношусь, у меня нет негатива к этому. Да, иногда неприятно, когда ты говоришь одно, а  тебя неправильно понимаю, вырывают фразы из контекста. Или просто правильно не понимаю и своё виденье какое-то пишут. Неприятно, конечно. Потому что люди читают это всё, у них складывается картинка. А из-за того, что человек неправильно написал, картинка неправильная складывается.

- Я всё пытаюсь тебе помочь. Заговорили о Кличко – в политику бы пошел?

- Нет. Вообще нет.

- Как насчёт министра спорта и молодёжи?

- Я бы конечно хотел…

- Или не смог бы снять кепку?

- (смеется) Нет, ну кепку смог бы снять. Хотелось бы сделать что-то сделать для детей, но не через политику.

- Может быть, какой-нибудь именной турнир со временем?

- Да, кстати. Почему бы нет? У меня есть такое желание. В принципе, я бы мог в какой-то такой сфере работать, чтобы делать что-то для города, для людей. Мне это приятно.

- Ну, и напоследок, хочу услышать от тебя анекдот!

-  Если честно, то я их не запоминаю. Так, рассказали, я посмеялся и забыл.

- А последний анекдот, который слышал?

- (смеется) Честно, не помню. Я даже не помню кто его рассказывал.

- А кто среди твоих коллег  больше всего любит пошутить?

- У нас, если честно нет такого, что шутка заключается в анекдоте. Мы там уже походу друг друга подкалываем. В «Черноморце» когда был, то всегда шутил я, Приёмов, Самодин. Роман Иосифович был доволен (смеется).

- Больше доволен, чем игрой?

- (смеется) Нет, он всегда улыбался. Мы знали когда можно шутить, а когда – нет.

- А в самом Григорчуке присутствует ребячество?

- Я бы даже не сказал, что это ребячество, просто хорошее качество быть ближе к команде. Я в  этом вижу только плюсы, когда футболисты могут посмеяться со своим тренером.

- В цирк любишь ходить?

- Та нет, в жизни и так много циркачей (смеется).