Валентина Цербе: «После бронзы в Лиллехаммере даже тренеры спрашивали про допинг»

С Валентиной Цербе-Несиной, первой олимпийской призеркой в истории независимой Украины, «Команда» хотела пообщаться давно. И так сложилось, что разговор состоялся через несколько часов после победы наших девушек в эстафете – первой победы украинского биатлона в истории олимпийского движения. Потому и общение с Валентиной Адамовной получилось очень искренним и непринужденным.

СОЧИ

- Прежде всего, поздравляю вас с победой украинской сборной в эстафете! Ваши впечатления от гонки?

Двоякое. Пришлось понервничать. У Брынзака, президента биатлонной федерации, сегодня день рождения. Я сначала хотела его поздравить утром, но потом решила, что поздравлю уже после гонки, с днем рождения и с медалью. Но сейчас до него невозможно дозвониться, пока не могу поздравить (смеется).

- Джима выиграла свой этап, Пидгрушна на девять секунд увеличила отрыв от Бергер. Чего не хватило девушкам, чтобы показать такие же результаты и в личных гонках?

Мне кажется, злую шутку сыграли горы. Все-таки высота трассы достигает полутора километров… Помимо этого, конечно, присутствовало психологическое давление за результат. Ну и с пиком формы, возможно, немного не угадали – на него девочки выходят только сейчас. Если посмотреть на результаты Юли Джимы, то получается, что в Сочи первый блин был комом (42-е место в спринте – здесь и далее прим. автора), а в эстафете она была лучше всех. У Вали были свои счеты: на Олимпиаду она подходила лидером сборной, но получилось далеко не все.

- Расскажите о своем пребывании в Сочи.

Для начала благодарность тем, кто предоставил мне, Лемеш, Хвостенко и Светлане Ивановне Байда (первому тренеру сестер Семеренко), а также Елене Петровой посетить Олимпийские Игры в Сочи. Мы, кроме Лены (она приехала на вторую половину соревнований) бесплатно посетили все биатлонные гонки, соревнования по фигурному катанию, где две экс-украинки, Татьяна Волосожар, и Алена Савченко были на пьедестале, и награждение Виты Семеренко. Мы даже были совсем рядом, когда Вите вручали бронзовую медаль, она прошла от меня буквально в десяти метрах.

Посмотрели сам Сочи, само собой – поскольку мы жили в гостинице, у нас была возможность утром ходить на море. Единственная проблема, что в сутках было всего 24 часа (смеется).

Мы виделись со многими звездами зимних видов спорта: Александром Тихоновым, Богалий-Титовец, великой парой фигуристов Бестемьянова-Букин… Приятно было увидеть Лену Зубрилову. Что касается меня, то был выбор между первой и второй половинами Олимпиады. Я сначала выбрала завершающую часть – хотелось поболеть за девочек в эстафете и 23-го февраля с командой отметить 20-летие моей олимпийской медали.

 Но потом мне предложили 9-го числа  взять участь в презентации олимпийской заявки «Львов-2022». Я не смогла отказаться.

- Кто в женской команде самая веселая и непосредственная?

Юля Джима. Я первые шаги в биатлоне делала, когда в сборной были ее родители. Дочь весельем похожа на свою маму.

- Самая серьезная?

Елена Пидгрушна. Ей по статусу положено.

- Самая умная?

Все. Сейчас спортсменки получают разнообразное высшее образование, в отличии от нашего поколения, которое заканчивало только педвузы или физфакультет.

- Что нужно сделать мужской биатлонной команде, чтобы приблизиться по количеству побед к девушкам?

- Это тайна, покрытая мраком (смеется). У нас очень старательные, работоспособные ребята, с ними тщательно работают тренеры, профильные специалисты, но результаты пока скромные. Брынзак говорил – может, дело в том, что мужчины- иностранцы не спешат заканчивать спортивную карьеру, в отличии от женских сборных.

- Вы рады, что здесь побеждают славянки? Все девушки, бравшие в Сочи золотые медали Олимпиады, свободно говорят на русском языке.

Я очень рада за Дашку, что она здесь берет одно золото за другим. И россиян в Сочи я поддерживала почти как своих. Мне потом в соцсетях писали, что это неправильно, что Россия и Украина уже давно разные страны, но я привыкла так.

- Как вы охарактеризуете сочинские трассы? С них на протяжении всех состязаний вылетали лыжники и биатлонисты, даже «своя» Ольга Зайцева в одной из гонок не удержалась…

Я-то не могу говорить, так как судила только со стороны. Но Виктор Майгуров, с которым мы пересекались еще на состязаниях в 90-ых (а ныне вице-президент СБР по спорту высших достижений), в шутку мне сказал: «На этой трассе выживет только сильнейший». Год назад россияне немного упростили трассу, сделали ее менее травмоопасной.

СТАРТ

- Расскажите, с чего начиналась ваша биатлонная карьера. Первый тренер, первая секция…

У моей мамы пять дочек, три из них стали спортсменками. Я, будучи в сельской школе, выполнила норматив по лыжам и по стрельбе – благодаря первому учителю физической культуры Мельниченко Леониду Антоновичу в нашей деревне (село Полесье Коростенского района Житомирской области) школьники имели большой выбор заниматься в той или иной спортсекции.

Первокурсницей тренерша Тыркут Мария Ивановна заметила, оценила мое трудолюбие – и, когда болгарский город Михайловоград (ныне Монтана) пригласил на соревнования, меня туда отправили.

Но при этом я получала обычное, неспортивное образование и готовилась к обычной работе. Закончив Житомирский техникум механической обработки древесины, я стала работать на мебельном комбинате в Прилуках контролером отдела технического контроля. Я считала, что меня в 18 лет закрыли в четырех стенах, мне было некомфортно – поэтому я решила заняться спортом, а здесь был биатлон. Первые молодежные игры УССР я выиграла на полу-пластиковых лыжах и титановых палках, все были просто в шоке! Кроме моих тренеров: Зоца Николая Николаевича и Прядка Александра Ивановича. «Твой соперник – секундомер, пока ты не достигнешь финиша» - их девиз.

Я даже успела участвовать на Спартакиаде народов СССР-1990. Затем конкуренция в сборной была большая. А если ты не попадаешь в сборную, значит, тебя не берут на обеспечение. В 1993 году я не попала в основу на финансирование.Помню, личный тренер Николай Зоц, отправляя меня одну на укатку с лыжниками, дал мне задание по 40 километров в день кататься. Утром приходила на тренировку – еще никого не было, вечером уходила самой последней. Ребята-лыжники смеются: «Валя, тренер не видит, мы никому не скажем, если ты посачкуешь». По сорок километров я десять дней бегала.

Что там говорить, тяжело приходилось. С лыжницей снимали дешевую квартиру, спали вдвоем на одной панцирной койке. В квартире не было газа, мы на электроплитке до часу ночи готовили. Самое обидное было, когда я в предолимпийский год на чемпионате Украины травмировалась. Врач сказал: «Все, Олимпиада у тебя на этом закончилась». Первенство провела практически на одних уколах.

Последние отборы проходили в Тысовце (Львовская обл.), где я жила с черниговскими юниорами в холодной гостинице. У нас в комнате стоял самодельный камин, на котором мы после тренировок сушили свои вещи. За день до старта мой комбинезон (единственный!) случайно упал на камин -- сгорели калоши. Пришлось из комбинезона сделать «велосипедки». Сверху я надела обычные болоньевые штаны и пошла на пристрелку. А вечером у Иры Корчагиной-Меркушиной, вернувшейся с этапа Кубка мира, выпросила для старта тренировочный комбинезон. На следующий день тренер меня в чужом комбинезоне не узнала. Обувь брала у Марины Пестряковой, сумской гонщицы. Надевала ее мокрые ботинки, которые весили несколько килограммов, и стартовала…

На отборочных соревнованиях я взяла два первых места и закрепилась в основе. Все, кроме меня, были из «Динамо», только я была из спортивного клуба «Украина». Помню первые мои старты в Германии. Я была в шоке от трассы и стрельбища, от того, что за мной стартует мировая элита. Я всю гонку оглядывалась и боялась, что могу помешать им. Даже перед большим спуском, я старалась пропустить, чтобы моим падением не поломать им инвентарь. Это в Италии я была смелее и смогла на первом этапе в эстафете удачно финишировать, что позволило мне закрепиться в сборной, как стартер первого этапа. Я пятой передавала свой этап в 15 сек от лидера… Кстати, первой меня поставили от безысходности, как в мужской эстафете Пидручного – тогда не было толкового стартера.

ЛИЛЛЕХАММЕР

- Когда я решил почитать в интернете про Лиллехаммер, я был просто поражен. 25 тысяч человек населения – в Украине не все поселения с такой численностью носят статус города. Как такой маленький городок смог провести крупнейшее событие четырехлетия?

- Сейчас я как функционер понимаю, что заявка была очень достойной. Конечно, Норвегия – страна, в которой хорошие природные условия, но там и провели Олимпиаду бюджетно… Кстати, я вспомнила отличную историю про Лиллехаммер. Когда норвежцы строили каток для фигурного катания, то для экономии площади они решили сделать его наполовину снаружи, а наполовину в скале. И при строительстве нашли полезные ископаемые! Какой-то редкий камень, частицу которого добавили в каждую из олимпийских медалей. Так что я увезла в Украину немножко Лиллехаммера (улыбается).

- Как вы чувствовали себя в Норвегии? В начале 90-ых переехать из нищей Украины в одну из самых развитых стран мира…

…Это была как другая планета! Когда я приходила к норвежским стоматологам, они были в шоке от наших пломб. Над каждой украинкой целой консилиум из врачей собирался… В Норвегии в рационе было много фруктов, в том числе экзотических. Мы, приехавшие из

Всех украинцев поселили в домиках по типу общежития. В каждой комнате жили по две спортсменки, я жила вместе с Еленой Зубриловой (тогда еще Огурцовой). У нас был один телевизор в холле, я хотела смотреть олимпийские соревнования, а ребята (прыгуны с трамплина) говорили – да зачем тебе эта Олимпиада, давай ужастики посмотрим (смеется).

- Вы наверняка помните тот «бронзовый» день в Лиллехаммере.

- Я   не должна была выходить на старт 23 февраля 1994 года. Но тренера решили проверить меня перед эстафетой, где мне предстояло бежать ответственный первый этап, и заявили на спринт вместо Лены Петровой. Честно признаться, до сих пор не могу избавиться от ощущения, что руководство даже не предполагало, что кто-то из нас может завоевать олимпийскую медаль. В Лиллехаммер мы ехали просто на других посмотреть и себя показать. Иначе говоря, обозначить на карте появление такого независимого государства, как Украина. Это по одну сторону медали, а по другую находился мой личный тренер Николай Зоц, который уже потом признался, что надеялся, верил и рассчитывал на то, что я привезу медаль из Лиллехаммера. Сам он, не будучи еще тренером сборной, был во время Игр в Украине.

Мой первый тренер Александр Иванович Прядко говорил: «Валентина, я поверю, что ты едешь на Олимпиаду только тогда, когда сядешь в самолет». Много интриг было. Мне сложнее было попасть в сборную, чем завоевать медаль. Это потом Лена Зубрилова, которая показывала лучшие результаты, после завоевания олимпийской медали  сказала: «Тебе повезло». Даже руководство после моего финиша в спринте, подходило и тихонько спрашивало: «А ты там ничего не кушала?», имея в виду допинг…

На церемонии награждения не было ни одного спортивного чиновника из нашей делегации. Меня поздравили только после того, как золотую медаль завоевала Оксана Баюл. Но для меня самым ценным было поздравление мужа. В олимпийскую деревню из Киева пришла телефонограмма с одним словом: «Поздравляю». Он не знал, сколько будет стоить телеграмма, поэтому и был так краток. Это слово мне дороже всяких наград.

- Потрясающе. Расскажете какую-нибудь интересную историю из пребывания в олимпийской деревне?

В олимпийской деревне мы в основном общались с россиянами, белорусами. Английским языком никто особо не владел. Перед поездкой фирма «Адидас» выдала нам по три футболки с нашей национальной атрибутикой, и в олимпийской деревне спортсмены обменивались ими на память. Но так как дизайн нашей спортивной формы был не ахти каким, да и размеры неходовые, особо никто на нас с Леной Зубриловой внимания не обращал. Мы предлагали европейцам, японцам поменять три наши футболки на одну их красивую «мастерку». Они смеялись и отказывались. А на следующий день, после того как я выиграла медаль, уже сами просили поменяться.

Я тогда вела дневник, ведь интернета не было. «Сегодня мы были с Леной, менялись футболками, -- сохранилась запись, сделанная мною в тот вечер. -- Хорошее настроение. Завтра буду впервые бежать. Очень большая ответственность. Дай Боже, чтобы девчонки хорошо выступили, чтобы обрадовалась страна, которую мы впервые представляем. И чтобы нас очень не ругали, ведь на нас деньги большие тратятся».

- В Лиллехаммере после вас на дистанцию побежало еще полсотни участниц, соответственно ждать окончательных результатов пришлось около часа. Скажите, это были самые тяжелые минуты в жизни Валентины Цербе?

- Когда я финишировала, мне никто не сказал, что может быть медаль. Через какое-то время подошел доктор и, улыбаясь, сообщил: держишься на первом месте. В то, что останусь в тройке призеров не верила до последнего, сомневалась, даже когда меня уже позвали на пьедестал. Первым человеком, которого встретила по дороге на награждение, была Лена Зубрилова. Ее поздравление прозвучало приблизительно так: «Тебе просто повезло!» Во время вечернейцеремонии никого из нашей команды я так и не увидела. Рядом были только переводчик, а потом все так закрутилось: фотосессия, интервью, автографы.

Честно говоря, в Лиллехаммере я больше переживала до гонки. Для меня ведь многие вещи были тогда впервые: маркировка, волонтер-переводчик. Я решила внимательно следить за тем, что делает стартующая немного раньше меня Надежда Таланова. Очень бояласьдопустить какую-то глупую ошибку.

НАГАНО

- Валентина Адамовна, женская сборная Украины по биатлону задолго до Сочи была «приговорена» общественностью к олимпийской медали. В Нагано от крепкой украинской четверки ждали как минимум третьего места, надеялись на первое… а в итоге команда даже не боролась за призовые места. Можете спустя годы объяснить, почему?

Когда я перед этой гонкой откатывала лыжи, мне удалось отобрать пару, но когда я стартанула, у меня было ощущение, что по ним кто-то старательно водил наждачкой. Они вообще не ехали по снегу. Я едва-едва прошла свой этап… Мне еще первый тренер говорил: «Нет лыж – стреляй нули; лыжи плохие – стреляй нули», и я, как и другие девушки, так и сделала, но этого не хватило… Мы в итоге стали лучшими по стрельбе (шесть доппатронов без штрафных кругов), но ходом проиграли безумно много («бронзовая» сборная Норвегии, несмотря на два штрафных круга, приехала к финишу почти на две минуты раньше Украины; а за несколько дней до этого Елена Петрова стала второй в индивидуальной гонке и на лыжне превзошла саму Уши Дизль). Просто тренера решили поменять смазку, как им казалось, лучший вариант

- В Лиллехаммере вы видели еще совсем неизвестного, а в Нагано – уже вполне звездного Бьерндалена. Он вам чем-то запомнился?

Я постоянно встречала его на обкатке и была в шоке от того, что у него 25 пар лыж. Спрашивала: «А можно нам хоть три?» (смеется).

- Скажите, какой подход вам ближе: как Нойнер, уйти на пике, или, как Уле-Эйнар, выступать до конца?

Мне ближе второй, я ушла довольно рано (в 29 лет). Про нас и так говорили, что мы похоронили эпоху. Просто в украинском женском биатлоне были пять девушек – я, Елена Огурцова-Зубрилова, Нина Лемеш, Таня Водопьянова и Елена Петрова – через которых было невозможно пробиться ни одной юной биатлонистке. Они и заканчивали карьеру от того, что не было перспектив.

- То есть вы не обижаетесь на такую характеристику?

Нет, по сути так и было.

СЕГОДНЯШНИЕ БУДНИ

- Расскажите о своей жизни после биатлона.

Я вспоминаю мою пресс-конференцию. Олимпиада, моя первая медаль. Спрашивают у канадки (речь идет о Мириам Бедар, победительнице спринта и индивидуальной гонки в олимпийском Лиллехаммере), она отвечает «Бросить в горы и уехать в семью». Я подумала «что за эгоизм, как так можно, я выступаю ради болельщиков и славы», а через четыре года думала точно так же. Очень сильно устала именно морально, и никакой медали в Японии не заработала… Потому и рано простилась с биатлоном.

Слово дала мужу, что 1998 год станет для меня последним в большом спорте. В этом же году, на последнем старте сезона (международном турнире в Ханты-Мансийске), я заняла первое место в спринте. Сразу закралась мысль: «А стоит ли уходить?» Но дома посмотрела в глаза мужа и поняла, что все, хватит.

После окончания карьеры я сначала просто отдыхала, затем год числилась на бирже труда. С друзьями открыли бизнес. Но вскоре поняла, что это не мое. Мэр Прилук познакомил меня с предпринимателем, владельцем частного футбольного клуба «Європа». В итоге в 2000-2003 гг. я была единственной женщиной-вице-президентом футбольного клуба в Украине (улыбается). А в 2004-м году мэр пригласил меня в свою команду начальником отдела молодежи. Я уже успела закончить Академию государственного управления при Президенте Украины. Сейчас работаю в футбольной школе.

Кроме того, я раскрылась как общественный деятель: стала депутатом горсовета. Меня в Прилуках вообще больше знают как депутата или «футболистку», чем как биатлонистку. Бывает, встречаю на улице ребенка из своей школы с родителями, он со мной здоровается, а мама удивляется – откуда его сын знает биатлонистку, которая до его рождения закончила. И говорит – ну, теперь я его буду к вам приводить, а не папа (смеется). Мне повезло, что мой муж меня очень легкий на подъем. Очень ему за это благодарна! Постоянно мы с ним то на рыбалке, то за грибами, то на лыжах. Несколько лет назад я даже дельтаплан освоила. 

Завершающей частью интервью были вопросы к Валентине Адамовне именно как к депутату городского совета Прилук. Они касались политической ситуации в стране, последних революционных событий. Ее слова по этому поводу были таковы:

- Я за то, чтобы люди оценивали политиков не как регионалов или сторонников Тимошенко, а как хороших или плохих руководителей. Мой руководитель футбольной школы от Блока Юлии Тимошенко, я пришла от Партии Регионов – но мы прекрасно работаем вместе. У Прилук есть земляк-меценат, который сейчас живет в Москве ,он восстанавливает городские достопримечательности – и если вы посетите этот город, вы его примете как город Западной Европы. Ко мне каждый день приходят простые люди – со своими проблемами, заботами… Приходят не как к олимпийскому чемпиону и не как к представителю Партии Регионов, а просто как к человеку, который может помочь. И нет ничего глупее, чем в такое время просто положить мандат на стол, потому что на наше место зашлют какого-нибудь донецкого или харьковского.