Tribuna/Футбол/Блоги/Увага! Увага!/«Подходит мужик «на мастях» – хочу вас угостить, я вам должен». Приключения украинца, уехавшего в 15 покорять Европу

«Подходит мужик «на мастях» – хочу вас угостить, я вам должен». Приключения украинца, уехавшего в 15 покорять Европу

Евгений Луценко поиграл в Бельгии, Швейцарии, Италии (не совсем играл, но все же) и России, а затем вернулся в Украину, где выиграл бронзу с «Черноморцем» и Кубок с «Таврией». Роман Бебех вытянул из него столько баек – про Ящука, Панова, Донадони, Прокопенко, Альтмана, Ващука и многих других – что вы просто обязаны прочитать это интервью.

Автор — Роман Бебех
8 февраля 2017, 17:50
16
«Подходит мужик «на мастях» – хочу вас угостить, я вам должен». Приключения украинца, уехавшего в 15 покорять Европу

Евгений Луценко поиграл в Бельгии, Швейцарии, Италии (не совсем играл, но все же) и России, а затем вернулся в Украину, где выиграл бронзу с «Черноморцем» и Кубок с «Таврией». Роман Бебех вытянул из него столько баек – про Ящука, Панова, Донадони, Прокопенко, Альтмана, Ващука и многих других – что вы просто обязаны прочитать это интервью.

– Вы – воспитанник «Динамо», но уже в 15 лет уехали в «Андерлехт». Как так получилось?

– Когда я выпускался, братья Суркисы только пришли к власти в клубе. Сегодняшнего «Динамо» и близко не было. Первая команда жила неплохо, не спорю. Но вся клубная структура была в плохом состоянии. Мой папа работал тренером в динамовской школе – ему приходилось искать спонсоров среди своих друзей-бизнесменов, чтобы команда могла ездить на турниры.

«Динамо» предложило подписать сумасшедший по тем временем контракт – с зарплатой 100 долларов, на 5 лет. Но перед молодежным чемпионатом Европы известный сейчас функционер Костя Сарсания сказал, что можно поехать на просмотр в «Реал», «Сент-Этьен» и «ПСВ». Договорились сыграть на Евро, а дальше будет видно. Там меня заметили скауты «Андерлехта» – и сразу предложили подписать контракт.

– В «Андерлехте» вы оказались в месте с Олегом Ящуком.

– Чуть ли не в один день контракт подписывали. Только у него была проблема – он одновременно подписал три или даже четыре контракта с украинскими клубами. В его родном Тернополе местные криминальные авторитеты заставили его подписать контракт с «Нивой». В Бельгию он летел из Киева, а там его уже ждали представители «Черноморца» – задурили голову, Олег и с ними договорился. За это его могли дисквалифицировать. Моему отцу потом пришлось ездить и платить, чтобы обнулить украинские контракты.

В Украине он играть бы не смог. Всю жизнь мучился с пахами. В «Ниве» говорит тренеру, что пахи болят, а он ему отвечает: «Беги! Беги, пока не разорвутся!» Он и бегал, пока не разорвались. Когда в Бельгии увидели, до чего он дотренировался, были в шоке. Олег всю жизнь жаловался на травмы, а играл до 36 лет.

– Ящук сразу попал в первую команду. А вы?

– Мне было только 15 лет. Подписал контракт с юношеской командой. В Бельгии была очень сильная школа – и туда свозили юношей со всего мира. Темнокожих – так вообще пачками. Спортивному директору кто-то понравился, он у агента спрашивает – сколько парню лет. Тот отвечает: «А сколько надо?» В этом плане был беспредел.

– В школу там не ходили?

– Школа мимо кассы пролетала. Только французский там учил. Бельгийцы ходили в школу, а у легионеров была отдельная тренировка – кросс, теннисбол, гимнастика Иногда нам устраивали «психологическую атаку». Ложишься к стене ногами и поднимаешь их вверх. Лежишь так от 40 минут до часу. На минуте 30-й у тебя начинают затекать ноги, ты перестаешь их чувствовать – и тогда тренер-психолог пытается общаться с тобой, просит контролировать себя. Нас рвало на части. Тренер, наверное, выучил все наши маты. Мы кричали на него, не хотели это делать. Тогда я не понимал, зачем это. Рассчет на то, чтобы учить контролировать голову через боль – такие моменты часто бывают в игре.

– В чем была сила школы «Андерлехта»?

– В первую очередь, условия для работы: поля, экипировка, ну и методика работы. А сейчас они вообще суперцентр построили. Плюс, мы принимали участие в крутом турнире – по сути, юношеской Лиге чемпионов: участники из Бельгии, Голландии, Германии. «Аякс» со своими 4-3-3 душил системой игры. Никогда не забуду, как играли на главном стадионе «Боруссии». Там тогда звездой был Владимир Бут. Он всех «возил» на поле, а после раздевалки стоял за автобусом с сигареткой, даже особо не прятался.

У клуба были максимальные задачи, и пробиться в первую команду очень сложно. Только кто-то выстреливает в чемпионате Бельгии – «Андерлехт» сразу его покупает. Ян Коллер, например – стал лучшим бомбардиром в «Локерене», и его сразу купил «Андерлехт». Он иногда с нами за дубль играл. Для своего роста очень координированный. Мяч у него забрать было вообще нереально. Он дальней ногой держит – не подойти. У него где-то 55-й размер ноги – Томаш Радзинский любил надеть бутсы, а потом еще сверху бутсы Коллера.

В «Андерлехте» меня все устраивало, но в 18 лет очень хотелось играть. Сарсания предложил вариант со швейцарской «Лозанной». Они заплатили за мой контракт 300 тысяч евро – «Андерлехт» умеет зарабатывать.

– В «Лозанне» вы играли с россиянином Александром Пановым. Почему у него не получилось в Швейцарии?

– У Саши был контракт с «Сент-Этьеном», который сотрудничал с «Лозанной». Он приехал к нам в аренду – восстанавливаться после травмы. После его гола в ворота Франции о Панове знала вся Швейцария, он приехал в статусе звезды.

Он очень крутой парень – простой и понятный. На французском вообще не говорил – только «мерси» и «аревуар». Приходилось часто помогать ему. Поехали на сборы куда-то на острова, ему сказали, что он должен потихонечку восстанавливаться. Но не уточнили, как конкретно. Тренер подходит: «Ну, что там, Саша, когда начнешь тренироваться?» А Саша говорит, что у него есть своя программа. Мы бегаем в жару, носимся, а Панов пенсионерским бегом пробежался минут пять. Проходит три дня – он снова 5 минут поработал, остальное время загорает на пляже. Представьте, как это команда воспринимает. Панова попросили не загорать у всех на глазах. Тренер снова спрашивает: «Когда начнешь работать?» Панов говорит, я знаю, что делать. Проходит неделя сборов, а его темп дошел максимум до 10 минут спокойного бега. Тренер не выдержал, пошел опять говорить с Сашей. Он перебивает и просит меня перевести слово в слово: «Are you a doctor? No? Coach? Тогда тренируй! Я знаю, что мне делать!» После этого тренер не трогал его.

Панов даже президенту мог напихать. Сидим на собрании, выступает президент, все молчат. Тут встает Панов: «Жека, переводи!» И начинает рассказывать, что у «Лозанны» нет того, другого, куча претензий. Все в шоке! Он всегда все говорил в лицо.

За «Лозанну» Саша много не сыграл, но яркие моменты все же были. Все увидели его класс, умение завершать моменты. Как он пользовался преимуществом маленького шага – пока кто-то пытается выбить, Саша делает последнее касание и проталкивает мяч. А еще он очень любил компьютерные игры – ночами играл под хард-рок.

– В «Лозанне» хорошо зарабатывали?

– Я был еще молодым, а там есть своя шкала. Швейцарцы очень рассудительные. Они молодому футболисту никогда больших денег не дадут. Не потому, что он их не заслуживает, а просто, чтобы не поплыл.

Зарплата была небольшая, но на все хватало. Плюс, квартиру дали. Правда, без мебели, зато были отдельные деньги, чтобы ее обставить. Кстати, было правило – на весь дом, а это где-то 30 квартир, только одна стиральная машина. Причем постирать свои вещи можно было только в определенное дни и время.

– Почему нельзя просто поставить машинку в квартире?

– Говорят, шумит и мешает соседям. Там даже ванну после 10 вечера принимать нельзя – от шума воды соседи могут не уснуть.

Дома однажды устроил вечеринку. На балконе кто-то вышел покурить, покидали бычки вниз, так потом я их нашел в своем почтовом ящике. Возле дома все парковочные места расписаны – если становишься на чужое место, тебе постоянно пишут записки. Чтобы тебя остановила полиция, нужно откровенно чудить. А так все фиксируют радары, потом только письма счастья приходят. Раз полиция прислала письмо с формулировкой: «Красный цвет был в стадии 0,7 секунд. Штраф – 300 франков». Я несколько месяцев платил, а потом уже знал, где лучше не превышать скоростной режим.

– С «Лозанной» вы обыграли московское «Торпедо» в Кубке УЕФА. Какой запомнилась Москва в начале 2000-х?

– После игры тренер собрал команду и попросил быть осторожными. Так и сказал: «Луценко, никого никуда не вози. Москва опасный город!» Но мы собрались, человек десять, и поехали в один из известнейших ночных клубов на Тверской. Хозяева клуба – шведы. Туда пускали только иностранцев или спортсменов. Я пока с управляющими говорил, отправил в зал. Смотрю, они остановились на входе и смотрят. Начал переживать, почему не идут. А там — много девушек. Мы как на красной дорожке оказались. Швейцарцы потеряли дар речи – таких красивых женщин они в жизни не видели.

Утром рассказывали бешеные истории, как провожали девушек домой, а их по 5 раз полиция останавливала, документы спрашивали. Они платили взятки несколько раз. В Москве умеют разводить лохов на деньги – для иностранцев нужна была регистрация, а кто ее в ночной клуб берет? Я так понимаю, эти девочки работали в паре с милицией. Одна повезла парня к себе, и дома у нее из сумочки пистолет выпал. Швейцарцы таких сюжетов даже по телевизору не видели.

– Самые известные футболисты, против которых приходилось играть?

– Назову двух. Роберто Баджо, чьими фотографиями я обклеивал стены в детстве. И Хосеп Гвардиола. После того, как «Лозанна» развалилась, я поехал на просмотр в «Ливорно». Они только-только поднялись в серию Б. И мы играли спарринг против «Брешии». Передачи Гвардиолы не забуду никогда. Он дает пас – кажется, ты до него дотянешься головой и перехватишь, но мяч идет на сантиметр выше тебя. Баджо, понятное дело, в товарняке играл очень спокойно, но чувствовался его класс. Был готов бежать за Баджо, чтобы поменяться футболками, но таких желающих было много.

Мы сыграли 1:1, я даже гол забил. В Италии даже товарищеский матч, как официальный. Играли с «Сиеной», а оказывается, это их главный враг. Едем в автобусе – все напряжены, постоянно о «Сиене» что-то говорят. Матч был на нейтральной территории. Приезжаем, а там – полно полицейских машин, водометы, полиция в бронежилетах. Маленький стадион на три тысячи забит до отказа. Шум, петарды. Когда играли, боялись подходить к фанам соперников. Матч закончился – футболисты сразу в раздевалку побежали. Не понимал, почему, пока все болельщики не начали выбегать на поле.

– Почему не остались в «Ливорно»?

– Там в последний момент регламент поменяли – в серии Б стали допускать только одного легионера не из стран Евросоюза. А клуб немного раньше уже подписал литовца Томаса Донилявичуса, он перед «Ливорно» играл в лондонском «Арсенале».

Я уже контракт подписал, мне даже футболку с моей фамилией и 15-м номером дали. Было очень обидно. Хотелось остаться в Италии, это была мечта. Успел почувствовать, как там люди любят футбол. Мы с Томасом в конце сбора поехали как-то пива выпить. Знали, что все в городе очень любят футбол и нужно быть осторожными. Зашли в ирландский паб, там мало людей было. Тут подъезжает мотороллер, парень кричит на итальянском нам что-то – мы только свои фамилии услышали. Через 10 минут приехало людей 30, развернули флаги и давай песни петь. Говорят: «Да можете пить пиво, мы никому не скажем!» Только нам уже не хотелось.

– Фанаты «Ливорно» – заядлые коммунисты. Успели заметить?

– У них гимн клуба написан под музыку Советского Союза. Хотя в команде коммунистических замашок не было. Все на рыночных отношениях. Перед стартом сезона номера распределяют при всей команде. Спрашивают, кто хочет первый номер, поднимите руку. Есть три желающих – и начинается аукцион, кто больше денег даст. Все собранные деньги идут на команду. Но когда ветеран борется за свой номер, никто из молодых не старается выиграть.

– Команду тогда тренировал легендарный Роберто Донадони.

– Это был старт его тренерской карьеры. Сборы дал очень непростые: большой акцент на физической подготовке и много тактики. Я не любил его монотонные тактические занятия. Постоянные передвижения по полю, он футболистов как фишки переставлял. Донадони только закончил играть, но, как мне показалось, был готов еще лет 10 выступать. После тренировки любил пробить пару ударов вратарям. Те бедные были, 9 из 10 – в девятку.

В «Ливорно» тогда еще начинал карьеру Джорджо Кьелини. Очень простой и адекватный парень, забирал меня на машине и возил на тренировку.

– Вы продолжили карьеру в московском «Динамо», которое тогда тренировал Виктор Прокопенко. Все рассказывают о его позитивном подходе к жизни.

– Евгеньевич – просто красавчик. Одессит по-жизни. Стиль одежды тоже одесский – олимпийка на голое тело, кроссовки без носков и много позитива. При нем «Динамо» заняло 6-е место, клуб долго не приближался к таким высоким местам.

Я сначала был в резерве. Но как-то заработал удаление – и он меня заметил. Мне дали 5 матчей дисквалификации, но тогда, если ты был удален в молодежной команде, за первую мог играть. Прокопенко тогда сказал команде: «Не знаете, как попасть в основной состав? Берите пример с Луценко – получил красную за дубль и теперь готовится на завтрашнюю игру». В матче кто-то поломался, я вышел на замену, после чего 12 матчей сыграл в старте.

– А как было с дисциплиной?

– Прокопенко не был строим тренером, он на многое мог закрыть глаза. Главное – показать себя на поле. Вратарь Роман Березовский мог в раздевалке спокойно курить – и, посмотрите, сколько лет играл. Дима Булыкин приезжал на утреннюю тренировку на мотоцикле прямо из ночного клуба.

– Прокопенко покинул «Динамо» со скандалом.

– Скандала не было. Команду обвинили, что мы сдали игру «Торпедо» в конце чемпионата. Я на 100 процентов уверен, что Прокопенко был ни при чем. Он так и сказал команде: «Я понял, что вы «играете»!» И сам написал заявление об отставке. Евгеньевич в этом плане держал марку.

Сразу начались разговоры об иностранном тренере, все говорили, что к нам едет ревизор. Им стал чех Ярослав Гржебик. Я побоялся, что он сейчас своих футболистов навезет, и согласился на переход в «Шинник».

– Сложно представить, как можно было поменять «Динамо» на «Шинник».

– Уже сейчас понимаю, нужно было рисковать и оставаться в «Динамо». Но в Ярославле давали условия в два раза лучше. А приглашал меня лично главный тренер Александр Побегалов. С ним у меня сложились очень хорошие отношения. Контракт подписал на три года. Всего 150 км от Москвы. А какая команда у нас была – Кечинов, Кульчий, Ширко, Хазов, Старостяк по кличке «топор», потому что рубал всех на фланге, и молодой Слава Шевчук. Он любил повторять: «Я – уровень «Милана». И никогда не ходил с нами гулять.

– Хорошо гуляли?

– Мы все на базе жили, ведь москвичи не снимали квартиры – ездили домой на выходные. Ярославль – город, где много тюрем, он даже на зоны поделен. Там нужно быть осторожным. Однажды сидим в заведении, подходит мужик, весь «на мастях». Он и не скрывал, что только из тюрьмы вышел. Говорит: «Хочу вас угостить!» Мы отказались. Он опять: «Да вы не поняли! Когда «Спартак» в 98-м играл с «Аяксом», на зоне все ставили на голландцев. И только я поставил на наших. Когда Ширко забил два и Кечинов поставил точку, я выиграл много сигарет. Поэтому я вам должен». Он выставил нам пиво и оставил номер – сказал звонить, если будут проблемы, все порешает.

– Приходилось звонить?

– Бывали ситуации. В Ярославле большие деньги есть только у бизнесменов или спортсменов – игроков «Шинника» и хоккейного «Локомотива», который был чемпионом России. Поэтому там даже провокации устраивали для спортсменов. На дискотеке праздновали день рождение нашего вратаря Саши Малышева, расходимся по домам. Смотрим, а девушка именинника общается с какими-то ребятами кавказской внешности. Малыш подошел к ним, послушал — и как даст в голову одному. Их сразу набежало! Едва всех успокоили. Потом смотрим, а Малыша нигде нет. Я выхожу на улицу и вижу, как его за клубом с ног поднимают. Могли и убить. Побежал к ним. Не хотел драться, но меня никто не спрашивал. Еле вырвался: цепочку сорвали, лицо разбили. Малыш вообще без сознания – челюсть поломали, весь в синяках.

Наши «понятийные» друзья трубку не взяли – видимо, было слишком поздно.

Дальше – полиция, больница и проблемы в клубе. А у меня уже тогда были натянутые отношения с новым тренером Олегом Долматовым. Я потом сразу еще и на тренировку опоздал, когда рейс из Киева перенесли. Да и с тренировки он меня выгнал за слишком жесткий подкат.

Несколько залетов – и я перестал играть. А команда как раз дала серию из шести подряд побед. Меня уже Блохин начал вызывать в сборную Украины, впереди был ЧМ-2006, и я понимал, что есть шанс туда попасть. Разорвал контракт с «Шинником», они и рады были. И переехал в «Черноморец», чтобы быть поближе к национальной сборной. Тем более, что главный тренер одесситов тогда входил в штаб Блохина.

– Многие считают, что Семен Альтман играл ключевую роль в сборной, занимаясь построением игры.

– Он был важным звеном, но я бы не стал преувеличивать его роль. Блохин и его команда относились к нему даже немного с улыбкой. Говорили: «Так, Йосич открывает свой компьютер – это надолго, идем кофе пить». Ему отдавали роль аналитика. У него в «Черноморце» цела научная группа звездочетов была. Мы знали, когда они появляются на базе – значит, день зарплаты.

– Альтман обожал психологические тесты. Проходили?

– Конечно. Тебе дают 400 вопросов. Половина из них – в стиле «вы мужчина или женщина?» Но где-то внутри выплывает нужный: «А как вы отреагируете, если не будете попадать в основной состав?» Мы с Владом Ващуком сидели и на пятом листе вопросов начали ставить ответы просто наугад, даже не читая. Бред же!

А, еще задание было – рисуешь на листочке квадрат и ставишь максимальное количество точек в нем за 30 секунд. А потом их считаешь.

– Что это давало?

– А нам не объясняли. Бывало, предлагали распределить 10 цветов в порядке, который больше или меньше нравится. Ващук мог в открытую говорить Альтману, что об этом думает, даже в некоторых тактических вопросах не соглашался с тренером. Например, на тренировке отрабатываем выход 6 атакующих против 4 защитников. Альтман командует защите: «Выходим, встречаем!» А Ващук кричит: «Стоим!» Защита несколько раз выходила, и ее легко раскатывали.

– А вы как реагировали?

– Альтман говорил – если не знаешь, что делать с мячом, выбивай в аут и занимай свою зону. Я ему объяснял, что никогда не буду этого делать в простой ситуации.

Когда я только пришел в «Черноморец», мне все очень нравилось, как он четко на теориях доносил то, что нужно делать на поле. Много новшеств –зоны, полузоны, тактика. Компьютерные программы, все современно и понятно. Но со временем я стал понимать, что он чересчур ставит в рамки. Через два года понял – просто не могу играть в его команде. Он позволял импровизировать в отдельных зонах, но оттуда это сложно было делать. В «Черноморец» тогда перешел Артем Яшкин. Хороший футболист. Так он шутил, что с таким тренером голову можно оставить в раздевалке, когда выходишь на поле. Думать не нужно было – пас назад давать нельзя, в недодачу не играй. Кто-то даже песню Сердючки перепел: «Я не бегу и не обвожу, но ты мне нравишься!»

Некоторые тренировки Альтмана были очень специфические – играли регбийным мячом в одно касание и пас только вперед. Или в бассейне нужно было обыграть оппонента. Некоторые футболисты приезжали на просмотр, и не понимали, это команда какого вида спорта – футбол или ватерполо.

Теории по два часа были. Причем обо всем. Альтман спрашивает: «А вы знаете, что это слово означает?» Сразу на компьютере открывает словарь Даля и зачитывает. Мы радовались, когда он уезжал в сборную, ведь второй тренер Виктор Догадайло давал нам поиграть в футбол на тренировках.

Бывало, Альтман дает установку, а потом опытные Кирлик, Косырин, Балабанов, Ващук соберут команду в автобусе и говорят: «Так, забыли, что Альтман говорил – играем так и так». После победы Альтман заявлял: «Я вам сказал, как играть – вот и выиграли». Мне кажется, мы выигрывали многие матчи за счет мастерства футболистов, а не тактики. Хотя нужно отдать ему должное – многие его решения были очень сильными. «Черноморец» был первой командой, которая занималась на доске Евминова. Тогда мне это казалось смешным, но со временем я понял, как это важно.

– А что это за история была, когда вы в конце чемпионата не могли выиграть 5 туров?

– Нам нужно было набрать всего одно очко, чтобы обеспечить себе бронзу. У «Днепра» тогда был спад, а «Металлист» еще не поднялся. Нужно было обойти только донецкий «Металлург». Мы уже шампанское в багажнике возили, а выиграть никак не могли.

Играем дома с «Таврией». 6-я минута – Валик Полтавец красиво падает в штрафной, пенальти. Мы не забиваем и пропускаем. Полтавец снова падает, снова пенальти. Тренер «Таврии» Фоменко начинает забирать команду с поля. Но все-таки они вернулись и доиграли. Мы попали 1:2. Альтман после игры заходит в раздевалку и произносит незабываемые слова: «Мне все понятно. С вами или без вас, но я займу третье место». В следующем туре мы уступили «Шахтеру», но наши соперники тоже проиграли – и мы стали третьими.

– С Альтманом в «Черноморце» был его сын Геннадий. Как его воспринимали в команде?

– Он был вечно вторым вратарем. Работал и старался не подводить папу. У меня отец-тренер, поэтому я хорошо понимаю, что в таких ситуациях говорят. Любая ошибка – и все вспоминаю про папу-тренера. Но Альтман всюду за собой тянул сына. Я бы на месте Гены наоборот постарался что-то поменять. Как-то играем с «Динамо», Гена пустил гол с очень дальней дистанции от Черната. На разборе игры Йосич говорит: «Ребята, как вы даете бить?» Ващук не выдержал, встал и ответил: «Вы что, травите?! До ворот 35 метров!» А Гена добавил: «Не 35, а 32!» Посмеялись.

– Что за человек президент «Черноморца» Леонид Климов?

– На базе была одна баня для футболистов, вторая – для президента. У него там есть отдельная комната отдыха, свой банкетный зал. Каждую неделю Климов приезжал играть в футбол.

Но сама команда ему не очень интересна. Пару раз он даже заходил в раздевалку, основных игроков знал. Он не космонавт в футболе, но любви у него нет. Футбол для него – это льготы для его бизнеса. «Черноморец» – это больше политический проект. Тогда он был в «Партии регионов», видимо, было интересно. Только стукнул кризис – он сразу дал команду срезать зарплату.

Когда у меня закончился контракт с клубом, я обратился к тогдашнему руководителю Олегу Марусу – мол, что будем делать по невыплаченным деньгам. Он написал мне бумагу от клуба, что они мне должны деньги, и пропал. Я подал в КДК, ушел в «Таврию», и тут перед тренировкой Сергей Пучков шутит: «Оказывается, у нас в команде есть уголовник». «Черноморец» подал на меня заявление в милицию, обвинив в мошенничестве – подняли старое дело, когда я попал в аварию. Меня зовут на допрос, начинают прессинговать. И тут звонят из «Черноморца», говорят – откажись от заявления в КДК, и мы решим эту проблему. В результате, я выиграл дело в КДК, а дело правоохранительных органов ни к чему не привело.

– Тренерская установка, которую вы никогда не забудете.

– Дело было в «Заре», перед игрой с «Кривбассом». Для Александра Косевича это был принципиальный матч, он ведь раньше в «Кривбассе» работал. В раздевалке все растираются, готовятся к игре. Влетает Косевич и говорит: «Пацаны, вы знаете, что для меня значит «Кривбасс». Много говорить не буду. Премиальные – 10 тысяч!» И уходит. Мы такие: «Саныч, постой! А состав?!» Вернулся, назвал, а мы выиграли у «Кривбасса» на последних минутах.

– Александр Косевич пришел в футбол из борьбы. Правда, что его тренировочный процесс был построен по методике Альтмана?

– Он этого и не скрывал. Даже на сборах говорил, что вот в тетрадке написано столько пробежать, значит, нужно именно столько. Его не волновала погода – даже в минус 25 бегали тест Купера. Если не укладывался, Косевич говорил: «Ничего страшного, через 15 минут будет еще одна попытка». А вы представьте, что такое второй тест Купера бежать.

Косевич борец, но очень хороший человек. Настоящий человек, все говорил по-делу. Если команда играла говно, то он готов был брать биту и бить машины футболистам. После провальных матчей пугал: «Не дай бог я кого-то в городе увижу – ноги повырываю! Сидите дома и думайте, почему так произошло». Но когда мы побеждали, на выходных разрешал делать что угодно.

А еще у Сан Саныча была традиция – на старте сборов собрать всю команду за стол. Всех – от водителя до массажиста. Алкоголь позволялся любой. Даже курить можно было. И потом об этом никто в упрек не вспоминал. Пей, гуляй, караоке. Это делалось, чтобы команда объединялась. Когда Косевича убирали, вся команда пошла просить за него к президенту «Зари». Мы тогда забуксовали, а спортивным директором «Зари» стал Анатолий Волобуев – уже было понятно, что он ждал, когда Косевич оступится. Крыса на корабле. Волобуев потом обвинил меня в сдаче матча «Динамо». Он вел двойную игру.

– Волобуев не мог понять, почему вы так за Косевича?

– Да. Думал, мы с Санычем какие-то деньги делим. А речь шла о простых человеческих отношениях. Волобуев футболистам настолько не доверял, что когда мы выходили на тренировку, он лично ходил в раздевалку и смотрел, кто куда звонил. Думал, мы матчи сдаем. Я не держу на него зла, просто остался неприятный осадок после того обвинения.

– После «Черноморца» и «Зари» вы оказались в «Таврии», с которой выиграли Кубок Украины – как удалось?

– Я всем до сих пор говорю, что выиграл в Украине все возможное – это бронза с «Черноморцем» и Кубок с «Таврией». Потому что первое-второе место у нас фактически не разыгрывается.

Перед полуфиналом с «Волынью» на нас начали выходить люди и предлагать решить вопрос в сторону соперника. Мы сказали об этом президенту. Куницын собрал команду на территории храма и сказал: «Пацаны, я знаю ситуацию. Но Кубок важен для Крыма». И назвал очень большую сумму премиальных – больше 100 тысяч долларов, если ты сыграешь и в полуфинале, и финале.

Мы прошли «Волынь», а «Шахтер» не попал в финал. Выигрываем в непростой зарубе финал у «Металлурга» с Мхитаряном. 2:0 вели после первого тайма, потом 2:2, у нас удаление, паника, дополнительное время – Лакки Идахор подкрался незаметно и выпрыгнул. Окопались, два автобуса, еще одно удаление. Эмоциональная победа – все целуются, главный патрон клуба Дмитрий Фирташ на трибунах. Куницын вместе со всеми радовался в раздевалке и говорил, что мы молодцы.

Все начали спрашивать, насчет премии. Куницын пообещал: «Фирташ все видел, все нормально!» Мы ждем. Но нам дали лишь официальную часть, прописанную в контракте, и объявили, что Фирташ в подарок устраивает суперконцерт на стадионе в Симферополе. У нас закрались смутные сомнения. А когда мы пришли и увидели состав участников концерта, сразу поняли, что обещанную премию вряд ли выплатят. Ведущими были Малахов и Канделаки, выступали Лолита, ЛЮБЭ, Басков, Моисеев. Без дочки Куницына на сцене не обошлось.

– Это потому вы так позорно проиграли «Шахтеру» Суперкубок 0:7?

– Куницын перед Суперкубком сказал: «Дайте катку – и все выплатим». Команда его не понимала. Уже Кубок выиграли – при чем тут катка? Ну и дали «суперкатку». Мне повезло, что я не играл из-за травмы спины. Куницын пришел в раздевалку и сказал, что теперь не время у Фирташа просить деньги. Месяц он на нас обижался. В команде пошла заруба с руководством. Пучков был на нашей стороне. Тренер понимал, что ребята не хотят играть, когда их обманывают. Потом начали говорить, что кому-то деньги за победу в Кубке все-таки выплатили. Я в это не верю. Общался с Монаховым и Голайдо, которые считались любимчиками президента клуба, они мне давали слово, что с ними не рассчитались. Куницын всех обманул, а теперь еще и получил должность в федерации. Такие люди у нас руководят футболом.

– Расставались с «Таврией» на ножах?

– А там бардак начался. Куницын поставил генеральным директором клуба руководителя базы Юрия Васюкова – бывшего афганца, который бегал по базе, строил рабочих и будил с матами футболистов. Он решил, что и в команде нужно ввести армейский распорядок.

На выходные я поехал в Киев и попал в аварию, сидя в такси. Ударился тем местом на лице, где у меня была поломана кость, еще когда играл в «Заре». Пришлось делать повторную операцию. Меня не знали, как убрать из клуба. Васюков спросил: «А какое ты имел право выезжать из расположения команды?» Сказали, что я должен был написать служебную записку. Я больше 10 лет провел в профессиональном футболе, и впервые такое услышал. Потом они засомневались, что с такой травмой вообще можно играть. Я объехал всех врачей, они доказывали, что я готов. Затем на собрании Петров, Васютин, доктор и администратор попросили рассказать, кто я и где играл. Цирк.

– Почему после «Таврии» больше не играли?

– Закончил карьеру в 31 год. Хрящи стерлись, больше не мог продолжать. В три места ездил лишь для того, чтобы узнать диагноз. Не могли понять, что со мной. Делаю паузу на два месяца, потом начинаю бегать, тренажерка, все нормально. Только три дня футбольная работа – опять болит. В Мюнхене мне объяснили, что шансов продолжить карьеру мало. Оказалось, задняя мышца на левой ноге не работала. Позвонки подвинулись и мышца начала тереть хрящ. Нужно было полгода работать в специальной тренажерке, тогда, возможно, был бы шанс. Если бы я зарабатывал миллионы, можно было рискнуть. А так становиться инвалидом не хотелось.

– После футбола началась депрессия?

– Был момент, когда ничего не хотелось. Потом пошел на тренерские курсы. А там банда серьезная, было весело – Ващук, Сачко, Яшкин и другие. Максимюк однажды пришел на экзамен, перед этим, видимо, хорошо погуляв. Видно было, что человек, скажем так, не свежий. Экзамен принимал Вихров, попросил представиться. А тот говорит: «Добрый день! Максымюк Роман, сын Васыля». Все просто легли от смеха.

После этих курсов понял, что тренер – не мое. Попробовал себя в школе «Динамо» – на испытательном сроке работал тренером по технике. Посмотрел на это все... К тренеру я далек, а к детскому тренеру – еще дальше.

Пошел в ресторанный бизнес, всегда хотелось попробовать. Но понял, что каждый должен заниматься своим делом. Хотелось вернуться в футбол. Агентов у нас стало больше, чем футболистов. Самому не хотелось идти в эту сферу. Но когда Денис Онищенко, с которым я в свое время играл, и Саша Панков предложили работать с ними, этот вариант меня заинтересовал. В нашей компании я отвечаю за работу с молодежью. Это как раз то, что мне интересно. Быть в футболе, искать талантов и уделять время семье.

– Недавно вы открыли в Киеве зал для физической подготовки футболистов. Как возникла идея?

– Идея спонтанная. Как агенты, мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда просят кого-то куда-то устроить, отправить на просмотр. И мы не знаем, в каком человек состоянии. Я знаю, как люди сами готовятся – бегают по дворам и лесам. Саша Панков ездил в Сплит к Артему Милевскому и видел, как хорватские футболисты, помимо тренировок в клубе, занимаются с фитнес-коучем по индивидуальной программе. Он мне рассказал про идею. У меня было подходящее помещение. Тема интересна и актуальна. Только ее нужно правильно организовать. О каком-то результате можно будет говорить только тогда, когда люди, которые занимаются у нас, сами дадут результат. Теперь сам постоянно хожу в зал, чтоб быть в форме.

Фото: из личного архива Евгения Луценко.

Другие посты блога

Все посты