Луиш Каштру: «Уезжаю из Украины с чистой совестью, ведь подготовил для «Шахтера» 14-15 молодых игроков»
Олег Барков записал прощальное интервью Луиша Каштру.
Олег Барков записал прощальное интервью с португальцем.
«Мы очень сильно прочувствовали на себе эффект коронавируса»
– Паулу Фонсеку часто критиковали за то, что он три сезона ехал на старом багаже, который заложил еще Луческу. Он практически не вводил в состав молодых игроков, при этом клуб совершил несколько дорогостоящих трансферов. Какую задачу ставило руководство перед вами два года назад?
– Когда мы приходили в «Шахтер», мы знали, что тут есть определенный проект. Была структура игры, эстетика, хороший контроль мяча. Команда демонстрировала результативный футбол и слажено действовала в обороне. Нашей задачей было не только побеждать, но и сформировать команду на будущее, раскрыть потенциал молодых игроков. Нужно было дать дорогу молодежи, потому что в команде была целая группа возрастных футболистов. Конечно, эти футболисты могли бы играть еще три-пять лет на высоком уровне, но нам необходимо было готовить молодую смену, которая забрала бы функции лидеров на себя. Этот процесс требовал большого внимания и усилий. Считаю, что мы шли верной дорогой, развивали качества молодых футболистов. Они должны будут продолжать выигрывать.
Исходя из этого, я считаю, что это были два хороших сезона. Не скажу, что они были феерическими, но мы выиграли чемпионат Украины, добрались до полуфинала Лиги Европы и вышли из сложной группы в Лиге чемпионов, оставив позади себя «Интер» и дважды обыграв «Реал».
Мы очень хорошо показали себя в еврокубках и добыли чемпионство в УПЛ с рекордным отрывом. Я уезжаю из Украины с чистой совестью, потому что подготовил 14-15 молодых игроков, которые в будущем будут приносить «Шахтеру» победы. Давайте посчитаем вместе: Трубин, Додо, Бондарь, Витао, Корниенко, Сиприано, Судаков, Бондаренко, Маркос Антонио, Вьюнник, Фернандо, Мудрик, Тете, Соломон – это все наша работа.
– Вы изначально понимали, что придется работать без трансферов и с ресурсом академии?
– Был фактор, который повлиял на все процессы во всем мире и на нас в частности – пандемия коронавируса. Но я не хочу оправдывать отсутствие новичков только этим. С моей стороны будет некорректно говорить, что это чья-то ответственность. Я принимаю всю ответственность на себя, в том числе и в этом вопросе.
– У «Шахтера» в этом сезоне было очень много травм. С чем вы это связываете?
– Мы очень сильно прочувствовали на себе эффект коронавируса. Думаю, из-за этого многие игроки не смогли полностью восстановиться. Коронавирус влиял на физическую форму и функциональное состояние футболистов, это отразилось на динамике нашей игры. Бывают обычные травмы и повреждения, а мы пережили какую-то аномалию, которая ударила по организации игры.
Травма Исмаили сказалась на игре всего левого фланга «Шахтера». Вы знаете, что у Марлоса было несколько повреждений в течение сезона, тяжелые травмы получили Корниенко, Бондарь, Степаненко и Мораес. Не хотел бы изображать из себя жертву, но это все равно вывело нас из равновесия. Тем не менее, мы все равно продолжали играть, готовили команду к Лиге чемпионов, решили задачу с выходом в евровесну.
– Во второй части сезона у «Шахтера» прослеживалась такая тенденция: команда здорово начинала матч, демонстрировала высокие скорости, но уже после 30-й минуты успокаивалась и теряла контроль над игрой. Почему так происходило? Возможно, были какие-то просчеты на этапе зимней подготовки?
– Я думаю, что наша команда имела психологическую стойкость, футболисты были едины и уверенны в себе. Возможно, все дело в том, что нам не хватало баланса – были молодые и опытные игроки.
Прошлый сезон мы начинали с Пятовым, Болбатом, Кривцовым, Хочолавой, Исмаили, Степаненко, Аланом Патриком, Коваленко, Марлосом, Мораесом и Тайсоном. А закончили с кем? В основном – это молодые игроки. Нужно понимать, что у нас произошло 7-8 ключевых изменений в команде. Поэтому мы не можем сравнивать стабильность той опытной команды и нынешней – молодой. Мы сами понимали, что ребята не будут играть стабильно, для этого нужно время. Поэтому нам не хватало 60 минут для полной готовности.
Мы очень рано начали отставать от «Динамо», это создавало некое давление – понимали, что нужно догонять соперника. Это был прессинг, с которым наша молодежь не справилась. Снова вспоминаем о коронавирусе – болезни и травмы заставляли менять состав, вся эта чехарда не позволяла стабилизировать игру команды. У нас получилось два разных сезона, которые мы даже не можем сравнить.
«У Алана Патрика ноги напрямую подключены к мозгу»
– Если говорить об атаке, то ваша команда в прошлом сезоне забивала по 2,5 мяча за игру. В этом – только по 2. С чем вы связываете снижение результативности?
– Я бы не сравнивал эти два сезона, потому что у нас были две разные команды и две разные стратегии игры. У «Реала» есть Серхио Рамос. Когда его нет на поле, мадридцы играют совсем иначе. Вот нам тоже не хватило такого Рамоса. А сколько у нас игроков выпало? И вы хотели, чтобы мы играли так же, с прежней динамикой? Так не бывает.
После того, как Исмаили травмировался, совершенно изменилась динамика игры в атаке. Исма, Алан Патрик, Тайсон – они хорошо взаимодействовали. Но если в этом треугольнике кого-то одного убрать, игра становится иной. Если говорить об обороне, то у нас там были постоянные изменения. Чудес в футболе не бывает.
– Линия обороны «Шахтера» после зимней паузы стала располагаться значительно выше. Для чего это было сделано?
– Когда защитники становятся более зрелыми, они лучше начинают контролировать пространство за своими спинами. Как только я увидел, что ребята чувствуют себя более уверенно, то сразу решил поднять линию обороны выше. Но стоило нам прибегнуть к вынужденным перестановкам в линии обороны, игроки начали себя чувствовать менее уверенно.
Недавний пример – в матче с «Александрией». Мы хотели начать игру с линией Додо – Бондарь – Кривцов – Сиприано. Но Крива получил травму на разминке, уже в игре травмировался Бондарь. Нам пришлось задействовать Витао, который был не столь убедительным, как Валерий, и снимать с игры Додо, чтобы соблюсти лимит на легионеров. Все это привело к тому, что из четырех защитников, которых мы планировали задействовать в матче, остался только один. Поэтому тут нельзя говорить, что футболистам не хватило опыта. Нет, все дело в вынужденных изменениях, которые влияют на игровые связи. Из-за этого не всегда получается достичь того, чего хочется.
Это можно сравнить с обычной жизнью. Вы приходите в новую компанию, где с кем-то вы знакомы, а с кем-то – нет. Нужно время, чтобы притереться к другим ребятам, понять их, чтобы общаться и взаимодействовать. Так и в футболе – нужно время, чтобы игроки друг к другу притерлись.
– До вашего прихода Алан Патрик был одним из самых критикуемых игроков «Шахтера». Вы сделали из него лидера, который раскрыл свои лучшие качества и серьезно прибавил в результативности. В чем секрет?
– Надо понимать, что те игроки, с которыми столкнулся я, были уже на пять лет старше тех, с которыми работал Паулу Фонсека. Алан – невероятный талант, фантастический игрок! У него ноги просто напрямую подключены к мозгу. Он делает невероятные вещи на поле. Быстро принимает решения, постоянно ищет пространство. Патрик умеет перевернуть ход игры, задать ей иное направление. Когда я вижу талант, талант должен быть на поле.
– Вы редко отходили от базовой модели игры 4-1-4-1, при этом в прошлом году говорили, что планировали отрабатывать другую тактическую схему. Сейчас можете уже рассказать, что хотели поменять?
– Я думаю, что в будущем команды будут удивлять друг друга даже по ходу матча, постоянно меняя тактические схемы. Собственно, это уже сейчас все чаще происходит. Ты можешь играть 3-5-2, потом перестраиваться на 4-4-2, создавая неудобства противнику. За счет того, что в мире появляется все больше универсальных игроков, которые могут выполнять сразу несколько функций, внутри игры мы будем наблюдать изменения. Основной целью всегда будет завоевание пространства в атаке и лишение соперника этого пространства у своих ворот.
Я хотел работать над этим, основываясь на том, что у нас уже было. Двигаться к той модели игры, которую мы показали в матче с «Интером» на «Сан Сиро». Мы сыграли в три центральных защитника и создавали им неудобства. Мы очень сильно рисковали в том матче, потому что это была еще непроработанная модель. Но нам нужно было как-то удивить «Интер», я не мог выйти на решающий матч еврокампании ровно так же, как в полуфинале Лиги Европы.
В первом матче с «Интером» мы не смогли создать много моментов в атаке, нужно было как-то изменить этот аспект игры. При этом и в обороне хотели сыграть надежно. Поэтому нам нельзя было низко использовать Тете и Тайсона, их не хватало в атаке. Мы сыграли 5-3-2 с очень гибкой тройкой полузащитников, которая дала нам нужный баланс.
Когда я вам рассказываю об этой схеме, вроде бы все легко. Но на практике это требует высокого понимания игровых процессов. Нужно было время, а пандемия его не предоставляла. В первом сезоне мы меняли детали, команда не теряла свою идентичность. А дальше продвинулись вперед, но не хватило времени, чтобы закончить это перестроение.
«Ахметов всегда выслушивал мое мнение»
– Сколько раз вы лично встречались с президентом «Шахтера» Ринатом Ахметовым?
– Каждый раз, когда были официальные встречи с президентом. Он всегда выслушивал мое мнение. Господин Ахметов очень любит свою команду, горит этим проектом. У него четкие идеи, он знает, чего хочет. Уверен, что с Ахметовым у «Шахтера» хорошее будущее. Конечно, в футболе не бывает без поражений, но я не сомневаюсь, что в будущем горняки продолжат доминировать.
– Любая смена поколений зачастую имеет свой побочный эффект – проблемы в раздевалке. У «Шахтера» были конфликты внутри коллектива. В частности, ситуация с Тайсоном. Также в СМИ писали о вашем конфликте с Пятовым и Марлосом. Действительно ли у вас были конфликты и как вы их разрешали?
– Это все общественность. Когда у команды что-то идет не так, люди обычно пытаются найти какие-то причины. У вас есть дети?
– Да.
– Вы наверняка ругались когда-то с детьми, это вызывает у вас неприятные чувства. Но перед тем, как они идут спать, вы все равно их обнимаете, целуете и говорите теплые слова – жизнь продолжается. Бывает, что учитель в школе выгоняет ученика из класса. Контролер в трамвае тоже может выгнать из вагона зайца. А футбол должен быть таким, как церковь? Конечно же, нет.
Сразу скажу – у меня не было конфликта с Пятовым. Это легендарный футболист в Украине. С Марлосом у меня тоже не было никакого конфликта. Он тоже долгое время играет в «Шахтере», многого добился. А вот с Тайсоном действительно была проблема, но, тем не менее, у нас хорошие человеческие отношения сейчас.
Конфликт с Тайсоном случился на профессиональном уровне – он решил уйти. Любую подобную ситуацию можно решить, будь это маленький конфликт или большой. Мы всегда стараемся создать такие условия, чтобы главный тренер был лидером коллектива. Но при этом уважение прежде всего: я уважаю вас, вы – меня. Поэтому, когда игрок не уважает мои решения, не уважает клуб, мы должны принимать меры. Мы поговорили с Тайсоном, у нас нормальные отношения. Я желаю ему всяческих благ и хорошего продолжения карьеры. Но в тот момент произошло то, что произошло. Каждый должен следовать своим путем.
Я всегда очень четко понимаю свою ответственность как тренер. Конечно, наши результаты в этом сезоне ухудшились, но люди очень часто ищут причину, не понимая простого – в этот момент кто-то может быть лучше тебя. Почему они лучше? Да потому что это футбол. Так бывает. Как вы думаете, «ПСЖ» станет чемпионом? А «Барселона», «Ливерпуль», «Порту»? Наверное, уже нет. Хотя в прошлом сезоне они выигрывали титулы. Такой год – год новых чемпионов.
– Вы читали прессу в Украине? То, что писали о «Шахтере» и вашей работе на протяжении всей вашей каденции.
– Нет. Ни здесь, ни в Португалии я не контролировал прессу. Даже в мыслях этого не было. У каждого свои обязанности: журналисты оценивают и анализируют наши действия, мы работаем с командой.
«Как Дарио может на меня давить, если он мой большой друг?»
– С кем из тренеров в УПЛ вы успели подружиться?
– Я наблюдал за всеми своими коллегами с большим уважением. Чувствовал также уважение и к себе. Со всеми тренерами у меня сложились хорошие отношения. Пользуясь случаем, хочу всем своим соперникам пожелать самого лучшего, чтобы все достигли своих целей и им всегда сопутствовал успех.
– Я вас уже спрашивал относительно двух амплуа Дарио Срны в двух разных сезонах. На вас не давило, что директор по футболу постоянно находится в технической зоне во время матчей? По сути, за вашей спиной.
– Нет, никогда. Говоря о Дарио, не нужно нагнетать атмосферу, плести конспирологические теории. Все на самом деле гораздо проще. Во-первых, Дарио – мой близкий друг, а я – его друг. Чтобы там ни говорили, мы с ним друзья и каждый день общаемся. Вы можете посмотреть, как мы взаимодействуем и все поймете. Его первый тренерский опыт был в моем штабе. Для него это был новый мир. Он сам говорил, что быть игроком и тренером – совершенно разная ответственность.
Игрок, тренер, журналист – у каждого свое видение игры. Журналист видит только то, что на поверхности. Вы не видите тренировочный процесс, саму жизнь внутри коллектива. Тренер может иногда стать журналистом, чтобы оценить игру со стороны. Дарио в роли тренера получил важный опыт, он посмотрел на игру под другим углом.
Как Дарио может на меня давить, если он мой большой друг, мы с ним каждый день общаемся, и он работал в моем тренерском штабе? Скорее, наоборот. Он оказывал мне всяческую поддержку, будучи рядом. Я всегда чувствовал плечо своей команды. Уезжаю с абсолютно чистой совестью, и каждый член нашей команды может быть спокоен – я чувствовал вашу поддержку.
– Вашу страничку в Instagram засыпали словами благодарности. Вы удивлены?
– Когда я объявил, что покидаю «Шахтер», почувствовал невероятную человеческую теплоту и уважение. Болельщики сказали тысячи теплых слов в мой адрес, меня это очень тронуло. Буду помнить эти признания всю жизнь. Мы иногда даже сами не осознаем, насколько сильно болельщики любят «Шахтер», насколько они нас любят и ценят.
Конечно, мне немножко грустно покидать Украину. Я так и не смог побывать в Донецке, сыграть матч с «Шахтером» на «Донбасс Арене», не чувствовал ее сумасшедшую поддержку.
Фото: Ярослава Немеш/Tribuna.com
