«Я покинул клуб так же, как руководил им: на своих условиях». Введение в автобиографию Алекса Фергюсона

Предисловие

Где-то 30 лет назад, я впервые вышел на поле через тоннель, чувствуя огромное напряжение. Я поприветствовал «Стрэтфорд Энд» и, стоя в центре поля, был представлен в качестве нового тренера «Манчестер Юнайтед». Сейчас, уверенный в себе, я выхожу на то же поле, чтоб сказать «прощай».

Тот уровень контроля над «Манчестер Юнайтед», которым отличалась моя работа, для многих тренеров был недостижим. Как бы то ни было, я чувствовал, что могу уехать на юг от Абердина осенью 1986 года. Я даже не догадывался, что все сложится именно так.

После прощания в мае 2013 года, я задумался о самых важных событиях: победе в Кубке Англии. Ничья против «Ноттингем Форест» в третьем круге в январе 1990, когда моя работа висела но волоске. Когда Марк Робинс забил гол, ставший нашей отправной точкой в финал. 

Если бы не победа в финале против «Кристал Пэлас» через 4 года после моего назначения, могли возникнуть огромные сомнения по поводу качества моей работы. Мы никогда не узнаем, насколько близок я был к увольнению, поскольку правление никогда не рассматривало этот вопрос. Однако общественность не признала бы меня без победы на «Уэмбли». Недовольство могло охватить клуб.

Бобби Чарльтон препятствовал любой попытке избавиться от меня. Он знал, что я делаю; знал, что мы работали над введением молодых игроков в состав, знал, что я вкладывал в эту работу, и знал, сколько часов я проводил, перестраивая механизм работы клуба. Об этом знал и председатель Мартин Эдвардс. То, как эти люди поддерживали меня в тяжелые времена, говорит само за себя и описывает их как нельзя лучше. При этом Мартин получал огромное количество гневных писем с требованием уволить меня.

Победа в Кубке Англии позволила нам вздохнуть с облегчением, а мое ощущение того, что этот великий клуб создан для побед, только усилилось. Победа в Кубке Англии на «Уэмбли» означала, что наступили хорошие времена. Но на следующее утро после нашей победы одна газета написала: «Ладно, ты доказал, что можешь выиграть Кубок Англии. Теперь возвращайся в Шотландию». Никогда этого не забуду.

Размышление

Если бы мне нужно было резюмировать, какой командой был «Манчестер Юнайтед», то ответ на этот вопрос пришел ко мне лишь в игре No. 1500: последней для меня. «Вест Бромвич» – «Манчестер Юнайтед» – 5:5. Безумная. Прекрасная. Захватывающая. Скандальная.

Если вы шли на «Манчестер Юнайтед», вы приходили за голами и зрелищем. Ваше сердце проходило проверку. Я не мог быть разочарован, когда в матче с «Вест Бромом» мы за 9 минут упустили преимущество, ведя в счете 5:2. До сих пор помню, что не пытался скрыть чувство досады, однако игроки видели меня насквозь. Я сказал: «Спасибо, парни. Чертовски хорошее прощание вы мне устроили.»

Дэвид Мойес уже был назван моим преемником; когда мы сидели в раздевалке, Райан Гиггз передразнивал: «Дэвида только что переподписали». Несмотря на слабую защиту в тот день, я был горд и чувствовал облегчение, так как оставлял этих прекрасных игроков и персонал на попечительство Дэвида. Я сделал свою работу. Моя семья была там, в гостинице «Regis», в Уэст-Бромидже и новая жизнь была уже совсем близко.

Это был один из тех дней, о которых всегда мечтаешь. «Вест Бром» показал настоящий класс и прекрасно отнесся ко мне. Они отправили мне лист с именами игроков, подписанный всем составом команды. Почти вся моя семья была со мной: три сына, 8 внуков и внучек и несколько близких друзей. Мне было приятно, что они присутствовали там; нам важно было пережить эти последние мгновения вместе. Мы уходили как одно целое.

Замедляя шаг перед командным автобусом на стадионе «Уэст Брома», мне хотелось запечатлеть каждый момент. Было не трудно уйти, потому что я знал – время было верным. За день до матча игроки устроили мне сюрприз. Главным подарком были роскошные «Ролекс» 1941 года, года моего рождения. Время на часах было 15:03 – это время, когда я появился на свет в Глазго 31 декабря 1941 года. Они также вручили мне фотоальбом, напоминающий о моем пребывании в «Юнайтед», с моей семьей на центральном развороте. За всем этим стоял, наш главный энтузиаст, Рио Фердинанд.

5:5 – первая подобная ничья в истории АПЛ и первая в моей карьере: последний вклад в историю в мои последние 90 минут.

После того как альбом и часы были вручены, а аплодисменты уже прозвучали, я заметил растрянность на лицах игроков. Они не знали, что их ждет, поскольку я всегда был с ними; с некоторыми – на протяжении 20 лет. Я видел в этих глазах немой вопрос:»И что будет дальше?». Они никогда не работали ни с одним тренером, кроме меня.

Меня ждала всего одна игра и я хотел провести ее достойно. Мы вели 3-0 за полчаса до финального свистка, но «Вест Бром» был не в настроении спокойно отпускать меня. 22 ноября 1986 года Йон Сивебек забил первый гол за «Юнайтед», когда я был у руля команды. Последний был на счету Хавьера Эрнандеса 19 мая 2013 года. При счете 5-2 все могло закончится со счетом 20-2 в нашу пользу. При счете 5-5 мы могли проиграть 20-5. В защите у нас был кавардак. «Вэст Бром» забил трижды за 5 минут, а Ромелу Лукаку оформил хет-трик.

Несмотря на поздний ответ на наши голы, в раздевалке все почувствовали облегчение. После финального свистка мы остались на поле и поблагодарили фанатский сектор. Гиггзи подтолкнул меня, а все игроки отступили назад. Я в одиночестве стоял перед скоплением радостных лиц. Наши фаны провожали меня песнями. Я бы хотел победить 5-2, но и 5-5 – подходящий итог. 5-5 – первая подобная ничья в истории АПЛ и первая в моей карьере: последний вклад в историю в мои последние 90 минут.

По приезде в Манчестер мой офис был завален письмами. Мадридский «Реал» прислал прекрасный подарок: копию «La Plaza de Cibeles», места, где они празднуют свои триумфы, с трогательным письмом от Флорентино Переса, президента «Реала». Другой подарок пришел от «Аякса» и один от Эдвина ван дер Сара. Лин, моя секретарь, пробиралась сквозь горы корреспонденции.

Перед домашней игрой против «Суонси», моей последней на «Олд Траффорд», я не знал, чего ожидать, кроме защиты нашего чеснго имени. В конце напряженной недели я рассказал семье, друзьям, игрокам и персоналу об ожидающей меня новой жизни.

Основа моего решения было заложена зимой 2012 года. В канун Рождества эта мысль четко и ясно зародилась в моей голове:»Я собираюсь уйти».

«Почему?»- спросила Кэти.

«Проиграв титул в последней игре в прошлом сезоне, я понял, что больше не выдержу такого. – сказал я ей, – Я просто надеюсь, что в этот раз мы сможем выиграть чемпионат и дойти до финала Лиги Чемпионов или Кубка Англии. Это было бы прекрасным окончанием карьеры.»

Кэтти потеряла сестру в октябре и пыталась придти в себя после тяжелой утраты. Но вскоре она согласилась с тем, что я принял правильное решение. Она считала, что если я хочу заниматься чем-то кроме футбола, я все еще достаточно молод. Если летом я хотел уйти, то до 31 марта я должен был известить об этом клуб.

В одно февральское воскресение мне позвонил Дэвид Гилл и спросил, может ли он приехать. В воскресенье вечером?! «Спорим, он подписывает новый контракт?» – сказал я. «Лучше бы так, иначе тебе придется не сладко.» – сказала Кэтти. Дэвид собирался уйти с поста исполнительного директора в конце сезона. «Черт возьми, Дэвид». И я рассказал ему, что принял то же решение.

Спустя несколько дней Дэвид предупредил, что мне стоит ждать звонка от Глейзеров. Когда это случилось, я объяснил Джоелу Глейзеру, что мое решение никак не связано с Дэвидом. Мы сделали это день в день. Я принял решение после Рождества. Я поведал ему причины. Кэтти потеряла сестру. Она чувствует себя одиноко. Джоел понимал. Мы договорились встретиться в Нью-Йорке, где он попытался бы меня отговорить. Я был польщен предложением, которое он сделал и поблагодарил его за поддержку. Он выразил мне признательность за проделанную работу. 

Ни мысли о том, чтобы вернуться. Разговор зашел о том, кто должен сменить меня. По негласному соглашению это был Дэвид Мойес.

Дэвид приехал ко мне, обсудить потенциальную возможность работы. Глейзеры были заинтересованы в том, чтобы после официального объевления о моем уходе не пошла волна спекуляций и слухов. Они хотели объявить о назначении нового тренера уже через пару дней. 

Я тут не для того, чтобы улыбаться, я тут для того, чтобы побеждать

Шотландцы строги к себе. Они покидают Шотландию лишь с одной целью. Преуспеть. Шотландцы не позволяют себе жить прошлым. Они уезжают, чтобы быть лучше. Такое происходит везде, особенно в Америке и Канаде. Оставляя родные края, они принимают определенное решение. Это не красивая обложка; это решительность в достижении целей. Шотландская непреклонность, о которой часто говорят, относилась и ко мне.

Шотландцам за границей не хватает чувства юмора. Дэвид Мойес – не исключение. Шотландцы серьезно относятся к работе, это бесценное качество. Люди часто говорили мне: «Я никогда не видел, чтоб ты улыбался во время игры». Я отвечал: «Я тут не для того, чтобы улыбаться, я тут для того, чтобы побеждать».

Дэвид был слеплен из того же теста. Я знал историю его семьи. Его отец тренировал клуб «Драмчепл», за который я играл будучи еще юнцом. Мойес старший. У них были крепкая семья. Я не говорю, что это причина по которой стоит нанимать кого-то на работу, но лучше знать всю поднаготную кандидата на такой пост. Я покинул «Драмчепл» в 1957 году, когда Дэвид старший был еще молод, так что между нами не были связаны напрямую, однако я знал их историю.

Дэвид нравился Глейзерам. Можно даже сказать, они были в восторге от него. Первое, что они заметили это его откровенность и честность. Хорошее качество. Важно быть честным с собой. И как бы я не переживал, я не собирался вмешиваться в его дела. Пришло время оставить мою прошлую жизнь. Я уверен, Дэвиду удасться поддерживать наши традиции. Он прекрасно умеет распознавать талант и он привил «Эвертону» невероятный стиль, особенно когда имел возможность покупать высококлассных игроков.

Я сказал себе, что не буду сожалеть об уходе. Никогда. Разменяв седьмой десяток легко отойти от дел и физически, и морально. Но я был занят с того самого дня, когда ушел, участвуя в проектах в Америке и в других странах. Я не ждал праздных дней. Я искал новый вызов.

Тяжелее всего было сказать обо всем персоналу в Каррингтоне, на нашей тренировочной базе. Я помнил обо всех изменениях в своей жизни и о том, что сестра Кэти умерала, и я ощутил их сочувствие. Оно пронизывало меня. Эмоции накрыли меня с головой.

За несколько дней до официального объявления начали ходить слухи. В связи с этим я не говорил об уходе своему брату Мартину. Этим процессом было нелегко управлять, особенно это касалось Нью-Йоркской фондовой биржы, так что частичная утечка информации сблизила меня с людьми, на которых я мог положиться.

В среду 8 мая я собрал тренеров в комнате для видеоанализа, персонал в столовой, а игроков в раздевалке. Я вошел в раздевалку и сказал, что мы объявим обо всем на вэб-сайте. Никаких мобильных. Все отключить. Я не хотел, чтоб кто-то узнал до того, как я сообщу всем на тренировосной базе. Слухи нагнетали ситуацию. Все знали, что назревает что-то серьезное.

Я сказал игрокам:»Надеюсь я никого не подвел, если вы приходили сюда, думая, что я останусь». Например, мы говорили Робину ван Перси и Синдзи Кагаве, что я не уйду в ближайшем будущем и на тот момент это действительно было так.

«Но все меняется. – сказал я, – Смерть сестры Кэти поменяла многое. Однако я хочу уйти победителем. И я уйду победителем»

Они были шокированы. «Пойдите на скачки сегодня и отдохните. Увидемся в четверг». Я специально дал ребятам выходной в среду и сделал так, чтобы об этом знали все. Часть плана. Я не хотел, чтоб люди думали, что игроки сами уехали в Честер в тот день, когда я опускаю занавес, вот почему я сказал об этом за неделю до того, как официально отпустить их.

Я покинул клуб так же, как руководил им: на своих условиях.

Потом я поднялся наверх и рассказал все тренерскому штабу. Кто-то сказал: «Наконец-то мы от вас отделались».

Игроки были шокированы больше всех остальных. В таких условиях их можно было понять. Они думали:»Будет ли новый тренер похож на меня? Буду ли я рядом в следующем сезоне?» Тренера думали:»Для меня это конец». Наступало время уходить со сцены, не делать больше никаких заявлений и собраться с мыслями. 

Я решил сразу поехать домой, потому что предвидел новостной бум. Я не хотел выбераться из Каррингтона через море репортеров и камер. Я заперся дома. Джейсон, мой адвокат и Лин одновремнно прислали тексты заявления. Лин рассылала текст на протяжении 15 минут. 38 газет поместили новость о моем уходе на главную страницу. В том числе и «Нью-Йорк Таймс». В британской прессе вышло 10-12 страниц приложений.

Масштаб освещения льстил мне. У меня были не лучшие отношение с печатной прессой, но я никогда не держал на них зла. Я знаю, что журналисты тоже находятся под давлением. Они постоянно пытаются бороться с телевидением, интернетом, Твиттером, Фейсбуком, с различными медиа, а ими еще и руководит главный редактор. Это тяжелая работа.

Освещание в прессе говорило о том, что СМИ не держат на меня зла, несмотря на все наши конфликты. Они достойно оценили мою работу и то, что я делал на пресс-концеренциях. Я даже получил подарок: торт с феном на вершине и бутылку хорошего вина. Здорово придумали.

На матч против «Суонси» диктор на стадионе выбрал песни «My way» Фрэнка Синатры и «Unforgettable» Нэта Кинг Коула. Мы выиграли так же как во многих из 895 наших победеных матчей: гол под занавес, 87-я минута, Рио Фердинанд.

На поле я говорил без подготовки. У меня не было сценария. Все, что я знал, это то, что не буду хвалить никого лично. Мя речь была не о правлении, не о фанатах и не об игроках, она была о футбольном клубе «Манчестер Юнайтед». 

Я побуждал толпу поддерживать нового тренера, Дэвида Мойеса. «Я хочу напомнить вам, что у клуба были и плохие времена. – сказал я, – Но клуб поддерживал меня. Весь персонал поддерживал меня. Игроки поддерживали меня. Поэтому теперь ваш долг поддержать новому тренеру. Это крайне важно.»

Я не упомянал имя Дэвида, люди задавались вопросом:»Неужели Фергюсон действительно выбрал Мойеса?» Мы должны оказать ему полную поддержку. Клуб должен продолжать выигрывать. Это желание объединяло всех нас. Я руковожу этим клубом. Я желаю ему успеха как никто другой. Теперь я могу наслаждаться игрой, как это делает Бобби Чарльтон после окончания своей карьеры. Вы видели его после побед?! Его глаза горят, а аплодируя он стерает себе ладони. Он любит это. Я хочу того же. Я хочу иметь возможность присутсовать на европейской арене и говорить:»Я горд этой командой. Это великий клуб.»

Давать постоянный отпор – часть нашей сущности

Во время выступления я понял, что выделили Пола Скоулза. Я знал, что ему это не понравится, но я не мог остановиться. Пол тоже уходил. Я так же пожелал всего наилучшего Даррену Флетчеру в его борьбе с язвенным колитом. 

Через пару дней в аэропорту ко мне подошел парень с конвертом. «Я должен был передать вам это». В конверте была статья из ирландской газеты, в которой говорилось, что я покинул клуб так же, как руководил им: на своих условиях. Типичный Фергюсон, написал автор. Мне понравилось. Я сам видел свое прибывание в стане «Юнайтед» именно так и я был горд, что его описали таким образом.

Когда шумиха утихла, Дэвид пригласил троих человек из своего тренерского штаба – Стива Раунда, Криса Вудса и Джимми Ламсдена. К ним присоеденились Райан Гиггз и Фил Неввил, что означало конец для Рене Мёлинстена, Мика Фелана и Ерика Стила. Дэвид решил так. Я сказал ему, что если он созранит мой тренерский штаб я буду очень доволен, но я не собирался вмешиваться или препятствовать ему в найме собственных помощников. 

Джимми Ламсден был с Дэвидом долгое время. Я знал его еще когда жил в Глазго. Джимми родился через милю от меня, в соседнем районе. Он хороший малый и неплохо разбирается в футболе. Просто было странно, что квалифицированные специиалисты теряют работу, но в футболе такое случается. Все было сделано достойно. Я сказал всем троим, насколько мне жаль, что они не остались. Мик, который был рядом со мной на протяжении 20 лет, сказал, что мне не за что перед ним извиняться и поблагодарил меня за все волшебные моменты, которые мы пережили вместе.

Оглядываясь назад, я вспоминаю не только о победах. Я проиграл три финала Кубка Англии: «Эвертону», «Арсеналу» и «Челси». Я проиграл финалы Кубка лиги: «Шеффилд Юнайтед», «Астон Вилле» и «Ливерпулю». Я проиграл два финала Лиги Чемпионов «Барселоне». Но в этом тоже есть часть «Юнайтед»: кам-бэки. Я всегда понимал, что меня не ждут лишь победы и парады в честь чемпионов. Когда мы проиграли финал Кубка Англии я сказал:»К черту. Пора все менять.» И я поменял. Мы ввели в состав новых игроков, так называемый Класс-92. Мы просто больше не могли оттягивать их приход. Они были особенными футболистами.

Проигранные матчи у руля «Манчестер Юнайтед» заставляют тебя шевелить мозгами. Обдумывать все и потом делать по-старому – не для меня. Когда ты проигрываешь финал это пронимает тебя до самых глубин, особенно, когда у твоей команды 23 удара по воротам, а у соперника лишь два, или когда твоя команда проигрывает в серии пенальти. Я всегда думал так: «Быстро реши, что делать.» Я сразу же думал о том, как стать лучше и вернутся более сильным. Я всегда быстро взвешивал все «за» и «против», вместо того, чтоб просто сдаться.

Иногда поражение это лучший стимул. Ты должен достойно реагировать на неудачи. Даже в самые сложные периоды ты должен оставаться сильным. Я вспоминаю великие слова:»Для «Манчестер Юнайтед» настанет следующий день.» Другими словами, давать постоянный отпор – это часть нашей сущности. Если ты никак не реагируешь на поражения, можешь быть уверен – ты будешь проигрывать снова и снова. Часто, теряя два очка против равного соперника, мы побеждали в 6 или 7 матчах подряд. Это не случайность. 

Фаны привыкли идти на работу в понедельник, полные эмоций от игр на выходных. В январе 2010 один парень написал мне:»Не могли бы вы вернуть мне 41 фунт, которые я заплатил за билет в воскресение? Вы обещали мне зрелище. Я его не увидел. Могу ли я получить свои деньги?». Я думал ответить ему:»Не могли бы посчитать все 41 фунт, которые я должен вам за 24 года работы?»

Мы выиграли у «Ювентуса» и «Реала», а люди просили обратно свои деньги после невзрачной игры в воскресение. Разве в мире существует еще один клуб, который может заставить ваше сердце биться так, как это делает «Манчестер Юнайтед». В каждой программке к матчу я бы обращался к фанатам с такими словами:»Если мы проигрываем 1-0 за 20 минут до конца игры – уходите, иначе вас будут выносить со стадиона. Вы можете закончить в госпитале с разрывом сердца.» Я думаю вы согласны с тем, что мы не облапошили ни одного фаната. На наших играх никогда не было скучно.