Aussie Grit: My Formula One journey. Глава 12. На высоких местах. Часть 2

Монако 2010 - возможно, самый большой день моей карьеры в «Формуле-1». Это прекрасный пример двух сторон «Ред Булл», с которыми мне пришлось смириться. После гонки в микс-зоне распространились разговоры, что Себастьян хотел использовать мое шасси в гонке. В конце концов, Кристиан Хорнер отвел меня в сторону и сказал мне, что он попросил Хельмута Марко сказать Себу, что у него было поврежденное шасси (хотя на самом деле это было не так). Это было сделано с той целью, чтоб Феттель не сильно возмущался тому факту, что его полностью переиграл старый австралиец в последних двух гонках. Как и в случае с Турцией в 2009 году, Себ не мог поверить, что может проиграть мне при прочих равных, для него должна быть другая причина поражения.

Это была действительно замечательная последовательность из четырех гонок в середине 2010 года: Стамбул, Монреаль, Валенсия и Сильверстоун. Но в то же время они положили конец моим хорошим чувствам к компании «Ред Булл Рейсинг». Фанаты «Ф-1» будут помнить Турцию в этом году и печально известный инцидент между мной и Себом в борьбе за победу. Накануне я стал получать сигналы конспирологического заговора против меня.

На этом этапе сезона я был лидером чемпионата в силу двух своих побед. Я провел каждый круг в качестве лидера за последние две гонки и надеялся, что в команде рассматривают меня первой опцией при определении болида, на который будут установлены новинки. Но в субботу утром в Стамбуле Себастьяну было дано новое заднее крыло; мое прибыло только за несколько минут до старта квалификации. Обновленное крыло F-duct позволяло пилоту изменять воздушный поток и увеличивать скорость на определенных отрезках трассы, и его установка занимала не пять минут. В воскресенье два «Ред Булла» столкнулись на треке, в результате чего Себастьян сошел с дистанции. Этому моменту предшествовали мои проблемы с топливом. Инженер попросил меня перевести режим работы двигателя в более экономный. Я поинтересовался, как дела с расходом топлива у Феттеля: у Себастьяна все было хорошо, преследуя меня он смог немного сэкономить. Я понимал, что вскоре он предпримет попытку атаковать.

Когда он это сделал, я держал свою траекторию на внутреннем радиусе как можно дольше. Себ начал сокращать угол, и в итоге врезался в правую часть моего болида. Он сошел с дистанции сразу, но некоторое время сидел в болиде, активно жестикулируя, намекая на мою ошибку в данном инциденте. Мне удалось добраться до боксов, вернуться в гонку и финишировать третьим. Сразу после финиша мне пришлось пойти на обязательную пресс-конференцию ФИА, так что пообщаться с командой мне не удалось. Я вел себя профессионально, затем вернулся в паддок и обнаружил неприятную вещь – меня обвинили в инциденте.

В синем углу ринга Хорнер, казалось, хорошо справлялся с ситуацией и, как и подавляющее большинство людей, которые были свидетелями инцидента, он знал, кто виноват. Но в красном углу находился Марко, окруженный немецкими и австрийскими СМИ, который и обвинил меня. Узнав, что сказал Марко, Кристиан выполнил поворот на 180 градусов и оказался на противоположной стороне. Как сообщают британские СМИ, Хорнер был «изначально двусмыслен, но позже перешел к мнению Марко». Я не мог поверить куда я попал, когда вернулся с пресс-конференции. Позже, когда я увидел по телевизору, как команда утешает Себастьяна в боксах, у меня возникли серьезные сомнения относительно того, кто действительно дергает за ниточки в «Ред Булл».

Брифинг после гонки был интересен - Себ не посетил его! Я был очень рад, что его там не было, поскольку это дало мне высшую моральную почву. Я был с командой. По сей день я не знаю, почему он пропустил брифинг, что является важным этапом гоночного уик-энда. Я не думаю, что командный менеджмент был особенно доволен одним из нас. В конце концов, мы совершили самый большой грех в автоспорте - столкнулись с товарищем по команде.

На следующее утро, когда я включил свой телефон, меня затопили СМС и сообщения на голосовой почте. К тому времени, как мы вернулись домой, мой почтовый ящик был затоплен электронными письмами не только от поклонников, но и от известных фигур в мире автоспорта, которые были оскорблены тем, что произошло. Один уважаемый человек из нашей индустрии нашел время позвонить мне и настоятельно рекомендовал изложить мои мысли в письменной форме для Дитриха Матешица. Это показалось мне довольно хорошей идеей, и вот что я написал:

«1 июня 2010 года.

Дорогой Дитрих, я знаю, что мы уже обсуждали события Гран-при Турции и будем продолжать делать это в течение следующих нескольких дней. Однако теперь, когда у меня было время рассмотреть мою позицию и посмотреть, что произошло в воскресенье, как можно объективнее, я считаю, что также важно выразить свои мысли в письменной форме. Делая это, я искренне надеюсь, что мы сможем продвигаться дальше в позитивном ключе и сосредоточим наши усилия на победах. 

Я всегда старался правильно себя вести как профессиональный спортсмен и командный игрок, и я считаю, что продолжал делать это в воскресенье, как на трассе, так и вне ее, после того, что произошло. Поэтому я был разочарован, узнав позже, что меня выставили виновным. В то время как все убедились в недвусмысленной вине Себастьяна, фракции внутри команды приняли немедленную противоположную позицию и дали пищу СМИ еще до того, как объективно можно было выяснить виновного. Я считаю, что это очень непрофессионально, что весь этот вопрос мог бы контролироваться намного лучше, чем с помощью средств массовой информации. Поведение людей, которые открыли свое настоящее лицо, нанесло вред командному духу и теперь нам нужно укрепить репутацию нашей команды. Я понимаю, что это непросто, но я имею полное право требовать извинений от команды за поспешные и неточные комментарии, которые не только помогли бы восстановить мою уверенность, но и продемонстрировали бы полную поддержку команды. Это стало бы первым шагом на пути к восстановлению целостности команды и смягчению массового осуждения, которое она получила от многих. Собственный веб-сайт которой получил более 1000 жалоб.

Во время написания этого письма, я до сих пор не понимаю почву дискуссий в боксах. Я был под огромным давлением со стороны Хэмилтона на протяжении первой части гонки, он был невероятно быстрым на мягких шинах. Я чувствовал, что справлюсь с ним и начал работать над тем, чтоб позволить Себу подъехать к нам. Я попытался дать шанс Себу обойти «Макларен» Льюиса на первом пит-стопе. Возможно, я был наивным, полагая, что наша главная задача – нейтрализовать «Макларен». С моей позиции все было хорошо до 38 круга, когда я начал испытывать проблемы с расходом топлива. Я немедленно стал интересоваться положением дел Феттеля, так как теперь меня больше беспокоил не Льюис, а возможность попасть под «дружественный огонь». Несомненно, болид Себастьяна в тот момент был самым быстрым, но нельзя игнорировать тот факт, что я провел последние 180 с лишним кругов Гран-при (объединив последние три гонки до самой точки соприкосновения в Стамбуле) в качестве лидера. Я проделал огромную работа как по сдерживанию Хэмилтона, так и для увеличения шансов финишировать дублем для «Ред Булл». Мы должны признать, что завоевать дубль для команды трудно. Хотя нам это удавалось и не единожды, в большинстве случаев мы уезжали от остального пелотона и спокойно добирались до финиша. В Турции на нас оказывал серьезное давление «Макларен» и вот во что это вылилось. Ставки серьезно выросли в сравнении с моим первым сезоном в команде. Мы - уникальная команда, и я считаю, что это остается огромной силой в нашем стремлении к чемпионству!

Со всем уважением, Марк!»

Таким было мое письмо в полном объеме. Дитрих нормально воспринял его, Кристиан – пришел в бешенство!

После Турции, хоть команда это и отрицала, стало ясно, что Марко имеет влияние в этой команде. Кристиан убедил меня, что до тех пор, пока он и Эдриан будут в «Ред Булле», меня будут как минимум уважать. Он уверял, что желает не только моих побед в гонках, но и титула чемпиона для меня! И я им поверил. Но действительно задавался вопросом, что произойдет, если их там не станет?

Тем летом я попробовал поговорить с Кристианом и попросили его, как можно глубже, отказаться от его притворства и просто указать на мое положение в команде. Я не собирался бежать к СМИ и трубить об этом на каждом углу, все осталось бы за закрытыми дверями.

Я пытался заставить его понять, что он вгоняет себя в затруднительное положение, прогибаясь под Марко. С другой стороны, нужно понимать, что Марко был важным связующим элементом между командой «Ред Булл» и Дитрихом Матешицом, перед которым Кристиан отчитывался. Связь с Хельмутом позволяла Хорнеру миновать бюрократию команды и решать важные вопросы напрямую с владельцем. В каком-то смысле Марко сделал себя незаменимым. Я не сомневаюсь, что Кристиан оказался в очень сложной ситуации в сезоне 2010 года: мало того, что у него было два гонщика, способных побеждать в гонках, так они еще и решили бороться за титул чемпиона. Я уверен, что он терзал себя вопросом: «Как я могу удовлетворить сразу двух пилотов? А ведь есть еще Марко…»

Наверное, Кристиан видел эту ситуацию, как выбор меньшего из двух зол: лучше пусть грустит австралийский ветеран, нежели голубоглазый мальчик из молодежной программы «Ред Булл», и он играл в эту игру до последнего. В конечном счете, стать на мою сторону и расстроить Марко не было вариантом, который Хорнер рассматривал. Чтобы поддерживать гармонию внутри команды (для понимания, это примерно 800 человек), основное внимание было уделено Марко, что тянуло обязательные привилегии для стороны гаража Феттеля.

Команда Уэббера была достаточно опытной, чтобы понять это, но Кристиан настаивал на беспристрастности, несмотря на растущие доказательства обратного. Мы хотели только правды, но он не мог этого сделать, и для меня это было признаком слабости. Именно на этом этапе я начал терять уважение к нему. Должно быть, для него было некомфортно являться главным медийным лицом команды, но не иметь реальной власти.

Удивительно, но не находясь в структуре команды «Ред Булл», Флавио Бриаторе читал команду как открытую книгу. После двух моих побед в Барселоне и Монако, итальянец сказал, что вряд ли ситуация продолжится для меня в том же духе. Не в первый раз он оказался абсолютно прав. Титул в руках старой австралийской собаки не являлся частью плана «Ред Булл Рейсинг».