Ник Янг как доказательство того, что клоуны – важнейшая часть спорта

Фото: REUTERS/Gary A. Vasquez-USA TODAY Sports

Блог «Фонарь» рассказывает, как баскетбольный клоун пытается спасти величайший клуб в мире.

«Никто не может сдержать меня один на один. Никто!»

Фраза, адресованная самому Кобе Брайанту, спровоцировала самый громкий скандал в НБА этого сезона: после этого лидер «Лейкерс» совсем уж разошелся, занялся моральным уничтожением Джереми Лина, а затем потребовал у Митча Капчака привезти ему новую партию «мазафакеров», так как имеющиеся в наличии – «мягкие, как туалетная бумага Charmin» .

Автор незабываемого эпатажа – некто СвэггиПи. Свэгги – это эпитет, подчеркивающий, что носитель образа является символом «свэга», стиля, крутизны и прочих завидных качеств, неотъемлемых для идущего в ногу со временем афроамериканца. Что такое Пи, не совсем понятно. Согласно последней версии – «СвэггиПи» – это «библейское», а «Пи» обозначает «пророка «свэга».

Короче, ладно, я рассказываю это лишь потому, что СвэггиПи – единственный человек в современной НБА, кого называют не по имени, указанному в паспорте, и партнеры, и тренеры, и журналисты.

СвэггиПи появился на свет при достойных явлению обстоятельствах. В 2010-м перед предсезонным матчем Гилберт Аренас заявил, что его беспокоит травма, и он вынужден уступить место в старте младшему партнеру. Потом выяснилось, что это была симуляция, чтобы подбодрить товарища – ну, и своего рода инициация/посвящение/передача эстафеты – «агент номер ноль» напутствовал Свэгги как продолжателя своего нелегкого дела. Бремя главного клоуна в НБА – под силу далеко не каждому.

Не стоит относиться к понятию «клоун» снисходительно. В данном случае это совсем не попытка принизить игрока и выставить его в негативном ключе. В НБА происходит множество всего забавного каждый день: Дуайт Ховард безостановочно улыбается, Джей Ар Смит попадает в глупые ситуации, есть еще энное количество увальней, каждую неудачу которых воспринимают как обязательный повод к веселью. Но с, так сказать, профессиональной баскетбольной клоунадой все это связано косвенным образом: каждый из нас может шутить, задумывать розыгрыши, наслаждаться собственной ролью в анекдотичных положениях, но лишь некоторые считают это своей социальной функцией и пребывают в образе постоянно. «Клоун» – это просто наиболее точное описание этой роли. Вы же приходите в цирк ради совсем других вещей: клоуны здесь призваны просто заполнить паузу, создать атмосферу и обогатить происходящее парой бесценных черточек. На этом поприще трудились Гилберт Аренас, Шакил О’Нил и Чарльз Баркли. Для них развлекательная часть баскетбола не ограничивалась исключительно игрой – пребывание в центре внимания давало возможность еще и просветить прогрессивное население по части легкомысленного отношения к жизни: нанять болельщика, чтобы тот атаковал соперника, бегать по раздевалке с использованной туалетной бумагой или безнадежно испортить кроссовки Андрэя Блатча.

Принципиальное отличие Свэгги Пи от них – он никогда не был звездой именно баскетбольной. И уже это дает ему право считаться невиданным феноменом:

«Сегодня вы все стали свидетелями эффекта свэга. Что вообще-то неудивительно для одного из величайших снайперов всех времен. Да, я, наверное, возглавляю этот список. Я, потом Рэй Аллен и Реджи Миллер. Еще можно включить кого-нибудь из парней из «Голден Стэйт». Что насчет Лэрри Берда? Ну, возможно, в первую пятерку он и войдет. Байрон Скотт? А что Байрон Скотт умел бросать? В первый раз слышу».

***

Ник Янг пришел в НБА в голливудском стиле: уроженец Лос-Анджелеса приехал на драфт уже в качестве главного героя документального фильма и с парой драматичных историй за плечами. Картина называлась «Второй шанс» и дополнила общее понимание о том, как непредсказуемы бывают баскетбольные мечты американских школьников, не самым веселым сюжетом. Когда Янгу было пять лет, одна пуля поразила сразу двух его братьев: старшего застрелили, средний на этом фоне попал в психиатрическую лечебницу и так и не оправился.

В фильме, который снимался в 2006-м (когда Янг уже учился в Университете Южной Калифорнии), он говорил, что воспринимал себя как «спасителя», единственную надежду своей семьи выбраться из сложной эмоциональной ситуации. Вот только между ним и светлым будущим встала неумолимая препона в виде школьной успеваемости: из одной школы его выгнали за постоянные прогулы, из другой он ушел сам. Из-за всего этого у него не было возможности получить аттестат – лишь потом запрет удалось обойти, так как вроде бы и пропуски занятий, и последующее нежелание ходить в школу объяснялись тем, что он заинтересовал парней из той же самой банды, что была причастна к убийству брата. В общем, коллизия совсем не выглядит документальной: автор взорвавшего улицы Лос-Анджелеса данка через Седрика Себаллоса находится на грани жизненной катастрофы, пока не получает «второй шанс» у тренера школы, расположенной в калифорнийском Кливленде. В фокусе – семейная трагедия, которая лишь обостряется временем, ощущение тупика и болезненное преодоление.

Безумная боль, смятение (очень явственное в сцене обструкции, которую учиняет лично Янгу тренер) и невероятная тяжесть, на смену которой приходит лишь небольшое облегчение – так и останутся в рамках фильма. Эта тема сейчас, спустя 7 лет, уже настолько позабылась, что с трудом ассоциируется с теперешним Янгом и вспоминается лишь тогда, когда его брат Джон в очередной раз убегает из дома, а город поднимается на его поиски.

СвэггиПи ни о чем подобном никогда не упоминает.

***

Великий американский философ Гилберт Аренас делил всех баскетболистов на две категории: те, у кого есть совесть, и те, у кого ее нет. Разницу он пояснял очень просто: почему «Селтикс» не доверяют атаки на последних секундах Кевину Гарнетту? Потому, что он никогда не нарушит тренерскую установку. Решающие владения всегда принадлежат людям, у которых нет совести, людям, которые готовы взять на себя бросок любой сложности, потому что ничего не боятся. Таким, как Пол Пирс, Кобе Брайант, Гилберт Аренас…

Последние два имеют к СвэггиПи непосредственное отношение: Аренас – его духовный наставник, в итоге посвятивший его в число клоунов прямоугольной площадки; Кобе – тот, на кого он всегда хотел походить. Вернее, не так. Кобе – тот, кем он всегда хотел быть.

Отношение СвэггиПи к Брайанту совсем не напоминает привычное восприятие кумиров профессиональными сложившимися спортсменами. Хотя он никогда не признавался в этом, но почти наверняка так и было: звонок от Кобе со словами поддержки после травмы – самый важный момент в баскетбольной карьере Свэгги. Потому что он любит кумира совершенно по-детски, не скупо признавая, что, дескать, позаимствовал кое-что у предшественников, а ориентируясь на него во всем и особенно не стесняясь того, что после 12 лет уже не очень модно кричать, забивая крюком: «Смотрите, я – Джаббар!»…

Выпускной класс. Молитвы Свэгги услышаны: соперник реализовали оба штрафных, а значит, именно ему предстоит совершать бросок, который может стать победным. Он попадает. На фоне общего ликования, прыжков и улыбок он обращается к оператору: «Сам подумал, что это был Кобе Брайант!»…

Университет южной Калифорнии вроде бы преодолевает кризис и начинает мечтать о чем-то большем. О чем рассуждает лидер после неожиданной победы над Уичита Стэйт? Архив Los Angeles Times: «Я чувствовал себя так, словно я – Кобе Брайант».

2007-й. Премьера фильма «Второй шанс»: «Надеюсь, что когда-нибудь Кобе уйдет, и я смогу занять его место»…

2013-й. «Кобе – первый, Джордан – второй. Таково мое мнение... На каком-то этапе, когда я еще рос, считал, что Трэйси Макгрэйди лучше Мамбы. Но никто не смеет шутить с этим человеком!»

Вполне реальная история СвэггиПи тоже выглядит излишне голливудской. Солнечный мальчик, выросший в Лос-Анджелесе, прошедший школы местных площадок, ходивший в калифорнийский университет, вернулся домой, чтобы поддержать и заменить самого Кобе.

Из всего репертуара Брайанта ему приглянулись две вещи: важные броски и полное отсутствие совести.

Свой девиз Свэгги сформулировал тут на днях: «Процент бросков у меня не пошел на спад. Я бы не стал так говорить. Это просто кривая обучения».

У СвэггиПи всегда есть оригинальный комментарий по любому поводу.

***

У Ника Янга не было слов. Он стоял над могилой лучшего друга, готовясь произнести речь, но не смог сдержать себя и разрыдался.

В университете Янг был неразлучен с Райаном Фрэнсисом. Они вместе закрывали заднюю линию в команде, вместе жили на выездных матчах, оставались вместе и вне занятий и баскетбола. Многие из числа не очень близких знакомых думали, что они родственники.

Фрэнсис оказался случайным свидетелем перестрелки в своем родном городе и был застрелен.

Надгробная речь так и не состоялась. Еще одна трагедия вроде бы не смогла задеть Янга – о ней напоминают лишь номер на форме и браслет с именем друга.

Да еще одна история, которую очень любит вспоминать СвэггиПи:

«Фрэнсис всегда шутил, что я запомню его на всю жизнь. Мы как-то возились, и он случайно толкнул меня так, что я разбил стекло, закрывающее пожарный шланг. В итоге мне наложили 17 швов на задницу. Мы должны были играть в тот же день, так что они мне сделали подкладку – мне пришлось выйти на паркет как будто бы в памперсах. И о том, чтобы подставиться, нельзя было и думать».

***

СвэггиПи не скрывает, что считает себя лучшим атакующим защитником. Щеголяет в пижаме супермена и просто в костюме. Выпускает майки с брэндом СвэггиПи. Врывается на пакистанскую свадьбу и доставляет море позитивных эмоций всем присутствующим. Устраивает вечеринки в стиле «космического джема». Признается, что делает с Игги Азалией – «вот это попа!» – «штуки, которые нужно запретить на законодательном уровне». Собирается сняться в продолжении «Казаама». Просто ходит.

1

При этом он на редкость адекватен, если так можно выразиться. Казус двойников, СвэггиПи и Кобе Брайанта, очень хорошо демонстрирует, что, конечно, ни на что он не претендует – кроме как на роль вечно юморящего шута, которую у него и так никому не отнять.

Придворному шуту дозволяется советовать Мэджику Джонсону отказаться от посещения матчей «Лейкерс». Разрешается открыто издеваться над лидером и посмеиваться над атмосферой в команде – когда «Лейкерс» обыграли «Голден Стэйт» в отсутствие Брайанта, Янг не нашел ничего лучше, как выйти к журналистам с комментарием: «Некоторые парни играли как «Джанго освобожденный». И выдавать на гора предложения, от которых вроде бы веет безумием: «У меня такой план – дайте мне мяч, и увидите, что будет».

И поэтому он составляет чудесный дуэт с сегодняшним Кобе Брайантом, по собственной воле и призванию выступая в качестве его реальной пародии. «Он – MVP, я – звезда!» – говорит Свэгги и продолжает комично копировать героя детства: критикует журналистов ESPN, отнимает право на ключевые броски у самого Кобе, обижается на партнеров и много разглагольствует о собственной роли и приоритетах команды. Там, где у Брайанта это выходит мрачновато, резко и чересчур пафосно, Свэгги приносит толику абсурда и бесконечного юмора. Там, где сердце сжимается от драматичности происходящего и ощущения невозвратности целой эпохи, врывается голос комика, которого можно было бы заподозрить в постоянном употреблении легких наркотиков, не будь он профессиональным спортсменом. Там, где Брайант касается вечности, Свэгги находит нечто уморительное.

«Я не могу быть Свэг Мамбой, не могу быть змеей. Я же ярок. Я же сияю как ювелирное украшение. Вы только посмотрите на мой рюкзак», – на каждый матч СвэггиПи приходит с красным кожаным рюкзаком от известного дизайнера. Как-то, выйдя из раздевалки, он столкнулся с женщиной, у которой был такой же, только бежевый, и она предложила обменяться. «Тогда вам придется отдать мне и свою шубу».

И еще простой пример. Всем известно, как к поражениям относится Кобе Брайант. Свэгги с ним полностью солидарен. Ну, почти: «Поражения – это отстой. Никому не хочется проигрывать. Когда проигрываешь, ведь нельзя веселиться. Нельзя вешать фоточки в Instagram, ведь тебя потом съедят в комментариях».

Это может показаться кощунственным принижением. Чем-то не совсем уместным, когда речь идет об одной из десяти главных легенд лиги. Но в современных условиях, когда «Лейкерс» гораздо чаще проигрывают, когда Брайант все чаще мажет и обсуждает «контракт», когда оказывается, что величайший клуб лиги совсем не так неуязвим, как представлялось еще пару лет назад – спасает картину лишь Свэгги.

Не тем, что может заменить Кобе.

Тем, что излучает флюиды солнечной калифорнийской расслабленности и легкого отношения ко всему и ищет поводы для оптимизма там, где их никогда и не было. Пока не только мастера «слива», но и случайные жертвы вроде «Индианы» либо выпадают из поля зрения, либо лишь огребают от критиков за бездарность управления, «Лейкерс» оказываются интересны, свежи, щедры на яркие остроумные пресс-конференции и на людей, за которыми можно наблюдать бесконечно. Так как они прекрасны и в своих подвигах, и в своих безумствах.

***

После матча с «Сан-Антонио» – Янг забросил победный мяч в овертайме – он отличился и в том, и в другом. За броском последовало интервью, в чем-то даже превзошедшее попадание:

Его лучшие моменты – то есть практически все:

О победном броске: «По сути, я сделал то, что я должен делать. Именно это я и должен делать, когда выхожу на площадку».

О ссоре с Брайантом: «Как я уже сказал: «Очень сложно остановить кого-то, ну, знаете, вроде меня».

О предпочтениях в выборе туалетной бумаги: «Я не играю как Charmin. Мне нравится Scott Tissue. Она пожестче. Charmin рвется и слишком мягкая».

Обращаясь к Роберту Сакре: “Gunnnnnnnns annnnnd Rossssessssss.”

Об иерархии в команде и Guns N’ Roses: «Я бы сказал, что играю как Слэш. Его же Слэш зовут, так? Я не хочу быть главным чуваком, не хочу быть Экслем Роузом. Я на заднем фоне играю на гитаре. Но при этом его все знают, потому что он выделывает невероятные штуки. Короче, совсем как я».

О том, что Кобе был на площадке в момент последней атаки: «Знаете, я сегодня предоставил ему выходной. Я ему говорю: «Возьми паузу, малыш, ты утомился». Он играл разыгрывающего, много бегал. Я такой: «Я контролирую все, братец». Я рад, что у меня появилась возможность совершить бросок, когда человек вроде Кобе был на площадке. Ведь обычно мяч оказывается у него в руках. Все время».

О видении: «Мне было видение. Это было словно в «Шестом игроке». Яркий свет упал на меня, я почувствовал жар. Это просто безумие».

О новом прозвище: «Как только мяч ушел с руки, я знал, что бью в яблочко. Я такой: «Я не промахиваюсь». Мое новое прозвище: «Я не промахиваюсь».

О партнерах: «Спасибо Бузу за фразу «Ты крут», которая придала мне уверенности. Спасибо Джордану Хиллу за отличные заслоны. Спасибо Уэсу за то, что верил в меня и сказал, что я попаду. Спасибо Джей Си за то, что поддерживал. Я бы не смог ничего достичь без вас парни».

(Притворяется, что плачет).

2

***

Главный постулат Аренаса об отсутствии совести Ник Янг умудрился развить в философскую систему, которая простирается за пределы баскетбольной площадки.

На ней он может расслабляться, выпадать из игры, совершать безумные броски, филонить в защите – и ему все равно, что думают тренер и болельщики. Янг никогда не играл за команды с положительным балансом побед и поражений, но не растерял ни грамма уверенности в себе и всегда ведет себя так, словно его команда идет на первом месте, а он сам – неоспоримый MVP.

Вне паркета происходит то же самое. Безумные наряды, безумные интервью, безумные затеи – Ника Янга не смущают негативные комментарии в интернете или люди, которые считают его обыкновенным придурком, попадающим в нелепые ситуации. Он считает себя MVP, вернее СвэггиПи, и потому сам провоцирует такие ситуации, так как понимает, что никто не обеспечит ему столько веселья, сколько он сам.

И вот так и оказывается, что Ник Янг – один из тех, кто делает НБА лучшей лигой мира, самым увлекательным сериалом на свете и бесконечной комедией.

Здесь речь не о том, какой вид спорта вы предпочитаете. Не о суперзвездах, которые есть в каждом виде спорта и на самом деле похожи друг на друга. Не о важных ролевых игроках, которые способны устроить чудо практически из ничего. Все это есть практически везде – а вот таких людей, как Ник Янг, вне баскетбола – единицы, и исключительное внимание к ним (например, к Балотелли или Суббану) лишь подчеркивает бедность их вида спорта, на фоне которого они выглядят белыми воронами.

Ник Янг выглядит эффектно, но если он уронит знамя клоунады, то его есть кому подхватить.

Как известно, НБА – самая маленькая из главных американских лиг – генерирует новостей больше, чем любая другая. Это происходит потому, что здесь даже ролевые игроки раскрываются так же, как звезды. Есть возможность приглядеться к каждому на площадке (в действии, а не просто, когда он бегает где-то на бровке и делает за матч десять обезличенных пасов). Невозможно уйти от не самой полезной, но занятной информации, исходящей от них же вне площадки, уже в качестве селебрити.

Штука в том, что в ходе  шестимесячного марафона даже звезды поднадоедают. От них ждут чудес на ежедневной основе. Они дарят вдохновенные моменты. Они поражают нечеловеческими умениями. Но их настоящее время приходит лишь в плей-офф, а праздник каждый день им помогают делать те, кто не может похвастаться идеальной защитой, невероятной эффективностью, примерным поведением и взвешенными речами. Главная привлекательность НБА на протяжении сезона – это бесподобный клубок веселья, состоящий из нелепых ситуаций, невероятных нарядов, глупейших цитат, ужасающей защиты, кошмарных бросков и при этом бодрой энергетике и уморительном самодовольстве. Короче, всего того, что в достатке может предложить СвэггиПи.

Если вам не нравится или вы не понимаете Ника Янга, вам следует посмотреть на себя в зеркало и попробовать расслабиться. Вы не его тренер, вы не Кобе Брайант, вы даже не Игги. Вы можете считать СвэггиПи шутом (собственно, он вряд ли станет с этим спорить), только не забывайте, что одновременно он является носителем высшей мудрости. Именно так. Если бы не неистощимый не понятно откуда идущий оптимизм и имманентная самоирония, то он вряд ли бы задержался в лиге так долго и получил бы столько возможностей для обращения окружающих и сочувствующих в свою веру. Его новый контракт заработан не столько успешной работой в системе Майка Д’Антони, сколько правильным/калифорнийским отношением к неудачам.

Ник Янг напоминает, что баскетбол – это просто игра. Да и жизнь в конечном счете не стоит того, чтобы относиться к ней чересчур серьезно. На фоне полуроботов-полуинопланетян, на фоне зашкаливающего тестостерона и невероятных амбиций, на фоне жизненных драм и бушующей ненависти он умудряется показать, что это лучшая работа в мире и не стоит унывать ни при каких обстоятельствах. Если что-то не получается, он продолжает улыбаться и верит в счастливый исход. Если его загоняют в угол обстоятельства, не боится совершить безумный бросок. Если неоправданная вертушка на 360 завершается чем-то нелепым, смеется вместе со всеми. Если его критикует начальство, то он предлагает корректирующий ироничный комментарий. Если его сравнивают с туалетной бумагой, изображает такое бурное возмущение, что ситуация теряет какую-либо остроту.

Понятно, что у Кобе нужно учиться тому, как играть в баскетбол. Понятно, что у Ника Янга нужно учиться тому, как жить.