Денис Адлейба: «Мазерати» еще не остыла, Милевский говорит: «Феррари заказывай»
Денис Адлейба и Артем Милевский были неразлучными друзьями в Киеве, об их вечеринках до сих пор ходят легенды. Несколько лет назад Адлейба уехал из Украины, он поколесил по миру и осел в родной Абхазии.
Ирина Козюпа записала с Денисом Адлейбой интервью. В нем вы узнаете:
– Историю жуткой травмы Дениса Адлейбы, в которой он винит врача «Динамо». Могли даже ампутировать ногу.
– Кто сломал карьеру Милевского в «Динамо»? (спойлер – не Блохин)
– Почему сгорела та самая «Мазерати»?
– Кому должен быть благодарен Ярмоленко?
– Что кричал Суркис агенту из «Барселоны»?
«6 из 8 хирургов сказали, что ногу нужно ампутировать. Говорили: «Он умрет»
– Как близко вы были к первой команде «Динамо»?
– Был момент, когда все пошло вверх. Перед одним из матчей за «Динамо-2» на доске установка: угловые – Адлейба, штрафные – Адлейба, пенальти – Адлейба.
До меня доходили разговоры, что Валерий Васильевич, Царство небесное, планировал брать меня, Милевского, Алиева и еще кого-то на сборы в Ялту.
Наш доктор в академии говорил, что в системе «Динамо» есть человек, который меня не любит. Не знаю, правда ли это, но мне сказали, что когда-то у него была сделка с кавказцами и его кинули на серьезную сумму. И у него осталась ненависть к кавказскому народу из-за этого.
Я один из последних подписывал контракт с «Динамо». Для меня это было большим удивлением и до сих пор загадка. После чемпионата Европы нас всех начали растаскивать, кого в «Динамо», кого дальше по Украине. Мы ездили группами по 5 человек.
В первой пятерке были Алиев, Милевский. Потом вторая пятерка, третья, а меня нет. Я уже подумал, что заговор против меня. Но оказался в предпоследней пятерке.
Меня отправили играть за «Динамо-3». После очередной игры Юрий Еськин разговаривал с кем-то по телефону, а моя комната была рядом. Слышал как он в трубку говорил: «Да забирайте Адлейбу к себе, ему здесь нечего делать. Он здесь на голову всех сильнее».
Я не глупый парень. Понимал, что могут быть какие-то свои моменты. Но после того разговора меня вернули в «Динамо-2». Я здорово отыграл Кубок Макарова. Меня позвали в сборную 84-го года.
Мы приходили на тренировки первой команды. Подходит Валерий Зуев и говорит: «Адлейба, тренируешься с основой». Провел с ними две тренировки. Это было счастье для меня. На одной двусторонке даже гол забил. Мы тогда с Лаки все разыграли.
– Много раз слышала, что у вас был огромный потенциал. Каким вы были футболистом?
– Сам по себе я нападающий, получалось забивать. Но Павел Александрович начал ставить меня слева в полузащите. Ты не хочешь играть на этой позиции, она тебе не нравится, но надо для команды. Отрабатывать, садиться назад, бегать по флангу как ненормальный.
Я не раскрылся. Считаю, что Яковенко меня неправильно использовал. Может, у другого тренера я было бы по-другому. Плюс травма. Это важный фактор.
– Что за травма?
– Она не футбольная. На мой взгляд, это ошибка доктора «Динамо» Игоря Шморгуна. Пробежка после зимнего отпуска. Я оступился и почувствовал дискомфорт в области голеностопа. А у нас Кубок Макарова. Доктор меня колол прямо в сухожилия, чего вообще нельзя делать. Так он блокировал боль. Я пришел к мысли, что есть большая вероятность того, что он сделал укол нестерильно и пошло заражение. Колоть сухожилие – это само по себе опасно.
В одном из матчей на турнире меня ударили по ноге. А ночью температура подскочила до 40 градусов, начались галлюцинации. Я понимал, что что-то не то происходит и попросил соседа по комнате позвать доктора. Сказал ему: «По-моему, я отъезжаю».
На одной ноге вприпрыжку спустился на первый этаж. Делали какие-то процедуры, но боль не прекращалась. Потом массажист массировал часа два. Я даже уснул. С утра икроножная часть ноги опухла и стала как бедро. Не могли понять, что происходит. Меня отвезли в «Борис». Там сделали пункцию и увидели, что пошел процесс нагноения. Решили сразу оперировать.
На следующий день моя нога стала, как две. Собрали консилиум из 8 хирургов. 6 из них сказали, что ногу нужно ампутировать. Говорили: «Он умрет». Все было на грани сепсиса. Потом мой подтвердил это и сказал: «Если ты верующий человек, то поставь свечечку в церкви. Мы тебе не только ногу, мы тебе жизнь спасли». Все могло закончиться летально.
Укол в сухожилие – это очень опасно. Из-за такой оплошности вся моя карьера пошла коту под хвост.
Я пролежал месяц в больнице. Отдельная палата, за мной следили. Но сама ситуация была печальной. Дошли разговоры: «На Адлейбе можно ставить крест, он использованный материал». Сам доктор сказал: «У тебя нога будет болеть от нагрузок». Мне сделали две операции и ногу раскромсали так, что ужас. Во время второй операции выкачали 300 миллиграмм гноя.
Когда в «Нафкоме» я получил серьезные тренировки, то нога сразу дала о себе знать.
Даже сейчас я не чувствую кожу в области ахилла. Но, слава Богу, хожу ровно. Могу в футбол для себя поиграть. А если бы не травма, все могло бы по-другому сложиться. Видно, судьба такая.
Говорю Милевскому: «Слушай сюда, я капитан «Спартака»
– Как началась ваша дружба с Милевским?
– С ним интересная ситуация была еще на Кубке Содружества. Наш тренер в «Спартаке» Евгений Зимин, Царство небесное, говорил мне, что в Беларуси есть классный парень: «Подойди к нему и скажи, что мы возьмем его в «Спартак» без просмотра». У тренеров не было доступа к зоне футболистов.
Смотрю, сидит вся команда белорусов, два пацана отдельно. Подошел прямо к Артему. Говорю ему: «Слушай сюда, я капитан «Спартака». Тренер сказал, что мы приглашаем тебя в клуб без каких-либо просмотров, сразу в команду».
А он такой говорит: «Ну, я не знаю, надо подумать». Я на него смотрю с такой нашей спортивной ревностью: «Слышишь, ну не хочешь, как хочешь». Развернулся и ушел. В дальнейшем у нас много всего было.
Свой первый гол в Киеве я забил с его передачи. Он говорит: «Я дал тебе дорогу в «Динамо». Я головой скинул, ты забил». Но на самом деле, я еще 40 метров сам пробежал, обыграл соперников и тогда только забил.
В будущем напишу книгу о нашей дружбе и реальной жизни Милевского моими глазами. Я этого парня очень хорошо знаю изнутри. Думаю, получится бестселлер. Мы до сих пор общаемся и поддерживаем отношения.
– Какой Артем в жизни?
– Очень тонкий человек. Не знаю, откуда у него такая доброта к людям. Артем – мой самый близкий друг. В его адрес можно сказать много хороших слов, но пусть не расслабляется. Милевский уже давно поселился в моем сердце.
Судьба нас раскинула, мы меньше видимся и общаемся. Наступил период, когда каждый пытается делать что-то свое. Мы уже переросли молодость, теперь зрелые. Знаю, что мы с ним сядем где-то на яхте и вспомним добрым словом хорошие времена.
Его вовремя не продали в топовый клуб. Милевский для меня один из лучших футболистов по всему Советскому Союзу в этом поколении.
Да, были проблемы с дисциплиной. Это все понятно, но не столько, сколько про него писали. Слухи распространялись так, что уже ходили какие-то небылицы. Все, кто узнавал нас ближе и начинал с нами общаться, говорили: «Да вы нормальные пацаны, а про вас такие вещи рассказывают».
Артем Милевский – легенда. Он самая крутая «десятка» в киевском «Динамо». Не Блохин, Чернат или Ярмоленко. Андрею до его уровня расти и расти. Думаю, со мной многие согласятся.
– Почему Милевский разругался с Блохиным?
– Все посыпалось из-за пранкера. Он сломал судьбу человека. Мы в отпуске прилетели в Нью-Йорк, включили телефоны – звонок. Тема прямо в самолете разговаривал. Смотрит на меня и говорит, что Карпин звонит. Как раз такой период был, что много кто названивал.
Я говорю ему: «Скажи, что потом пообщаетесь». А этот пранкер взял и вытянул его на разговор, про Блохина начал закидывать. Но Артем сказал все, как есть, ничего плохого. Блохин всегда ставил себя в пример, когда что-то объяснял: «Вот я там такой, вот я бы». Он легенда и может так говорить, но иностранцам это не нравилось. Тема это озвучил, но взять его и зарубить за это?
В футболе бывает ревность. Артем становился популярнее Блохина. Парень и красивый, и успешный, и свой стиль в футболе. Как знаменитый Джордж Бест. Вокруг него все было очень круто, но надо было делать правильные ходы. Ведь одна неправильная запятая в контракте – и все.
Мой племянник хорошо играет. И лучшего примера, чем Артем Милевский, не придумаешь. Тут все – как не надо поступать, где нельзя допускать ошибки и говорить лишнее.
Хочу сказать каждому футболисту. Используй свое время правильно. Нужно внимательно делать, то, что от тебя требуют. Свое «я» должно быть в характере, но каждый должен запомнить. Тренер, убрав игрока, долго не будет о нем вспоминать. И даже о таком, как Милевский.
«Читал в прессе, что наш отъезд из Москвы назвали ограблением века»
– Вы были у Яковенко в академии «Динамо», о которой ходят легенды. Как было с ним работать?
– Талантливых детей набрали со всего постсоветского пространства. Костяк был спартаковский. Читал в прессе, что наш отъезд из Москвы назвали ограблением века, но отметили, что именно по 85-му году.
Мы все относились к Яковенко с уважением. Если есть дисциплина, то есть порядок.
После обеда свободное время. Рубились в PlayStation. Могли в развалочку посидеть во время игры или нога на ногу. А у всех двери в комнаты открытие. И тут слышно, что Пал Саныч уже зашел и начал кому-то пихать. Моментально все садились ровно и просто играли в PlayStation. Вот такая была атмосфера.
Он мог прийти и смотреть на тебя: «Что-то ты какой-то расслабленный»? Ему всегда было к чему придраться. Но потом ты сам становишься более требовательным к себе.
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– Я у себя на родине в Абхазии. Тренирую детскую команду в системе «Динамо» Сухум, набрал самых маленьких – с первого класса. Это мой первый опыт работы тренером.
Мне 33, я уже в том возрасте, когда человек не экспериментирует, а должен делать то, что знает. Конечно, большого опыта у меня нет пока, но я учусь. Планирую получать лицензию.
– Сложно с детишками?
– Моего багажа от Яковенко достаточно, чтобы здесь что-то строить. С такой дисциплиной даже немцы отдыхают. Кавказские дети более эмоциональные, можно даже сказать, избалованные, но для всех дисциплина – это №1. Мы очень отстаем от современного футбола. Лет на 30 от киевского.
Сборная U-20 в очередной раз подчеркнула, что в Украине футбол был, есть и будет. Поздравляю всю страну, ими нужно гордиться. Молодцы, бойцы, по-нашему!
– Как вы пришли в футбол?
– Отец привел. Лет в пять мы вместе с «Динамо» Сухум полетели на игру в Санкт-Петербург. Тогда болельщики могли летать с командой. Я сидел рядом с лидерами «Динамо» в хвосте самолета.
Играл и за старшие команды, и за сборную Абхазии.
Помню свою первую тренировку в «Спартаке». Тренер подошел к отцу, смотрю на отца – он мне показывает два больших пальца.
В «Спартаке» стал лучшим бомбардиром среди всех возрастов школы и получил кубок, которым в свое время обладали Титов и Ширко. Со мной за это звание соревновался Артем Дзюба. Я ему говорил: «Отцепляй телегу».
На Кубке Содружеств меня заметил Павел Яковенко. У меня все хорошо складывалось в «Спартаке», я был капитаном, но беспокоило два нюанса. Мне никак не могли сделать российское гражданства. Когда команда уезжала в Европу, приходилось оставаться в Москве. Это сильно расстраивало, прямо до депрессии. Ты забиваешь, ты лидер, а команда едет играть против топ-клубов без тебя.
Плюс отношение к иногородним, которые находились в «Спартаке». Саня Алиев не даст соврать. Мы с ним с одной спартаковской команды, жили в одном номере. Мы очень хорошо дружим и по сей день. У нас были проблемы с питанием. Люди, которые за нами следили, обворовывали, недодавали соки, фрукты. Они забирали себе домой, а мы недоедали.
Я не говорю, что «Спартак» плохой, и не хочу никого обидеть. Это были некоторые неправильные люди, и от этого многое зависит. У меня теплое отношение к «Спартаку», это мой первый клуб.
Я уехал на родину в отпуск, сказал отцу, мол, давай поедем в Киев и посмотрим, что там. Оказалось, что там было много знакомых по футболу. Алиев уже был в Киеве. Всего со «Спартака» 6-7 ребят. И Артем Милевский.
«Ярмоленко увидел ошибки Милевского и сделал для себя выводы»
– Милевский ярко проводил время вне поля – девочки, машины, вечеринки. Как это на него влияло?
– Я всегда был с ним рядом. Некоторые моменты мог на себя взять и больше контролировать, чтобы не дать ему поймать звездную болезнь. У него могло такое проскочить. Я ему объяснял, что нельзя так выражаться, тебя не красит такое поведение. Например, с официантом. Он же делает свою работу, зарабатывает себе на жизнь, можно ему просто сказать, а не грубить: «Иди, быстро принеси».
У Милевского были свои прихоти. Но я не знаю, как бы я себе повел, находясь на таком уровне. Он был звездой. Где его только не узнавали – в США, Италии. Это было приятно, это жизнь, которую футболист должен почувствовать.
– Говорят, что он мог играть в «Реале», если бы не такой стиль жизни.
– Мог бы. Но я бы по-другому сказал. Если бы его вовремя продали, было бы по-другому. Нужно уметь продать игрока в тот момент, когда ему это нужнее всего. У него было хорошее время при Газзаеве. Его пик, когда он стал лучшим бомбардиром чемпионата Украины. Я говорил ему: «Тебе нужен этот приз, и ты здесь выиграл уже все».
При всем уважении к «Динамо», но не может эта команда взять Лигу чемпионов. Не было смысла держать его из-за этого. Нужно правильно вести трансферную политику. Что плохого, если будет поток игроков в Европу? Ну продайте вовремя Яшкина, Белькевича, Милевского. Трансфер Ярмоленко – это уже опыт предыдущих ошибок клуба и результат правильных действий самого Андрея. Это все благодаря Артему. Ярмоленко увидел ошибки Милевского и сделал для себя выводы. Андрей превратился в такого футболиста благодаря Артему.
– Куда мог перейти Милевский?
– Лучше, чем я, этого никто не знает. У меня были две встречи с Игорем. Как президент «Динамо» он говорил правильные вещи. Не может глупый человек руководить таким клубом. У него есть аргументы и факты, которые он точечно использует. Он мне сказал: «Я президент и хочу, чтобы это было вот так». По-своему, Суркис прав, ведь он платит деньги. Если я сейчас буду кому-то платить, то хочу, чтобы этот человек соблюдал дисциплину и играл лучше.
Но Милевского передержали. Мы реально вели переговоры с «Ливорно», летали в Милан. В клубе уже начали обращать внимание на слухи. Еще ситуация была по контракту. Не бывает такого, что он заканчивается у футболиста 5 сентября, когда трансферное окно закрывается 31 августа. И ты еще полгода никуда не можешь устроиться. Есть футбольные хитрости, а это футбольные подлости. О Турции вообще ничего не хочется вспоминать. Дурно становится от этого.
Я не был агентом Милевского. Я помогал ему как друг. К нему не могли дозвониться, но знали, что я рядом, и звонили мне. Я со всеми общался, и мы обсуждали варианты.
Я встречал агента из «Барселоны». Потом он с Игорем говорил. Он мне сказал: «Мы еще не успели войти, а он уже кричал – 30 млн. При всем уважении к этому футболисту, но в Украине футболисты не стоят таких денег». За свои слова я отвечаю, а тут я не знаю, насколько это информация достоверна. Не думаю, что Игорь мог так поступить. Он коммуникабельный человек.
После ситуации с «Ливорно» у нас остался вариант с Казахстаном. Мы находились в Майами. На меня вышел человек, а я сказал Артему, что есть такой вариант. Мол, смотри сам устраивает ли тебя такое предложение? Мы советовались, но последнее слово всегда было за Артемом.
Мне писал человек из «Атлетико» Мадрид, люди из Германии. Но все хотели что-то заработать.
«Мазерати» сгорела, пока Артем был в душе»
– Пресса много писала о ваших приключениях. Первое, что приходит в голову – сгоревшая «Мазерати».
– Это уникальная история. Артем вернулся после игры рано утром. Я его встретил. Прошло совсем немного времени, прибегает охранник и говорит: «Ден, у вас там машина горит». Артема нужно было видеть. Он говорит: «Я сейчас подойду». А сам пошел в душ. Пока он был в душе, машина сгорела. Она еще не успела остыть, а он говорит: «Давай, «Феррари» заказывай».
Он так к вещам относился. Это все взрослые игрушки – сегодня есть, завтра нет. Но, нужно ценить все, что имеешь. Ведь, это твой труд.
Мне самому стало интересно, почему она сгорела. Начали выяснять. Я нанял человека, который провел экспертизу. Также вышел на завод «Мазерати» в Модене. Их делегация из 5 человек прилетела в Киев. Они были со своими инструментами, все осмотрели и нашли запчасть не от «Мазерати».
Это все дело рук умельцев в Украине. Мы попросили поменять фары – ксеноновые вместо желтых. А они что-то нахимичили. Напрямую не могли поставить и дополнительно приделали какой-то блок, от которого ксенон работал. Итальянцы сразу обратили на это внимание. Замыкание пошло именно оттуда. Так мы и попрощались с «Мазерати».
Но Артем долго не парился. На следующий день мы позвонили в «Феррари», мол, подготовьте, что там у вас есть, мы приедем и посмотрим. Мелочи жизни, которые сейчас вспоминаются с ухмылкой. Вот такие мы были всегда. С нами можно было дружить и общаться. А те, кто наговаривают, то их просто убираешь из своей жизни и о них не нужно думать.
Как говорила знаменитая мадемуазель Коко: «Мне все равно, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще». Так оно и есть на самом деле.
Нам с Артемом приятно было, если кто-то радовался вместе с нами. Если мы гуляли, то всегда собирали всех друзей и товарищей. Мы наслаждались от того, что все веселятся. Может, это и неправильно. Некоторые говорят, что все гуляли за ваш счет. Но было же хорошо, есть что вспомнить.
– Когда в последний раз были в Киеве?
– Пару лет назад. Ходил на матч «Динамо» в Лиге чемпионов против «Челси».
Все приятные моменты жизни связаны с Киевом. Этот город я называю своим вторым домом. Мне там было очень комфортно. В последнее время редко приезжаю, но всегда вспоминаю с теплотой. Думаю, что все наладится. Сейчас не хочу влазить в политику, но даже мы в Абхазии все это проходили. У нас были свои моменты в 91-92-х годах с грузинами. От войны всегда страдает обычный народ.
Мы с Артемом часто посещали «95-й квартал». Я очень рад, что молодой и креативный парень стал президентом. Дай Бог, чтобы у него все получилось.
– Почему вернулись в Абхазию?
– После Киева я пожил в Европе – Испании, Греции, Хорватии. Артем играл в Хорватии, а я уехал к себе домой. Родители уже хотели внуков, просили осчастливить их. У меня здесь наладились отношения. Я погулял, много чего увидел, а теперь захотелось чистоты и семьи. Человек должен погулять, насытиться и тогда остепениться. А не так, что женился и потом бегаешь по сторонам. Этого всего у меня было достаточно.
Я обзавелся семьей, у меня дочь растет. Я жил в Москве, в Нью-Йорке. Остался в Абхазии из-за супруги. Она приехала к родителям, а я занимался делами в США. Хотел перевести семью в Нью-Йорк, но президентом стал Трамп. Из-за его политики мою жену поставили в очередь на визу на два месяца, а она была уже на 6-м месяце беременности. Не захотела рисковать и лететь на 8-м месяце.
Я вернулся в Абхазию, у меня родилась дочь, родители уже не молоды. В голове что-то щелкнуло, что хватить преследовать свои цели.
– Когда Милевский последует вашему примеру и женится?
– У нас был момент, когда он обратился ко мне за советом. Я ему сказал: «Нет, здесь принимай решения ты. Я не буду советовать». Когда он созреет, тогда женится.
Кстати, я уже развелся с женой. Нужно иметь везде разных детей и уметь их содержать. Некоторые из наших успешных знакомых так делают. Я тоже хочу этого придерживаться. Я бы хотел иметь детей от разных женщин, но, естественно, им помогать и содержать. Может, это неправильно, но это мое мнение. Если бы что-то хорошее было, то я бы не развелся.
Зная Артема, у него тоже может так получиться. На одной он не остановится. Совет девочкам. Не надо ему что-то указывать. Он спортивный человек, лидер. Непроизвольно ты это переводишь и в обычную жизнь. А сейчас мир уже настолько избалован и испорчен, что никто никого терпеть не будет. Нужно уметь находить правильные слова. Надо уметь делать так, чтобы не создавать ситуацию, которая может породить какие-то вопросы. Вот если такая девочка найдется для Артема, то она будет счастлива. Но таких нет.
У Артема было даже слишком много женского внимания. Хотя слишком много этого не бывает. Да, по молодости некоторые наши ходы были неправильные. Но это жизнь. Все что у нас было, все было прекрасно. Нас помнят и будут помнить еще долго.
– Вы родились в Абхазии, но паспорт у вас украинский. Чувствуете себе немного украинцем?
– Нет, конечно. Я абхаз до мозга костей. В некоторых моментах мне говорят, что я даже старомодный. Но нет, меня отец воспитал истинным абхазом. Я уехал из дома подростком, но стараюсь придерживаться нашей культуры. Украинский у меня только паспорт.
Мне нравится украинский паспорт. Он дает много привилегий. Стараюсь соблюдать все законы, чтобы меня его не лишили. С этим паспортом сейчас можно в Европу свободно полететь.
