Tribuna/Футбол/Блоги/26-й блог/Что с «Металлистом-1925», драки аргентинцев с Девичем, пиво, «Уэмбли». Интервью Сергея Валяева

Что с «Металлистом-1925», драки аргентинцев с Девичем, пиво, «Уэмбли». Интервью Сергея Валяева

Самая скандальная отставка прошлого сезона в украинском футболе случилась не в одном из грандов, как можно было ожидать. И даже не в клубе УПЛ. 11 сентября 2018 года Сергей Валяев был уволен из «Металлиста-1925» спустя месяц после того, как сам попытался уйти из команды. Тогда тренер на пресс-конференции после победного матча с «Днепром-1» объявил, что уходит. Но, поговорив с руководством, решил остаться. А позже руководство само отправило Валяева в отставку. Со скандалом. «Вышел на тренировку, начал рассказывать игрокам, какая у нас сегодня программа....

Блог — 26-й блог
19 июня 2019, 18:11
26
Что с «Металлистом-1925», драки аргентинцев с Девичем, пиво, «Уэмбли». Интервью Сергея Валяева

Дмитрий Клименко поговорил с экс-главным тренером «Металлиста-1925». О скандальной отставке и многом другом.

Самое странное увольнение прошлого сезона в украинском футболе случилась не у одного из грандов и даже не в клубе УПЛ.

В августе 2018-го Сергей Валяев на пресс-конференции после победного матча с «Днепром-1» внезапно объявил, что уходит. Поговорив с руководством «Металлиста-1925», он решил остаться, но спустя месяц клуб сам отправил Валяева в отставку. Со скандалом. 

«Не понимаю тех футболистов, которые были рады моей отставке. Какие могли быть причины отзываться обо мне негативно?»

– Вот уже девять месяцев как вы ушли из «Металлиста-1925». Тогда на эмоциях вы наверняка считали, что отставка несправедлива. Сейчас что-то изменилось?

– Очень соскучился по работе. Справедлива отставка, несправедлива, сейчас можно говорить все, что угодно. У меня своя позиция, у руководства – своя. Я старался делать свою работу честно. Показатель всегда – результат. Команда играла в хороший футбол, который нравился болельщикам. Многие люди мне до сих пор пишут, благодарят, что горели глаза у футболистов, что результаты были хорошие, «Днепр-1» мы обыгрывали.

– Претензии руководства были справедливы?

– Не хотел бы сейчас рассказывать, какой я белый и пушистый. Меня знают люди и как футболиста, и как тренера. Мне не за что оправдываться. Даже не хочу это комментировать. Невозможно комментировать то, чего нет.

– В первый раз вы подали в отставку после победы над «Днепром-1». Тогда спустя неделю была проведена пресс-конференция, на которой вы заявили, что решили остаться. Что тогда случилось?

– Благодарен Стороженко и Линке за пережитое, даже несмотря на то, как мы расстались. Если бы мне сказали, что все закончится так, все равно бы пошел в клуб. Сказал Сергею Михайловичу, как бы там не сложилось дальше, никогда в жизни не позволю себе выносить сор из избы, как это было до меня. 

Но эта ситуация в Днепре… Не хотел бы говорить, что там произошло. Сейчас понимаю, возможно, стоило промолчать, решить в кругу семьи. Но если ты не будешь уважать себя, тебя уважать не будет никто. Тогда произошел эпизод, по которому понял – уважать себя надо. Иначе будут вытирать о тебя ноги. 

Наверное, не играл бы в УПЛ столько лет, не будь у меня характера. Да, возможно, нужно быть гибче, нужно уметь промолчать, сделать красивую мину при плохой игре, но в тот момент не понял, что произошло.

– Это то, о чем говорил Стороженко – вы были недовольны тем, как вас поздравило с победой руководство?

– Если бы у меня не было повода, я бы не пришел и не сказал бы то, что сказал. Значит, у меня на это была причина. Другое дело – нужно было это говорить или нет. Всему есть границы.

А потом было собрание, мы пожали руки. Моя ошибка – что я не ушел сразу, не надо было устраивать качели. Но где-то в глубине души я думаю, что Стороженко хотел, чтобы я остался. Есть команда, болельщики, я не мог все это бросить. Хотя сейчас, глядя на то, чем все закончилось, я понимаю – надо было сразу уйти. Раз прецедент уже был, не надо было идти на компромиссы. Я так понимаю, моя отставка была лишь вопросом времени.

– Гендиректор «Металлиста-1925» Владимир Линке после вашей отставки заявил, что вы конфликтовали почти со всеми сотрудниками. Что это были за конфликты?

– Не знаю, о чем он говорит. Никаких конфликтов у меня ни с кем не было. Знаю, как нужно вести себя футболистам в быту, но у меня нет желания кого-то строить. Будь то мои помощники, повара или футболисты.

Если руководитель всем хорош, ему надо заканчивать. Если я как тренер всех устраиваю – значит, делаю что-то не так. И сейчас повторю – я делал все правильно. Исходил лишь из футбольных моментов. Есть такие тонкости, мелочи, на которые многие не обращают внимания.

Какие конфликты у меня могли быть? С кем? Если что-то говорил, значит, не выполнялись какие-то футбольные требования, футбольные законы. Не могу об этом не говорить. У меня не было какого-то солдафонства, чтобы строил людей.

– Как футболисты отреагировали на отставку?

– Валяев – это дисциплина, порядок, когда нет мелочей и надо все делать четко, правильно, как положено. Я так понимаю, многим это не нравилось. Все познается в сравнении – моя работа и как было потом. Многие футболисты говорили: «Мы хотим, чтобы было как тогда». Я жил на базе, безвылазно. Разбирал игры соперника, наши игры. У меня к себе претензий не может быть.

Понимаю, что все люди разные, у всех разные характеры, все со своими амбициями, гордостью. Но мне кажется, все-таки заслужил и как футболист, и как тренер, работавший в этой команде, чтобы со мной поступили немного по-другому.

После игры с «Ингульцом» было два дня выходных. Я сидел на базе, разбирал следующего соперника. Когда вышел на тренировку, меня при всех публично Линке отправил в отставку. Мне кажется, я заслужил своей работой, чтобы это было сделано хотя бы в офисе. Позвали и сказали: «Сергей Валентинович, у нас разные взгляды, вы нас не устраиваете, мы вам благодарны, нам не по пути».

Чтобы без этих показательных казней и порок. Я не заслужил этого. Я ни у кого ничего не украл, я никого не подставил. Получал очень скромные деньги, жил на базе, делал работу. А на меня еще и наговорили столько всего потом. Зачем это было делать? Люди, которые знают меня, как человека, футболиста и тренера, просто посмеялись. 

– А какая реакция у игроков была в тот момент?

– У тех, кто не играл, кого отправил в дубль, думаю, реакция была позитивная. Другие мне говорили, что приятно было поработать. 

Не понимаю тех футболистов, которые были рады моей отставке. Какие могли быть причины отзываться обо мне негативно? У меня не было своих любимчиков, черных, белых.

– Кто из игроков не выполнял ваши требования?

– У нас с футболистами не было конфликтов. Пытался разговаривать с каждым индивидуально. Когда Романов ошибся в Луцке (0:2), еще полчаса с ним разговаривал, пытался объяснить, что не надо переживать, отмажешься в следующей игре. И в следующей игре человек забил или отдал. 

С Сулой была поразительная ситуация. Мы с ним разговаривали недавно, он говорит: «Спасибо большое, что вы меня тогда встряхнули». Он пришел после «Днепра-1», думал, будет лидером. Начал недорабатывать. И все это закончилось серьезным разговором. Если у тренера к футболисту возникают какие-то претензии, тут два пути – либо игрок складывает ручки, катится вниз, либо ты берешь себя в руки, доказываешь себе, что ты что-то можешь. 

Игры – это эмоции, напряжение. Посмотрите, как бегают Симеоне, Нагельсманн. Не понимаю тренеров, которые просто сидят на лавке, курят, смотрят спокойно. Болельщики сейчас говорят, что у команды горящих глаз весной не было. 

– Дмитрий Сула заявлял, что у него было много проблем из-за того, что он не пьет. Мол, в команде был алкодвиж. Правда?

– Честно скажу, не знаю. Когда мы обыграли «Днепр-1» – ребята, пожалуйста, можете выпить пива. Это принято в командах. Выложились, выиграли, ехать 5 часов в дороге. Видел, что это даже хорошо влияет на коллектив. Никто не говорит, что надо упиваться. Выпить по бутылочке – это восстановление, общение, коллектив, позитив. Не было такого, чтобы футболисты пьяные на тренировку приходили.

После поражения от «Ингульца» (0:1) мы ехали обратно, и люди, проиграв матч, пили. Сказал потом на собрании, что при мне пиво будет только после побед. Уже тогда видел, что что-то назревает. Пошли нездоровые движения, люди начали действовать по принципу «что хочу, то ворочу».

Это делала команда, я ситуацию уже не контролировал. Люди проигрывают и пьют, не спрашивая тренера.  

Я сказал – будет по-моему или не будет никак. Видите, получилось никак.

– Вы как-то контролировали норму выпитого?

– Я сам с футболистами мог взять пива, мы сидели, разговаривали. Все было красиво, цивильно, сзади собрались тормозочки поели, выпили, едем домой.

«Торрес приехал, с Девичем сцепился. Девич – икона, а человек приезжает, вообще никто, начинает Марко что-то рассказывать»

– Три самых крутых игрока «Металлиста», с которыми вы играли.

– В каждой линии были игроки очень высокого уровня – Горяинов, Папа, Обрадович, Эдмар. И обидеть кого-то не хочется.

Девич, конечно. Вытащил много игр, забил очень много голов. Хавьер. Кого-то из обороны выделю: Обрадович был знаковой фигурой, Папа – своеобразный парень, у него там то Рамаданы были, то на сборы не попадал. Специфический товарищ. Иногда из-за него потом в чемпионате были проблемы, потому что все проходили сборы, а он приезжал позже. Но когда он форму набирал, его пройти было невозможно. Давайте, наверное, все-таки Обрадовича третьим назову.

– Марко Девич действительно был близок к возвращению в Харьков прошлым летом?

– Да, это правда. Стороженко хотел его вернуть. Но я так понимаю, Марко выбрал более финансово выгодный вариант. Думаю, он решил, что всегда успеет сюда вернуться. Тут его очень любят. Возможно, когда он начнет понимать, что востребованность уже не такая, то вернется. Болельщики пойдут на стадион ради него.

– Как в клубе относились к тому, что Папа мог не приехать на сборы из-за Рамадана?

– Там дело было даже не в Рамаданах. Просто он мог приехать в середине второго сбора. Каждый человек ведет себя так, как ему позволяют. Вроде как его штрафовали. Даже аргентинцы и бразильцы приезжали вовремя. Может быть, у Папы традиции была такая, на фарт – приезжать позже.

– А вас штрафовали?

– Да, когда мы играли с «Риекой». Это моя единственная красная в карьере. Мы там выиграли на выезде 2:1. При ничейном счете делал подкат, отобрал мяч у соперника. Лежу, а он наступает мне на руку. И делаю движение ногой в его сторону, даже не коснулся его. Тот начал симулировать, судья меня удаляет. За проход были премиальные, мне не заплатили. Хотя отдал тогда голевую.

И когда-то в первые годы в «Металлисте» мы были на сборах, играли матч. Меня поменяли, я был недоволен, вел себя слишком эмоционально, меня оштрафовали на 200 долларов. А вообще у меня не было никогда проблем с дисциплиной. В основном эмоции.

– С Маркевичем разговаривали на эмоциях?

– Когда проиграли «Днепру» 0:6 дома в 2006 году. На следующий день мы собрались на базе, он нас наказал, дал тест 7 по 50. Вызвал меня после тренировки в номер и на повышенных тонах со мной поговорил, сказал, что мне надо собраться.

Я с ним на повышенных не разговаривал. Разве что на сборах в 2011 году он с поля мне подсказывал что-то, а я эмоционально что-то ему ответил. Каких-то истерических выяснений отношений не было.

– Как ладили с легионерами?

– Такие легионеры, как Хавьер, Тайсон, Обрадович, Девич, Папа, Ганцарчик нужны. Мне всегда проще было находить общий язык с бразильцами. Они добрее, открытее. С аргентинцами было сложно. Мне кажется, они всегда на пафосе. Не говорю об их футбольных качествах, но вели они себя высокомерно.

– В чем это проявлялось?

– Как они вели себя на тренировках, на базе, в раздевалке. Даже мы, местные, старались себя поскромнее вести. А они себя вели, как дома. У меня иногда ощущение складывалось, что это я в гостях. Но это относится только к аргентинцам. Бразильцы нормально себя вели.

– Украинцы с бразильцами могли куда-то выйти после игры, посидеть, погулять?

– Возможно, ребята и выходили, сидели, но у меня один график всегда был – база, игра и домой. Понимаю, что это необходимо было для коллектива, но почему-то я больше сам по себе. Не говорю, что это хорошо, не оправдываю себя. Сейчас время прошло, понимаю, что в этом вопросе, возможно, надо было быть более лояльным.

– Как аргентинцы и бразильцы ладили друг с другом?

– У аргентинцев свой стол, у бразильцев свой. Каких-то конфликтов не было. В основном аргентинцы со своими же рубились. То Торсильери с Торресом, то Торрес еще с кем-то. Торрес этот приехал, с Девичем сцепился. Девич – это икона, а человек приезжает, вообще никто и ничто, начинает Марко что-то рассказывать. Или Торсильери – прыгал на всех на тренировках, людей просто ломал, локтями бил, сзади прыгал.

И что поражало – стоят тренеры, помощники, смотрят, и никто слова не говорит. Ну как это так? Я бы такого не позволил в команде. Понимаю, есть лидеры в команде, но нельзя такого допускать. Сегодня один так себя ведет, завтра другому тоже захочется.

– Соса после «Баварии» и «Наполи» приехал. Тоже был на пафосе?

– Он хороший футболист, но, откровенно говоря, знал себе цену. Это было видно даже по его походке, поведению на поле. Когда ему тренеры говорили что-то с бровки, он на них так смотрел и продолжал делать свое.

– Такие случаи, как потасовка Девича и Сосой в матче с «Волынью» были не редкостью?

– Да. Это все не просто так. И дело тут не в Девиче. А в футболистах, которые вели себя по отношению к команде высокомерно.

– Бразильцы с украинцами ладили?

– Вообще не помню серьезных конфликтов. Даже если что-то происходило, всегда руки потом жали. Про них не могу ничего плохого сказать.

– На каком языке общались с легионерами?

– Там же был переводчик. Они наш язык не учили. Я всегда шутил, что быстрее мы португальский выучим на своей родине. Хотя если ты приезжаешь сюда играть, то ты должен выучить. Коноплянка же не будет в «Шальке» заставлять всех учить украинский? Он должен учить немецкий.

– Кто выступал примирителем во время конфликтов в команде?

– Не было такого человека. Само все сходило на нет. Помню, Папа с Марко что-то там завелись, но это все быстро урегулировалось.

– Жажа.

– Талантливый парень. Всегда, когда смотрел на него, вспоминал Ривалдо. Левая нога, дриблинг. Считаю, что он не реализовал свой потенциал даже наполовину. Он же фестивальщик. И играл, и отдыхал хорошо. Это был талант. Он очень помог «Металлисту».

Если он выходил на поле заряженным и хотел играть, он феерил. А бывало такое, что выходил, стоял, трусы только подтягивал и ему говорили «Давай, побегай». Специфический человек. Старались к нему находить подход, старались ему что-то позволять.

– Позволял себе придти на тренировку пьяным?

– Такого не помню. Знаю, что он любитель клубов был, ходил после игр. У него чуть ли не столик свой где-то был забронирован. Но на тренировках пьяным его не помню.

– В «Днепре» и «Металлисте» вы играли с Рыкуном. Та же история, что и с Жажей?

– Хороший футболист, светлая голова. И отдать мог, и забить. Мог ли выжать больше из себя? Да, конечно. Причины, которые не позволили ему этого сделать, все знают.

– Кто был самым веселым?

– Сербы – Обрадович, Девич. Ганцарчик и Эдмар тоже любили шуткануть, юмористы. Позитивная команда была. 

– Девич и Эдмар в итоге стали украинцами. На матче с сербами фаны вывесили баннер «Нет натурализации». Как относитесь к натурализации?

– Поддерживаю болельщиков. Очень хорошо отношусь к Эдику, к Мораесу, к Марлосу, но не понимаю этого. Пусть у нас свои Цыганковы растут, ну зачем нам кто-то? Мы доказали с сербами, что можем украинцами играть спокойно. Зачем мы закрываем дорогу нашим футболистам?

– Натурализация Мораеса и Марлоса и натурализация Девича и Эдмара – это разные истории?

– Да, скорее, разные. И Марко, и Эдик много времени играли в Украине, разговаривают на нашем языке, понимают нас и по ментальности больше подходили нам. У Эдмара жена украинка. Они абсолютно спокойно влились в сборную. По Мораесу и Марлосу сложно сказать, потому что не знаю их близко.

«Не попадал в состав, потому что набрали легионеров, которым платили баснословные деньги»

– Вы переходили из «Днепра» в «Металлист», когда болельщики уже враждовали. Не было проблем с днепровскими фанатами из-за этого?

– Тогда понятия об этой вражде не имел. Когда приезжаю в Днепр, меня до сих пор узнают там. Вообще нет никаких вопросов. С некоторыми из ультрас «Днепра» дружу. У меня со всеми болельщиками остались хорошие отношения.

– Когда вы пришли в команду, условия в клубе были очень плохие?

– Самая обычная база, комнаты по два человека. Двухэтажный корпус, обычный тренажерный зал, все очень простенько было. Совдепия. Потом базу отгрохали – с бассейном, баней, медкабинетами, криосаунами. Начинали с нуля, потихоньку развивались – президент, футболисты. По ступенечкам.

– Из-за чего Ярославский отдал клуб?

– Ярославский очень любил город, клуб и футбол. Жил этим, переживал, горел. Не знаю, сделал он это сознательно или под влиянием обстоятельств, политики.

– Он был близок к команде?

– Не просто близок, он мог приезжать если не каждый день, то через день. Перед играми обязательно приезжал, в раздевалку заходил. Если были какие-то проблемы, то помогал.

Помню, у меня была неприятная ситуация дома перед игрой с «Зарей» в Луганске. Он мне сам позвонил перед матчем, сказал, что если будут какие-то проблемы, все уладят. Чтобы выходил спокойно на поле и играл.

И помню, с контрактом были проблемы. Переживал, что его долго не продлевали. Как-то увидел Ярославского в столовой, и на мой вопрос он сказал, что все будет хорошо. Я говорю: «А когда? Есть какие-то сроки?» Он отвечает: «Я же тебе слово дал? Ты моему слову веришь?» Все, он свое слово сдержал – через какое-то время я продлил контракт. Человек слова, который переживал за команду, за футболистов.

– Когда вы поняли, что нужно уходить из «Металлиста»?

– Мне многие говорили, что я недальновидный, надо было сидеть в «Металлисте», получать зарплату спокойно в 33 года. Это говорили люди, которые вообще не понимают, кто такой профессиональный футболист, что такое амбиции. Ну как я мог, отыграв 7 лет в этой команде, просто сидеть на лавке и получать зарплату? Не могу получать деньги просто так. Ее надо отрабатывать.

Мне важна была любовь болельщиков. А когда они начали меня жалеть, что такой возраст, не попадает в состав. Не попадал в состав по другим причинам. Потому что набрали легионеров, которым платили баснословные деньги, они должны были играть. 

В первом туре моего последнего сезона в клубе должен был играть с «Таврией», меня наигрывали, а на установке вижу, что не попал в состав – этого так и не понял. И тогда начались качели. То играю, то не играю, то выхожу на замену. Человек играл 6 лет в старте от звонка до звонка, а его просто посадили на лавку. Не хотел ехать на базу, не хотел тренироваться. Хотя получал деньги, но не получал удовольствия. Я тренировался недельный цикл для чего? Чтобы отыграть игру, получить удовольствие от атмосферы, болельщиков, заработать какие-то премиальные. А я приезжал на базу, так, приехал-уехал.

Не было огня. Понял, что надо что-то менять. Руководство тоже видело мое настроение, что что-то со мной происходит. Ни у них желания не было продлевать со мной контракт, ни я не хотел.

– Вы говорите, что должны были играть в том матче с «Таврией», но потом вышли легионеры. Как думаете, это решение принимало руководство или Маркевич?

– Решения принимал Богданович, но думаю, что на него все-таки влияла политика руководства. Он понимал, что президент заплатил деньги и он не понял бы, если бы купленные футболисты сидели на лавке. Может быть, он и хотел бы ставить Валяева, но так получилось. У меня к нему нет никаких вопросов. Он и так насколько мог, ставил меня в состав, выделял время.

– Уходили из команды с обидой, да?

– Я 7 лет отыграл в этом клубе. Хотелось играть дольше, никуда не уходить. Я не любитель бегать по клубам, менять по 50 команд за 10 лет. В «Днепре» играл с 1996-го по 2005-й. Есть семья, ребенок, съемные квартиры, переезды. Я за то, чтобы на одном месте обосноваться. Не ушел бы из «Металлиста», будь мне там комфортно.

– Скандальный матч с «Карпатами» в 2008 году. Чувствовали, что львовяне поддавались?  

– Нам премиальные за ту игру дали. Не знаю, что там происходило за кулисами. У меня контракт – вышел, отыграл, заработал денег. Нет, не чувствовал, что «Карпаты» поддавались.

– Наказание пришло к команде перед дебютом в ЛЧ. Некоторые болельщики считают до сих пор, что это была месть Суркисов.

– Может быть, вполне возможно. Но судебные дела длятся годами, возможно, так просто совпало.  

«Играть против сборной Англии было гораздо легче, чем в чемпионате Украины»

– Из-за проблем со спиной в сборной вы сыграли всего три матча за национальную команду, но успели забить и поиграть на «Уэмбли».

– Да, немного поиграл. Потом, когда сборную принял Маркевич, был вызван на сбор. Зашел к Мирону Богдановичу перед какой-то игрой в чемпионате, объяснил, что мне будет уже сложно играть на два фронта. Попросил не вызывать меня в сборную, чтобы сосредоточился на клубе. Потому что понимал, что ресурс организма небезграничен.

7 лет подряд я ездил летом на лечение на грязи. Сборная всегда играла в июне, приходилось бы еще 2 недели находиться на сборах. Если бы я был там, то просто не успевал бы на свои грязи. Потом были бы скомканные сборы в «Металлисте».

– Какие первые впечатления от Шевченко? Не чувствовалось, что он звезда, а все остальные ниже?

– Я с ним пересекался, когда мы играли с англичанами. Вообще не заметил звездности. Он мне даже что-то подсказывал. Хотя спросите меня, было ли волнение перед теми людьми, как Шева, Тимощук, Воронин? Конечно, было непривычно. Но ничего плохого ни о ком не могу сказать.

Потом уже, когда в сборной не играл, а он еще был в «Динамо», я зашел на их стадионе в зал разминаться. И подошел Шева. Я говорю: «Ой, Андрюха, тут ваш зал…». А он: «Нет-нет, все нормально, тебе можно разминаться». Хорошее было отношение ко мне.

– Как приняли в сборной?

– Нормально. Не было такого, что кто-то шутил, издевался. Сложновато было психологически. Кто-то приезжает в сборную в 20 лет, а ты в 30. Внутреннее волнение было.

С Мандзюком тогда сдружился. Тимощук мне потом помогал, когда я в Германию ездил на лечение, он договаривался с «Баварией».

– Вспомните эмоции, когда узнали, что в старте на матч с Англией?

– Даже не думал, что мы с Валиком (Слюсаром – прим. Tribuna.com) попадем в заявку. Нам никто не говорил, мы узнали об этом только на установке в день матча. Когда я ехал на этот стадион, понимал, что сейчас предстоит играть со сборной Англии, когда гимн звучал, разминка – мне казалось, что это сказка. Не мог поверить до конца.

Сейчас, пересматривая игру, до сих пор не могу поверить, что это было в моей жизни. Благодарен Михайличенко, который поставил в меня в стартовый состав. Встречался с ним на матче ветеранов, благодарил за тот момент. Он ответил, что я это заслужил. Было очень приятно это слышать.

– Как удалось справиться с волнением?

– Обычно оно проходит со стартовым свистком. От сильного переживания энергия уходит. Когда меня поменяли, понимал, что это было правильное решение. Хотя я смотрел игру, не было видно, что я сильно там парился, все своему отдавал, не терял мяч. Есть фотография с того матча, там у меня глаза такие серьезные, настроенные, в игре.

– Каково это – играть против Джеррарда и Лэмпарда?

– Мне играть против Англии было гораздо легче, чем в чемпионате Украины. Потому что у нас это беготня, стыки. А там больше футбола. Не могу сказать, что было сложно с англичанами.

– С кем-то из игроков удалось поговорить?

– Нет, но футболку Эшли Коула получил. Висит дома, в коллекции.

«Читал, что убрали Горяинова, оставили тренерский штаб. Должен уйти в отставку весь тренерский состав»

– Что случилось с «Металлистом-1925» весной?

– Во-первых, мне очень жаль. И тех же руководителей, которые вложили огромное количество здоровья, нервов, сил, финансов в этот проект. Очень жаль болельщиков, которые не получили УПЛ. Очень жаль молодых футболистов, которые не прочувствовали атмосферу премьер-лиги.

Во-вторых, убеждаюсь, что команда, которая была сделана летом руководством, мною, селекционерами, была хорошей. Особых финансовых возможностей у нас не было, не могли приглашать футболистов, которых хотели. Их брал «Днепр-1» и другие команды, обладающие большими финансовыми возможностями. Нам доставались ребята, которые были либо свободными агентами, либо кто-то сам к нам приезжал. Как Сула и Чегурко.

Глядя на результаты команды после моего ухода, я понял, насколько была правильно проведена работа летом. Поспелов, Мельничук, Калюжный, Каневцев – все новички заиграли. Был заложен правильный фундамент. Футбольные люди меня поймут – результаты будущих побед команды закладываются на сборах. 

Не знаю, как проводились сборы зимой после моего ухода, не знаю, как была проведена комплектация команды. Единственное, что не понял – как можно было отпустить Сулу (сейчас играет в «Ингульце» – прим. Tribuna.com)? Лучший бомбардир команды, забивал «Днепру-1», делал результаты во многих матчах. Это тот человек, которого нельзя было отпускать ни при каких обстоятельствах. Надо было найти к нему подход.

– Отставка Горяинова – правильное решение со стороны руководства?

– Есть задачи, есть цели на сезон. Когда был тренером, мне поставили задачу вывести команду со второго места. Даже с этими футболистами и с этим финансированием у этой команды был шанс попасть в УПЛ. Победами над «Днепром-1» и другими командами в первом круге мы это доказали. С этой командой считались. Надо было сохранить тот состав, который давал результат. Может быть, точечно добавить 1-2 позиции, усилить, чтобы была лавка.

А то, что его убрали – дело не в Саше. На его месте любой другой тренер сам должен сказать: «Извините, задачу не выполнил». Были поставлены задачи, были созданы условия – все закономерно. Я читал, что убрали Горяинова, оставили тренерский штаб. Должен уйти в отставку весь тренерский состав. Не только главный не справился.

– Разговаривали с Горяиновым после того, как он сменил вас?

– Нет. Саша мне позвонил сразу, как меня убрали, спрашивал, что случилось. Я ответил, что не хочу вдаваться в какие-то подробности. Мы пожелали друг другу удачи.

Когда был скандал с моим уходом, я написал в фейсбуке, попросил не раздувать конфликт, а просто помочь Горяинову, помочь команде, попросил ультрас, чтобы не было каких-то акций. Попытался сгладить все это. На первом месте команда. После этого мы с Сашей не общались.

– А сейчас бы набрали его, спросили бы, что случилось с командой?

– Не вижу в этом смысла. Зачем? Что произошло, то произошло. Мы играли с ним в команде много лет, но какими-то большими друзьями не были. В городе встречались, пожали друг другу руки, узнали, как дела, как жизнь. А такого, чтобы дружить – нет, такого не было.

– Болельщики говорят, что проблема была не только в команде, но и в том, что структура в клубе построена неправильно.

– Кто платит, тот и заказывает музыку. Есть руководство, есть люди, которые дают деньги. Они имеют право что-либо говорить, что-либо подсказывать, они вправе выбирать какой-то путь. Не хотел бы говорить, что было правильно, что неправильно.

Понимаете, я в футболе 25 лет. Да, может, тренерского опыта у меня было не много, но я работал с огромным количеством тренеров, понимал, как нужно, как правильно. Всегда исходил лишь из футбольных результатов. Если бы все правильно, команда бы играла в УПЛ. Значит, где-то кто-то не доработал.

– Вы говорили, что хотели конкретных игроков, но тот же «Днепр-1» предлагал лучшие условия. У «Металлиста-1925» были ограниченный бюджет?

– Условия были очень скромные. И у меня, и у футболистов. Разве что с игроками, которые были на контрактах в других клубах, руководители решали вопрос в индивидуальном порядке. Цифр не знаю, но думаю, что они были на порядок выше, чем у футболистов, принадлежащих «Металлисту».

– У «Металлиста-1925» есть шанс подняться до уровня «Металлиста»?

– Руководители говорят, что хотели бы пройти тот путь. Амбиции есть. Но они должны быть подкреплены финансами. Инфраструктура хорошая. Все условия созданы – поля, бассейн, восстановление. Для первой лиги это было шикарно. 

«Полицейские на дороге останавливали. Сначала протокол, а потом когда показывал документы, то: «О, извините, вы аккуратнее»

– В своем инстаграме вы выкладывали часть своей коллекции футболок. Сколько их всего?

– Штук 30. «Таврия», «Шахтер», «Динамо», сборная. Есть футболка со сборной под 7-м номером. В ней забил словакам, тогда Шевченко не играл, я взял семерку. Есть футболка, в которой забивал «Сампдории». 

– На телеканалы экспертом не зовут?

– Нет. Я так понимаю, туда просто так не попадешь.

– Вы бы смогли работать, если бы вам давали установку – про одних говорить хорошо, а про других плохо?

– Сложно было бы петь в дудку. Хвалить, например, «Шахтер», где-то не очень корректно отзываться о других клубах. Стараюсь во всем быть объективен. Хотел бы, чтобы всегда присутствовала объективность, подкрепленная фактами, доводами.

– Узнают на улице после завершения карьеры?

– Да. Уже 6 лет не играю, но когда хожу в парке Горького в Харькове, ко мне подходят люди, фотографируются, берут автографы. Даже просто руку жмут, благодарят за карьеру игрока, за бойцовские качества.

На гостевую книгу «Металлиста» иногда захожу, там пишут, что не хватает таких бойцов, как Слюсар, Бордиян, Валяха – людей, у которых горели глаза. Такое приятно читать. Людей не обманешь, они видели твое отношение к делу, старание, самоотдачу. 

Были моменты и когда останавливали на дороге, узнавали. В основном новая полиция. Я не злостный нарушитель. Бывает, где-то поверну, не зная, что это запрещено. Отпускали. Сначала протокол, а потом когда показывал документы, то сразу: «О, извините, вы же аккуратнее». 

– Чем сейчас занимаетесь?

– Играю за ветеранов, хожу в бассейн, кроссы бегаю под музыку. Люблю что-то танцевальное, Макса Барских, например. Вот, скоро хочу пойти на курсы английского языка.

Без работы сложно. Были предложения из первой и второй лиги, но понял, что бросаться в крайности не хочу. Я все моменты обсуждаю на берегу. Дело не в финансовых условиях. Сложно, но благодаря Александру Владиленовичу (Ярославский – прим. Tribuna.com) имею возможность с вами кофе тут попить. Работать хочется, но вариантов пока нет.

Все равно уверен, что еще поработаю, все будет хорошо. А этот период тоже нужен и важен для переосмысления и перезагрузки.

– Если бы сейчас «Металлист-1925» предложил контракт – согласились?

– Очень не хватает той атмосферы, стадиона, болельщиков, раздевалок, базы. Да, хотел бы. Возможно ли это? После того, что было, даже не знаю. Более того, когда я уходил, Стороженко и Линке предлагали мне работу в юниоре. Отказался. Не смог бы работать там после того, что было сказано.

Сейчас прошло время. Может быть, на какие-то вещи взгляну по-другому. Всегда можно договориться и найти компромиссы. Пути господни неисповедимы, загадывать не буду. 

Фото: «Металлист-1925», Getty Images, A. Osipov

Другие посты блога

Все посты