Для Джека

Оригинальный текст

В один из этих дней мне, правда, нужно поблагодарить Серхио Агуэро.

На протяжении долгого времени я думал: « Я должен сыграть против этого парня», - я просто хотел с ним поговорить. Не потому что мой дед из Аргентины, и не потому что Серхио один из любимых игроков в моей семье, не потому что два года назад мы все сидели перед телевизором, болея я сборную Аргентины.

Не, у меня есть история, которую я хотел бы ему рассказать. Много лет назад Агуэро забил гол, который подарил мне один из самых счастливых моментов моей жизни.

Чтобы понять почему, вы должны узнать о моем старшем брате, Джеке.

Джек был героем для меня в детстве. Некоторые люди думаю, что хорошего игрока из меня сделал мой отец Клаудио, ибо раньше сам был профессионалом. Конечно, он мне дал много отличных советов и очень хорошие гены. Но когда я рос в Манчестере (где отец играл за Ман Сити), тем, кто всегда играл со мной на заднем дворе, был Джек.

У нас были маленькие ворота для игры один-на-один. Негде спрятаться. Мне было 4 года, а Джек был на три года старше. И он иногда давал мне выигрывать, пропуская несколько голов под ногами. Но в большинстве случаев он побеждал. И я очень злился. Я бил его, кусал, дрался. Потом начинал плакать и убегал к маме. Эти игры очень сильно помогли мне повзрослеть. Отец может это подтвердить. Моя конкурентоспособность, моя дерзость, это все родилось из попыток победить Джека.

Он был идеальным братом. Я рос очень стеснительным ребенком - и он всегда брал меня с собой, чтобы проводить время вместе с его более старшими друзьями, что означало, что я всегда играл против ребят, которые были на несколько лет старше меня. Это дало мне уверенность. Когда меня не было рядом, он всегда говорил обо мне только хорошее. Когда он понял, что мой потенциал гораздо выше его, он всегда подталкивал меня к тому, чтобы быть лучшей версией себя. И если я сыграл отличную игру, он был первым, кто поздравит меня с этим.

В 2007 году наша семья переехала в Нью-Йорк, где мой отец играл за Нью-Йорк Ред Буллз. Летом 2010-го у Джека диагностировали рак мозга. Ему было 11 лет. В какой-то момент все выглядело так, будто он справился с болезнью, но в Декабре 2011-го врачи обнаружили, что опухоль вернулась. Незадолго после этого, когда мы уехали в отпуск в Мексику, Джеку стало гораздо хуже,и он начал набирать вес из-за химиотерапии. Он все еще мог ходить и плавать, но очень быстро уставал. Это был тот момент, когда я осознал, что все может закончиться очень печально.

На протяжении следующий нескольких месяцев я делал все, чтобы помочь ему. Я очень быстро повзрослел. Он не мог самостоятельно подняться с кровати и начал носить подгузники. Я выучил, как работает микроволновка, начал готовить, научился делать разныевещи в этом роде. Так же я много времени проводил со своим младшим братом и сестрой, ибо это было очень сложное время так же и для них. Я просто хотел сделать свою семью счастливой и, конечно же, Джека тоже. Все мы этого хотели, особенно когда узнали, что Джеку осталось жить всего несколько месяцев. Каждый вечер за ужином мы рассказывали друг другу истории и смеялись. Каждый вечер. Каким-то образом даже в такой ужасной ситуации мы находили место для веселья.

В один день в мае 2012, когда Джеку было 13 лет, мы собрались в гостиной, чтобы посмотреть финальный тур АПЛ. Я думаю, что даже мои бабушка с дедушкой были с нами. Мы все были болельщиками Ман Сити, ибо мой отец играл когда-то за них, и в тот особенный день они имели шанс в первый раз за 44 года стать чемпионами Англии. Для этого им надо было победить КПР у себя дома. Если бы Ман Сити не выиграл, нам бы пришлось надеяться, что МЮ, который отставал от Сити только по разнице голов, так же не выиграет свой матч.

Мы все были настроены довольно позитивно перед матчем. Ибо КПР был один из аутсайдеров АПЛ того сезона. Когда Сити забил в первом тайме, победа и титул казались лишь вопросом времени.

Но КПР переломил игру и повел в счете во втором тайме. Юнайтед свой матч выиграл, а, значит, Сити нужно было забивать дважды. В нашей гостиной больше никто не улыбался. Я чувствовал себя плохо из-за Джека. Он был так болен в то время, что не мог ходить и улыбаться. Сейчас он терял свой единственный шанс увидеть чемпионство Манчестер Сити.

За две минуты до конца Джеко сравнял счет -  и это дало нам небольшой проблеск надежды, не смотря на то, что время почти закончилось. Две минут спустя Агуэро забивает победный мяч.

Вы видели этот гол. И вы слышали комментатора:

«АГУЭРООООООО!»

Мы в гостиной сошли с ума. Мы прыгали по комнате, кричали и праздновали, обнимая друг друга. Первый титул чемпионов за 44 года! Победа в самом невероятном стиле. Мы смотрели друг на друга и просто не верили глазам.

Вдруг мы услышали, как кто-то хватает ртом воздух. Это был Джек. Он катался по полу, что было удивительно, ибо в его теле почти не осталось энергии. Мы очень забеспокоились, секунд 20 казалось, что он не может дышать.

Потом Джек медленно улыбнулся и начал смеяться. Тогда мы поняли, что он праздновал гол. Он был так же счастлив, как и мы.

Я никогда не забуду этого момент. Это было так невероятно, так весело и так сумасшедше.

Немногим  больше чем 9 недель спустя, 19 июля, Джек скончался.

***

Потеря старшего брата, когда тебе 9 лет, очень сильно меняет то, как ты смотришь на жизнь. Ты учишься не принимать все и всех, кто тебе даны в жизни, как должное. Следующие несколько лет после смерти Джека были очень сложными для всей семьи. Лично я чувствовал себя просто потерянным.

Спорт стал моим бегством.

Для меня было важным просто наслаждаться тем, что я делаю. Я играл в лакросс. Сейчас я играю в теннис, немного в бейсбол и много в баскетбол. Игра в разные виды спорта помогла мне стать лучше как футболисту. Баскетбол, например, развил мою работу ног и атлетизм.  И в любом случае я не думаю, что фокусироваться на одном только футболе это здорово. На самом деле я бы хотел сказать это всем родителям и детям: наслаждайтесь разными видами спорта до 13-14 лет,  а после выбирайте один конкретный. Нет никакой нужды в том, чтобы заниматься слишком интенсивно в слишком раннем возрасте. Я думаю, что много родителей в Америке настроены слишком жестко. Я абсолютно счастлив, что никогда не ощущал никакого давления от своего отца. Он всегда был рядом в первую очередь как отец. Футбол шел на втором месте.

Моей целью было стать профессиональным игроком. Я наблюдал за большими играми и большими футболистами эпохи: Сначала Месси и Роналду, потом Неймар, потом Де Брюйне, Стерлинг, потом Мбаппе . Я хотел играть в финалах ЧМ и ЛЧ. Быть таким как эти парни - всегда было моей мечтой.

Я продолжал играть с детьми, которые были старше меня на 2-3 года. В 2015 я начал играть за Нью-Йорк Сити, где мой отце работал на должности спортивного директора на протяжении двух лет. Одним из игроков там был Нико Бенальказар, который стал моим лучшим другом. Я был одним из самых молодых игроков в команде, но довольно дерзким – немого дурачком, если вам угодно – тогда как Нико был на год старше. Поэтому когда мы жили в одной комнате на турнирах, он держал меня в руках. Всякий раз, когда я затеивал драки на поле, он спускал меня на землю.

Моя игра изменилась в Нью-Йорк Сити. На протяжении первых нескольких месяцев я был классическим вингером, быстрым, но маленьким. После рождественского перерыва в том сезоне к нам пришел очень хороший тренер из Испании Хосе Мануэль Лара, который до этого работал в академии мадридского Реала. Мне было 13 и я был одним из лучших в команде, но Хосе Мануель показал мне, что можно эксплуатировать не только лишь мою скорость. Он работал над мои первым касанием, над моей игрой по связыванию игры в центре поля, над моим пониманием игры в целом. Он научил меня испанскому подходу. Я ему безмерно благодарен за это. Без него я бы никогда не достиг нынешнего уровня.

В это же время я переживал скачок физического развития – я стал выше, сильнее и увереннее. Потом Хосе Мануель поменял схему игры и переместил меня с позиции вингера на роль десятки, АПЗ. В феврале мы поехали в Мадрид, чтобы сыграть на турнире против лучших юношеских команд мира. Я был просто в огне. Внезапно я стал сильным плеймейкером, который никого не боялся . Мы проиграли в финале по пенальти Атлетико Мадрид, но я стал лучшим бомбардиром и многие говорили, что я бы стал лучшим игроком турнира, выиграй бы мы в финале. Я никогда не играл в Европе до этого, а сейчас обыгрывал детей, которые старше меня на пару лет  и играют в лучших академиях мира. Я думал: «Если я обыгрываю этих детей, то, конечно, во мне что-то есть».

После этого много больших клубов положили на меня глаз. Очевидно, они ничего не могли предпринять из-за правил про подписание молодых игроков, но они начали следить за мной. Единственным, кто об этом знал, был мой отец, ибо в те времена у меня даже не было агента. А отец мне ничего не говорил. Вероятно, он поступал правильно. Если бы он сказал мне, я бы понятия не имел, что это означает – и я бы вел себя как: «Так что же мне делать? Я перейду туда? Что вообще творится?»

За следующие несколько лет я стал одним из лучших игроков своего возраста в стране. Я играл за юношескую сборную США. Мы участвовали во всех этих международных турнирах, за которыми следили большие клубы, и на которых в моей голове постоянно были одинаковые мысли: « Если я лучше этих ребят из Бразилии, это точно что-то означает».

В июле прошлого года, когда я подписал контракт с Боруссией Дортмунд и присоединился к их академии, я все еще оставался мысленно в координатах того, что  я просто должен расти и делать следующий шаг. Типо «Эй, возможно, я могу играть за первую команду».

Потом в прошлом январе меня пригласили присоединиться к первой команде на сборах в Испании. Это был тот момент, когда я понял, что в конечном итоге выйду на этот новый уровень. Когда в том же месяце я дебютировал за первую команду, то все же чувствовал себя более нервно и некомфортно.

Самой тяжелой частью переезда в Германию для меня было покинуть родной дом. Я домашний ребенок. Даже до переезда я не часто ходил гулять с друзьями. Я всегда предпочитал провести вечер дома, чем где-то вне его. И поэтому первые 6 месяцев мне было очень тяжело жить одному. Я получил жилье в феврале - и сразу после этого началась пандемия, что создало очень много неопределенности касательно того, что может случиться. Некоторые говорили, что мы не сможем играть до сентября. В этом психологическом состоянии я был полностью потерян. Всегда было чувство нехватки любви и жизни в моей квартире. Было слишком много белых стен и недостроенных комнат. Я очень нуждался в своей семье, чтобы собрать все части жизни воедино.

Тем не менее, этот был тот этап, через который я должен был пройти. Возможно, мои родители не хотели бы этого слышать, но я знаю, что мне нужно было сделать следующий шаг в своей жизни, что означало начать жить одному и сфокусироваться больше на себе, чем на том, чтобы быть их ребенком – каким я, конечно же, всегда был. Но знаете, жизнь течет очень быстро и ты должен успевать двигаться вместе с ней. Поэтому на протяжении этих последних месяцев я попытался самостоятельно заняться этой проблемой и углубился в самообразование. Я читал историю, политику, такого рода вещи. Я думаю, что очень важно знать о мире, быть непредвзятым и готовым к изменениям в будущем.

Я так же сильно вырос как игрок. Сыграл несколько больших игр, вылез из своего панциря. Теперь я нуждаюсь в том, чтобы иметь мяч в ногах. Я думаю, что пришло мое время стать одним из ключевых игроков команды. Вы наблюдаете таких парней как Холланд и Санчо – я хочу быть на их уровне. Во время моей игры за Нью-Йорк Сити случались моменты типо «Кто способен переломить нашу игру?». И тогда отдавали мяч мне. Я хочу, чтобы так же было и в Дортмунде. Я знаю, что могу сделать этот скачок в этом году. Я уже чувствую, что становлюсь важной частью генерации больших игроков. Я не хочу стать просто хорошим американским футболистом. Я хочу постоянно входить в десятку лучших игроков мира.

Одна игра, которую я сыграл за Дортмунд в начале этого года, показала мне реальность этой цели. Я говорю про февральский матч в Лиге Чемпионов, когда я вышел на замену против ПСЖ. Когда матч закончился, а я сделал ассист, что-то будто бы переключилось у меня в голове. Типо «Воу, если я продолжу, я действительно смогу стать игроком мирового уровня». Думаю, что эта игра всем показала, что я не просто талант, который вскоре исчезнет, нет, я собираюсь остаться здесь надолго.

Вечером перед матчем я играл у себя в комнате в фортнайт и тогда решил позвонить родителям. Отец сказал: «Эй, ты в курсе, что будешь играть завтра против Парижа?», - и я такой: «Да-а..» . Я осознавал весь масштаб, но никогда реально не думал: «Я выйду завтра против Неймара и Мбаппе, парней, которые всегда были моими идолами». Если бы я так думал, я бы не смог уснуть.

Моя семья… в самом деле это невероятно. Моя мама и брат с сестрой уехали из Дортмунда за день до игры. Вы можете спросить сейчас моего брата: он был так зол на маму за то, что она решила уехать. Игра была во вторник вечером, а они уехали в понедельник. Мы с отцом говорили, чтобы они остались еще на одну ночь. Но моя мама ответила: « У нас дома будет ужин, и я должна пойти на него». Но потом ужин все равно отменили. Мой брат будет упрекать ее в этом до конца жизни.

Ну что ж, это была поздняя игра. И вечер Лиги Чемпионов в Дортмунде это нечто особенное, понимаете? Это чувствуется во всем городе. Вайб, шум, атмосфера. Ожидание витает в воздухе. В этот вечер это отчетливо ощущается. Мы использовали разные мячи на тренировках. На видео теории тренера сказали нам: «Это ПСЖ. Они способны сделать все что угодно. Они очень хороши».

Если честно, я не очень сильно волновался до тех пор, пока не начал собираться в отеле. Мы выехали в 7 вечера, за два часа до начала игры. Некоторые друзья писали мне: « Удачи. Это сумасшествие. Просто сделай свою работу». Когда мы вышли из автобуса и зашли на стадион, тогда это все меня и ударило. Я увидел баннеры Лиги Чемпионов. Внутри было гораздо больше журналистов, чем обычно. В раздевалке мои партнеры настраивались по-разному. Я знал, что начну со скамейки, но должен быть в полной готовности. Но в тот момент я просто хотел окунуться в атмосферу.

Еще один легкий шок я получил, когда мы вышли на разминку. Когда я спускался по ступенькам, которые ведут на поле, я обнаружил себя рядом с Неймаром и Мбаппе, буквально плечом к плечу. Я старался оставаться собранным, но, честно говоря, мне пришлось себя ущипнуть.

«Эй, не те ли это парни, за которыми я смотрел по телевизору?»

А потом я увидел болельщиков. Воу. Вы когда-либо видели игру Лиги Чемпионов в Дортмунде? Опять же, этот совершенно особенный вечер. Темнота. Фанаты, вероятно, понимали, что мы встречаемся с более сильным клубом и что мы нуждаемся в их максимальной энергии и поддержке. Это был один из тех случаев. Играть перед Желтой Стеной это всегда нечто особенное, но я никогда не слышал, чтобы она была настолько громкой, как в тот вечер.

Матч долго проходил без голов. Я разминался, когда услышал свое имя где-то на 67-ой минуте матча. В момент, когда я вышел на поле, я снова думал: «Воу, я сейчас буду играть против Неймара и Мбаппе». Но как только прозвучал свисток о возобновлении игры, я откинул эти мысли от себя: «Я больше не могу относиться к этим парням как прежде». Мои инстинкты победили - и я стал полностью сконцентрирован.

Вскоре мы забили первый гол благодаря Холланду. Потом Мбаппе пробежал сквозь нашу оборону и прострелил на Неймара, который забил гол. (Именно по этой причине эти ребята мои идолы). До того, как наши фаны снова начали нас активно поддерживать, я обнаружил себя на большом пространстве в центре поля. Я получил мяч от Хуммельса, развернулся и увидел Холланда – если вы хотите доставить мяч кому-то в штрафную, ищите Эрлинга. Я отдал ему четко выверенную передачу в ногу и, начиная с того момента, я не знаю, что сказать. Он всадил мяч в верхний угол с 18-и метров. Я никогда не чувствовал ничего подобного в жизни. Вы могли это понять по тому, как я праздновал гол. Я запрыгнул на Витселя, обнял Эрлинга и полностью потерялся. Есть фотография, на которой Эрлинг меня обнимает, а на заднем плане идет Мбаппе. Это тот тип вещей, о которых мечтаешь с детства.

После игры мы праздновали с фанатами, тренерами, персоналом, со всеми. В раздевалке творилось просто невероятное. Конечно, это была ночь Эрлинга Холланда, но много людей были счастливы и за меня. Меня обнимали и хлопали по голове, говорили «хорошая работа!», такого типа. Это была просто невероятная, невероятная ночь.

Я думаю, было 4 утра, когда я вернулся к себе в комнату. Я проверил телефон, который был завален сообщениями. Потом, перед тем как пойти спать, я сделал паузу для того, чтобы собрать мысли воедино. И я только подумал о том, как по-особенному было бы разделить эту ночь с Джеком.

Он определенно был бы здесь, даже если бы жил на другом конце света. Во время игры он бы поддерживал меня так же, как те психи на Желтой Стене.

В раздевалке он бы пел, кричал и обнимался со всеми.

А после он бы обнял меня и сказал, как хорошо я сыграл.

Среди всех, кто праздновал в Дортмунде той ночью, он был бы самым счастливым.