И война, и футбол, и любовь… Футбол во время II Мировой войны

Про футбол, который напоминал мирную жизнь и был самой жизнью для тех, кто шел на смерть

Вторая Мировая война – самая черная страница в истории человечества. Более кровавой бойни наша матушка Земля еще не знала. 50 миллионов погибших. Такое количество жертв даже трудно себе представить! Сколько горя принесла эта война всем народам, сколько судеб сломала – этого теперь уже никто точно не скажет. А про количество погибших граждан СССР и подавно! Да и вообще, как прикажете их считать? Ведь люди одной национальности очень часто воевали по разные стороны баррикад. Русский стрелял в русского, украинец в украинца, француз во француза. На захваченных нацистами территориях оккупанты один этнос натравливали на другой. Доходило до полномасштабных войн в немецком тылу, как вот на Волыни в 1943 году между поляками и украинцами, да и еще снабжали оружием обе стороны. Лишь бы славяне побольше истребили друг друга. Ведь потом будет легче устанавливать здесь свой порядок и поселять немецкий колонистов.          А партизанская война в тылу врага? Ведь против «красных» мстителей воевали свои же, русские, белорусы, украинцы. Вспомнить хотя бы Локотскую республику Каминского с его РОНА (русская освободительная народная армия, из которой впоследствии была создана дивизия СС «Рона»). А сколько национальных дивизий СС и подразделений поменьше было создано под конец войны нацистами – украинская («Галичина»),  две латышских, одна эстонская, русско-белорусская (это кроме «Рона»), хорватские, сербская, французская… Были татарские, восточно-тюркские (татары, азербайджанцы, караимы, башкиры), грузинские, армянские, французские и даже индийские бригады СС. Была еще 1 казачья дивизия фон Панвица, позже переформированная в корпус (где немаловажную роль играли «герои» гражданской войны Шкуро и Краснов). Казачков, кстати, гитлеровцы относили не к славянам, а к потомкам готов, то есть, к арийской нордической расе. Да и вообще, казаки всегда считали себя выше простых смертных, каких то крестьян, или рабочих и относились к ним пренебрежительно. Они казаки, и этим все сказано! Почитайте, хотя бы, на досуге шолоховский «Тихий Дон», где казаки себя русскими не считают! Они казаки! И в составе 15 кавалерийского казачьего корпуса СС были донские полки, кубанские, терские, сибирские, калмыки… А вспомните про РОА Власова…

На стороне сталинского СССР, кроме народов, населявших страну, тоже воевало предостаточно подразделений, и даже армий, сформированных по национальному признаку – Народное Войско Польское, чехословацкий корпус, знаменитая эскадрилья французских летчиков «Нормандия-Неман»…

То была страшная война не только в смысле людских потерь, но и духовных. Люди метались с одной стороны на другую, и обратно, потому как не понимали, кто прав, а кто виноват? С одной стороны узурпатор Сталин, от которого наплакались за годы насильственной коллективизации и репрессий. С другой такой же узурпатор, только еще и захватчик, который считает славян унтерменьшами-недочеловеками и видит их исключительно в роли рабов для обслуживания будущих немецких хозяев. Кому верить? За кого воевать? За Родину! Только вот эта самая Родина у разных людей была разная.

Несмотря на то, что по всему миру полыхала Вторая Мировая война, футбол не брал перерывов и по-прежнему владел умами миллионов людей на планете Земля. Эта игра напоминала некогда мирным гражданам о временах мира, напоминая заодно, что жизнь продолжается, жизнь идет своим чередом. А война, рано, или поздно, но закончится! Там, где не громыхали залпы орудий, где не было слышно стрельбы и не было ежедневных бомбежок, люди играли в футбол. Причем по обе линии фронта. Там, где Европу накрыла «коричневая чума» фашизма, по-прежнему проходили национальные чемпионаты – Германии, Италии, Венгрии, Болгарии, Бельгии, Австрии. Не говоря уже про Испанию с Португалией. Даже матчи между сборными проводились. Германия против Венгрии, Венгрия против Румынии, Румыния против Италии, Италия против Германии. И так дальше, по кругу. Прекратились эти встречи только с подходом к месту футбольных баталий войск красной армии и ее союзников. Теперь уже было не до футбольных сражений, когда самые настоящие сражения разгорелись на своей земле.

В Советском Союзе футбол тоже не замирал. На профессиональном уровне, конечно, во время ведения боевых действий на родной земле, в футбол никто не играл. Правда, первый «послевоенный» Кубок СССР был разыгран в 1944 году, и завоевал его ленинградский «Зенит», что было вполне символично. Ведь город выстоял 900-дневную осаду, выдержал голод и холод блокады. И выигрыш представителем города на Неве первых официальных военно-послевоенных соревнований по футболу как бы показывал всему миру силу духа советских людей в лице несокрушимых ленинградцев, которые не покорились оккупантам. Ну а советскому народу показали, что раз возобновили футбольные турниры самой высокой отечественной пробы, значит, жизнь нормализуется и скоро наступит мир. Правда, никто не говорил, что футболисты знаменитой команды лейтенантов, московского ЦСКА, «воевавших» исключительно на футбольных полях страны, проиграли тот первый «послевоенно»-военный финал по приказу выше. Потому, что так было нужно.

На оккупированных территориях также играли в футбол. Все, думаю, наслышаны о «матче смерти» в Киеве? Не буду вдаваться в подробности, так как на эту тему уже писал (читайте более чем полторы сотни комментов россиян, и очень интересный спор, мой блог «1942 год. «Матч смерти» В Киеве»).

Афиши двух матчей киевского «Старта» с немецкой командной ПВО «Flakelf». Матч-реванш вскоре и будет назван «матчем смерти»

А вот обе команды фотографируются на память сразу после «матча смерти», который немецкие зенитчики (в белых футболках) снова проиграли 3:5 (после 1:5 в первом матче). И пускай даже все было не так, как нам говорили в Советском Союзе. Но те десять побед «Старта», в составе которого играли футболисты киевского «Динамо» и киевского же «Желдора», над оккупантами и их прихлебателями с общим счетом 56 – 11 были для местных жителей, как глоток свежего воздуха среди ненавистных захватчиков. И наоборот, те десять поражений для гитлеровцев были, как кость в горле! Оказывается, не такие они уже и сверхлюди, если в футбол обыграть «недочеловеков»-славян не могут! Пускай даже против немцев, венгров и местного «Руха» выходили играть профессиональные футболисты.

Только вот для  Сталина все, кто попал в плен, являлись предателями. И те, кто гнул спину на оккупантов, был изменником вдвойне. Так что все футболисты киевского «Старта» официально являлись предателями в квадрате. Только через 20 лет после завершения войны, уже при Брежневе, было решено отметить подвиг участников «матча смерти» наградами. Погибших медалями «За отвагу!», а еще живых – «За боевые заслуги!». Только вот один из футболистов, Путистин, наотрез отказался принимать награду, так как считал, что он ее не заслужил. Ведь такие медали вручались тем, кто кровь на фронтах проливал, а не в футбол с оккупантами играл.

Добавлю, что подобных противостояний с оккупантами было вдоволь. И на самых разных уровнях. Например, летом 1944 года украинско-польская команда, в составе которой играли знаменитые Казимеж Гурский и Михаил Матияс, разгромили немцев со счетом 4:1, а потом несколько недель прятались от гнева побежденных «арийцев» в деревнях да лесах, пока красная армия не погнала их на Запад по пути в родной фатерлянд (читайте мой блог «1944 год. «Матч смерти» во Львове»).

А вот моя родная бабушка Маруся рассказывала, что в нашей Отрадокаменке румыны кроме того, что любили устраивать танцы с местной молодежью и «под газом» выдавали «хору» (танец такой национальный румынский), так еще и с каменскими несовершеннолетними хлопцами в футбол резались. И не всегда выигрывали! Потом весной 1944 года родное село освободила красная армия, уже ставшей победоносной, и этих самых парней, которые сражались с румынами на футбольном поле, призвали в ряды армии-освободительницы, чтобы они сражались с теми же румынами уже на фронте.

Только вот всех этих хлопцев односельчан-орденоносцев, 1944 года призыва не очень-то и уважал мой сосед через дорогу, дед Павло. Он называл их «шалабайней», и говорил, что они пороху не нюхали, а медали и ордена получили. Тут деда можно понять. Он с первого дня на войне. А эти молодые тогда парни в 1941 году не достигли еще призывного возраста. Потом были под немецко-румынской оккупацией, где в футбол с врагами играли да танцы вместе с ними устраивали. А он, рядовой Костенко, в это время вровь на фронтах проливал.

Как я им гордился, это нужно было видеть! Орденоносец, настоящий герой! Во время чествования ветеранов на 30-летие Великой Победы, которое проходило в переполненном Доме культуры родного села, я, шестилетний парнишка, сидел у своего героического соседа на коленях, обняв рукой за шею, и мы вместе слушали концерт. То-то мои сверстники обзавидовались тогда! Ведь их никто из ветеранов на руки себе не сажал. А я вот он, сижу на первом ряду вместе с дедом Павлом, со стороны посмотришь, роднее людей нет на всем белом свете, и смотрим на сцену, где наши односельчане выдают «на гора» и «на ура» концертные номера. А все те, кто заполнил зрительский зал на 450 мест (хотя людей, как водится, набилось гораздо больше), неистово аплодировали нашим доморощенным артистам, вызывая на «бис» хор бабушек-пенсионерок, который гремел далеко за пределами Херсонской области, а также их «коллег» из числа замужних молодух и школьниц. Мужики, не отрывая взглядов от сцены, удивляются, что их «вторые половинки», оказывается, могут ещё и петь красивыми голосами, а не только дома содрогать воздух голосочками, больше похожими на работу циркулярки на пилораме. Парни помоложе  любуются на своих невест, когда те исполняют танцевальные композиции, а родители, особенно мамы, пускают слезу от умиления, когда их отпрыски со сцены услаждают слух своих односельчан игрой на фортепиано, баяне и бандуре. Значит, недаром отдавали своих сыновей и дочек в музыкальную школу. Таланты ведь растут! Среди этих самых «талантов» был и автор этих строчек. Правда, немного позже. Когда выступала наша ДМШ, я вальяжно так, на виду у всего села, когда меня объявили, поднимался с зала на сцену, играл что-то там из классиков на фоно, и опять с гордым возвращался на свое место. Но пока что, накануне 9 мая 1975 года, я сидел у деда Павла на коленях и с открытым от восхищения ртом наблюдал за всем происходящим на сцене.

Вся молодёжь оживляется, когда на сцену выходят музыканты местного ВИА «Квадро» и начинают с таким себе независимым серьёзным видом настраивать аппаратуру. Все присутствующие напряглись в томительном ожидании: «Что же нам сейчас эстрадники забацают? Чем удивят?». Ребята из ВИА (вокально-инструментальный ансамбль) вроде бы чувствовали ситуацию и растягивали удовольствие побольше побыть на сцене, да ещё и на виду у всего села. Наконец в какой-то неестественной тишине ударник даёт счёт. Раз, два, три, четыре… И децибелы электрогитар моментально наполнили весь зрительский зал на 450 мест своим неповторимым звучанием, заставляя ветеранов морщиться от непривычной для них громкости. Дед Павло, прошедший Великую Отечественную войну «от звонка до звонка», прикроет руками уши и начнёт недовольно ворчать: «Та «катюша» на войни тыхишэ залп давала!».

А потом был фильм «В бой идут одни «старики».

После этого момента дед Павло тихонечко произнес: «А ми тоже в футбол на фронті грали». А я, пацан пацаном, никак не мог понять, как это, на фронте, и в футбол играть? Ведь тогда в моем сознании фронт ассоциировался с постоянными боями, взрывами снарядов и свистом пуль. Так что автор этих строчек до такой степени загорелся узнать все подробности того, как это наши солдаты на фронте играли в футбол, что потушить мой детский запал было попросту невозможно! И понеслось почти каждодневное: «Па, пішли до діда Павла…».

И вот однажды отец потянул меня, своего отрока к деду Павлу на беседу. Батя резонно решил, что рассказ живого ветерана мне будет интересен. Еще как интересен! Дед Павло поведал, как его призывали в армию еще в 1939 году. Как он освобождал от польских панов соотечественников на Западной Украине, чем способствовал воссоединению украинского народа. Говорил, что люди их встречали как родных, с хлебом и солью и со слезами радости на глазах! А через два года эти же люди с такой же искренней радостью встречали и немцев. Это ж как нужно было достать местное население репрессиями, что у него так кардинально поменялось отношение к советской власти!

И как началась война, дед Павло тоже хорошо помнил. Его воинская часть стояла почти на самой границе в лесах. Поэтому в бой вступила в первый же день войны. Потом отступление. Не успевали наши солдатики выйти из окружения, как тут же снова попадали в «мешок». И снова их путь лежал на Восток, с постоянными боями и стычками с немцами и военизированными отрядами из местного населения.

Особенно мне врезался в память рассказ моего героического соседа, жившего через дорогу, как наши солдатики ходили в атаку. Летом 1941-го наркомовских сто грамм ещё не было, и красноармейцы обходились без подогрева. Пришёл командир: «Приготовиться к атаке!», и по сигнальной ракете «Ура-а-а-а!!!», повыскакивали все с окопов навстречу вражеским пулям. По словам моего соседа, когда бежишь к вражеским окопам, то не только «Ура!» кричишь, но и слова покрепче употребляешь. Мысль одна: «Быстрее бы до немцев добежать! А там мы им покажем кузькину мать!». Все помыслы о родных и близких остались там, позади, в расположении твоей роты. Солдаты бежали в атаку и видели, как падают рядом с ними поражённые плотным вражеским огнём их товарищи. Это только добавляло злости. И когда наши бойцы врывались в окопы, то немчуре в рукопашной схватке было очень несладко. Выживали единицы. И тех после допроса в штабе полка расстреливали. Ведь рядовые солдаты не могли знать ничего такого, чтобы не было известно советскому командованию от донесений разведки. Нет, расстреливали далеко не всех пленных вояк из вермахта. Но в условиях постоянных контратак и почти ежедневного отступления где их содержать, если самим ноги уносить нужно? Вот и расстреливали. А немцы знали это и не спешили сдаваться в плен. После сдачи своих позиций враг перегруппировывался и наносил удары по позициям красной армии снова и снова. Если пехота не могла пробить брешь в обороне самостоятельно, тогда уже в ход шли массированные артиллерийские обстрелы, после которых на поле появлялись танки с чёрными крестами на броне. Приходилось отступать перед превосходящими силами противника на ранее оборудованные позиции. А потом снова прибегал командир и звучал приказ: «Приготовиться к атаке!».

Атака бойцов Красной армии на позиции врага. Сколько солдат сложили свои головы во время таких вот атак – уже точно и не счесть. Миллионы!

Про одну из таких атак с юмором рассказывал дед Павло. Намечена она была на послеобеденное время. Вот рядовой Костенко и предложил своему командиру: «А давайте сейчас немцев атакуем! Они ведь строго по распорядку воюют и сейчас наверняка обедают. Значит, нас к себе в гости никак не ждут!». В той атаке дед Павло самолично заколол штыком двух врагов, чем не преминул нам с отцом похвастаться, а бойцы красной армии отбросили гитлеровцев из занимаемых ими позиций и стали их укреплять. Но перед этим пообедав. Война войной, а обед по распорядку!

А вскоре, в одной из таких атак и был ранен дед Павло. Долго он потом ещё не мог спокойно присесть на стул. Раны не позволяли. Если кому-то смешно, то мне нет. Люди каждый день лицом к лицу встречались со смертью. И это везение, что осколок от снаряда попал советскому воину туда, куда попал, а не прошёл выше. Во всяком случае, дед Павло попал в госпиталь. Молодой 24-летний парень, конечно же, очень стеснялся своего ранения. Подозреваю, что от насмешек не было отбоя. А ранение, нужно признать, оказалось очень неприятным. Дед Павло до самой смерти старался садиться исключительно правой стороной. И на лавочке, когда мне вместе с батей рассказывал о годах своей пламенной молодости, тоже сидел на самом краю справа.

В общем, после нескольких недель в госпитале дед Павло решил доказать врачам, которые его никак не хотели выписывать, мол, рано еще, подождать нужно, что с ним уже все в порядке, и на их глазах сыграл с выздоравливающими бойцами Красной армии в футбол. Говорил, что боли были ужасные. Но молодой парень пересиливал ее, и постоянно улыбался. При стыках, при падениях, при попадании туда в рану мячом – только улыбался. Что и убедило докторов выписать солдата. И Павел Костенко отправился на фронт в родную часть. И таких вот каменчан, воюющих с захватчиками с самого начала, как дед Павло, вернулось в родное село единицы! Почти всех молох войны выкосил! И сражались мои односельчане за свою Родину против немецко-фашистских захватчиком и их союзников храбро, о чем свидетельствует множество их боевых наград. И отличались мои земляки не только на поле боя, но и вне его, спасая европейцев от верной смерти, рискуя при этом собственной жизнью! Как вот  Пономаренко Дмитрий Федотович.     

В красную армию этого молодого 21-летнего парня призвали в 1940 году. Он прошел битву за Смоленск, оборонял Москву. Был ранен. Лечился в Саратове. После госпиталя Пономаренко направили в 18-й танковый корпус. Вот в его составе хлопец с Юга Украины прошёл длинный путь, начавшийся с окружения армии Паулюса под Сталинградом. Дальше сквозь пекло Курской пролегла дорога 18 танкового корпуса через Украину и Молдавию в Европу. Румыния, Венгрия, Австрия.

Вот там-то, в одной из венгерских деревень, и спас Дмитрий Фёдорович местного ребёнка. Возвращался он в свою часть на бричке с продуктами и уступил место на дороге танковой колонне, которая двигалась по центральной улице мадьярского села со скоростью примерно 30 километров в час. Парень невольно залюбовался на проходящие мимо грозные машины, сверкающие блеском стали. На их фоне дома местных жителей казались жилищами гномов.

И тут, откуда не возьмись, на дорогу выскочил ребёночек. Наверное, заигрался, бедненький, и не заметил рёва проходящей мимо колонны. Ещё мгновение – и ребёнок будет накручен на гусеницы неумолимо приближающегося танка. Но советский солдат не растерялся и действовал мгновенно – спрыгнул с передка брички, подлетел к растерявшемуся ребёнку и дёрнул его за плечо в сторону от наезженной дороги. А сам свалился по инерции в пыльную канаву. Танкисты остановили свои боевые машины рядышком и выглянули с открытых люков. Посмотрели вокруг – всё вроде бы нормально. Пронесло. А тут и папаша ребёнка выскочил со двора и получил от нашего солдатика из рук в руки своего киндера. Улица моментально наполнилась местным населением. Женщины, дети – всем было интересно, что же произошло? А случилось то, чего никто не ожидал. Советский воин спас с риском для своей жизни венгерского ребёнка. А ведь немцы при отступлении запугивали мадьяр, мол, вот придут русские, так получите по полной программе. Всех перестреляют! А оно вот что выходит на самом деле – русские не убивают, а спасают! Всё это и услышал Пономаренко Дмитрий Федотович с уст благодарного отца, который буквально «задушил» в своих объятиях спасителя своего ребёнка. Нет, наш солдат не был полиглотом и не знал венгерского языка. Всё это перевёл Дмитрию Федотовичу его напарник, ездовой родом с Буковины. Хотя причины опасаться советских солдат у венгров были. Какие? Сами как-нибудь прочитайте книгу Марка Солонина «Нет блага на войне». Я же здесь о футболе на войне.

Так вот, венгры, понаблюдав как бойцы Красной армии гоняют между собой мяч, как-то предложили нашим солдатиками сыграть товарищеский международный матч. Рядовой состав был не против. Только вот замполит заартачился. Поначалу. Но опытные сержанты его убедили, мол, это же будет матч дружбы, который поспособствует укреплению взаимоотношений с местным населением. Только вот венгры поставили условие – никого из их команды не трогать ни при каких обстоятельствах. Советские бойцы дали слово, что со стадиона все уйдут так же, как и пришли на него! Только вот сам стадион нужно было еще соорудить. Пустырь подходящий возле леса был. Его, при непосредственной помощи местного населения, окультурили, разметку поля нанесли, ворота установили. Даже лавочки для болельщиков вкопали. И вот он наступил, знаменательный день. Играла Красная армия против Венгрии. Вернее их представители.

 К удивлению наших воинов они увидели в составе команды своих соперников незнакомых здоровых мужиков в полном расцвете сил! Не забывайте, шла война. Весна 1945 года. Победа была близка. Но еще шли сражения в Германии, Австрии, Чехословакии. Да и в самой Венгрии в лесах пряталось много тех мужчин, кто до последнего воевал на стороне нацистской Германии. Вот и заволновались наши бойцы. А не с недавними ли врагами на поле сражения они теперь на футбольном поле сражаться будут? Но ведь слово было дано! А оно у воинов победоносной Красной армии нерушимо!

И на поле разыгралась самая настоящая битва! Болельщиков пришло посмотреть на игру больше тысячи! Со всех окрестных деревень люди подтянулись. Конечно же, венгры-футболисты ни за что не хотели ударить перед своими соотечественниками лицом в грязь, и вышли на игру, как на самую последнюю в своей жизни. Смерть, или победа, короче! Наши солдатики поначалу даже опешили от такого вот супербоевого настроя своих соперников, и к превеликой радости местного населения пропустили парочку плюх. Но потом собрались, и счет сравняли. Во втором тайме снова двуху в свои ворота получили, но в конце матча ценой неимоверных усилий отыгрались таки – 4:4! Дед Митя говорил, что венгры играли очень грубо, и поначалу это было как-то непривычно, когда получаешь удары из-под тишка. Но потом, после второго пропущенного гола наши парни решили отвечать зарвавшимся «местным» футболистам той же монетой, и они, получив адекватный ответ, угомонились.

После игры большая половина мужиков из команды «хозяев поля» резко куда-то незаметно сдымела. А потом в расположение воинского подразделения приехали СМЕРШевцы, и на допросах личного состава усиленно интересовались личностями их недавних соперников, мол, среди них отъявленные враги-антисоветчики были. Искали того, кто подал идею проведения такого вот международного матча без согласования с вышестоящими товарищами из силовых карательных структур. «Ах, венгры, говорите, предложили?»,  - и увезли парочку местных жителей с сержантом, с которым и велись переговоры о проведении футбольного поединка, к себе на разборки. Разобрались. Всех отпустили. А после Победы наши солдатики увидели в деревне некоторых парней с команды своих соперников на футбольном поле. Они тогда в лесу прятались, а после объявления амнистии вернулись в родные пенаты. Как оказалось после общения с ними, за венгров в той игре выступало несколько профессиональных футболистов, которых призвали в армию в 1944 году, аккурат тогда, когда Красная армия стояла на пороге Венгрии.

Почти такой же рассказ я услышал и еще от одного земляка, героя-орденоносца, деда Славы, который начал воевать с самого первого дня нападения гитлеровской Германии на СССР. Он был в своей части, которая дислоцировалась в Прибалтике, лучшим нападающим. Без футбола себя молодой парень не мыслил. Играл Вячеслав везде - в школе, когда учился от колхоза на водителя, в самом колхозе. А когда его призвали в красную армию в 1940 году, то и там нашел применение своему таланту. Говорил, что часто его футбол от несения тяжелой службы выручал. От нарядов там всяких, хозработ и так далее в этом плане. Что и неудивительно. В части, куда попал рядовой Слава, была сильная футбольная команда. И когда командир увидел, как новичок на поле на раз обводит по пять-шесть человек, моментально определил его в футболисты. Мол, будешь честь нашей части защищать. Играли почти каждую неделю. В основном с другими воинскими подразделениями по договоренности. Но, бывало, рубились и с местными. Литовцы все время проигрывали, и осень злились по этому поводу. «Как только победили, - говорил дед Слава, - тут же ноги в руки, прыг-скок в полутроку и деру! Не то бы нам уши надрали! Литовцев ведь в часть играть не позовешь, нельзя. Секретный объект. Вот и рубились с ними на пустыре за городком. А там как соберется человек сто-двести (это было такое любимое выражение у деда Славы, что означало – много), да как начнут нас материть по-русски, когда мы голы забивали. То только одна мысль: «Быстрее отыграть, и унести невредимыми ноги!». Начальство ведь за драки с местным населением по голове не погладит.

С утра 22 июня 1941 года дед Слава сквозь сон услышал рев самолетов. А потом и дальние взрывы, тревога, стрельба из близлежащего леска по расположению их части. Вступили в бой. Догадывались, что немцы напали и думали, что это самолеты выбросили десант. Через два часа оказалось, что воевали с местными мужиками, многие из которых как раз и скрывались в лесах от сталинских репрессий. Прямо на глазах у деда Славы замертво упал при перебежке вратарь их команды. Говорит, хороший был парень и классный голкипер. А потом томительные дни отступления. Сначала за рулем полуторки. А когда НКВДисты силой отобрали машину, мол, для преследования шпионов нужно, и, что есть силы, погнали на ней на Восток, то пешкодралом (тоже любимое слово деда славы).

А в футбол Вячеслав так уже и не играл. На третий день войны при бомбежке получил сильное осколочное ранение в правую ногу, и после излечения сильно хромал. «Ех, Сашко, бачив би ти, як я в футбол грав! Це ж було очєнь очєнь (еще одно любимое выражение моего знакомого ветерана, что означало высшую степень восхищения)! У мене ніхто не міг м’яч відібрать! Хіба шо тільки по ногам заїдуть. І то не всєгда! Я жцепким парнєм був, устойчівим. Крепко двома ногами на нашій матушкі-землі стояв!», - говорил он со слезами на глазах и наливал себе очередной стакан вина.

Обычная картина для утра 22 июня 1941 года. В небе немецкие стервятники из люфтваффе

Дед Слава вступил в бой уже утром 22 июня. Только вот не против вермахта, а «зеленых братьев»

Кстати, мои героические орденоносцы-земляки, вспоминая военное лихолетие, все как один, не сговариваясь, рассказывали о том, как они играли в футбол. Да, да, не удивляйтесь. В перерывах между боями, на переформированиях воинских подразделений, в госпиталях, и просто во время свободного времени наши деды и прадеды играли в футбол. Между собой, или вот взвод на взвод, рота на роту… Футбол помогал забыть солдатам красной армии все невзгоды, отдохнуть душой и телом и хоть на полтора часа вспомнить про мирную жизнь. Когда они были не сержантами, ефрейторами и рядовыми, а простыми рабочими, крестьянами, поварами, артистами, учителями, инженерами… Когда играли в футбол, то забывали про смерть, которая их караулила в каждом бою с врагами. Когда играли в футбол, то вспоминали своих родных и близких, которые остались там, вдали на родной земле. И если малая родина находилась пока что под сапогом оккупантов, то сердце кровью обливалось: «Быстрее бы в бой и погнать эту нацистскую погань прочь от родной хаты, от семьи!».

Футбол не только отвлекал солдат от войны. Футбол и соединял на войне влюбленные сердца. Как вот в случае с орденоносцем-ветераном, с которым познакомился летом 1986-го, когда проходил обучение от военкомата в херсонской морской школе ДОСААФ на связиста. Называл я его просто, Макарыч. Он, как и его тезка по отчеству из моего самого любимого фильма «В бой идут одни «старики», всю войну провел техником на аэродроме. Несмотря на такую вот, как может показаться, безопасную службу, Макарыч был дважды ранен – сначала осколком от бомбы, а потом его ногу очередь «мессера» прошила. Так вот познакомился Макарыч со своей будущей женой как раз в госпитале после второго ранения. Он уже выздоравливал, но сильно хромал, и про выписку пока речи не было.

Дышал он однажды свежим воздухом теплым летним днем и смотрел, как выздоравливающие солдаты красной армии в футбол на полянке перед госпиталем режутся. И тут его взгляд выделил из толпы болеющих красивую худенькую девушку, которая восторженно хлопала и подпрыгивала от радости на месте, когда один из игроков то голы забивал, то водился на поле здорово. Наверное, то был тогдашний ее парень, с которым медсестричка-красавица крутила любовь. Макарыч моментально въехал в расклад. Мгновенно оценив обстановку, подошел к полю, забыв даже про палочку, с которой он до этого кое-как хромал, и подозвал к себе своего знакомого соседа по койке, который стоял на воротах. Через минуту Макарыч уже занял его место и летал в рамке ворот, как коршун, отражая удары того парня, за которым так пристально следила понравившееся ему девушка в белом халате. До войны Макарыч был неплохим голкипером, хотя и на любительском уровне. Теперь вот эти навыки пригодились. Очень пригодились! Дед, когда вспоминал тот матч, ставший самым важным в его жизни, аж прослезился был, так как совсем недавно похоронил свою жену. Но рассказывать продолжал.

Макарыч не уступил парню ни одного единоборства! Мало того, сам один гол забил! С пенальти! После того, как он отправил мяч в сетку ворот, подбежал трусцой к девушке и при всех сказал, что посвящает этот свой успех ей, и только одной ей! Кончено же, девушка засмущалась. А после игры ушла в обнимочку со своим тогдашним женихом. Но внимания на своего нового поклонника она уже обратила. А когда еще и узнала, что Макарыч ходит с палочкой, хромает, а после той игры, так вообще прострелянная нога подниматься не позволяет, так и сделала свой окончательный выбор. Ведь это же нужно было так влюбиться с первого взгляда, что напрочь о боли забыть и ее не чувствовать при постоянных столкновениях и падениях! А вскоре молодые люди поженились, и в свою родную эскадрилью Макарыч возвращался уже женатым мужчиной! Такая вот романтическая история, связанная с футболом.

Мой херсонский знакомый, Макарыч, служил во время Великой Отечественной войны в технической аэродромной службе, как и его тезка с самого любимого моего фильма «В бой идут одни «старики». Кстати, он очень любил этот фильм и вот эту песню в нем

Ведь она ему напоминала про годы своей боевой молодости, когда он повстречал свою будущую жену, служащей медсестрой в госпитале.

И у него тоже был свой «Маэстро». Только не музыкант, а «маэстро» воздушного боя

Вот примерно так же летал на воротах и Макарыч с еще не зажившим ранением ноги. А все любовь!

За что и был вознагражден взаимностью красавицы - медсестры. Точно так же, как и «Ромео». Любовь с первого взгляда, встречи, ахи-вздохи. Подача непосредственному начальнику госпиталя заявления о женитьбе. Только вот судьба у Макарыча сложилась счастливее своего киношного «коллеги». Он женился и прожил со своей первой любовью всю жизнь, пока смерть не разлучила любящие сердца. Правда, я просто таки уверен, что на небесах они снова воссоединились!

 Футбол в годы военного лихолетия напоминал людям о мирной жизни. В футбол играли как на фронте солдаты, так и те, кто трудился в тылу. Футбол внес свою посильную лепту в достижении Великой Победы! Война уходяща, а футбол - вечен!!! Впрочем, так же, как и любовь. А ну-ка, Маэстро, врежь нам на прощание «Смуглянку»!