Край обитаемого света

Tribuna/Футбол/Блоги/Отсюда - и в вечность/Край обитаемого света

13 августа 2013, 19:50

Самолет снижается, выжженный иберийский пейзаж цвета песка и меда сменяется двумя полуплоскостями синевы, и в какой-то момент становится ясно, что вы летите прямо в Атлантический океан. Ощущение теплой паники проходит по телу, но через пару минут размышлений о том, что пилот заснул, а жизнь могла быть и подлиннее, самолет вдруг резко разворачивается. Пролетая над терракотовыми крышами и приходя в себя, вы начинаете понимать – это действительно край обитаемого света, последний предел Европы.

От аэропорта Портела с прошлого года ходит метро, но, возможно, вы предпочли поселиться в западной части Лиссабона, где метро нет, зато ближе море. С определенной вероятностью ваш таксист говорит по-русски, хотя при этом он скорее украинец. Иногда он просто знает несколько русских слов – то ли из-за коммуникабельности (впрочем, вполне терпимой), то ли из-за украинской или молдавской жены. Проезжая по шоссе в северной части города, вы наверняка увидите «Жозе Алваладе» (еще недавно таксист радостно отметил бы «Измайлов!»), если будете ехать дальше, в Алкантару или Белен, мимо вас пронесется воздушный «Эштадиу да Луш». Луш – так называется этот район в честь церкви, но само слово означает «свет» и отчетливо перекликается с Лузитанией – древним названием этой части Португалии. Свет здесь действительно особенный. Небо почти всегда открытое и ясное, и вы чувствуете всей кожей, выходя наконец на воздух, – это не просто край обитаемого света, это и есть обитаемый свет.

***

Лиссабон – удивительно трехмерный город, особенно если вы привыкли к плоскому миру Восточно-Европейской равнины. В нем множество сложно устроенных ярусов; иногда одна улица в центре проходит прямо под другой, и у большинства домов есть какие-то уточнения и дополнения: мансарды, флигели, маленькие комнатки на крыше. Как и многие другие португальские города, Лиссабон причудливо вписан в скальные склоны, спускающиеся прямо к широкому устью Тежу, которая здесь не столько река, сколько последняя часть океана. Старейшая часть города, Алфама, состоит сплошь из узких спиралей, лестниц и невероятно крутых подъемов; если открыть дверь в миниатюрный ресторанчик, где меню пишут каждый день ручкой на листе бумаги, можно полностью перекрыть переулок. Все это немного похоже на сны; здесь существует смена дня и ночи, но как будто бы отсутствуют более крупные единицы времени вроде десятилетий и веков. Правда, иногда здесь ездят машины (например, любимые местными жителями «Смарты», способные, кажется, проехать даже по велосипедной дорожке), и можно встретить, допустим, пару немецких туристов-геев с айфонами или японцев, суетливо фотографирующих каждый выступ. Но вся эта суета быстро исчезает за поворотом, как мираж, оставляя лишь средиземноморский лабиринт черепицы и плитки, загорелой от солнца.

Постоянные подъемы и спуски тренируют икры и другие мышцы нижней части тела; местные жители, как правило, невысокие и коротконогие, не очень объемные, но с низким центром тяжести, словно созданные, чтобы взбегать по бесконечным лестницам. Не всегда это идет на пользу женским фигурам, но для игры в футбол такие гены подходят как нельзя лучше. Разумеется, встречаются и атлеты вроде Криштиану Роналду, но это скорее аномалия или проявление заморских корней; типичный португальский футболист выглядит как Манише или Жоау Моутинью – ниже среднего роста, с мягким пасом, мощным ударом и неопределенной позицией на поле.

В центре Лиссабона, правда, почти невозможно найти место для игры в футбол: город стоит не просто на склоне, но на семи холмах, где уж тут найти сто на шестьдесят метров плоской земли. Ровную поверхность здесь очень ценят: таких красивых тротуаров, вымощенных геометрическими черно-белыми узорами, нет больше нигде в мире. Иногда эти мостовые (они называются «калсада португеза») даже превосходят по красоте то, что они окружают; впрочем, по-настоящему уродливых зданий в центре практически нет, поскольку португальцы, пожалуй, самый спокойный из романских народов и в архитектуре тоже предпочитают разумную умеренность.

***

Недостаток горизонтальности в Лиссабоне привел к тому, что стадионы главных клубов города находятся в сравнительно бедных кварталах возле второй кольцевой автодороги. Обе арены расположены на исторических местах, пусть и полностью перестраивались к ЧЕ-2004. Впрочем, и «Бенфика», и «Спортинг», первые полвека своей истории переезжавшие с одного стадиона на другой, никогда не планировали быть клубами одного района – и, в принципе, у них получилось.

Распределение болельщиков в стране португальцы комментируют так: есть те, кто болеют за «Бенфику», а есть те, кто болеют против нее. В случае жителей Лиссабона приходится болеть за «Спортинг». Все остальное – чудачество или признак наличия родственников в третьестепенной команде. Даже если португалец родом откуда-нибудь из Авейру или Визеу, он почти наверняка смотрит матчи одной из команд большой тройки, вспоминая о родном клубе лишь при случае.

Скорее всего, этот воображаемый португалец болеет за «Бенфику». Красно-белая команда, в начале своей истории арендовавшая в качестве поля лишенный ограждений армейский полигон, выросла в международную компанию, чьи акции свободно размещаются на бирже. Официальные фан-клубы «Бенфики» разбросаны по всему миру, подобно бывшим колониям португальской империи; в 2006-м клуб попал в Книгу рекордов Гиннесса благодаря 160 тысячам болельщиков, платящих членские взносы. При этом последние лет 50, со времен Эйсебио, особых успехов у «Бенфики» за пределами Португалии не было. Разумеется, это все не просто так: по легенде, выигравший два Кубка чемпионов Бела Гуттманн, покидая «Бенфику», проклял ее, заверив, что в ближайшие сто лет команда не выиграет без него ничего в Европе. Все пять финалов еврокубков, случившихся с тех пор, «Бенфика» проиграла – в 1990-м году не помогла даже то, что сам Эйсебио приехал молиться о снятии проклятия на могилу венгерского тренера.

Одно из проявлений имперского превосходства – почти полное отсутствие португальцев в составе. Болельщики признают, что это смотрится как-то невесело, но на отношение к команде это особенно не влияет. Самый известный из болельщиков «Бенфики», колоритный бородач Барбаш, формулирует распространенное мнение: «Конечно, почти всегда, когда мы побеждали, в нашей команде играли в основном одни португальцы. Но времена меняются – и сейчас их все меньше и меньше. Конечно, мне обидно видеть, что в нашей команде совсем мало португальских игроков, но что поделаешь? Для меня «Бенфика» всегда остается «Бенфикой», и я люблю всех её игроков без исключения!»

«Спортинг», созданный на деньги виконта Алваладе, когда-то считался командой обеспеченных горожан. Собственно, вражда с «Бенфикой» началась, когда в 1907 году семь игроков команды перешли в «Спортинг» в поисках лучшего заработка – переходы между командами большой тройки происходят регулярно, каждый раз оставляя болельщиков в недоумении. В последние годы, впрочем, бело-зеленая команда в затяжном кризисе, увольняет одного за другим тренеров, стабильно уступает «Браге» место в тройке, а в этом сезоне и вовсе мучается в середине таблицы, ближе к зоне вылета, чем к медалям. Недавно избранный президент Бруну де Карвалью, обошедший на выборах работавшего в «Локомотиве» Жозе Коусейру, пока что не совершает резких движений – вроде бы дно уже нащупано, дальше можно лишь подниматься.

Рассчитывать на дорогие покупки, впрочем, не приходится: с деньгами у «Спортинга» не очень. Зато всегда можно надеяться на академию. Официальный сайт клуба гордо заявляет, что это единственная академия в мире, вырастившая двух футболистов года по версии ФИФА: Фигу и Криштиану Роналду. Помимо этого, здесь же за последние десятилетия выросли Нани, Куарежма, Симау, Жоау Моутинью и множество других игроков приличного европейского уровня. Собственно, из большой португальской тройки «Спортинг» единственный готовит игроков уровня сборной; «Порту» и «Бенфика», как киты, процеживают планктон мирового футбола, на всякий случай скупая лучших игроков других португальских клубов, даже если они им совсем не нужны, и десятками отправляя их потом в аренду.

Если вам все же хочется экзотики, не следует ехать на поиски лиссабонского «Атлетико» или жалких остатков «Эштрелы Амадоры» – их стадионы располагаются в бедных пригородах, где почти ничего нет, кроме многоэтажек и африканских эмигрантов. Лучше отправляйтесь в тихий Белен и попробуйте отыскать там «Эштадиу ду Рештелу», где играет «Белененсеш», с 2013 года возвращающийся в высшую лигу. Стадион рассчитан на 30 тысяч человек, но трибуны почти всегда пусты. С финансами у команды все плохо настолько, что даже клубный музей, где стоит пыльный чемпионский кубок сезона-45/46, открывают лишь по особым случаям – нет денег на постоянного сотрудника.

При этом «Белененсеш» - одна из немногих команд, в которых работает иностранный тренер: голландец ван дер Гааг, игравший много лет в Португалии. Ниже лигочемпионских мест в Португалии работает мощный тренерский инкубатор: почти все тренеры молоды (часто им меньше 40), хорошо подготовлены и работают в условиях ограниченных ресурсов, что стимулирует креативность. Профессиональный лифт работает быстро и надежно, выбрасывая лишних и поднимая лучших; скажем, Жозе Моуринью для начала тренировал «Лейрию», а Виллаш-Боаш – «Академику». Кстати, Домингуш Пасиенсия, еще один молодой тренер, феноменально дошедший с «Брагой» до финала Лиги Европы, до этого тренировал и «Академику», и «Лейрию».

***

Если у вас так много свободного времени, что вы действительно добрались до стадиона «Белененсеша», лучше посвятить остатки вечера гастрономическим исследованиям. Количество ресторанов, кафе и совсем маленьких заведений-кафетериев на душу населения в Португалии – самое большое в Европе. Португальская еда – сытная и вкусная, пусть и несколько простоватая; почти любое блюдо в месте, не рассчитанном только на туристов, будет такого размера, чтобы вы могли наесться им одним. Советовать конкретное заведение бессмысленно; просто следите, чтобы в нем было мало туристов и много португальцев (важное исключение – знаменитая кондитерская «Паштейш ду Белен»). Во всех сомнительных случаях выбирайте место, где меню написано от руки, и заказывайте жареную рыбу (желательно, чтобы ее название было вам неизвестно).

В любом традиционном заведении довольно тихо, даже телевизор обычно включен без звука. Если происходит хоть какой-то футбол, разумеется, показывают его; пожилые лиссабонцы с удовольствием обсудят за чашкой крепкого, густого кофе даже товарищеский матч «Бенфики Б», благо что канал «Бенфика-ТВ» доступен во многих заведениях. Культуры целенаправленно смотреть футбол в барах здесь, впрочем, нет. Местные бары устроены несколько иначе – существует целый район Байрру Алту, где по вечерам двери всех заведений раскрыты настежь, а людей бывает столько, что тяжело пройти. Марки пива часто даже не обозначают – в Португалии их по большому счету две: генеральный спонсор футбольной лиги «Сагреш» и спонсор «Порту» «Супербок». Второй в последние десятилетие занял большую часть рынка – север теснит юг не только в футболе.

***

Если после обеда вы будете способны передвигаться, вам наверняка захочется увидеть Беленскую башню, так заманчиво расположенную прямо у воды. Возможно, вы заметите рядом скромный памятник. Надпись на нем сообщает, что именно с этого берега в 1500-м году Р.Х. отчалил Педру Кабрал, в результате открывший Бразилию. Переводя взгляд на безмятежный горизонт, вы невольно начинаете представлять, как в Средние века Педру Кабрал смотрел в ту же сторону и видел ровно то же самое – безоблачную атлантическую бесконечность. Только теперь вы знаете, что там за морем Бразилия, или Африка, или Индия, или бессчетные острова Тихого Океана, а Педру Кабрал вполне мог предполагать, что плывет навстречу левиафанам, кракенам и людям с песьими головами, которых картографы в те времена любили рисовать на белых пятнах карты. Но почему-то все равно поплыл.

Сама местная география, впрочем, подталкивает к путешествиям – каждый, кто живет на склоне, рано или поздно отправится в море хотя бы по законам гравитации. К тому же других поводов проявить отвагу было не так много; серьезной войны здесь не было со времен мавров. Лиссабону досталось, впрочем, и без бомбардировок: чудовищное землетрясение 1755 года, сопровождавшееся пожаром и цунами, уничтожило большую часть зданий (и, словно в насмешку, раскрыло под центром катакомбы неизвестного римского поселения). Из-за этого, впрочем, центральные улицы сейчас значительно шире и прямее, чем лабиринты уцелевшей Алфамы.

Память о том, что когда-то Португалия была чуть ли не самой могущественной империей мира, благодаря воображению и смелости своих капитанов контролируя территории в десятки раз больше метрополии, все еще сохраняется, но не в виде реваншизма, а скорее в форме неизъяснимой тоски по утраченному. Две важные местные ментальные концепции, «саудаде» и «себастьянизм», как раз об этом. «Саудаде» – это меланхоличная тоска на грани безнадежности по чему-то или кому-то, что почти наверняка не вернуть – скажем, моряков, много лет назад ушедших в плавание к неизвестным берегам. «Себастьянизм» относится к ожиданию самого многообещающего короля Португалии Себастьяна, пропавшего без вести в битве в 1578 году. Его возвращения, которое бы восстановило истинное величие Португалии, ждали более шестидесяти лет, но король так и не вернулся, и с тех пор все пошло не так, как могло бы быть.

***

Пристрастие к идеям о несбывшемся величии объясняет, почему в Лиссабоне так любят Марата Измайлова. Вообще, в Португалии игроки редко задерживаются надолго – действительно хороших переманивают в более богатые чемпионаты, а средних так много, что они то и дело уступают место друг другу. Измайлов – своеобразный футболист Шредингера; никто, включая его самого, не знает, выйдет ли он в очередном матче на поле и сможет ли играть в полную силу. И пресса, и болельщики сходятся в том, что если бы Измайлов мог реализовать весь свой потенциал, то играл бы в суперклубе из большого чемпионата – разве что его сторонники верят, что все дело в травмах, а оппоненты подозревают, что все дело в Марате.

Возможно, дело в том, что Измайлов не только играет как португалец (и по позиции, и по манере), но и ведет себя понятным для португальцев образом. В свое время Сколари, возглавив сборную Португалии, отмечал: «Мне кажется, что португальской культуре недостает духа соревновательности. Здесь люди слишком легко относятся к жизни, слишком редко сравнивают себя с остальным миром. Мне это нравится в португальцах, но это же мешает португальским футболистам добиваться успеха».

С начала 90-х в Лиссабоне регулярно играл кто-нибудь из россиян – связи на уровне агентов сохранились и многократно использовались в двухтысячные. Что любопытно, Измайлов, покинувший город ради «Порту», далеко не первый перебежчик. Уезжали на север страны и Кульков, и Юран, и Овчинников – последнего здесь все еще помнят; действительно хорошие вратари в Португалии редкость. Многие болельщики «Бенфики» могут вспомнить Каряку, пусть и без особой теплоты – интервью «Советскому спорту» с заголовком «Достал уже этот Лиссабон!» в свое время привело к серьезному скандалу. Каряка в итоге даже подавал иск, доказывая, что его слова были перевраны, но при первой же возможности сменил лиссабонский клуб на «Сатурн», так и не освоившись в городе. Судя по всему, он не умел достаточно легко относиться к жизни.

***

С другой стороны Тежу, из Алмады, на город смотрит Иисус – его видно даже ночью, когда мостовые заливает удивительно теплый желтый электрический свет. Статуя «Кришту Рей» похожа на знаменитый монумент в Рио; в 50-е ее возвели по инициативе католической церкви в память о том, что Бог уберег Португалию от вступления во Вторую мировую войну. Средства собирали всем городом, больше всего денег на строительство пожертвовали женщины, чьим детям и мужьям так и не пришлось воевать. Выдающийся король Себастьян погиб во время крестового похода в Марокко вместе с тысячами португальцев; ограниченный и осторожный диктатор Салазар при всех своих недостатках сохранил для страны благословенный мир.

Статуя в честь того, что войны не было, кажется в итоге куда лучшей идеей, чем все памятники конным генералам и честолюбивым правителям. Каменный Иисус словно пытается обнять Лиссабон, сохраняя его от бед и невзгод – пусть империя останется в прошлом вместе с духом соревновательности, лишь бы все вовремя возвращались домой. Недалеко от пьедестала есть кафе, в паре сотен метров от него – футбольное поле. Возможно, для счастья ничего больше и не нужно.

Фотографии позаимствованы из группы Lisbon Lights на Flickr. Это авторский вариант текста, изначально опубликованного в июньском номере журнала TotalFootball. . Анонс августовского номера: