Оказывается, почетный член ФИФА – тюремная лига. Она перевернула историю целой страны, там сплотилась оппозиция

ЮАР справилась с апартеидом благодаря футболу, в этой лиге играл будущий президент страны.

Раздражающий рев вувузел, спасительная рука Луиса Суареса, «золотой» гол Андреса Иньесты – это основные ассоциации с первым чемпионатом мира, проходившим на территории Африки. ЮАР получила право на проведение главного футбольного праздника в 2004-м, через 12 лет после окончательного выхода из полной изоляции от мирового спортивного сообщества.

ФИФА была в числе первых организаций, отреагировавших на политику апартеида жесткими мерами. В 1961 году сборной ЮАР запретили участвовать во всех международных турнирах, санкции сняли лишь в 1992-м. В течение этого времени в стране успешно функционировала альтернативная футбольная ассоциация, которая противостояла принципам расовой сегрегации. Увы, сделать ее полноправным членом ФИФА было невозможно – организация действовала на территории тюрьмы, а ее участниками были заключенные.

Футбол в тюрьме разрешили только под давлением Красного Креста. Заключенные все делали по уставу ФИФА – подавали протесты, фиксировали результаты и проворачивали трансферы

Остров Роббен, расположенный в десяти километрах к югу от Кейптауна, несколько раз менял свою функцию. Военно-морская крепость, психлечебница, колония для душевнобольных, тюрьма для темнокожих – европейцы использовали клочок земли площадью в 5 квадратных километров в далеко не самых приятных целях.

В 1961 году правительство ЮАР начало отправлять на остров политических арестантов – врагов апартеида, боровшихся за свержение действующей власти. Нельсон Мандела, возглавлявший одну из главных оппозиционных организаций страны (Африканский национальный конгресс), попал в местную тюрьму в 1964-м и провел в ней 18 лет. Мандела отбывал срок в изолированной камере и не мог общаться с другими заключенными, но один способ духовной связи с ними все же существовал. Через зарешеченное окно лидер борьбы против апартеида наблюдал за футбольными матчами, в которых участвовали его будущие политические сторонники. Увы, счастье Манделы продлилось недолго – когда надзиратели заметили, что футбол – это единственное наслаждение Нельсона, они приказали огородить поле глухим забором.

Национальная партия, пришедшая к власти в ЮАР в 1948 году, сконцентрировала все привилегии в руках потомков европейских колонистов. Страну поделили на «белые» районы и бантустаны – псевдонезависимые резервации для темнокожего населения. Африканцы работали, учились и отдыхали отдельно от европейцев, а их возможности были существенно ограничены. Например, темнокожие спортсмены не могли стать профессионалами, несмотря на то, что зачастую заметно превосходили конкурентов. Эта жуткая несправедливость побуждала африканских атлетов вступать в оппозиционные альянсы, после чего многие из них попадали под арест и отправлялись на Роббен.

Остров Роббен и Кейптаун

Тюремные условия были ужасными – заключенные жили в крохотных камерах, работали на каменоломне и не имели никаких вариантов досуга кроме чтения книг из местной библиотеки. Вскоре на острове стали популярны шахматы – фигурки лепили из кусков мыла, а в качестве доски использовали клочок бумаги. Через некоторое время мыло сменило назначение – теперь его пинали по полу, пытаясь загнать в воображаемые ворота.

По субботам каждый заключенный имел право обратиться к начальнику тюрьмы – в основном просили об увеличении пайка и жаловались на насилие со стороны надзирателей. Однако уже с 1963 года в большинстве писем требовали разрешения играть в футбол на свежем воздухе. Руководство игнорировало просьбу в течение долгого времени, и лишь в 1966-м после визита представителей Международного Комитета Красного Креста заключенные добились своего. Разметку начертили малярным валиком, а ворота смастерили из дерева и рыболовной сети. С этого момента началась история уникальной футбольной ассоциации.

Заключенным разрешили играть только по субботам, но даже такой график поначалу вызывал большие трудности. Поле представляло собой пыльный прямоугольник без единого намека на газон, футболисты играли босиком и выбивались из сил уже после первого тайма – тюремные условия давали о себе знать. Вскоре заключенный, работавший на воле сапожником, смастерил несколько пар спортивной обуви из старых сандалий, а бывшие фермеры превратили грязную пустыню в нечто похожее на футбольное поле. Надзиратели ставили на то, что футбол на Роббене не продержится больше трех недель. Они сильно ошибались: в качестве основного развлечения узников игра прожила почти 30 лет – вплоть до закрытия тюрьмы.

Основоположником централизованного футбольного союза стал Седик Айзекс. В 1964 году молодого учителя физики и математики признали «участником заговора с целью свержения власти» (самая популярная статья того времени) и назначили 13 лет заключения на Роббене. В 1969-м срок увеличили – Айзекса обвинили в создании радио, которое позволяло заключенным получать новости из внешнего мира.

Седик Айзекс

Однажды Седик наткнулся на свод правил ФИФА в тюремной библиотеке и вдохновился на создание полноценной спортивной организации по международным стандартам. В течение нескольких месяцев были собраны судейский и технический комитеты, утверждены трансферные правила и алгоритмы подачи протестов. Ассоциацию назвали «Макана» – в честь знаменитого воина-пророка. Согласно легенде, Макана самоотверженно сражался с британскими колонистами и погиб в 1819 году по пути на Роббен. Заключенные разделились на восемь команд, каждая из которых представляла определенную политическую группировку. Чуть позже появилась девятая, «Манонг», в которой не учитывалась политическая принадлежность игроков. Именно «Манонг» со временем стал самым успешным клубом чемпионата.

Ажиотаж со стороны заключенных удивил организаторов – командная заявка в среднем превышала 40 человек. В итоге клубы разделились на три состава, каждый из которых играл в своей лиге, сформированной с учетом мастерства участников. Со временем «Макана» вовлекла в себя примерно две трети политических узников – в это число входили игроки, тренеры, судьи и администрация. По воспоминаниям заключенных, в высшей лиге играли футболисты, не пробившиеся в профессиональный спорт только из-за апартеида. Ее уровень был ничуть не ниже официального чемпионата ЮАР.

Финальным штрихом амбициозных спортивных функционеров стало создание формы. Представители каждой команды нарисовали свой концепт, но воплощать идею в жизнь снова пришлось при помощи Красного Креста, который профинансировал пошив и доставку на остров, несмотря на множество препятствий, которые пытались учинить власти.

«Макана» изменила жизнь заключенных и сплотила оппозицию. На примере футбольной лиги узники прокачивали управленческие навыки

Первая игра под эгидой «Маканы» состоялась в декабре 1969-го. Она обладала всеми атрибутами официального матча: главный арбитр с карточками и свистком, боковые – с клетчатыми флажками, деревянные лавки по периметру, заполнились зрителями, а протоколист фиксировал все события.

Сразу же поле закрытия тюрьмы остров посетил Чарльз Корр – профессор истории Университета Миссури. В местном архиве он отрыл 63 картонные коробки с одинаковой подписью: «Остров Роббен. Спорт». В них хранились тысячи рукописных документов – протоколы, жалобы, таблицы, постановления и многое другое. На их основании Корр написал книгу, которую назвал «Больше, чем игра» (в 2008-м по ней снимут фильм).

Значительную часть футбольного архива составляли жалобы на судей. Однажды чемпионат даже пришлось приостановить. Тренера «Атлантик Рейдерс» (так называлась одна из девяти команд) возмутило решение арбитра в ключевом матче, и он подал протест, который вскоре отвергли. В следующей игре футболисты «Рейдерс» расселись по всему полю и сорвали встречу, после чего руководство лиги взяло двухнедельную паузу, а затем в течение пяти месяцев разбирало дело. Процесс затянулся из-за отсутствия записи матча – без нее трудно было оценить действия арбитра.

Футбол не подсластил, а полностью изменил суровую тюремную реальность. В течение недели заключенные вкалывали на каменоломне в одинаковых серых робах, а по выходным облачались в формы своих команд и рубились на поле в тюремном дворе. Узники не имели связи с внешним миром, и с момента образования «Маканы» все разговоры на Роббене были только о футболе. «Мы играли с особой страстью – футбол был для нас таким же средством выживания, как еда. Игра, которая на свободе была лишь неплохим способом проведения досуга, стала для нас единственным лекарством от сумасшествия», – говорил один из лучших вратарей в истории «Маканы» Лизо Ситото.

Со временем у каждого клуба появилась своя фанатская группировка. В течение матча в сторону арбитра и игроков водопадом лились оскорбления, а иногда доходило даже до драк. «Единственное отличие от чемпионата Англии состояло в том, что никто из болельщиков после игр не садился на поезд и не уезжал домой», – говорил Корр. Фанаты, которые находились в лазарете или в изолированных камерах, тоже могли следить за событиями – лояльный персонал тюрьмы тайком передавал им записки с результатами.

Впрочем, существенное облегчение жизни заключенных – это лишь второстепенная функция футбола на Роббенайленде, реальное влияние «Маканы» гораздо глобальнее. В 1959-м южноафриканская оппозиция разделилась на два альянса – Панафриканский конгресс (ПАК) и Африканский национальный конгресс (АНК). Обе организации противостояли апартеиду, но при этом расходились во взглядах на то, в каком направлении должна двигаться страна после свержения режима. С 1961-го представителей обоих конгрессов отправляли на Роббен, где их противостояние продолжалось – заключенные делились на враждующие группы по политическим взглядам.

Создание «Маканы» стало первым шагом к консолидации оппозиционных сил. Каждая команда стремилась к чемпионству, и для усиления состава переманивала футболистов из других клубов. Во имя результата политические разногласия отходили на второй план, представители различных объединений перемешивались и превращались в единую мощь. Дикганг Мосенеке (ПАК) и Индрес Найду (АНК) после выхода на свободу сыграли ключевую роль в слиянии двух организаций – однажды на Роббене они оказались в одной команде и подружились. Даже Нельсон Мандела в автобиографии писал о положительном влиянии футбола на отношения внутри оппозиции.

Заключенные хотели доказать себе, что могут руководить любой организацией в самых тяжелых условиях, поскольку со временем собирались встать во главе целой страны. «Макана» стала для них своеобразной моделью, на которой узники отрабатывали управленческие навыки. «Мы все были заинтересованы в построении мирного демократического общества, – вспоминал Маркус Соломон, который за полтора десятка лет в Роббене успел побывать игроком, судьей и вице-президентом лиги. – Футбол был отличной площадкой для того, чтобы опробовать наши идеи в действии. Мы смогли смоделировать будущее Южной Африки».

Кадр из фильма «Больше, чем игра»

Однако процветание «Маканы» было бы невозможно без лояльности надзирателей, которые со временем тоже втянулись в футбольный движ. Есть много доказательств дружбы Нельсона Манделы с тюремщиками – один из них, Кристо Бранд, даже бросил работу и перешел на сторону борцов с апартеидом. Нечто подобное происходило и с другими охранниками – они начинали болеть за одну из команд, тесно общаться с игроками и даже делать ставки.

***

Разумеется, не только давление со стороны оппозиции привело к избавлению от апартеида. В начале 90-х США и европейские страны стали угрожать правительству ЮАР серьезными санкциями, чтобы добиться там демократии. Вскоре АНК и ПАК были легализованы, а 9 мая 1994-го президентом впервые выбрали темнокожего – Нельсона Манделу.

Многие причастные к «Макане» заключенные после апартеида попали в правительство. Например, арбитр Мосиуоа Лекота с 1999-го по 2008-й работал министром обороны, а нападающий Кгалема Мотланте с 2009-го по 2014-й был вице-президентом ЮАР. Но наибольшего успеха добился Джейкоб Зума. На Роббене он капитанил в одном из ведущих клубов и считался жестким защитником, а в 2009-м он стал президентом ЮАР и занимал эту должность девять лет.

Нельсон Мандела и Джейкоб Зума

«Южная Африка не была бы свободной, если бы не узники Роббена, – уверял Чарльз Корр. – Я не общался ни с одним заключенным, который не считает футбол истинным спасителем страны».

В 2007-м ФИФА сделала «Макану» почетным членом, а через три года в ЮАР стартовал Кубок мира – практически сакральное событие в истории страны, истерзанной жестокой несправедливостью.

Автор: Владислав Езерский

Фото: globallookpress.com/Hady Khandani/imago stock&people; good4sports.wordpress.com; imianews.wordpress.com; thesefootballtimes.com; Gettyimages.ru/Lefty Shivambu/Gallo Images, Touchline