Правила жизни Валерия Лобановского

Журналист не имеет права советовать, как тренировать команду. Это все равно, что я буду давать советы по ядерной физике.

Свобода – это прежде всего желание и возможность делать то, что не запрещено законом.

Тренер должен учиться всю жизнь. Если зачерствел, перестал учиться – значит, перестал быть тренером.Время не обмануть. Акценты расставляет оно. И учит – тоже.

С первых шагов принял это для себя как главную, самую первую заповедь. Стал приглядываться к игрокам, старался их понять, принять их такими, как они есть: их характеры, настроения, запросы, вникнуть в семейные и личные дела, копался порой даже в таких пустяках, которые, казалось бы, вовсе никакого отношения к футболу не имеют…

Новый тренер настоял, чтобы все футболисты учились – в вечерних школах, техникумах, институтах, справедливо полагая, что общая культура необходима для футбола, интеллектуальный уровень которого постоянно возрастает.

Я отношу себя к категории людей, которые не любят признаваться в своей неправоте, но – с годами и опытом – стараюсь после совершения ошибки поступать таким образом, чтобы окружающим не составило труда убедиться в том, что я ошибался. Откровенность – наука трудная.

Без журналистов не может идти развитие футбола. Они могут или тормозить процесс, или двигать его вперед.

Я не знаю, что это такое – талант. Иногда ведь достаточно счастливого стечения обстоятельств, чтобы пришел успех – вот вам и «талант». Но искать, благодаря каким личным качествам, благодаря каким методам большой тренер систематически добивался успехов,– полезно.

Быть тренером значительно сложнее, чем игроком. На поле ты управляешь только мячом, а у бровки ты управляешь людьми.

Поражением тренера я считаю только неспособность тренировать. Хочет человек, старается – не может. Это поражение. А проигрыш на футбольном поле – совсем другое дело. Проиграл – думай, докапывайся до причин. Излишняя чувствительность вредит, а потому с годами я научился воспринимать проигрыш умом. С эмоциями каждый борется по-своему. Но внутренне я очень холоден и расчетлив.

Меня часто называют диктатором. Я категорически с этим не согласен. Диктатор - это тот, кто готов приказывать, не вдаваясь в рассуждения оппонента. Я всегда предлагаю игрокам обжаловать мои предложения.

Формула успеха в большом футболе тоже давно в принципе известна: жесточайший отбор выносит на гребень только тех, кто обладает способностью к колоссальной концентрации душевных и физических сил в момент наивысших испытаний.

Каждая тактика хороша, если она приводит к желанной цели. 

Моя позиция по этому вопросу выработана давно, я считаю, что критиковать не только можно, но и нужно. И если критика конструктивна, если в ней есть какие-то разумные начала, то она идет только на пользу критикуемым.

Я – сторонник сдержанных оценок, будь то победы или неудачи («…но пораженье от победы ты сам не должен отличать»)

Взять мяч и обвести полкоманды - это еще не индивидуальное мастерство.Индивидуальное мастерство - это умение за доли секунды принять правильное решение в сложной ситуации. Я считаю, что можно вообще не пускаться в дриблинг и быть при этом самым полезным игроком команды.

В 1986 году выиграли Кубок кубков, а в 1987-м заняли 10-еместо в чемпионате СССР (...) Игроки снизили требовательность к себе. Они жили этими успехами... Вот почему в «Манчестер Юнайтед» запрещено говорить о том, что они выиграли Лигу чемпионов, даже шепотом! Иначе - штраф

Своими ощущениями я никогда ни с кем не делюсь. Пока хранишь их в себе - они сильны, стоит обсудить с кем-нибудь - расхолодишь и себя, и собеседника

Без экспериментирования, риска, умения брать на себя всю полноту ответственности, не дожидаясь команды сверху, движение вперед немыслимо.

Успех – категория весьма непостоянная.

Тренер - это творческая личность. А творческая личность имеет право на ошибку

Развитие футбола тормозят так называемые «звезды». Они просто эксплуатируют свой талант, не желая работать на тренировках и становиться лучше.

Часто говорят, что та или иная идея принадлежит Лобановскому, дескать, Лобановский придумал. А я никогда ничего не придумывал, я только учился, учился и учился.Пытаться скопировать какой-то идеал — занятие бесполезное. Опережение — вот единственный смысл работы.