Ваза Рубина. Противоречивая жизнь Билла Лэймбира
Шер Хашимов рассказывает о главном подонке НБА.
Шер Хашимов рассказывает о главном подонке НБА.
Эдгар Рубин (дат. Edgar Rubin, 6 сентября 1886, Копенгаген — 3 мая 1951, Холте) — датский психолог, своей работой «Визуально воспринимаемые фигуры» (1915) о соотношении фигуры и фона оказавший значительное влияние на развитие теории гештальтпсихологии; является создателем классического изображения обращающихся фигур (Ваза Рубина, которая кажется то вазой, то двумя лицами).
В начале июня 2010 года, за три недели до драфта НБА, большинство скаутов лиги можно было найти в Миннеаполисе – наличие у «Тимбервулвз» четвертого пика заставлял выставившихся на драфт парней с особым усердием выкладываться на просмотре команды. Тренировкой руководил Билл Лэймбир, тогда входивший в состав тренерского штаба Курта Рамбиса. Именно в тот день скауты и генеральные менеджеры НБА, большинство из которых не играло в профессиональный баскетбол, и познакомились с Лэймбиром. Увы, знакомство вышло неидеальным – выведенный из себя расхлабанностью и отсутствием уважение со стороны некоторых игроков (говорят, особо отличился наш с вами любимчик Казинс), Лэймбир потерял контроль над тренировкой и едва не ввязался в драку с парнями в два раза моложе себя.
Возможно, именно в тот момент Билл потерял последний шанс воплотить свою мечту – стать главным тренером команды НБА.
Тренерское братство Национальной Баскетбольной Ассоциации вполне можно сравнить с Верховным судом США – в него очень сложно пробиться, однако еще сложнее из него выпасть. Стоит вам хотя бы раз поруководить коллективом профессионалов – и вы всегда будете на карандаше у генеральных менеджеров лиги. Возьмите, к примеру, Курта Рамбиса – несмотря на непосредственное отношение к двум плачевным сезонам «Миннесоты», многие функционеры лиги без сомнений утверждают, что в какой-то момент своей карьеры он получит еще один шанс возглавить команду, просто благодаря тому факту, что у него уже есть подобый опыт.
Для Билла Лэймбира же подобная возможность становится все более призрачной.
«Я не удивлюсь, если не получу подобную позицию. Однако меня не волнует мнение людей в НБА. Я всегда был таким, и не собираюсь меняться и прогибаться под них. Да, когда мне поступило предложение тренировать в женской НБА, я задумался о том, не повредит ли это моим шансам на работу в НБА, однако быстро решил, что меня это не волнует. Тренировать баскетбольную команду можно в любой лиге».
Вряд ли читатели согласятся с тем, что все так просто – есть разница между работой тренера по баскетболу и между работой няньки для суперзвезд, и мало у кого возникнет сомнение в том, что именно требуется в НБА больше всего. Лэймбира, однако, можно понять – он вырос в эпоху, когда тренера типа Чака Дэйли и Билла Фитча заставляли своих суперзвезд наматывать круги по тренировочному залу при первом же признаке расслабленности. То были славные дни без гарантированных контрактов, когда игрокам каждый день приходилось доказывать тренерскому штабу и менеджменту команды свою ценность; то были славные дни традиционной иерархии, когда тренеры находились во главе пищевой цепи и не боялись поставить своих игроков на место.
Нынешная лига – это бастион полуправды, который держится на игроках, не сомневающихся в своих талантах ни на секунду и которые трясут своими массивными контрактами в качестве доказательства своей правоты. Мало какой главный тренер ныне является одним из пяти самых высокооплачиваемых работников своего клуба, и потому мало какой тренер может позволить себе потерять контакт со своими звездами.
Лэймбир же по-прежнему ищет в баскетболе справедливости; справедливости, немыслемой для такого прибыльного бизнеса, как Национальная Баскетбольная Ассоциация. И именно поэтому он вынужден искать ее в женской НБА, где жесткий потолок зарплат составляет 913 тысяч долларов, средняя зарплата по лиге не превышает 80 тысяч в год, а максимальная зарплата с трудом достигает 110 тысяч, при том, что женская НБА по сути является более конкурентоспособной, чем ее старший брат – в ней участвуют всего двенадцать команд с одиннадцатью игроками в составе каждой. Эти цифры означают одно – ни один игрок женской НБА не способен диктовать тренеру и франчайзу свою волю. Неудивительно, что именно в этой лиге Лэймбир и нашел свое счастье.
Да-да, вы не ослышались – Билл Лэймбир, один из главных (если не самый главный) «Плохих парней» оригинального созыва и один из самых ненавистных игроков в истории профессионального баскетбола, является тренером в женской НБА. И при этом весьма успешным – три титула чемпиона (2003, 2006, 2008) и два приза лучшему тренеру лиги (2003 и 2015) говорят сами за себя и не позволяют избавиться от мысли, что всего этого не должно было быть.
В НБА – лиге, для подавляющего большинства представителей которой слова “стабильное детство” и “качественное образование” являются пустым звуком, и для которых баскетбол был не просто единственным билетом наверх, но и единственной возможностью побороть своих демонов – нельзя представить наиболее неподходящего персонажа, чем Билл Лэймбир. Пока Айзейя Томас рассказывал в раздевалке “Детройта” истории о том, как его матери приходилось с ружьем в руках стоять у входной двери их дома, дабы отпугнуть представителей уличных банд западного Чикаго, а Винни Джонсон – о том, как в их доме в Бруклине порой с трудом можно было наскрести себе ужин, старина Билл со смехом вспоминал, как обижался на отца, когда тот не позволял Биллу гонять своего шофера в супермаркет по мелочам.
“Билл как-то рассказал, как сбегал с уроков и ходил ловить лобстеров с пирса на пляже Редондо в южной Калифорнии, и искренне поинтересовался доводилось ли мне есть свежих лобстеров в детстве. Я даже не знал как объяснить ему, что в нашем гетто было не до лобстеров, и поверить не мог, что можно было быть таким наивным и далеким от реальности” – вспоминает Айзейя Томас.
Уилльям Лэймбир-младший родился 19 мая 1957 года в Бостоне, штат Масачусетс (надеюсь, Билл Симмонс рвет на себе волосы от такого родства), и вырос в престижном районе города Пало Верде, Калифорния. К тому времени, как он закончил школу, его отец, успешный функционер Уилльям Лэймбир-старший работал над своим уже третьим по счету «золотым парашютом», что вполне оправдывает утверждение “Я – единственный парень в НБА, который зарабатывает меньше своего отца”, которое Билл неоднократно сделает по ходу своей карьеры в баскетболе.
Успешность его родителей привела к проблеме полного отсутствия мотивации – поступив в Университет Нотр-Дам, Билл был настолько неуверен в том, чего хочет от жизни, что был исключен за плохие оценки в свой первый же год и был вынужден отпахать два семестра в мелком техническом колледже, дабы вновь вернуться в Нотр-Дам. Рассерженный расхлябанностью своего подопечного, тренер “ирландцев” Диггер Фелпс в два последних года Лэймбира в университете ограничил его игровое время до 20 минут в среднем за матч, тем самым занизив индивидуальную статистику Билла до 7.3 очка и 6.0 подбора в среднем за те два сезона.
Выходя на драфт-1979, Лэймбир особо не тешил себя надеждами, однако реальность оказалась даже жестче, чем он мог предположить – он упал аж до третьего раунда и был выбран «Кливлендом» под шестьдесят пятым пиком драфта. Руководство клуба настолько сомневалось в своем выборе, что предложило Лэймбиру контракт лишь в середине августа, когда отчаявшийся Билл уже дал согласие на переезд в Италию. Его профессиональная карьера началась в «Пинти Инокс» в Брешии, в составе которой он раскатывал итальянскую лигу целый год, набирая 21.1 очка и 12.5 подбора в среднем за матч. Однако в те годы игра в Европе означала существование на самой переферии профессионального баскетбола, и летом 1980-го Билл решил вернуться на родину и вновь попытать счастье в НБА.
За выбравший его многострадальный “Кливленд” Билл отыграет 131 матч, выдавая в среднем 8.2 очка, 7.0 подбора, 1.8 передачи, 0.8 блошкотов и 0.5 перехвата за 24 минуты матча. Неожиданно довольно солидная статистика для игрока, умудрившегося выпасть из не самой лучшей студенческой баскетбольной программы в стране и “потерявшего год в этих европах”, привлекла внимание генерального менеджера “Детройта ”Джека МакКлоски. МакКлоски уже третий год бился над созданием победных традиций под сводами гигантского, но постоянно пустующего стадиона “Понтиак Силвердоум”, и разглядел в мытарствах Лэймбира несгибаемый дух и нежелание сдаваться, которые так отчаянно требовались его команде.
16 февраля 1982 года Трейдер Джек осуществил, возможно, один из самых важных обменов в истории детройтского франчайза, отправив в Огайо печально известного нам по трудам Билла Симмонса Пола Мокески, Фила Хаббарда и два пика на предстоящем драфте в обмен на Лэймбира и Кенни Карра. Билл присоединился к задрафтованному в начале сезона разыгрывающему Айзейе Томасу и полученном в результате обмена в ноябре Винни Джонсону. Это трио в итоге и составит костяк команды, получившей прозвище “Плохие парни”, и ставшей одной из самых самобытных в истории, во многом благодаря стараниям Билла Лэймбира.
Начало 1980-х было эпохой, богатой на отменных “больших” – Мозес Мэлоун окупировал пространство под щитами на обеих концах площадки и забрал себе три статуэтки MVP; Карим Абдул-Джаббар, несмотря на свои тридцать с лишним лет возраста, готовился забрать еще три из своих шести чемпионских титулов; Кевин МакХэйл только начинал свой многообещающий путь в НБА; на подходе были Ральф Сэмпсон и тогда еще Аким Оладжувон; под кольцом толкались такие персонажи, как Артис Гилмор, Роберт Пэриш и Бак Уилльямс. Лэймбир же, при своих шести футах одиннадцати дюймах, был белым и страдал от всех вытекающих отсюда последствий – отсутствие резкости, почти полное отсутствие способностей к левитации, насмешливое отношение темнокожих в большинстве своем игроков лиги.
И Билл Лэймбир пошел другим путем – человек, который мог позволить себе напроситься на символическую должность в компании своего отца и жить припеваючи на доходы семьи, и который никогда особо и не видел себя в баскетболе, решил обхитрить систему. Не знаю, можно ли считать Билла создателем флоппинга, но его уж точно следует считать одним из самых ярких представителей и почетных председателей Секты Непереносящих Физического Контакта и Неверующих в Судейские Решения в Пользу Оппонентов. Удары исподтишка, тщательно взвешенные и полушепотом произнесенные оскорбления, постоянно удивленно выпученные от деланной невинности глаза, и стремление оказаться на паркете при малейшем контакте с оппонентом стали незаменимыми приемами в арсенале центрового.
«Не думаю, что его можно было назвать таким уж грязным игроком – никто в НБА особо не церемонится с оппонентом. Однако он готов пойти на все ради победы, и не каждый соглашался с его методами. Вот тогда-то он и побеждал – стоило вам поймать себя на мысли, что вас раздражают действия Лэймбира, как вы проиграли» – рассуждает Курт Рамбис.
«Он был готов на все – симулировать, оскорблять втихомолку, больно ткнуть локтем в толпе. Однако ему стоит отдать должное – это не школьный конкурс на популярность, и я знаю, что каждый из нас, игроков, был порой грешен в пренебрежении правилами. Он лишь не боялся делать это на постоянной основе. Я лично серьезно настраивался на матчи против него – я знал, что он будет толкать, кусать и отшвыривать меня, и мне нравилась каждая секунда нашей борьбы друг с другом» – вспоминает Марк Уэст.
«Мы все – белые игроки, черные, все – ненавидели Билла» – категоричные слова Скотта Хастингса.
Есть известный анекдот о том, насколько лига ненавидела Лэймбира – перед домашней игрой в «Оуберн Хиллс» в 1990-м Билл на выходе из раздевалки остановился у зеркала и принялся приглаживать волосы, «дабы хорошо выглядить для моих фанатов», на что Джон Салли насмешливо ответил «Ага, для твоих единственных двоих фанатов». Узнав об этом случае, Лэрри Берд в свойственной ему саркастической манере произнес «Думаю, этими двумя фанатами являются его отец и мать, хотя нам еще нужно получить подтверждение о том, что им нравится их сынок».
В намеренном создании для себя подобной нелестной, мягко говоря, репутации был весьма тонкий расчет. Биллу Лэймбиру, сыну успешного бизнесмена и обладателю степени в экономике, было не занимать мозгов – выводя оппонетов из себя и отвлекая их от их непосредственных обязанностей, Билл расчищал себе пространство для работы. Он обладал инстинктами в борьбе за подбор (в период с 1982-го по 1990-й никто не собрал больше подборов в защите, чем Лэймбир, который за этот период лишь раз выпал из тройки лидеров лиги в данной категории и выиграл титул лучшего подбирающего НБА в сезоне 1985-86 с 13.1 подбора в среднем за матч), упорством в работе над броском (карьерные показатели меткости, составляющие почти 50% с игры, 33% из-за дуги и 84% с линии штрафных, не дадут соврать) и умением читать игру (даже два десятилетия спустя с момента окончания карьеры он удивляет представителей баскетбольного мира своим умением предсказать ход развития атаки при просмотре записей любого матча НБА), чем и добился своеобразной похвалы от таких фанатов, как Билл Симмонс: «Вы ненавидели Лэймбира в майке команды-соперника и страстно желали увидеть его в майке своей команды».
Чак Дэйли заставил Лэймбира еще больше работать над своим броском, сделав пик-н-поп одной из основных комбинаций своей команды в нападении, при которой Билл ставил высокий заслон для Айзейи или Джо Дюмарса, а сам оставался на периметре, угрожая с дистанции и освобождая «краску» для проходов гардов команды. Также Дэйли умело воспользовался умением Лэймбира предсказать развитие атаки на два шага вперед, активным включением в ротацию мяча превратив его в мозговой центр команды, уступающий по важности лишь Томасу.
Однако все эти изыски меркли в глазах общественности на фоне его выходок, превратив Лэймбира в этакую вазу Рубина – объект, чей темный фон способен затмить светлые фрагменты.
А таких фрагментов ведь было немало. Его искренняя дружба с Айзейей Томасом вызывает восхищение – Лэймбир почти всегда был первым из партнеров, кидавшимся в драку с оппонентом, сфолившим на Томасе при проходе под кольцо. Лэймбир был настоящим носителем ценностей «Детройта» – трудолюбия, несгибаемости, ненависти к поражениям, командного духа – и считал донесение этих ценностей до новичков команды своей непосредственной обязанностью; немудренно, что по традиции «поршней» именно Билл первым выбегал на паркет на предматчевую разминку и начинал ее силовым данком с левой руки, дабы дать понять оппонентам, что «Детройт» не собирается шутить. Лэймбир принадлежит один из рекордов лиги под названием «iron man» – количество матчей, сыгранных им подряд, составляет шестьсот восемьдесят пять, а за одиннадцать полных сезонов в майке «Пистонс» он пропустил лишь шесть матчей регулярного чемпионата из девятиста двух («Ни один даже самый ярый фанат не поймет, как это важно для тренера команды – иметь в наличие игрока, на которого всегда можно положиться, несмотря на отсутствие мотивации или мелкую травму; в этой лиге рекорд Лэймбира по количеству сыгранных матчей – нечто невероятное» – уверяет Хьюби Браун).
Увы, одна из ведущих ролей в одной из самых самобытных чемпионских команд в истории, четыре вызова на Матч Всех Звезд, попытка Чака Дэйли включить его в состав Dream Team на Олимпиаду в Барселоне, и немалое количество рекордов затмиваются личным отношением к Лэймбиру в лиге, в которой на каждого приятеля у него приходится дюжина недругов, спустя два десятилетия неспособных забыть о каком-нибудь жестком фоле или брошенном в их сторону оскорблении. Айзейя Томас всерьез считает, что дело в хрупкости мужского эго:
«Взгляните на успехи Билла в женской НБА, взгляните на то, какие отношения он сумел построить с игроками этой лиги. А ведь он совсем не изменился в плане ежедневного общения, все такой же жесткий и любит подначить. Все знают, что женщины умнее мужчин. Игроки в женской НБА видят, что он может дать им шанс на чемпионство и многому их научить, и поэтому закрывают глаза на его глупости. В НБА же на это неспособны, и это печально».
«Люди постоянно спрашивают как я могла выйти замуж за такого придурка. Вам лишь стоит узнать его получше. Не отвлекайтесь на его дерьмо, и вы разглядите в нем человека с добрым сердцем» – утверждает Крис Лэймбир, с которой Билл познакомился в школьные годы на танцевальных курсах и на которой женат вот уже тридцать пять лет.
Вряд ли, однако, Уилльяма Лэймбира-младшего заботит мнение людей. Так же, как и вазу Рубина, не заботит то, что вы в ней видите.
Кредит: Фото: Gettyimages.ru/Domenic Centofanti; globallookpress.com/MCT/Chuck Myers, Steve Lipofsky, MCT/Ryan Garza; Gettyimages.ru/Joe Patronite/Allsport, Rick Stewart
