Яннис – это Шак до «Лейкерс». Его история только начинается

Материал блога Board Man Gets Paid.

Глава I. Истоки

Казалось бы, в лиге, которая постепенно стирает границы между позициями и возводит в культ универсализм, не должно остаться места узкопрофильным игрокам с ограниченным набором функций. Но нет же. Парадокс в том, что качественные специалисты теперь еще более востребованы, чем раньше. А все из-за масштабных мутаций самой лиги.

Во-первых, НБА оказалась переполнена звездами всех мастей, и сразу после распада династии «Уорриорз» это стало отчетливо видно. Теперь по карте лиги разбросаны несколько претендентов, укомплектованных строго двумя звездными исполнителями на больших контрактах. Самый очевидный способ заполнить оставшиеся места в ростере и платежке – подписывать игроков с ограниченным функционалом.

Во-вторых, лига взвинчивает темп и избавляется от неэффективных средних бросков. Это повысило значимость трехочковых шутеров и отбросило консерваторов наподобие Дерозана на пару десятилетий назад в эволюционной цепи. И образовалась целая когорта игроков, чьи лучшие представители теперь являют собой мегаценные активы.

Имя этим людям – 3&D.

Цифровой век ознаменовал период глобального упрощения всего вокруг. И НБА туда же: начала с примитивизации командных эмблем (старые добрые лого «Рэпторс» и «Хорнетс» еще греют сердечко), а затем внедрила инновации в игру и лишила нас шикарных, но неэффективных бросков с отклонением, тягучих продавливаний задом в пост и безобидных животных вроде Эрика Дампьера.

Теперь, чтобы за тобой охотились сильнейшие мира сего, достаточно бросать трехочковые с хорошим процентом и качественно защищаться. Даже удивительно, что это гениальное открытие посетило мир лишь недавно, ведь предпосылки к появлению этих работяг повсеместно были еще в прошлом столетии.

Один из самых значимых, но маленьких и игнорируемых историей героев 90-х – Деннис Скотт. Неожиданный кандидат, правда? Но именно Деннис стал отправной точкой для целой плеяды игроков, когда ограничил свою активность на площадке и сконцентрировался на трехочковых бросках и на персональной защите.

Скотт был одним из первых 3&D шутеров в истории лиги (по забавному совпадению это было и его прозвище – «3-D» – симбиоз игрового номера и первой буквы имени) и первым, кто начал бросать трехочковые в быстрых отрывах. Скотту принадлежат два немаловажных рекорда того времени, которые предопределили будущее лиги и будущее конкретно игроков его формации. Первый – 267 трехочковых в сезоне-1995/96. Рекорд, который с определенным трудом удалось побить Рэю Аллену лишь 10 лет спустя (269 трехочковых в сезоне-2005/06). Второй – 11 трехочковых в одной отдельно взятой игре.

Сейчас эти цифры не без помощи сплэш-братьев из «Уорриорз» подверглись инфляции и не вызывают восторга, но для середины 90-х это было фантастическим действом даже при учете приближенной дуги в тот период. И как оказалось, пророческим – это был баскетбол в том виде, каким мы знаем его сейчас.

Еще одна революция, которая разворачивалась параллельным курсом – перевод Роберта Орри на позицию тяжелого форварда. Постчемпионский «Хьюстон» плохо начал сезон-1994/95, но пошел на решительный шаг, отдав мощного форварда Отиса Торпа в обмен на Клайда Дрекслера. Клайд образовал некое подобие звездного тандема с Хакимом, но главный успех команде принесла идея со смещением Орри. Роб стал первой настоящей растягивающей «четверкой» и оказался определяющим фактором в ходе Самого Революционного Финала в истории НБА. И самого недооцененного.

Финал 95-го года должен был стать классической битвой гигантов: молодой и будоражащий Шакил против действующего альфа-самца Хакима. Скоротечность и однобокость серии стерла из памяти большинства все, кроме громкой афиши, но в деталях и кроется разгадка.

На долю трехочковых в том финале пришлась без малого треть всех бросков с игры, хотя ранее в финальных сериях дальние броски едва превышали 25% от общего числа. Оно и ясно – впервые в истории привычный дальний и неэффективный двухочковый шел за 3 очка, выгода на уровне скидок в секондхэнде (к слову, в финалах 96-го и 97-го годов при той же дуге процент трехочковых попыток от всех бросков с игры все равно не достигал и 30%). Это было маленькое промо к баскетболу будущего, которое и воспитало поколение математиков по типу Дэррила Мори: мол оцените преимущества трехочкового над средним броском, все рассчитайте и начинайте же усердно поливать из-за дуги. Но будущее наступило почти 20 лет спустя с наступлением эпохи новых «Голден Стэйт» и с приходом к власти того же Мори.

Но революция этим не ограничивалась. Революционными были и составы. Отсутствие в финальной серии консервативных «Буллз» дало миру увидеть противостояние двух нетипичных для своей эпохи команд.

На два ростера значился всего один «большой» старой формации – Шакил О’Нил (Хаким в тот период за практикой dream shake’а и средних больше походил на современных центров. Собственно, он и положил им начало). Также по обе стороны баррикад были свои «пуляющие башни» – забытые историей Мэтт Булард и Джефф Тернер – оба играли второстепенные роли в клубах, но стали прототипами для целого поколения бигменов. Если Хорас Грант так и не стал игроком периметра, то обладал как минимум поставленным средним броском, а значит, в определенные периоды игры команды попросту расчищали место под кольцом двум гигантам-суперзвездам и угрожали броском с дистанции. Так что перевод Орри на «четверку» можно назвать даже не революцией, а эволюцией – то был естественный процесс, уготованный природой.

И, конечно же, одна из самых недооцененных пятерок в истории лиги: Хардуэй-Андерсон-Скотт-Грант-О’Нил (Скотт выходил со скамьи, но плей-офф и весь последующий сезон «маги» играли этим стартом). Для мимопроходимцев здесь ровно полторы знакомых фамилии, но в том и суть, что «Мэджик» лишь с одной полноценной звездой в составе имели, возможно, самую гармоничную и развитую пятерку столетия. Без слабых мест в защите и поголовно опасная в атаке, одинаково убийственная в «краске» и вне ее. «Мэджик» проиграли финал, и этот состав канул в неизвестность, позволив восторгаться им лишь дотошным психам.

«Хьюстон Рокетс» сохранили внутри клуба задатки реформистов: в середине нулевых создали новейшую версию Роберта Орри в лице Шейна Баттье, важной фигуры в становлении смоллбола (а также первыми стали выпускать на паркет мобильный и низкий фронкорт Артест-Баттье-Хэйс), затем организовали трехочковую революцию, повысив число дальних бросков до немыслимого, а теперь ошеломляют общественность игрой без «больших», создав из Такера и Ковингтона баскетбольный аналог Белки и Стрелки.

«Мэджик» спустя годы после ухода Шакила вынырнули со дна обратно – аккурат во второй финал в истории франшизы с ее вторым лучшим игроком Дуайтом Ховардом. Снова игра вокруг звездного центра, снова проблески баскетбола будущего – пара бросающих форвардов Туркоглу-Льюис и атака «1 внутри, 4 снаружи». Кажется, этот состав был одним из первых, кто достиг отметки в 20 трехочковых в одной игре.

Что после? Будто бы все. Нынешние «Мэджик» явно не тянут на продолжателей семейного дела.

Зато когда все в том же Орландо столпились все сильнейшие, вдруг показалось – они снова здесь! «Мэджик» Шакопенни восстали из пепла. И вернулись к нам в облике «Милуоки Бакс».

Глава II. Окружение

Болельщики «Милуоки Бакс», как фильмы из серии «Звездных войн» – было 6, но в последние годы стало 9.

Причина этому кроется в факторе маленького рынка. Милуоки – четвертый по величине с конца рынок НБА, меньше только Новый Орлеан, Мемфис и Оклахома-Сити. Это важная характеристика франшизы, которая сковывает их в маневрах, но в данном случае лишь подтверждает уникальность того состава, который «оленям» удалось собрать.

Как раз составы нынешних «Бакс» и классических «Мэджик» мне бы хотелось сопоставить, так как в них много общего. Приходили они к ним разными путями: «Орландо» как команде только образованной дарили высокие выборы на драфте в начале 90-х, «Милуоки» же один из лучших составов лиги собрал без единого лотерейного пика. Но в совокупности и те, и другие обладали хорошим подбором игроков и, как оказалось, несмотря на разницу в два с половиной десятка лет, играли в похожий баскетбол.

Пенни Хардуэй / Эрик Бледсоу

Один из моих персональных фетишей в мире баскетбола – мощные данки разыгрывающих прыжком с двух ног. Даже при изобилии молодых прыгунов в современной НБА это уникальный мув, а в период расцвета лиги это дело начал популяризировать юный Анферни «Пенни» Хардуэй.

Ни разу не чемпион, короткие пик и вся карьера в целом, и та – изувечена травмами, регулярное сопряжение с именем Шакила и сожаление по поводу неудач первого – это то, что подразумевают под воспоминаниями о Пенни рядовые зрители. Для гиков же фигура оного представляется чем-то невероятно важным, отчасти промежуточным, но предопределившим будущее. Да, наследник трагичной с точки зрения карьерных достижений судьбы, но он протоптал дорогу в жизнь атлетичным разыгрывающим и сместил акцент для игроков своей позиции с передач на проходы под кольцо, не потеряв при этом в качестве паса.

Пенни – мишень для склонения с Эриком Бледсоу. У них немало точек соприкосновения в игровых характеристиках, и оба играют схожие роли в своих командах, если продолжать сравнивать классических «Мэджик» и нынешних «Бакс».

Перво-наперво, и тот, и другой – разыгрывающие неклассического формата с шикарной физикой и бешеным атлетизмом. Хардуэй был одним из самых атлетичных игроков своего времени, Бледсоу – второй самый атлетичный разыгрывающий современности после Расселла Уэстбрука. Эрик в начале своего пути оказался в «Клипперс» разлива «Lob City», где главным девизом было «кто не скачет, тот прочь из клуба», плюс обязательное нахождение с ним на площадке кого-то из пары Пол–Кроуфорд определило игровую модель парня. Годы в Аризоне по соседству с Драгичем и Найтом не сильно поменяли положение дел. Бледсоу всю жизнь играл комбогарда и вплоть до этого сезона никогда не считался чистым разыгрывающим.

Сходство можно углядеть и через «призму Леброна Джеймса»: Эрика прозвали Мини-Леброном в начале карьеры, это прозвище благословил и сам Король, отметив прекрасные физические данные и атлетизм Бледсоу, ну а Хардуэй стоял у истоков карьеры самого Джеймса: тот не раз подмечал свою ориентацию на игровой стиль Анферни и называл его одним из любимых игроков. Стало быть Пенни своего рода прадедушка Эрика Бледсоу.

Во-вторых, Бледсоу играет разыгрывающего в команде с доминирующим в «краске» Яннисом, как и Пенни в свое время с Шаком. Даже если продолжать настаивать на том, что позиций уже не существует, а в системе Майка Буденхольцера вообще все сложно, то разыгрывающий защитник, он же номинально самый маленький игрок на площадке, он же маленький генерал, он же floor general – позиция ответственности. Говорят, художник – наиболее близкая профессия к Богу, а значит баскетбольный плеймейкер есмь рука Божья. Резонны примеры наподобие Марио Чалмерса, который несмотря на богоугодную позицию в период «Большого Трио» был пятой опцией, а в плохие дни и пятым колесом, но в данном случае все упирается в сложную иерархию «Милуоки Бакс».

Очевидно, что Яннис – главный системообразующий игрок «Милуоки», которому нет альтернатив в клубе и без которого не будет и самого клуба в его нынешнем составе (особенно примечателен сезон-2016/17, в котором Яннис лидировал по пяти основным статистическим показателям внутри команды). Но после грека – вакуум. Формально роль второй звезды в «Милуоки» принадлежит Крису Миддлтону, что выражается в статистике и двух поездках на Матч звезд, но я продолжаю считать это глубоким заблуждением.

По своему функционалу Крис – шутер, а стало быть единица заменяемая, пусть и с потерей в качестве. Миддлтона можно назвать элитным снайпером, который способен и сам создать себе бросок (в отличие от Клэя Томпсона, например), но у Криса ограниченная роль и ограниченная ответственность. В то же время Бледсоу до сих пор недополучает внимание, хоть по значимости и нагрузке идет вторым в команде сразу после Янниса.

С потерей Малкольма Брогдона важнейшую роль в созидании занял Бледсоу. На долю Эрика выпали обязанности плеймекера, и речь не о примитивных скидках на дугу и нахождении свободного партнера при дабл-тиме, как в случае с Яннисом, так что даже не ссылайтесь на скромные цифры по ассистам. Эрика хоть и заставили чаще атаковать из-за дуги, но он все равно остается обособленным лицом среди дюжины шутеров, благодаря своим навыкам и конкретной миссии на площадке. А потому мой посыл до безумия банален: Бледсоу значим для «Бакс», так как остается уязвимым местом в системе Буденхольцера.

Мы это уже видели. Год назад в исполнении самого Бледсоу. Мы привыкли выделять незаметных героев матча/серии/сезона, но, оказывается, бывают и незаметные антигерои – таковым и стал Эрик в провальной серии с «Рэпторс». В порыве эмоций от выхода канадцев в финал и за заслуженными издевками в адрес Адетокумбо мы не заметили одного момента: Бледсоу реализовал 20 бросков из 68 и завершил серию с 29% попаданий. С его подачи стали возможны геройства Лаури и Ванвлита, а ведь Бледсоу, на секундочку, главный защитный стоппер «Бакс» в задней линии год назад и ныне. Столь фатальная импотенция эквивалентна личному провалу Кевина Джонсона в первых двух играх финала-93, который фактически лишил «Финикс» шансов на перстни.

Рокировка Брогдона на Мэттьюза, о которой мы еще поговорим, добавила защитной и огневой мощи бэккорту команды, но унесла в Индианаполис львиную долю мозгов. Бледсоу вроде как слабо тянет на мозговитого креатора атак, но Адетокумбо – тем более нет. И когда грек по привычке начинает испытывать проблемы в плей-офф, то на Эрика ложится еще больший груз ответственности, чем раньше.

Пенни Хардуэй провел очень средний финал-95 против «Рокетс», и все же важно помнить, что то был его второй сезон в лиге. Эрику Бледсоу внезапно 30 лет, но уровень его уязвимости существенно выше, чем у второгодки, провозглашенного второй звездой, даже при том, что как таковой звездой Эрик и не является.

Мы знаем Бледсоу по двум культовым фразам – «I don’t wanna be here» и «Who is Bledsoe?» – обе с негативным оттенком, но его собственная игра доселе и не впечатляла настолько, чтобы помнить о нем в другом ключе. Этот плей-офф и результаты «Бакс» в нем становятся лакмусовой бумажкой для определения статуса Эрика Бледсоу и помогают нам в ответе на вопрос: да кто же он, черт побери, такой?

Андерсон & Скотт / Мэттьюз & Миддлтон

После неофициального обмена Брогдон-Мэттьюз «Милуоки» не только забетонировали заднюю линию, но и вживили в старт еще одного элитного шутера (у Мэттьюза 38,1% с трехи по карьере). Да, лишились парня с мозгами и навыком паса, но, во-первых, экономить в деньгах было необходимо (ибо Лопес и Мэттьюз лучше, чем один только Брогдон), а во-вторых, Малкольм с его тягой к владению мячом казался отдельной ячейкой в системе Буденхольцера и отчасти тормозил дальнейший прогресс Янниса, также нуждающегося в мяче.

Так что этой заменой «Бакс» убили not one, not two, not three зайца, попросту облегчили себе жизнь, сохранив все остальные элементы команды и продолжая развиваться по курсу главного тренера. Во всяком случае, так казалось.

Буденхольцер не просто построил команду с нездоровой зависимостью от лидера. Он начал отрезать любые возможные пути отступления. Так, например, он дал еще больше власти Яннису в розыгрыше мяча, но отпустил единственную достойную альтернативу, способную восполнять грека на определенных отрезках и в матчах с тяжелыми соперниками. Теперь планы «B» и «С» – это Бледсоу и Миддлтон, которые не могут эффективно разыгрывать мяч на постоянной основе. В уже привычные периоды застоя Янниса игра «Милуоки» скатывается на сомнительного качества изоляции под Криса и на дальние броски с сопротивлением, в первом матче с «Хит» это хорошо проглядывалось.

Но в идеальном мире – в мире Майка Буденхольцера – пятерка Бледсоу-Мэттьюз-Миддлтон-Яннис-Лопес безупречна. Собственно, в хорошие дни, коих у «Бакс» в сезоне было большинство, Мэттьюз был очень полезен на обеих сторонах площадки. Опять же, когда нет проблем у грека, то остальные частицы функционируют отлично.

Мэттьюз стал одной из причин декабрьского разгрома над «Лейкерс», когда с первых секунд вгрызся в Леброна и тем самым покусал всю атаку противника. Уэсли – один из лучших персональщиков лиги, одинаково хорошо защищающийся против болхэндлеров и шутеров. В возможной серии с любой из лос-анджелесских команд он бы снова начал терзать Леброна/Кавая. Возможно, прошлым летом его и брали с прицелом на финал – до этого в ростере «Бакс» просто не было человека, который смог бы грамотно защищаться против звездного третьего номера (с учетом того, что Адетокумбо предпочитает не выходить из «краски», опекая жертву крупнее телом, но ниже статусом. Ну то есть выполнять установку тренера).

И, конечно, еще один полноценный трехочковый специалист в атаке позволил Майку реализовать мечту – высвободить пространство внутри для Янниса и оставить за дугой сразу четырех бросающих игроков. Из всех имеющихся на рынке вариантов Мэттьюз был самым подходящим, что мы и заметили по сезону. Стоит ли говорить, что Уэсли – последний игрок в составе «оленей», которого можно винить за поражения? Из-за его ограниченной специальности, как минимум.

Мэттьюз и Миддлтон – два свингмена с поставленным трехочковым броском, но, что важно, с обязанностями ролевых игроков. Оба выполняют вспомогательные функции, а их основная задача, тесно связанная с их умениями – не мешать Яннису. И такая жертвенность второго-третьего номеров снова относит нас к классическим «Мэджик», которые одними из первых додумались ограничить активность «вингов» на площадке, одновременно повысив их значимость.

Из-за трагедии размером в 0,0081% (именно таков шанс того, что игрок реализующий 70% штрафных по сезону и плей-офф промажет 4 попытки подряд) уже забывают каким качественным игроком был Ник Андерсон. Не звезда и без намека на звездность, но один из лучших 3&D своего времени. Вкупе с упомянутым уже Деннисом Скотом они были для «Мэджик» тем же, чем являются Миддлтон и Мэттьюз для «Бакс». Сузив функционал игрока можно сделать его лучше – лучше для команды, прежде всего. Потому для тех «Мэджик» с доминирующим центровым в составе и с разыгрывающим, рвущимся в проходы, пара Андерсон-Скотт была едва ли не лучшим из вариантов. Эти двое – причина почему ту пятерку называют одной из самых гармоничных и сбалансированных в истории. «Орландо» был бы хуже, будь на месте одного из них игрок более звездный, но требующий мяча и пространство под кольцом.

То же самое происходит и внутри «Бакс». Крис Миддлтон – самый неприхотливый из всех околозвездных форвардов чемпионата: он не нуждается в частых владениях мячом, иногда превращаясь в обычного кэтч-энд-шутера; он совершает львиную долю своих бросков с дальней и с дальней средней дистанций, ныряя под кольцо лишь в случае острой необходимости. Фантазии о сочетании Янниса в одной команде с Леброном, Дюрэнтом или Каваем лишены смысла. Крис нестабилен, а порой и совершенно плох, но он наилучший вариант второй скрипки для грека из всех возможных. Равно как и Мэттьюз – бесценный пазл для мозаики Буденхольцера.

Хорас Грант / Брук Лопес

Тема «выдачи Яннису пространства» не заканчивается. Собственно, фигура Брука Лопеса лучше всего описывает тотальное влияние грека на все сферы жизни «Милуоки Бакс».

Два года назад Брук пришел в «Милуоки» и стал одной из причин стремительного прогресса Адетокумбо. История знает немало случаев удачного сплава молодости и опыта, но данный пример особенно ярок. Лопес – уникальный игрок, и все же гораздо важнее то, как он создает комфортную среду для Янниса.

Трехочковыми бросками в исполнении центровых сейчас мало кого можно удивить, это едва ли не обязательная функция для любого «большого», сохранившего прописку в эпоху смоллбола. Но идея сделать семифутера шутером на постоянной основе по-прежнему нова и сохраняет толику безумия. В свой последний сезон в «Нетс» Брук уже начал радовать болельщиков аттракционом из дальнобойных бомб, но лишь с приходом в «Бакс» он практически перестал пересекать дугу и сосредоточил все свое внимание (и внимание соперников на себе) на кэтч-энд-шуте.

Так, в прошлом сезоне он бросал трехочковые в два раза чаще, чем двухочковые, совершая 6,3 дальних попытки за матч с невероятным для центра процентом – 36,5%. В сезоне нынешнем процент разительно упал, а многие заговорили о регрессе Лопеса вообще, но суть в том, что даже с просевшим броском, но продолжая обитать на дуге и сохраняя функции бросающего, Брук приносит больше пользы, чем это мог бы делать любой другой центр лиги, окажись он в одной упряжке с Яннисом Адетокумбо.

Я уже написал как точечно оказались подобраны остальные игроки в окружение Янниса – с хорошей трехой и не нуждающиеся в мяче и проходах под кольцо. Но это не имело бы смысла, будь основным центровым команды бугай, протирающий паркет в районе чужих «краски» и «усов». Вся идея «Милуоки» в высвобождении трехсекундной под доминирующего там (как минимум, в регулярке) греческого форварда. Появление на паркетах НБА «растягивающих» четвертых номеров было связано с наличием в этих командах доминирующих под кольцом центровых. Но коли разносит под кольцом сам тяжелый форвард, то команде нужен центровой на дуге. И «Бакс» два года назад его заполучили.

Ситуация очень схожая с тем, как «Сиэтл Суперсоникс» развивали Шона Кемпа. Когда Шон к середине 90-х начал выходить на свой пик, то «Соникс» во имя дальнейшего прогресса молодой звезды взяли в команду опытного центрового Сэма Перкинса. Перкинс – еще один позабытый, но важный персонаж в истории становления смоллбола: он был одним из первых «больших», кто начал отодвигать собственную игру подальше от кольца и бросать трехочковые на регулярной основе, он же является прямым прототипом Брука Лопеса. «Сиэтл» дал больше пространства суператлетичному мощному форварду, а заодно обзавелся дополнительным шутером на дуге.

Аналогичная ситуация происходила и в Орландо почти в то же время. Шак нуждался в качественных изоляциях под чужим кольцом, тогда клуб подписал ему во фронткорт Хораса Гранта, компромиссного тяжелого форварда с поставленным средним броском. Это дало больше свободы О’Нилу, который теперь на правах единственного полноразмерного центра давил оппонента один в один под кольцом, практически не встречая там подстраховки – Грант уводил «четверку» соперника с собой на периметр, пользуясь запретом на зонную защиту.

Все это одновременно и просто, и сложно: неужели «оленям» в эру баскетбола без позиций нельзя было оставить Янниса самым крупным игроком на площадке и просто внедрить еще одного «маленького» в старт? «Хьюстон» вон вообще пятеркой хоббитов бегает от кольца до кольца и ладно, разве нет?

Но причина все та же, которой руководствовались в свое время классические «Мэджик» и «Соникс». Несмотря на жажду мощной атаки с четырьмя бросающими людьми, «Бакс» не хотели проигрывать сопернику в весе и на подборе. Потому фигура Лопеса уникальна. Он является важнейшей частью выстроенного вокруг Янниса механизма не только с точки зрения атаки, но и защиты тоже.

К январю в рейтинге лучших рим-протекторов (наименьший процент попадания оппонента из трехсекундной) сезона на первых трех местах разместились три игрока «Милуоки» – Яннис Адетокумбо, Робин Лопес и Брук Лопес. Это не шутка – по цифрам всю первую половину сезона в «Бакс» играли три лучших защитника «краски», что позволяло команде все 48 минут иметь цемент в обороне под кольцом. Собственно, по защите трехсекундной «Бакс» с отрывом лучшие, что в прошлом, что в этом сезоне НБА.

И подписание Брука в команду с Яннисом – уже классическая история о приходе защитного ветерана в качестве живой подстраховки для молодой звезды.

По тому же принципу «Орландо» брали Хораса Гранта. От природы ленивый на своей половине Шакил получал в пару опытного «большого» с отличной защитой, который страховал центра в эпизодах, а также бросал все силы на нейтрализацию лучших бигменов соперника. К слову, именно Грант попадал в символические защитные пятерки в сезонах-94/95 и 95/96 – единственный из состава «Мэджик».

Брук идеально подходит на роль центрового в пару к Адетокумбо – высокий и мощный, подчищает за греком, попутно коллекционируя блок-шоты, ставит спину и улучшает статистку Янниса по подборам. Буденхольцер строил командную защиту вокруг двухголового монстра в «краске» и построил – лучшую в регулярке второй год подряд. Но, к сожалению, в плей-офф действуют несколько иные законы, и не так мало тех, кто знает обходные пути.

Тем не менее, Яннис взял награду лучшему оборонцу лиги. Заслуга Брука в этом успехе очевидна, так что и сам грек отдал должное партнеру: «Отдам половину награды Бруку Лопесу, потому что он заслуживает этого так же, как и я».

Скамейка

Простым обывателям не всегда ясно такое понятие как «глубина скамейки». В соккере на дистанции одного турнира, реже – чемпионата, можно выехать и на одной основе с довольно проседающим в классе запасом. В баскетболе это невозможно. Потому если команда по итогам сезона (как правило, 82-матчевого) занимает первое место, то это практически гарантия наличия у клуба хорошей скамейки запасных.

«Милуоки» второй год подряд побеждают в регулярке, но о том, что запас у «оленей» один из лучших в лиге, было понятно и без результатов. «Бакс» не обладают полноценной второй пятеркой, у них нет второго Янниса, который способен заменять первого на ограниченных минутах (хотя есть второй Адетокумбо), со скамьи не выходят читеры а-ля Уильямс да Харрелл. Это по крупицам собранная скамейка, созданная для того, чтобы гармонично смотреться в различных сочетаниях со стартерами с минимальной потерей в качестве игры.

Игроки вроде Кайла Корвера или Эрсана Ильясовы уже нежизнеспособны для стартового состава, но это игроки, которые идеально будут проявлять себя в условные 10-12 минут в игре. Особенно если дело касается вторых четвертей, когда на паркете второй юнит соперника. И «Бакс» – лучшие в регулярке на этом отрезке.

Главное лицо – Джордж Хилл. После краха с «Кливлендом» Джордж оказался в «Бакс» и оказался там героем положительным. Врезался в память он, прежде всего, прошлогодней серией с «Бостоном», в которой заменял травмированного Брогдона. Джордж не только лучше Малкольма в защите, что а) сделало фронткорт «Бакс» едва проходимой стеной, ибо у пары Бледсоу-Хилл иммунитет к разменам; б) позволило в итоге вырубить Ирвинга и смять атакующее сопротивление «Бостона». Хилл, кроме того, такой же «ломанный» разыгрывающий наподобие Эрика: у него есть навыки розыгрыша мяча, но он способен превращаться в дополнительного скорера.

И это сближает его с Брайаном Шоу, шестым по значимости игроком «Мэджик» периода Шакопенни. Брайан знаком зрителям по трипиту в составе «Лейкерс» и по работе на телевидении, но он также был важной составляющей того «Орландо». Шоу выполнял идентичную функциям Хилла работу в атаке, выходя со скамейки и давая эффективные сочетания с Пенни/Андерсоном/Скоттом/группой резервистов. Брайан мог без особых последствий для команды заменять основного поинт-гарда, и Хилл туда же – год назад был брогдонозаменителем, теперь неплохо справляется с ролью подмены для Бледсоу, когда это нужно.

Хилл – прекрасный шутер, у такого не было шансов затеряться в команде, пропагандирующей цифровой баскетбол. В прошедшей регулярке Джордж довольно долго шел на рекорд Стива Керра по проценту трехочковых (52,35% в 1995-м), но просел в концовке и остановился на не менее замечательных 46% при трех попытках за матч.

В команде, где главными умами считаются Адетокумбо и Бледсоу, не так уж и сложно стать самым разумным игроком. И любая неудача того же Бледсоу снова и снова заставляет вспоминать менеджмент «Бакс», а вместе с тем и думать: почему было не дать шанс Хиллу как основному разыгрывающему команды? Такое провернули умирающие «Кавальерс» и добились того, чего, судя по всему, «оленям» не видать – прошли в большой финал. Хотя состав у «Бакс» куда увесистей тогдашнего шапито.

Нашумевший добровольный уход Миротича из команды-претендента на чемпионства на что-то повлиял, равно как и старение скамейки в целом, но проблема та же, что и раньше. Буденхольцер снова сталкивается с проблемой имени самого себя: то, что работает в регулярке, может не работать в плей-офф.

Корвер в медлительном темпе постсезона (серия с «Майами в этом плане вообще слоу-мо, и это было сделано нарочно) представляется мишенью на своей половине, а значит вреда приносит больше, чем пользы. Коннотон и Дивиченцо сыры и не готовы навязывать борьбу своим стартерами за минуты, не говоря уже о противоборстве оппонентам. Робин Лопес слишком медлителен и теряется при разменах.

Что-то не работает потому что было заготовлено «на потом», но «Милуоки» отлетят раньше. Я имею ввиду Марвина Уильямса. Естественно, он брался в команду не просто за опыт, а ради подмены Мэттьюзу в защитном плане: можно было бы все 48 минут содержать одного из них на площадке и без перерыва грызть в финале Леброна/Кавая. Но пока же Марвин смотрится просто еще одним телом без конкретной функции, в этом качестве и завершит плей-офф, вероятно.

Про скамейку «Мэджик» не помнит вообще никто. И она действительно ничем не выделялась. Помимо упомянутого Шоу были Буи, Ройал и Тернер, «маги» и не любили большой ротации, играя, грубо говоря, в 6 человек. Это значило еще больший груз ответственности для стартовой пятерки – да, той самой сбалансированной. И «Бакс» уже по своим причинам утопают одним стартом практически без возможности альтернатив.

Несмотря на наличие глубины состава и всегда полезного Джорджа Хилла, самого светлого пятна «Бакс» в нынешнем розыгрыше плей-офф, «олени» не ровня «Хит» по игре ни стартом, ни запасом. Некоторые матчи могут выигрываться скамейкой, это правда. Но это не тот случай.

Глава III. Пришелец

Последний год в СМИ все чаще звучали прямые сравнения Янниса Адетокумбо с Шакилом О’Нилом. Все же человеческая природа такова, что все нас окружающее рано или поздно становится предметом сравнения. Вот например, Шакил – последний доминирующий центровой НБА. После него был Дуайт Ховард, который свой карьерный путь поначалу копировал с О’Нила, но, во-первых, спустя годы так и не смог ничего выиграть, а во-вторых, превосходил Шака по игре в защите, но в атакующем плане и близко к нему не подобрался. Сразу после началась эпоха смоллбола, и семифутеры подверглись инфляции. Публика начала выуживать примеры вроде хронического травматика Эмбиида, не находя ничего лучше. Но вот стал обрастать мышцами не центровой, но близкий к «большим» по породе греческий форвард Яннис Адетокумбо, и толпа болельщиков и журналистов радостно раздула сходство до невероятных масштабов. Все чаще мы стали наблюдать слова «трехсекундная» и «доминировать» в одном предложении.

Очевидно, сопоставлять кого-либо с Шакилом – дело неблагодарное, так как у оппонента перед Шаком шанса нет ни единого. Сейчас же на фоне серии «Милуоки» с «Майами» сравнение Янниса с Дизелем выглядит комично. Но все же мне удалось найти маленькую лазейку в наследии Шака, чтобы продолжать мусолить названное сравнение и при этом не казаться смешным самому.

Шакила помнят прежде всего по «Лейкерс». Когда говорят о его доминации, то в голове держат, конечно же, 2000-й год, когда тот выиграл все: МВП, чемпионат и МВП Финала. Вспоминают трипит и неизменное унижение Шаком соперника в финальных сериях. По хронологии потом идет конфликт с Кобе, обмен в «Майами», новый кубок. И у многих совершенно стирается из памяти то, что было до – заря карьеры О’Нила и первые шажки к статусу доминанта с «Орландо Мэджик».

Сравнение Янниса с Шакилом не будет таким кощунственным, если брать в расчет ранний этап карьеры второго. На самом деле, карьера грека пока мало чем отличается от пути Шака. О’Нил взял первый титул лишь на восьмой сезон в лиге, успев к тому моменту познать горечь свипов от «Пэйсерс», «Рокетс», «Буллз», «Джаз» и «Сперс». Яннис заканчивает свой седьмой сезон. Разница пикантна еще и тем, что Шак с первого года котировался суперзвездой, Яннис же играет на звездном уровне только четвертый год. Я не современник О’Нила, но есть, знаете ли, наитие, что в свое время Шак отхватывал от толпы поболее того, что сейчас заслуженно получает в свой адрес Адетокумбо. Да так ли однобоко сравнение одного с другим?

Лишь 15-й пик скупого на будущих звезд драфта-2013 и попадание в команду с маленького рынка – Яннис очень незаметно вошел в лигу и проведя довольно тухлый (6,8 очка за 24 минуты) даже для первогодки сезон едва не растворился среди десятков ему подобных. Но в том и парадокс, что похожих на него сыскать сложно. Два фактора, которые определили дальнейшее развитие Янниса и его мутацию в суперзвезду: уникальное тело и трудолюбие.

Антропометрия грека помогла тому в конечном счете закрепиться в НБА, но гораздо важнее, что он подпитывал удобное для игры в баскетбол тело упорными тренировками в зале и, так скажем, гречкой с курой, либо же их химическими аналогами. Попав поочередно под опеку Кидда и Буденхольцера Адетокумбо спрогрессировал как игрок, хотя этот прогресс уже пытаются отнести к мифам Древней Греции. Развить игровой интеллект в принципе сложно, если он не заложен в мозг с самого начала, но Яннис как минимум сумел стать игроком системы, пускай эта система вокруг него и выстроена.

А затем последовало самое интересное: реакция общественности на Янниса. «Милуоки», несмотря на хорошие результаты при ограниченных ресурсах, не были приняты социумом как явление положительное. Но и сам Яннис был отторгнут большинством. Второй год подряд баскетбольное коммьюнити не приминает возможностью вылить тонну язвительной массы вдогонку вылетающему греку. Этому есть объяснение, но все же это удивительно.

Удивительно тем, что снова убеждаешься в правдивости одного феномена: люди лелеют наличие в кумирах природного таланта, но не спешат восхвалять и поощрять тяжелый труд и работу над собой.

Был ли Шак талантлив? Конечно. Все более менее знают о его лени и отсутствии трудовой этики, нелюбви стараться в защите и на подборах, но дар перекрыл все минусы, и Шак очень быстро стал любимцем, а его имя – именем нарицательным.

В контраст О’Нилу у Янниса нет таланта и врожденного потенциала, чтобы на его неудачи закрывали глаза, а потому наметившийся вылет во втором раунде будет встречен с хохотом и улюлюканьем. Даже слова «Я следую установке тренера» на вопрос почему тот не опекал Батлера в концовке первой игры спровоцировали издевки, но ведь, объективно, это единственное адекватное поведение на пресс-конференции после уже проигранного матча – не усугублять, не идти на поводу эмоций, а в критический момент выразить уважение и доверие главному тренеру. Адетокумбо сполна получает за свои грехи.

Но, как писал выше, у такой враждебности есть причины. Во-первых, Яннис стал объектом раскрутки лигой и СМИ, а у людей уже на физиологическом уровне идет неприятие всего того, что им пытаются навязать насильно. Часто жалуются, что маленькие команды недополучают внимания, но с «Милуоки» не так – в какой-то момент они уже стали надоедливой рекламой, а повсеместное восхваление Буденхольцера и Адетокумбо вызывало агрессию и комментарии «ой, да успокойтесь, плей-офф покажет уровень этих выскочек». Комментарии, кстати, пророческие.

Во-вторых, Яннис получил кредит доверия, но не сумел его оправдать. Благодаря победам в регулярке «Бакс» переквалифицировались из приятных самородков с локальными успехами в супертопа, а значит поменяли отношение общественности к себе на «ожидающее». И ожидания не оправдывают. Ни «Милуоки», ни конкретно Яннис.

Чтобы в такой ситуации общество сопереживало, а не костерило, нужно либо таки брать и побеждать («Даллас»-2011, «Торонто» прошлого года), либо погибать в условиях очевидной несправедливости, например, противостоя династии или судейскому произволу («Сакраменто»-2002). Леброн такими путями купил себе индульгенцию на второй уход из Кливленда, когда пробился в Финал-2018 и всем наглядно показал несоответствие собственного уровня уровню команды. Яннис же второй год подряд проигрывает в серии, в которой его команда шла явным фаворитом. Это чокерство, а чокеров совсем не любят.

Куда интереснее причины почему так происходит. Почему «Милуоки» терпят крах? Одна из причин дотоле банальна, что вторить за всеми фанатами и экспертами уже даже неприлично – «Бакс» катастрофически зависимы от своего лидера, а этот лидер слишком уязвим. И это нормально: имея в команде игрока формата Шакила или Янниса можно и нужно строить игру вокруг него, спорить с этим могут только безумцы и Коби. Вот только запасного плана у Буденхольцера нет.

Это проблема баскетбола математического. То, чему неукоснительно следуют «Рокетс» на Западе и «Бакс» на Востоке, либо сделает из них полубогов и принесет долгожданный титул, либо обреченно на провал. И те, и другие проваливаются пока чаще. Но цифровая модель игры капризна и требует полного послушания и беспрекословной веры в процесс, потому команды становятся заложниками системы.

Согласно теории – Леброн всегда на один шаг впереди, что дает ему небольшое преимущество и пространство и время для маневра. Так вот, еще одна проблема Янниса в том, что его собственная оппозиция развивается быстрее его самого. Когда грек переходит на следующий уровень, чтобы дать сдачи, то тут же сталкивается с улучшенной версией своего криптонита.

Так, например, в плей-офф 2018-го Яннис был нивелирован Элом Хорфордом. Год спустя Адетокумбо одолел «Бостон» и персонально Хорфорда, но в следующем раунде был атакован оборонительной ОПГ из Торонто и вылетел. Отомстил им в регулярке и, возможно, готов был противостоять им в плей-офф нынешнего года, но на пути оказалась еще одна проблема: Яннис оказался несостоятелен против легких форвардов «Хит» Краудера и Игудалы. И так постоянно. Грек не может реагировать на оказываемое противодействие перманентно, потому раз за разом проваливается в плей-офф.

Шакил тоже попадал в эти сети регулярно вплоть до первого чемпионства. Да, у О’Нила защитная оппозиция была куда мощнее, ибо невозможно всерьез сравнивать Хакима, Мэлоуна и Родмана с Хорфордом, Ибакой и Газолем. Тем лучше для Янниса, все дороги для него открыты.

Еще одна теория – существование менталитетов лузера и победителя. Это относится не только к спорту, но в спорте это наглядно видно. У «Милуоки Бакс» Майка Буденхольцера повадки провинциалов, которые на психологическом уровне мешают команде побеждать в важных матчах и сериях. Потому ставшее смехотворным благодаря Кендрику Перкинсу словосочетание «чемпионская ДНК» на самом деле не пустой звук. Сколько в «Милуоки» игроков с «чемпионской ДНК»? Ноль.

В противовес уязвимой игроцки и ментально команде из Висконсина вышел заряженный «Майами». Про то, что Споэльстра любит играть от соперника, вы знали, как он с позиции андердога вскрывает вот уже три игры редуты «оленей» вы видите. Важнее то, что «Хит», что называется, «выиграли матч в раздевалке», задавив соперника менталитетом и ясно указав тем на их слабые места. Когда Джимми Батлер сказал в интервью: «Я здесь по делу», то по коже пробежали мурашки. Дело тут могло подразумеваться лишь одно, и Яннис с партнерами на фоне организованной и сосредоточенной банды из Майами смешно выглядит.

Эпоха Шакопенни в Орландо продлилась всего три года, это невероятно мало для такой молодой и амбициозной команды. Но Шаку нужно было уйти даже ценой разрушения юной династии. Возможно, Яннису Адетокумбо тоже требуются перемены.

Последний год трехлетки «Милуоки» Буденхольцера (если он не будет уволен, конечно) перед выходом Янниса на рынок свободных агентов стартует с началом нового сезона. Сложно поверить, что африканский мигрант из трущоб способен будет так легко порвать связь с клубом, городом и главным тренером (кстати, в случае увольнения Майка вероятность ухода грека повысится в разы, попомните эти слова), как это сделал в свое время инфантил Шакил, тем более, что красив пример Абдул-Джаббара, который принес «Милуоки» титул перед тем как отправиться в блудливую Калифорнию, а вот пример Дюрэнта теплится в памяти миллионов. Но и сохранение подписки в Висконсине может котироваться как трусость и боязнь новых вызовов.

Действующий созыв «Милуоки Бакс» близок к тому, чтобы затеряться в недрах истории подобно тем самым «Мэджик». Следующий год, если он случится для клуба при нынешних составляющих, станет определяющим для команды и франшизы в целом. А вот неоднозначный как для системы, так и для публики горе-лидер еще сможет спасти себя и свое наследие.

Из Янниса Адетокумбо, «Милуоки Бакс» и их причудливого симбиоза нам упорно лепят суперкоманду и охотников. Вот только забывают, что с оленями обычно тусуются мутные типы вроде Санта-Клауса, а взрослые ребята, как известно, в таких уже не верят.

Обложка и оформление статьи: Авторские by Mak Kartashev.

Фото: Gettyimages.ru/Mike Ehrmann