Секретный процесс королевского суда: как Леброн возвращался в Кливленд
Отрывок из книги Брайана Виндхорста и Дэйва Макменамина «Возвращение короля».
Отрывок из книги Брайана Виндхорста и Дэйва Макменамина «Возвращение короля».
Глава 4. Я возвращаюсь домой
Полночь 1 июля – самый безумный день в календаре НБА, открывается рынок свободных агентов. Сразу после наступления часа икс телефон Рича Пола раскалился от звонков и сообщений. В течение нескольких часов все тридцать команд вышли на связь, сообщив об интересе к его клиенту. В лиге, где требуется быть осмотрительным, команды нередко выражают заинтересованность в десятках свободных агентов сразу после наступления полуночи, просто чтобы прощупать рынок. Во многих случаях переговоры прямо или косвенно начинаются на несколько дней или даже недель ранее, хотя правилами любые контакты до 1 июля запрещены.
За последние десять дней у Джеймса было несколько серьёзных бесед с Полом, Мавериком Картером – это друг, который руководит многими делами Леброна за пределами площадки – и Рэнди Мимсом, который сопровождает его везде по ходу сезона. Именно эта троица плюс Саванна, жена Джеймса, входят в его ближний круг, и именно им предстояло участвовать в выборе дальнейшей судьбы. Также в процесс вовлекался Адам Мандельсон, работающий медиа-стратегом Леброна с 2011 года.
Джеймс уже знал, что использует опцию выхода из контракта и станет свободным агентом. И он общался с Полом, Картером и членами семьи на тему возвращения в Огайо, чтобы когда-нибудь в будущем снова поиграть за «Кэвс». Сами кливлендцы в последние 18 месяцев тоже возлагали определённые надежды на это возвращение.
Но к открытию рынка Леброн подходил с неопределённостью. Всего несколькими неделями ранее счёт в противостоянии «Хит» и «Спёрс» был равным – 1:1. Теперь «Майами» предстояло сыграть дома, у них было преимущество своей площадки в серии, так что казалось, что третий титул подряд не за горами. Случись так, Джеймс наверняка бы остался, чтобы защитить очередное чемпионство. Но «Хит» проиграли три матча подряд и выглядели постаревшими и выхолощенными эмоционально.
Исход финала способствовал тому, чтобы возвращение домой вышло на первый план в размышлениях Леброна. А это означало, что родной «Кливленд» – даже если в клубе об этом не знали, а они, судя по всему, действительно не знали – становился лидером в гонке за подписание Джеймса, который почувствовал тягу к игре дома, к жизни в своём особняке в Акроне, к тому, чтобы дети учились в местных школах вблизи от родственников и друзей самого Леброна и его жены. А ещё он мог попробовать изменить ход своей карьеры, попытавшись привести многострадальных «Кэвс» к чемпионству. Он следил за жизнью и действиями клуба, и это представлялось ему вполне осуществимым.
Но все, кто принимал участие в процессе выбора, как один утверждают, что в полночь 1 июля схватка за Джеймса ещё была в разгаре. Решение такого масштаба требовалось тщательно продумать.
Потом, конечно, не все в это верили. Особенно «Хит», посчитавшие произошедшее в следующие полторы недели бессмысленной погоней за призраком уже окончательного решившего уйти игрока. Однако Джеймс настаивал, что не был уверен до конца, будет ли альтернативный вариант лучше. И он сомневался, получится ли у них с владельцем «Кэвс» Дэном Гилбертом сработаться вновь.
К двумя часам дня 1 июля Пол связался со всеми заинтересованными. Двадцать четыре команды получили одинаковые по смыслу сообщения: «Спасибо, но Леброну это не интересно». Шести клубам было обещано, что Джеймс рассмотрит их предложения: это «Даллас», «Лейкерс», «Финикс», «Чикаго», «Майами» и «Кливленд». Ко 2 числу Пол разослал всем распорядок Леброна: 3 июля начался период презентаций клубов, для чего большинство из них были приглашены в Кливленд.
Эти переговоры не просто заставили упомянутые организации помедлить с приглашением других свободных агентов – они фактически остановили весь рынок. Например, Гордон Хэйворд взял паузу на раздумья после звонка об интересе со стороны Джеймса.
По наводке Пола Леброн дал понять, что он в физическом плане устраняется от переговорного процесса. За несколько дней до начала безумия он отправился отдыхать с семьёй на Карибах. Через социальные сети он дал миру знать об отъезде. Когда финалисты сражения за Джеймса узнали о том, что у них появился шанс, он опубликовал короткое видео, на котором Леброн-младший, его старший сын, наматывает леску и вытаскивает из воды в лодку, арендованную для семейной рыбалки, тунца хорошего размера.
В 2010 году он впервые выходил на рынок свободных агентов, и тогда Джеймс принимал в своём кливлендском бизнес-офисе шесть команд в течение трёх дней. Об этих встречах быстро стало известно прессе, и орда журналистов осадила здание. В аэропорту владельцев и руководителей клубов встречали камеры, в SportsCenter видео их приезда и отъезда транслировались каждый вечер.
На сей раз встречи также пройдут в офисе в Кливленде, который принадлежит агентству Klutch Sports, но всё теперь по-другому. Минимум утечек. Никаких камер. И без самого Джеймса. 3 июля представители клубов начали без лишнего шума приезжать. В лобби отеля Ritz-Carlton некоторые из них с удивлением для себя встречали друг друга. По иронии судьбы владельцем гостиницы оказался сам Гилберт.
От «Лейкерс» приехал генеральный менеджер Митч Капчак. Владелец «Санс» Роберт Сарвер приехал с сотрудниками своего фронт-офиса. Так же поступил и владелец «Мэвс» Марк Кьюбан, которого кто-то случайно обнаружил, когда он попивал чай со льдом на Паблик-сквер – площади, прилегающей к офису Klutch Sports. Фото мгновенно разлетелось по сети. Кьюбан, ещё день назад встречавшийся у себя дома в Далласе с Кармело Энтони, попытался скрыть истинные мотивы визита: якобы он находится в городе по делам в рамках своего телевизионного шоу Shark Tank. Делегацию «Буллс» возглавили Майкл Рейнсдорф, сын владельца Джерри Рейнсдорфа, и руководители клубного офиса Гар Форман и Джон Паксон, которые четырьмя годами ранее точно так же приезжали сюда вербовать Джеймса.
У всех с собой были презентации с объяснением, каким они видят состав команды и как планируют развиваться в будущем. Пол и Марк Термини намерений не выдавали, просто делали заметки и держали рты на замке. Миллиардеры пытались выпытать у них хоть что-то, но успеха не добились.
Помимо представления команд, Полу и Термини требовалось проработать ещё два вопроса. Во-первых, всем командам дали понять, что Леброн подпишется только на полную максималку. В отличие от «Майами», где он согласился на небольшое снижение, в этот раз не будет никаких скидок в независимости от того, как это повлияет на возможности клуба при формировании состава. И длительность контракта может варьироваться от одного года до четырёх. Казалось бы, четырёхкратный МВП в прайме получает максимально возможную зарплату – всё логично, но дела обстояли не так просто.
Энтони, один из близких приятелей Джеймса, ещё до того как стать свободным агентом заявил о готовности подписать контракт ниже максималки, чтобы помочь собрать команду. По сути, повторение ситуации с объединением Джеймса, Уэйда и Боша в «Хит». «Нью-Йорк» воспользовался этим заявлением:
– Именно он завёл такой разговор, мол, деньги не на первом месте, – сказал президент «Никс» Фил Джексон, который ни о каких скидках не заикался, подписывая несколькими месяцами ранее обязательство управлять командой за 12 млн в год. – Так что я бросил ему вызов, потому что хочу, чтобы болельщики видели, что он командный игрок, –подразумевая, что уж «командный игрок» явно согласится на меньшую сумму.
Помимо максимизации заработка, Джеймсу предстояло задать тон всей рыночной кампании. Если он снова примет контракт меньше максимального, это создаст болезненный для его друзей-звезд прецедент. Подобное решение четыре года назад уже повлияло на то, как фанаты и клубы стали вести переговоры, что прекрасно показала ситуация с Энтони.
Несмотря на то что Кьюбан никогда не чурался баловать звёзд хорошими зарплатами, в интервью перед открытием рынка свободных агентов он отметил, что этим летом не собирается никому выдавать максималку, хотя ему ещё предстояло встретиться с Энтони и Джеймсом. Наличие в ростере двух высокооплачиваемых звёзд – Деррика Роуза и Жоакима Ноа – не позволяло «Буллс» взвалить на себя ещё одно максимальное соглашение, не проводя обменов. Тем не менее, они всё равно собирались сделать Энтони и Джеймсу предложение на сумму меньшую, чем максимальную, которая в тот год равнялась 20,7 млн.
Второй вопрос, поднятый представителями Джеймса, касался налога на роскошь – денежного штрафа, выписываемого тем командам, что превышали установленный потолок зарплат. Каждая команда должна была ответить, готова ли она выплачивать налог на роскошь и налог на рецидивистов. Новые правила, введённые в 2011-м, сделали так, что раздутая платёжка била по её владельцу ещё больнее. Налог рецидивистов – ещё один вид карательных платежей, предназначенных для команд, которые выплачивали налог на роскошь в четырёх сезона из пяти последних. В результате клубы стали осторожнее расходовать деньги, особенно те, чья ведомость и так была внушительной.
Разумеется, данная мера сказалась на платёжеспособности «Майами». Владелец Микки Арисон стал одним из всего лишь пяти проголосовавших против её введения, после чего публично заявил, что считает такой подход несправедливым по отношению к его команде. В трёх сезонах из четырёх, пока Джеймс играл за «Хит», он выплачивал налог (в общей сложности 34 млн), после чего занялся урезанием расходов. Клуб провёл серию действий, благодаря которым в последний год Леброна платёжку удалось сократить. Джеймс и его окружение были убеждены, что борьба за титул в конечном счёте всегда приводит к тому, что владелец платит налог на роскошь, поэтому они сделали это непреложным условием его подписания.
4 июля генменеджер «Кэвс» Дэвид Гриффин приехал встречаться с Полом и Термини. Его презентация была не столь формалистской, как у остальных. Он говорил о пятилетнем контракте с Кайри Ирвингом. О том, что Эндрю Уиггинс, первый пик драфта, мог бы стать идеальным партнёром для Джеймса. О дополнительных драфт-пиках, которые появились у клуба усилиями предыдущего ГМа Криса Гранта и могли использоваться в качестве приманки в обменах на игроков-ветеранов.
И всё же Гриффин до сих пор не был уверен, действительно ли «Кэвс» участвуют в гонке за Леброна. Да, между Полом и «Кливлендом» были кое-какие разговоры на эту тему. Гилберт и Пол контактировали напрямую, однажды Гилберт даже зашёл в гости к Полу в его дом в Кливленде. Атмосфера была положительной, складывалось ощущение, что однажды навсегда закрытые двери теперь разблокированы. Но ничего похожего на обещание не прозвучало. «Кэвс» же слишком многое потеряли после ухода Джеймса, чтобы теперь бросаться в новую авантюру, не просчитав риски. Новый ГМ в лице Гриффина, новый тренер, франчайз-игрок с новым контрактом – всё это никак на тот момент не было связано с Джеймсом и его возможным приходом.
Вот почему Гриффин ориентировался на других свободных агентов. Помимо общения с Хэйвордом, он добился прогресса в переговорах с агентом, представлявшим Чендлера Парсонса, и теперь полагал, что «Кэвс» способны выйти с таким предложением, которое позволит им заполучить игрока. Гриффин по-прежнему считал, что Джеймс наверняка на один год вернётся в «Хит», а эта встреча послужит фундаментом на 2015 год, когда Леброн может снова выйти на рынок.
На встрече Гриффин услышал те же два требования, что и другие функционеры, приходившие до него. Он запросто мог гарантировать, что Дэн Гилберт не поскупится, ведь в прошлый период, когда Джеймс играл в «Кэвс», он выплатил 43 млн налога на роскошь. В НБА ходили легенды о его готовности раскидываться деньгами направо и налево: не важно, на игроков ли, на тренеров (причём не только работающих, но и уже уволенных) или в качестве дополнения к трейду. Инфраструктура «Кливленда» одна из лучших в лиге. Тренировочный центр, расположенный на лесистом холме с видом на долину реки Каяхога, – это пять звёзд даже по НБАшным меркам. От многообразия блюд от шеф-повара до специальных сотрудников, разогревающих двигатели автомобилей игроков зимой, когда те на самолёте возвращаются с выездной игры, – Гилберт шёл на всё ради своей команды.
А вот второе условие – максимальный контракт – могло стать проблемой. На момент встречи у «Кэвс» не было места на подписание максималки с Леброном. То, что клуб был не готов к приходу Джеймса, иллюстрирует такой пример: за две недели до этого они взвалили на себя дополнительные зарплаты по итогам драфта, поэтому не имели возможности выписать Леброну нужную сумму. Гриффин сказал Тремини и Полу, что, если Джеймс решит перейти к ним, он организует необходимые обмены, что освободить место в платёжке. Это было воспринято не лучшим образом: Гриффину сказали, что если «Кэвс» хотят остаться в игре, им требуются свободные деньги. Вся ситуация напоминала игру в покер, а это была анте.
Распрощавшись с Гриффином, Пол набрал совладельцу Нейту Форбсу и попросил помочь организовать личную встречу Гилберта и Джеймса. После старой обиды они не разговаривали 4 года. Леброн за день до того как раз вернулся с отпуска в Майами, а Гилберт проводил выходные в Детройте.
Покидая офис агентства, Гриффин так и не понимал, в каком положении «Кливленд». По возвращении в клуб он собрал коллег, и они вместе начали мозговой штурм на предмет возможных обменов ради высвобождения места в платёжке. Определённые переговоры с другими клубами проходили ранее, были готовы несколько вариантов, но то были предварительные приготовления. Теперь пришло время действовать всерьёз. А также пришло время для Гилберта, чтобы купить билет на самолёт во Флориду.
В воскресенье 6 июля Гилберт сел в свой самолёт «Гольфстрим IV» в пригородном аэропорту Детройта и направился в Форт-Лодердейл. Пока он находился в воздухе, одна из радиостанций Кливленда сообщила, что он летит в Южную Флориду. За несколько минут репортёры и фанаты отыскали его самолёт на трекинговых сайтах, и начались массовые обсуждения. Пока самолёт направлялся на юг, Гилберт повторял то, что собирался сказать Джеймсу, как вдруг ему сообщили, что тайна раскрыта. Первым делом он попробовал покончить со слухами и разместил ложное сообщение в соцсетях, сказав, что на самом деле он находится у себя дома на заднем дворе. Затем велел пилотам изменить пункт назначения с Fort Lauderdale-Hollywood International Airport на место с ограниченным доступом – Fort Lauderdale Executive Airport, расположенный в тринадцати милях к северу.
– У меня с собой была куча заметок, я пытался убедиться, что полностью понимаю наши возможности, что можно сделать с текущим составом и как освободить место в ведомости, – говорил Гилберт. – А потом всё вскрылось, и мне пришлось разговаривать с пилотами, обсуждать, как можно изменить место прилёта. Целая драма получилась.
Гилберт взял машину до дома, встречу в котором назначил Пол. Он сам вместе с Термини прилетел в Майами заранее. Гилберт, как от него и требовали, приехал один, не зная в точности, кто его встретит, кроме самого Джеймса. Там было только его ближайшее окружение.
Никаких слёз и извинений. Всё это было лишь частью процесса, который Пол и Джеймс считали необходимым довести до конца. Не звучало никаких обещаний. Не было предложения контракта. Это была просто возможность внести ясность и посмотреть друг другу в глаза.
Зашла речь о том дне из 2010-го, когда Леброн ушёл из «Кливленда». «Десижн шоу», в рамках которого Джеймс объявил о переходе в «Майами», оскорбило и глубоко задело Гилберта. Опубликованное вскоре после этого письмо Гилберта оскорбило и глубоко задело Джеймса. Гилберт придерживался заранее выбранной линии, объясняя Леброну, что у них были пять отличных совместных лет и всего один плохой день. Затем разговор зашёл о будущем, и он заговорил об уровне команды, о новом тренере, новом контракте, который Ирвинг вот-вот должен был подписать, и об обещании окружить его талантливыми игроками. Стороны пожали руки. Пол сообщил, что будет на связи. Гилберт вернулся в аэропорт и полетел домой. На следующий день он заблокировал доступ служб публичного слежения за своим самолётом.
– Я понятия не имел, как долго нам придётся разговаривать о прошлом. Ответ был не особо длинным, всего 10-15 минут, – говорил Гилберт, – но я мысленно прокручивал всё это многократно, и в реальности всё это звучало вполне приемлемо. В общей сложности мы общались два или три часа. Впечатление сложилось положительное, я подумал, что у нас будет шанс вернуть его назад, но в то же время я не знал, что он ещё он делал параллельно и кто боролся за его подпись. Когда участвуешь в подобных делах, всегда переживаешь насчёт того, что тебе неизвестно.
В понедельник 7 июля Джеймс участвовал в съёмках рекламного ролика в Корал-Гейблсе, где он жил с момента перехода в «Майами». Далее он направился в Лас-Вегас, где планировал посетить свой ежегодный лагерь, организованный Nike для лучших игроков из числа школьников и студентов колледжей, – LeBron James Skills Academy. В дорогом итальянском ресторане под названием Lavo, что расположен внутри гостиницы Palazzo, к нему присоединились Дуэйн Уэйд и несколько друзей. Их посиделки привлекли столько внимания, что ресторан, не преминув возможностью прославиться, выпустил специальный пресс-релиз, в котором сообщалось, что они заказали стейк и морского окуня. Встреча не была стратегической, они просто собрались вместе, чтобы потом отправиться в ночной клуб неподалёку, где ещё один друг Джеймса работал диджеем. Подписание контракта никто не обсуждал.
Тем временем «Хит» приступили к первым сделкам межсезонья. Пока звёздное трио определялось с будущим, «Майами» подписал 4-летний контракт на 23 млн с форвардом Джошем Макробертсом, который весной играл против «Хит» в составе «Шарлотт». В придачу они взяли ветерана Дэнни Грейнджера, бывшего олл-стара, чью карьеру поломали травмы колена. Они рассматривались как дополнительные части пазла на смену ушедшим ролевым игрокам.
Пол поддерживал связь с «Майами», но не пригласил их представителя на встречу в Кливленд. Всё-таки Джеймс играли там четыре сезона, ему не нужно была детальная презентация планов на будущее. Вместо этого представителей «Хит» пригласили приехать в Вегас для личной встречи с Леброном, пока он наблюдал там за работой своего лагеря. Встречу назначили на среду 9 июля.
«Хит» чувствовали себя неуютно, потому что время шло, а их звёзды оставались на рынке, но при этом Райли был уверен, что ему удастся оформить желанные сделки. В прошлые выходные «Хьюстон» сделал Боша, уроженца Техаса, приоритетной целью, предложив ему 88 млн на 4 года. Сам Бош всё это время катался на верблюдах в Дубае, отдыхал на Мальдивах и позировал со слонами в Шри-Ланке, после чего улетел в Гану для участия в организованном лигой лагере под названием NBA Africa. Он ждал решения Джеймса, прежде чем принимать своё. Как и до остальных, до него долетали некоторые предположения, однако никакой достоверной информации от самого Леброна не было, и поэтому надо было держать открытыми все варианты.
В «Майами» почувствовали облегчение, когда Джеймс начал проводить время с Уэйдом, который намеревался переподписаться с «Хит». Леброн и Дуэйн тренировались вместе на следующий день после совместного обеда в тренировочном лагере Джеймса, что проводился к северу от центра Вегаса. Леброн регулярно занимался рядом со школьниками и студентами и иногда привлекал звёздных товарищей, чтобы поучаствовать в товарищеских играх. Уэйд продолжал лечение больных коленей, но был в состоянии проводить время вместе с Джеймсом. Впрочем, как и другие, он был вынужден гадать насчёт будущего и пытаться строить собственные предположения, поскольку Леброн держал мысли по поводу нового контракта при себе. Несмотря на то что Уэйд, по сути, стал ещё одним членом его семьи, решение принималось без его участия. Для себя Дуэйн решил, что он не будет активно агитировать его остаться с ним в Майами. К тому времени они уже хорошо знали друг друга, и Джеймс понимал, как чувствовал себя Уэйд.
Пол сообщил ещё нескольким командам, что Леброн отказался от их предложений. В течение суток «Маверикс» заключили сделку со свободным агентом Чендлером Парсонсом. Хэйворд тем временем согласился на 63 млн на 4 года от «Шарлотт», но он был ограниченно свободным агентом, поэтому «Юта» повторила предложение и сохранила игрока. То же самое, вероятно, ждало бы и «Кэвс». «Буллс», ранее встречавшиеся с Энтони, сконцентрировались на подписании свободного агента Пау Газоля.
После тренировки Джеймс направился в отель Wynn, ставший его главным местом пребывания в Вегасе, куда он часто приезжал со сборной США в период с 2006 по 2012 годы. Там и продолжилось серьёзное обсуждение с Полом и Картером.
Главной темой в разговоре стал возможный эффект, который предстоящее решение возымеет на историческое наследие Леброна. Могло ли возвращение в Кливленд изменить восприятие его карьеры миллионами людей? Плюс это могло стать новым вызовом: быть частью чего-то строящегося, а не становиться простым наёмником, каким он порой чувствовал себя в «Майами». Изучив варианты (а их оставалось, по сути, два), Леброн и его агенты стали часто повторять в контексте возвращения в Кливленд одну и ту же фразу – «игра в наследство».
Джеймс уделял пристальное внимание тому, что делали «Кэвс». Он много знал об их составе. Прошлой осенью он даже бросался многозначными намёками в их сторону. Тогда «Хит» приехали на игру в Кливленд. «Кэвс» плохо начали сезон и в итоге так и не смогли ничего исправить. Однако Джеймс комплиментарно отзывался о команде, расхваливал Ирвинга, называя его «невероятным талантом», и утверждал, что «у «Кэвс» есть действительно неплохие активы». Он знал, что в случае перехода в «Кливленд» ему предстоит приложить руку к формированию ростера, поэтому его команда начала обсуждать возможные варианты.
Особых отношений между Джеймсом и Ирвингом не было. Они вместе ездили в тренировочный лагерь сборной США в 2012 году. Оба представляли Nike. Но Ирвинга больше привлекал Кобе Брайант, которого он просто боготворил. Тем не менее, Джеймс верил, что удастся преуспеть благодаря огромному таланту Кайри, и хотел стать его ментором. Леброн никогда особо не гнался за советами и поддержкой старших игроков, когда пришёл в НБА, зато сам охотно наставлял над молодыми, не спрашивая, хотели они того или нет. Большинство стремились к нему сами, потому что он провёл в лиге одиннадцать сезонов, и они росли, являясь его фанатами.
Однако Джеймс считал, что ему в «Кэвс» понадобится помощь хорошего «большого» с броском. В «Майами» эту роль исполнял Бош, идеально дополнявший их трио умением защищаться против центровых и открывая пространство бросками с дистанции. Джеймс обсуждал с друзьями, кого можно привлечь на эту роль в «Кливленд». Сошлись на трёх именах: Ламаркус Олдридж, Кевин Лав и Кармело Энтони, который мог бы играть форварда рядом с Леброном.
Олдридж был на контракте в «Портленде», и было неясно, реально ли «Кэвс» его выменять. Энтони на правах свободного агента колесил по стране, ездил в Чикаго, Хьюстон, Даллас и Лос-Анджелес. Но Джеймс считал, что он не покинет Нью-Йорк и уж тем более не переедет в Кливленд. Так выбор пал на Лава, только что отыгравшего лучший сезон в карьере и ставшего доступным для трейда. Леброн знал, что «Кэвс» способны приобрести его. Вопрос обмена с его участием поднимали ещё Гилберт с Гриффином, но им требовалась поддержка самого Кевина, и Джеймс считал, что ему по силам обеспечить её им.
«Кэвс» продолжали надеяться, хотя и изрядно нервничали. Ченнинг Фрай, ещё один свободный агент, которого они планировали взять, подписался с «Орландо». С одной стороны, перспектива перехода Джеймса к ним завораживала, с другой, как тут не переживать, если в случае переподписания контракта с «Хит» на рынке уже будет некого брать. Из лагеря Леброна не поступало никаких подтверждений, только вопросы о том, почему «Кэвс» до сих пор не расчистили место под его максималку.
Тем временем Мендельсон связался с Ли Дженкинсом, журналистом Sports Illustrated, который не раз писал масштабные тексты про Джеймса. Весной Дженкинс и Мендельсон уже обсуждали, каким образом Леброну лучше объявить о своём выборе летом. За несколько месяцев до этого Джейсон Коллинс сообщил миру о своей гомосексуальной ориентации через эссе от первого лица. То же самое сделал новичок Джабари Паркер – он написал в SI колонку, где заявил о решении покинуть Дюк и стать профессионалом.
Независимо от того, что собирался сделать Леброн, способ сообщения миру о решении имел первостепенное значение. Трансляция «Десижна» в 2010 году уничтожила репутацию игрока, хотя в его команде по-прежнему считали ту идею дальновидной, поскольку так Джеймс получил больше власти. Тогда удалось собрать семизначную сумму на благотворительность и изменить навсегда отношение спортсменов к тому, как нужно оповещать мир о своём будущем. Исполнение, впрочем, явно подкачало. Мир стал 140-символьным, восприятие – фрагментарным, и фраза «Я перевожу таланты на Южное побережье» лишила Леброна возможности придать ситуации нужный контекст. Проведение трансляции тоже стало ошибкой, и теперь Мендельсон, построивший свою карьеру в политической сфере, пытался вместе с Леброном учесть прошлые ошибки.
Дженкинса попросили приехать из Лос-Анджелеса в Вегас, хотя ему не сообщили о цели приезда и даже не пообещали интервью с Леброном. Если Джеймс решит остаться с «Хит», вряд ли потребуются дополнительные объяснения. Выбери он «Кэвс», и тогда точно нужно умудриться выразить свои чувства ярко и глубоко. Дженкинс заказал авиабилет и совершил 45-минутный перелёт, ещё толком не осознавая, для чего он это делает.
В среду 9 июля «Кэвс» провели трёхсторонний обмен с участием «Бостона» и «Бруклина». Джаррет Джек и его контракт на три года отправились в «Нетс». «Кливленд» подписывал его год назад, и игрок не оправдал ожиданий, поэтому сброс его зарплаты – 6,3 млн – резко стал приоритетной задачей. Ради этой сделки «Кливленду» пришлось отдать «Бостону» пик первого раунда 2016 года, а также обменять двух молодых проспектов – Тайлера Зеллера и Сергея Карасёва. По итогу у «Кливленда» стало на 9,5 млн меньше обязательств и появилось место, в которое помещался максимальный контракт. Их предложение окончательно и официально обосновалось в середине игрового стола.
Вскоре после этого Пол назначил Гилберту и Форбсу встречу на следующий день в Вегасе. Гилберт находился в Солнечной долине в штате Айдахо, где проходила ежегодная конференция Allen & Co. Media. Это место могло многое поведать из истории его взаимоотношений с Джеймсом. Тут каждый год собирались избранные из числа миллиардеров, топ-менеджеров и политиков. В 2009 году – в благодарность Allen & Co за помощь в приобретении «Кавальерс» в 2004-ом – Гилберт договорился, чтобы Леброн попал в число приглашённых, надеясь использовать время наедине для переговоров о продлении контракта. Тогда встреча не состоялась. На следующий год Гилберт опять был в Солнечной долине ровно в тот момент, когда Джеймс сообщал о переходе в «Майами», и там же он написал своё знаменитое письмо. И вот он снова в Айдахо, но теперь уже с возможностью заполучить Леброна обратно.
В тот же день пообщаться с Джеймсом приехали Райли и генеральный менеджер «Хит» Энди Элисберг. Это был их шанс убедить Леброна остаться с ними. Райли уповал на столь редкую в профессиональном спорте стабильность своей организации: он лично управлял ею двадцатый год кряду, Элисберг работал в клубе двадцать шестой год, а тренер Эрик Споэльстра – девятнадцатый. У «Кэвс» же за три года сменилось три тренера, а Гриффин стал третьим ГМом за шесть сезонов. Райли также объяснял, как новички Макробертс и Грейнджер, а также любимый игрок Леброна с прошедшего драфта Шабазз Напьер впишутся в команду.
Пока шла встреча, к особняку Джеймса в Корал-Гейблс подкатили два огромных погрузчика. Оба принадлежали транспортной компании из Орландо. Они приехали, чтобы загрузить часть автомобилей игрока, включая любимый красный Феррари, на котором он обожал рассекать по городу, и отправить их на север. Вообще-то он перевозил часть своих машин в Акрон каждое лето, но сейчас это очень обеспокоило поклонников «Хит», нервно ожидавших затянувшегося решения.
Во время встречи ни Джеймс, ни Пол никак не намекнули «Хит» о своих намерениях. Это вывело из равновесия Райли, надеявшегося закрыть сделку прямо сейчас. Впоследствии обе стороны будут по-разному отзываться о том, что тогда произошло. Райли полагал, что он впустую тратил время на перелёт в Вегас, учитывая, что на прошлой неделе Леброн провёл несколько дней в Майами. Были и признаки, указывавшие на то, что, по мнению «Хит», Леброн уже всё решил и просто хотел посмотреть, как Райли будет пресмыкаться перед ним. Журналист ESPN Дэн Ле Батар, который близок к Райли, позднее в эфире своего шоу отмечал: Райли сильно задело, что в гостиничном номере Леброна был включён телевизор, шла трансляция матча футбольного чемпионата мира, и Райли показалось, что Леброн и остальные уделяли ему отнюдь не максимум внимания. Через год на пресс-конференции Райли так высказался о поведении Леброна и партнёров: «Улыбающиеся лица с тайными намерениями».
Итог: Райли почувствовал, что с ним обошлись без должного уважения.
С точки зрения Джеймса, Райли представился шанс, какого не было у представителей других клубов: Леброн не встречался больше ни с кем из фронт-офисов. Встреча с Гилбертом прошла без участия Гриффина. И Джеймс хотел дать Райли возможность высказаться последним. Сразу после всех события и годы спустя он и Пол настаивали, что к приезду представителей «Хит» ничего не было решено. Леброн действительно рассматривал возможность возвращения в Кливленд, но дал «Майами» последний шанс сделать предложение, от которого нельзя отказаться.
Итог: Джеймс считал, что вёл себя уважительно по отношению к Райли.
С одним нельзя было спорить: годы сражений за титулы истощили «Хит» и лишили возможностей перестроить команду. Они постарели, пресытились, у них оставалось мало вариантов для усиления. Особенно в сравнении с «Кэвс». «Майами» оказался в невыгодном положении, потому что четыре сезона подряд делал всё возможное, чтобы создать вокруг Джеймса чемпионский состав. Но эти усилия не предполагали привилегированного положения «Хит» в понимании Леброна.
На данном этапе карьеры Джеймс превратился в расчётливого бизнесмена, деловая составляющая стала доминировать. Но ведь клубы точно так же смотрят на игроков, отчисляя или обменивая тех, кто прошёл пик своих возможностей. По мнению Джеймса, он вёл себя в соответствии с установленными стандартами. По мнению Райли и Элисберга, организация была в состоянии справиться с новыми вызовами и выйти в пятый финал подряд. Такого не добивался никто с далёких 60-х, когда доминировали «Селтикс», и понятно почему: тяжело поддерживать свежесть в команде, не отступая хотя бы ненадолго назад. Но у Райли и Элисберга был хороший послужной список, у них оставались основания верить в свой план.
И всё же, в отличие от 2010 года, у «Хит» не оставалось пространства для манёвра. И в этом не было их вины: они четыре года подряд боролись за чемпионство, тогда как «Кливленд» на протяжении этого времени имел худший показатель побед и поражений во всей лиге и имел возможность перестроиться.
10 июля 2014 года созвал в свой номер всех своих приближённых. После вчерашней встречи с «Хит» он сообщил им, что почти принял решение, но должен ещё немного подумать. Все вместе за 45 минут обсудили ситуацию заново. И в конце концов Леброн определился: он возвращается в Кливленд.
Все разошлись. Джеймс позвонил сказать жене. Мендельсон набрал Дженкинса, который поселился этажом ниже. Тот на лифте поднялся на 58-й этаж. Следующие 24 часа ему предстояло прожить в кругу доверенных лиц Леброна.
Пока Джеймс завтракал, Дженкинс задавал вопросы. Леброн решил написать эссе от своего лица и опубликовать его в Sports Illustrated, а Дженкинс должен был помочь в составлении текста. Джеймс хотел отразить свою точку зрения в полной мере, а не смотреть, как из его пресс-конференции выдирают отдельные предложения. И вообще он решил так: не будет никакой пресс-конференции. Дженкинс – одарённый автор, обладатель разнообразных наград, но в тексте будут мысли самого Леброна. В разговоре он сравнил прошедшие четыре года с университетом, где ему не довелось учиться и играть. Он объяснял, каково это – вырасти на северо-востоке штата Огайо. Описывал ощущения от того вечера, когда объявлял об уходе из «Кливленда». Дженкнис записывал этот монолог, который длился не особо долго. Сразу после этого он направился в свой номер, чтобы расшифровать запись и оформить её в цельный текст.
Как только Дженкинс ушёл, Джеймс отправился посмотреть, как идут дела в его тренировочном лагере. Когда он пришёл туда, Уэйд был с ним. Учитывая, что они вместе, а вчера Райли приезжал на переговоры, многие подумали, что он собирается вернуться в «Хит». Так же, как всех в «Майами» смутил обмен с участием «Кливленда» – в «Хит» задавались вопросом, уж не с подачи ли Леброна его провели, – у самих «Кэвс» появились сомнения, когда они увидели тусующихся вместе Джеймса и Уэйда.
Пока парочка друзей наблюдала за игрой тинэйджеров, Гилберт и Форбс приехали на встречу с Полом, которая продлилась четыре часа. В частности, Пол сообщил им, какой контракт готов подписать Леброн: однолетнее соглашение на 20,7 млн с опцией игрока на следующий год и дополнительные 21,5 млн.
Гилберт и Форбс замерли. Получалось, что у Джеймса будет не только максимально возможная гибкость в принятии решений – он ещё и получит мощнейший инструмент давления на организацию. Если ему что-то не нравится или клуб нарушает обещания – допустим, не соглашается платить налог на роскошь, – нет никаких долгосрочных обязательств, способных защитить «Кэвс». Он сможет уйти через год. Столь сильный ход оказался возможным благодаря тому, что Леброн чувствовал свою финансовую безопасность и знал, как высоко его ценит рынок. Термини, отвечавший за проведение переговоров и составление контракта, тщательно изучил возможные для Джеймса варианты и понял, что подписание долгосрочного соглашения сейчас обернётся большими потерями, поскольку в следующие годы потолок зарплат значительно поднимется. В 2016 году лигу наводнят деньги от нового телевизионного соглашения, доходы и зарплаты резко подскочат вверх, и будет неправильным заключать контракт, который не позволит Леброну быть в тот момент свободным агентом.
В 2012 году, когда страсти от ухода Леброна улеглись и наступила стадия принятия, Гилберт признал, что ошибался. Он взял на себя вину за то, что с уходом Джеймса организация пришла в упадок. Он поклялся более не допускать такого.
– Я усвоил важный урок: если игрок не хочет продлевать контракт, не важно, кто он, где играет, как он проводит последний сезон, – нельзя допускать ситуации, когда он становится летом неограниченно свободным агентом и ты не получаешь ничего взамен после его ухода, – говорил тогда Гилберт. – В данном случае игрок ни в чём не виноват. Виноват владелец.
И вот он сидит спустя несколько лет в одной комнате с Полом, который заявляет, что Леброн подпишется всего на один год. Никаких обсуждений. Это непреложное условие. Гилберт и Форбс начали обсуждение, пытаясь осознать ситуацию. Но в конечном счёте два прожжённых бизнесмена поняли, что им нечего предъявить в ответ и они согласятся на эту сделку. Тогда Гилберту уже начало казаться, будто Леброн склоняется к возвращению в «Кэвс», он несколько раз пробовал надавить на Пола, заставить того ответить откровенно, чтобы клуб мог начать необходимые приготовления. Пол оставался нем как рыба. Гилберт до сих пор не знал ничего наверняка. Джеймс уже принял решение – «Кэвс» начнут сезон с ним в составе. Дженкинс дописывал текст. А Пол так и не раскрыл свои карты.
– Рич был лучшим игроком в покер в истории. Мы понятия не имели, что на самом деле происходит, а он легко и непринуждённо вёл свою игру, – вспоминал Гилберт. – Он сказал мне: «Дэн, мы в «пещере решения». Я такой: «Рич, что за «пещера решения»? Та, что рядом с пещерой летучих мышей?».
Этажом ниже Дженкинс трудился над главным заданием в своей карьере. Он хотел сделать так, чтобы сквозь текст пробивался голос самого Леброна. Говоря о партнёрах по «Майами», он использовал прозвища: Юдонис Хаслем звался UD, Бош – CB, Марио Чалмерс – Рио, даже у Райли было своё – Райлс. Он не писал ничего похожего в своей жизни, потому что два самых важных абзаца находились в конце.
На северо-востоке Огайо ничего не достаётся вам само собой. Все зарабатывается трудом.
Я готов принять вызов. Я возвращаюсь домой.
Дженкнис закончил первую черновую версию через 4 часа работы, отправил её команде Леброна и стал ждать отзывов и комментариев. Он отправился в холл гостиницы купить что-нибудь поесть и внезапно ощутил себя героем шпионского фильма. Беспокоясь, как бы не попасться на глаза знакомому журналисту, он опустил на глаза козырёк своей кепки с логотипом «Сан-Диего Падрес».
По пути обратно в номер его тормознула привлекательная девушка. Она спросила, не желает ли он затащить её в постель. Дженкинс застыл на месте, голову заполнили тревожные мысли: он подумал, что это агент, отправленный для того, чтобы вскрыть его секрет. Может, его хотят усыпить и выкрасть ноутбук. Пришлось встряхнуться, дабы вернуться в реальность: это же обычная проститутка, их полно в Лас-Вегасе. Он прошёл мимо неё в свой номер.
Понаблюдав за тренировками в лагере, Джеймс приехал в международный аэропорт Маккарран и сел на самолёт, принадлежащий Nike, который направлялся в Майами. Уэйд возвращался домой вместе с ним. Через два дня, в субботу, Леброн полетел в Рио-де-Жанейро на концовку чемпионата мира по футболу в рамках проумошен-кампании Nike. В самолёте находились сотрудники Nike, несколько человек из команды Джеймса и Уэйд. В полёте под покровом ночи Джеймс первую версию текста от Дженкинса и внёс несколько поправок. Уэйду по-прежнему ничего не говорили.
– Не стоит сообщать Уэйду и просить его хранить это в секрете. Он не сможет, – говорил Пол, – и это поставит его в ужасное положение.
Поздно ночью они приземлились в Майами. Уэйд и Джеймс обняли друг друга и расселись по разным машинам. Местный телеканал заснял их прилёт в город, и болельщики тут же принялись разбирать съёмку на части, словно знаменитый фильм Запрудера. Впрочем, Уэйд чувствовал, что Леброн несколько дистанцировался от него, а потому начал думать, что он действительно возвращается в Кливленд. Но так же, как Гилберт, Гриффин, Райли и все остальные, он пошёл спать, не зная ничего наверняка.
Дженкинс тем временем в Вегасе за ночь не сомкнул глаз, продолжая редактировать письмо, тогда как несколько избранных им редакторов Sports Illustrated начали готовить релиз. Фото, ранее использованное журналом для обложки с Джеймсом в 2012 году, когда он выиграл премию «Человек года», было переработано. На нём красовалась надпись «Я возвращаюсь домой». Пол и Джеймс составили протокол о том, что делать и как именно проинформировать всех о решении. Публикация текста была запланирована примерно на полдень по восточному времени в пятницу 11 июля 2014 года.
Утром Джеймс набрал Уэйду и рассказал о своих планах. Он отправил сообщение в Африку Бошу. Памятуя о критике, свалившейся на него в 2010-ом за то, что он не сообщил плохие вести лично никому из «Кливленда», Леброн связался с Арисоном и Райли – разговор с ними будет взрывать ему мозг ещё не один год.
Вскоре после полудня по восточному времени Дженкинсу сказали, что Леброн готов. Дженкинс скопировал ссылку. Он тогда находился в аэропорту, готовился лететь в Кливленд, чтобы освещать реакцию публики на решение игрока. Он почти не спал. Пальцы тряслись, пока он набирал твит на телефоне. В 9:17 утра по времени Вегаса он твитнул новость и прикрепил ссылку на письмо Джеймса. Затем отключил телефон и пошёл на посадку.
Как и четыре года и три дня назад, Пол позвонил «Кэвс» и сообщил им о решении Леброна. Гилберт был ошеломлён. В конце разговора он спросила Пола, как Джеймс планирует объявить о своём выборе.
– Не парься, Дэн, – ответил Пол. – Мы уже объявили.
