Он вывел нашу волейбольную сборную в четвертьфинал Евро!
На связи главный тренер волейбольной сборной Угис Крастиньш.
Душевное интервью Андрея Сенькива с Угисом Крастиньшем – латышом, который тренирует сборную Украины по волейболу. О чемпионате Европы, психологии, проблемах нашей страны и плохих французских учителях.
Сборная Украины стартует на ЧЕ по волейболу уже 2 сентября матчем против Греции. На прошлом Евро команда сенсационно дошла до 1/4-й финала. И теперь попробует повторить успех.
***
Эту команду тренирует Угис Крастиньш. 49-летний латыш приехал в Украину в 2016-м – возглавил «Барком-Кажаны», с которым в последствии взял два чемпионства. Уже через полгода ему предложили возглавить сборную. С ней был неудачный отбор на чемпионат мира, победа в Евролиге и теперь – выход на Евро.
Большинство карьеры и игрока, и тренера Крастиньш провел в Финляндии – 7 лет небезуспешно и титульно тренировал «ВаЛеПу». Его дети – тоже волейболисты. Сын даже играет за сборную Финляндии, а дочь – больше по пляжному волейболу.
Мы встречаемся вечером в отеле в Борисполе – с утра команда отправилась в Голландию. У тренера – свежая прическа, как раз приехал из парикмахерской. Но это ничего не значит – приметы или прогнозы не любит. Просто делает свою роботу.
ПРИМЕЧАНИЕ: это интервью было записано и впервые опубликовано еще до старта Евро
«Страны, которые развиваются, сначала ищут, кто виноват. А развитые думают, как решить проблему. И пока эти ищут виноватого, у тех уже пошло развитие»
– Когда вы ехали в Украину, то понимали, что здесь откровенно плохо с волейболом?
– Так нельзя смотреть, это стереотип. Есть куча стран, где хуже, чем здесь.
– Это же неправильно – нужно смотреть на страны, где лучше, а не где хуже.
– Если мы будем говорить, что у нас все плохо, станет легче? Критики со стороны и так хватает, всегда найдется «Михалыч», который будет сидеть у телевизора и знает, как надо. Вот только пальчик не шевелится что-то улучшить. Когда ехал, знал – здесь огромный потенциал. Генетика украинского народа для спорта просто сумасшедшая. Я приехал из Финляндии. То, что здесь ребята вытворяют по физическим показателям без тренировок, там натренировать не могут.
– В Польше, Италии забытые залы и красивая картинка. Здесь все плохо даже с трансляциями.
– Поэтому мы должны работать, чтобы организация процесса была лучше. Если есть проблема, ее надо решать. А не искать, кто виноват. Вот в чем разница между развитой страной и неразвитой. Проблемы у всех более-менее одинаковы, только у каждого на своем уровне. Страны, которые развиваются, сначала ищут, кто виноват. А развитые ищут, как решить эти проблемы. И пока одни ищут виноватого, у тех уже пошло развитие. Это надо перебороть.
Сейчас вот съездили в Польшу в Олимпийский центр – видим, к чему стремиться. У меня полный телефон фотографий, что надо для развития волейбола. Главное – не боятся учится, задавать вопросы и получать ответы. И воплощать это здесь.
– В украинском волейболе не ищут виновных, а решают проблемы?
– Как где. Где-то моментально решают проблемы. Где-то, может быть, ищут виновных. Ты хочешь, чтобы я кого-то критиковал? Не надейся, не буду. Если ты что-то критикуешь, то будь добр иметь предложение решить проблему. У меня предложений нет, так какой смысл критиковать?
– Почему в Финляндии собираются залы на волейболе, а в Украине – нет?
– Им уже удалось раскрутить продукт и его продать. Там полностью отличается структура клубов от украинских. В Украине есть основной спонсор и один-два, что поддерживают, – уже хорошо. В Финляндии работал в клубе, где у нас было больше ста спонсоров. Кто дал больше денег, реклама на майке. Кто меньше – тому книжки или баннера в зале. Люди понимают – это моя команда.
– Эта структура более перспективная, чем наша.
– Она более безопасная. Клубы не могут вот так просто исчезнуть. У меня там было две команды – одни профессионалы, а другие любители. Один игрок работал в компании, которая была спонсором клуба. Он здорово отыграл решающие матчи, пришел на работу и ему компания дала оплачиваемый отпуск на финальные игры. Плюс на следующую игру привезла два автобуса поддержки. Вот прямая связь между спонсором и клубом.
– В Украине это невозможно?
– Всему свое время, каждая страна развивается циклически.
– Согласны, что люди в Украине привыкли ко всему бесплатному?
– Это же не только в Украине. Мой знакомый в Финляндии устраивал выставки снежных мотоциклов. Билет стоил 10 евро. Подходит к нему один и просит билет. Тот достает из кошелька деньги и говорит: «Билет не могу дать, но возьми 10 евро – купи билет». Слух пошел по городу и никто больше не подходил.
– Ментальная разница между Украиной и Европой существует?
– Отказываюсь объяснять и понимать слово «ментальность». Когда говоришь индивидуально, то нет разницы – Европа или Украина. Каждый человек по-разному смотрит на какие-то вещи или реагирует на какую-то ситуацию. На этом все заканчивается. Какая разница, где ты родился? Совок проявляется в группах, но индивидуально – люди как люди. Еще более живые, чем европейцы.
«Перед приездом во Львов сказал: «Если выйду из самолета, а меня встретит старый коммунист, сразу же уеду»
– Чего вы ожидали от приезда в Украину?
– Честно – я не планировал здесь работать. Как раз закончил работу в Финляндии, поехал на две недели в США – на стажировку в мужскую и женскую сборные. Думал побыть семьянином, пожить у жены хотя бы полгода. Тут звонит агент, говорит, что есть предложение из Украины. Моя первая реакция: «Да ну. Зачем?» Он посоветовал поехать и уже потом принять решение. Ответил так: «Если выйду из самолета, а меня встретит старый коммунист, сразу же уеду». Вышло так, что коммуниста не было. И я здесь три года.
– Чему в Украине удивились?
– До сих пор всему удивляюсь. Как в отеле может быть комната без окон? Здесь все медленнее развивается. Хотя вижу, что страна очень богатая. Но тормозится из-за мне неизвестных процессов. Соседи поляки же пошли как-то дальше. Надо признать – для меня вначале здесь был культурный шок. Даже во Львове.
– Это же европейский город.
– В центре – да. А я живу возле аэропорта, там совсем другой рассказ. Возьми спортивные залы – в Латвии повсюду их понастроено. Это же не надо огромные какие-то с лыжным комплексом на крыше и большим бюджетом. Лучше открыть маленький спортзал, чем 10 новых аптек.
– Украина ближе к современной Латвии или к тому, что вы видели в Советском Союзе?
– К тому, что видел в Советском Союзе. К сожалению. Я приехал в Киев играть первую официальную игру в «Баркоме» – за Суперкубок. Это было в зале, где в 1991 году играли последний тур советского чемпионата. Все то же самое. Захожу и не знаю, куда деваться.
– Вы не боялись сюда ехать? В стране война.
– Совершенно не боялся. От Львова до войны тысяча километров. Как и к Риге. Война войной, но есть еще и жизнь. В конце 90-х я приехал в Хорватию, тогда был распад Югославии. Вокруг отеля были минные поля, где нельзя было ходить, каждый второй носил оружие, ночью просыпался – американские бомбардировщики бомбили Сербию. Проходил это. Но люди же все равно живут.
– Почему вы там оставались?
– А почему нет? На улице тоже можно упасть и что-то случится.
– Вы играли в Ницце только год. Почему так мало?
– Мне понравилось там как игроку, но для семьи сложно. Это огромный курорт, много приезжих. Детям было очень тяжело в школах, учились только на французском. Но это не проблема – в раннем возрасте ребенку надо 3 месяца, чтобы выучить язык. Но там было сложно с этим. Детям нравилось – бассейн, море, все супер. А когда говоришь, что надо идти в школу, они не хотят. Понимаешь, что они под прессингом.
Если иностранный ребенок приезжает в Финляндию, ему дают дополнительного учителя. Иностранцев собирают каждый день, изучают финский. А в Ницце я каждый месяц ходил к директору школы и просил не унижать моего ребенка. Потому что учитель по математике говорит, что он ничего не понимает. 2+2 = 4, какая разница на каком языке? А там с этим были разборки.
– А в Хорватии вы тоже со семьей были?
– Я экстремал, но не до такой степени.
– Где ваш дом?
– Так сложилось, что семья больше находится в Финляндии. Но мой дом в Латвии. Часто там бываю – пару недель в году. Очень люблю море – расслабляет. Стараемся собраться всей семьей, людей 20. Все связаны со спортом – волейбол, баскетбол, футбол, теннис и купаемся. Лучше всего остановится дома у своих родителей. Там спокойно, мирно и тихо.
«Задаю себе вопрос: «Ты хочешь заниматься делом, которое тебе нравится или сидеть у телевизора и критиковать государство?» Выбираю первый вариант»
– Игрок «Барком-Кажаны» Миша Бибер рассказывал, что есть большая разница между вами и местными тренерами. Главная цель у наших: «Выше выпрыгнуть, сильнее ударить». У вас по-другому. Как?
– Считаю просто – за сильный удар два очка не дают. Неважно, каким образом это сделать. Главное, набрать очко. Легким ударом, обманкой, блок-аутом. Нужно понимать, что не надо решать все вопросы одним ударом. Нормально, когда защитник поднимает мяч. После этого у нас еще есть много вариантов – сыграть в защите, поставить блок, вернуть этот мяч, набраться терпения и довести до конца розыгрыш. Вариативность и импровизация очень важны. Для меня сильные удары – однообразные. Хотя это похвально, не запрещено и поднимает эмоции зрителей. Но длинные розыгрыши поднимают мои эмоции и эмоции команды больше.
– В футболе цена ошибки, если брать один эпизод, не настолько велика. В волейболе же только три касания – времени и возможностей для импровизации меньше.
– Да, есть основные элементы, где импровизация не нужна – надо играть четко и уверенно. Это касается первого касания, доводки, блоков. Уже после этого – пожалуйста, импровизируйте, творите чудеса, все дозволено.
– Айнарс Багатскис говорил, что игроки сборной будут ходить по стеклу. Какие у вас есть странные латвийские фишки?
– Нет таких. Вот в пейнтбол недавно играли. Это нужно, чтобы по-другому посмотреть друг на друга. Занимаемся одним делом, а там все по-другому складывается, чем на площадке.
– Вы все время в процессе и разъездах. Никогда не тошнит?
– Бывает. Но задаю себе вопрос: «Ты хочешь заниматься делом, которое тебе нравится или сидеть у телевизора и критиковать государство?» Выбираю первый вариант. Я не выгораю так, чтобы носом в пол. Да, бывает дискомфорт в каких-то ситуациях, но ты в процессе.
– Вы постоянно в волейболе, но иногда нужно посмотреть на ситуацию со стороны. Как у вас это получается?
– Это непросто. Я постоянно занимаюсь самоанализом. Но чтобы держаться на плаву, должен сам тренироваться – штанга, спортзал. Это добавляет энергии, помогает дистанцироваться, лучше чувствовать процессы в команде. Еще сильно помогают книги – и спортивные, и не очень. Одновременно на столе стоит три книги, не скажу, что все время их читаю. Но когда батарейки садятся – сразу заряжаю.
– Насколько важен в команде психолог?
– Чтобы полноценно это работало, психолог должен постоянно быть с командой. Да, придет человек, расскажет общие вещи, включит речь Аль Пачино или интервью Джордана. Это неплохая вещь на некоторое время, но на один раз. Например, в сборной Франции появился психолог, а тренер его не хотел. Федерация настояла. Тренер сказал: «Живи с нами неделю. После этого, если кто-то из игроков захочет с тобой пообщаться, пускай. Но сам ни к кому не подходи». В итоге подошло 12 с 14 человек. Значит, что-то в этом есть.
Каждый тренер должен быть психологом. Мне кажется, многие даже не замечают, что именно я делаю в личных контактах с игроками. Я не должен быть другом для них, но есть такое выражение – «ты должен знать своих людей».
– Вы говорили, что физический потенциал у финнов ниже, чем у нас. В чем еще разница?
– Там восприятие процесса отличается. В Украине народ – больше индивидуалисты. Здесь даже тренировочный процесс по-другому стоит. Если даешь упражнение на индивидуальную технику, они могут работать часами. В Финляндии теряют интерес на пятом касании. Если здесь даешь задание на командное взаимодействие, это сложно. В Финляндии – наоборот, они оживляются, думают. Заметил, что в Украине игроки сначала ищут виноватого, если проиграли мяч. Если тренер это запретил, говорят, что судья ошибся. Окей, это побороли. Потом ищут, где лазейка в правилах. Когда и это побороли, начинают играть. В Финляндии сначала играют, а потом уже это все.
«Не хочу загонять игроков и говорить, что это шанс всей их жизни. Зачем этот груз на плечи?»
– Вы довольны, как команда подготовилась к чемпионату?
– Да, мы прошли хороший подготовительный цикл, все по плану, все вовремя. Немаловажно, что все сразу были на месте. Кроме Семенюка – ожидал ребенка в семье. Сыграли шесть игр, этого хватает. Выехали на турнир в Македонию и провели сбор в Польше в Олимпийском центре. Мы должны быть довольны.
– Все из тех, кого вы хотели видеть в сборной, приехали?
– Да. Единственный – Клямар. По объективным причинам – он немолодой игрок, хочет беречь свое здоровье для клубного сезона. Мы договорились, что он приедет разве что в крайнем случае. Но молодые игроки хорошо себя показывают. Все произошло именно так, как и должно было произойти.
Ну и нельзя не сказать о травме Тевкуна. Он серьезный парень и серьезный игрок. Жалко – он прошел весь отбор и начал подготовку. Но это у него старая травма, над которой он работает каждое начало сезона. Много пропустил в подготовительном процессе, поэтому решили, что он не едет.
– Ситуация с Плотницким. Я говорил и с ним, и с президентом федерации, и так и ничего не понял. Вы что-то поняли?
– Я говорил и с Олегом, и с президентом. Обоим сказал: «Если даже есть проблема, то ее надо решать у стола переговоров, а не публично». Поэтому я не готов комментировать эти нюансы. В целом эта ситуация даже не дошла до конфликта.
– В Украине мало кто понимает, какие у нас шансы. Вы можете без «50 на 50» и «я не знаю» их оценить?
– В спортивных прогнозах я худший человек из возможных. Я бы что-то предположил, но ошибаюсь всегда – на 99 процентов. Мы – сбалансированная команда. Это факт. Есть несколько лидеров, которые могут выстрелить в любом матче и взять на себя игру. Даже если брать подготовительный цикл, то у нас очень равномерно распределяются очки. Это наше преимущество. Один игрок не тянет на себя.
– Какая самая главная вещь, чтобы победить в волейбольном матче? Есть ли эта штука у сборной Украины?
– Есть. Для меня определяющий фактор – общекомандная игра и действия. Мы хорошо понимаем друг друга на площадке, но стрессовые ситуации отличаются от нормальных. Уровень технической подготовки игроков позволяет сыграть на хорошем уровне. Та же Бельгия – добротная команда, но оказалось, что мы ее обыграли во время сборов.
– Какая самая большая проблема этой сборной?
– У нас проблем нет, все хорошо.
– Мне кажется, самый большой минус – неопытность ребят, которые никогда не играли на таком уровне.
– Тогда получается, что не надо выходить на площадку. Если у нас есть минусы, их нужно превращать в плюсы, а не зацикливаться. Нужно не бояться ошибок, без ошибок невозможно сыграть в волейбол. Игра построена на «проиграл-выиграл». Главное, чтобы выигранных мячей было больше.
– Неопытность можно перевести в «ребятам нечего терять»?
– Мы же профессионалы. Всегда играем на победу, это неизбежно. Меня дико не нравятся эти шаблоны – «молодые», «неопытные» и так далее. Если жить по шаблонам, то что я вообще здесь делаю? Давай обратно в Латвию, живи в своем доме и развивайся потихонечку. Но это не для меня.
– 14 лет сборная не была на Евро. Чувствуется, что это нечто особенное в стране, волейбольной тусовке, для вас и ребят?
– Почему столько лет не играли, вопрос не ко мне. То, что сейчас нас заметили в Европе, – факт. Все в курсе, что мы на чемпионате, знают наших игроков и с ожиданиям смотрят – что же получится?
– Почему Украина должна верить в этих парней?
– Они выкладываются в игре и вкладывают душу. Нет ни одного из-под палки. Все, кому я позвонил, без разговора ответили «Да». Ни один не спросил – что мне за это будет? Этого уже достаточно, чтобы верить и поддерживать их. Они представляют страну.
– Это шанс всей их жизни?
– Их шанс – каждый день. Опять пошло по шаблону. Давайте потише. Выиграем первую партию, первый матч. Шанс есть у всех людей. У кого какой и какого масштаба. Не хочу загонять игроков и говорить, что это шанс всей их жизни. Зачем этот груз на плечи? Психология.
