20 лет назад Пол Пирс получил 11 ножевых ранений. Едва не умер, погрузился в паранойю, испугался на суде, но таки стал Истиной
Железный.
В истории баскетбола Пол Пирс, конечно, навсегда останется благодаря моменту с инвалидным креслом и испачканными трусами. Он и сам охотно острит на темы пищевого расстройства, которые привели к победе над «Лейкерс» в финале и коронации его самого в качестве лучшего игрока мира.
Естественно, потому, что Пирс – один из тех немногих людей в НБА, которые могут себе позволить шутки о том, что обосрались.
Вообще-то вся карьера легенды «Селтикс» сводится к совсем другому эпизоду, приключившемуся 20 лет назад в одном из ночных клубов Бостона: тогда он ввязался в потасовку с местными гангстерами или рэперами, или гангста-рэперами и лишь чудом остался в живых. Он вышел на площадку спустя месяц после инцидента, но, на самом деле, реабилитация растянулась надолго.
Титул 2008-го закрыл гештальт не только для проживающего бесконечную черную полосу Бостона, но и для его противоречивого лидера.
***
Двадцать лет назад главный тренер «Селтикс» Рик Питино произнес одну из самых известных речей в истории НБА.
«Лэрри Берд больше не войдет в эту дверь».
Смысл ее заключался в том, что нужно набраться терпения и ждать, когда подрастет новое поколение великих «Селтикс». Но сам он не особенно пытался соответствовать ее пафосу: избавился от перспективных Чонси Биллапса и Брюса Боуэна, третировал молодых звездочек Пирса и Уокера, подписал шестилетний контракт с Виталием Потапенко и семилетний – с Трэвисом Найтом, списал авторитетных ветеранов вроде Рика Фокса…
В общем, действовал чересчур импульсивно: лишь бы заработать хоть какие-то очки у потерявшей терпение публики.
К тому моменту «в эту дверь» уже вошел Пол Пирс. Форвард, который – по оценке бостонского штаба – должен был стать первым или вторым номером драфта-98, но в итоге упал к «Селтикс» под десятым.
Хотя его дуэт с Антуаном Уокером и внушал осторожные надежды, Пирс не принес «Бостону» места в плей-офф и никак не повлиял на унылую ауру «Селтикс». Интерес к команде в городе все уменьшался, и сам новичок очень четко ощутил это, когда летом побывал в Тайване, где все мечтали к нему прикоснуться и где он «был более знаменит, чем дома».
В Бостоне на экс-звезду Канзаса смотрели с недоверием.
Знали, что он чудом пробился в школьную команду: его должны были отчислить, но во время рождественских праздников многие игроки разъехались, и Пирс получил дополнительный шанс.
Знали, что он подрался с шестью из одиннадцати партнеров по команде. Так как считал, что те недостаточно преданы делу.
Знали, что сразу несколько тренеров чувствовали в нем невиданное желание – еще будучи упитанным школьником, он появлялся на тренировках в 5.30.
Но ни его разносторонний потенциал, ни эмоциональная игра (а уже ко второму сезону Пирс был одним из лидеров по перехватам), ни показательная жесткость к партнерам («Виталий. Просто. Лови. Мяч. *****») не отменяли главного: Пирс оставался чужаком. Он казался слишком расслабленным парнем из Лос-Анджелеса – провел детство в Форуме, мечтал об игре за «Лейкерс» (и параллельно о работе мусорщиком) и ненавидел «Бостон».
***
Не всегда понятная тренерам универсальность проистекала из того, что Пирс стремился в жизни к максимуму – баскетбол сочетался с походами по ночным клубам, а потрясающая выносливость была одной из самых важных характеристик молодого игрока. «Его мечта – играть в баскетбол, бегать за девчонками и веселиться, – говорил его лучший друг. – И делать все это с одинаковым напором».
Эти интенции и привели его в ночной клуб Buzz 25 сентября 2000-го, за неделю до старта подготовки к сезону. Пирса сопровождали одноклубник Тони Бэтти и его брат Деррик.
Дальше все случилось очень быстро.
Братья Бэтти сразу же направились в уборную, Пирс прошел в бильярдную и наметил цель. По его словам, он успел только сказать «Привет», как его сразу же отпихнул плотный мужчина со словами «Это моя сестра».
«Я ему говорю: «Без обид, друг». Хотел уйти. Но тут ситуация стала неуправляемой».
Хаос разгоревшейся потасовки был настолько опьяняющим, что Пирс даже не почувствовал, как в ход пошли колющие-режущие предметы.
«Меня ударили три раза в живот и еще пять – в спину, двумя ножами, – рассказывал он на 20-летнюю годовщину инцидента. – А еще по голове бутылкой – у меня рядом с глазом появился шрам, так что потом пришлось делать пластическую операцию. Благодаря выбросу адреналина я вообще ничего не чувствовал. Я не упал на пол. Просто стоял, и только потом, когда все закончилось, осознал, что вообще произошло.
Посмотрел на распоротую куртку и увидел везде кровь.
Все лицо было в крови. У меня едва открывались глаза. Тут мне говорят: «Тебя ударили ножом, нужно тебе в больницу».
Помню, когда я стучал в дверь больницы, то все спрашивал: «Я буду жить? Я буду жить?» Я не мог дышать».
Его вырвали из водоворота подоспевшие охранники. Они же отгоняли людей с ножами, когда выводили Пирса из заведения.
Пирсу повезло несколько раз.
Его спасла плотная кожаная куртка. Один из ударов проткнул легкое, но остановился в сантиметре от сердца.
Его спасли братья Бэтти. Они сразу усадили его в машину и дотащили до реанимации, когда Пирс уже не мог идти.
Его спасло то, что больница находилась в минуте езды от клуба.
У Пирса отказало легкое. И ему сразу же сделали операцию, причем хирурги использовали новую по тем временам методику и не вскрывали грудную клетку.
Ранним утром в больницу приехали руководители «Селтикс» и главный тренер Рик Питино. Их предупредили, что форвард может не выжить. И они были уверены, что уж точно он никогда не будет играть в баскетбол.
За предыдущие 14 лет бесконечной агонии «Бостон» потерял сразу двух звезд: Лена Байаса, скончавшегося от передозировки кокаина, и Реджи Льюиса, сердце которого остановилось во время тренировки.
Настроение боссов в тот момент было вполне понятным.
***
Через четыре дня после операции Пирс уже стоял на крыльце больницы и говорил, что хочет как можно скорее вернуться на площадку.
Через несколько недель он уже тренировался. «Помню, как врачи нам сказали, что Пол не должен поднимать руки выше головы, – говорил помощник Питино Джим О’Брайен. – Тем же днем он стоял перед кольцом и бросал».
Через месяц Пирс вышел в стартовом составе на первый матч сезона и выдал 28 очков. В той регулярке он отыграл все 82 матча и набирал в среднем 25,3 очка, 6,4 подбора и 3,1 передачи.
Его восстановление получилось фантастическим. Отчасти потому, что после нападения все самое неприятное только начиналось.
«Меня ударили 11 раз ножом. У меня было такое ощущение, как будто я заперт в коробке. Я никуда не мог ходить. Около года у меня была депрессия. Единственное, что меня спасло – это баскетбол.
Через месяц после нападения мы были в ресторане, и тут меня пригласили к телефону. Человек мне сказал: «Я тебя убью».
У меня началась паранойя. На протяжении двух лет я везде ходил с пистолетом. Не мог находиться в толпе. Когда такое случается, это оставляет глубокий след. Полиция дежурила перед моим домом несколько месяцев. Я был в ужасном состоянии. Мне кажется, во многом поэтому я вернулся на площадку так быстро. Просто не мог больше сидеть дома и думать обо всем, что случилось. Я ездил на каждую тренировку, проводил в зале часы, приходил даже в выходные дни, потому что только там я чувствовал себя в безопасности. Я не хотел, чтобы тренировки заканчивались, не хотел возвращаться в реальный мир, где мне страшно».
«Селтикс» наняли для игрока охрану.
***
Нападавших задержали на второй день. Хотя следствие сразу столкнулось со странностями: после атаки на Пирса работники ночного клуба не вызвали полицию, а едва ли не все присутствующие затруднялись точно сказать, что именно произошло. На основе показаний всего двух свидетелей были арестованы Энтони Херстон, Тревор Уотсон и Уильям Рэгланд. Сам Пирс еще в больнице узнал двоих из них по фотографиям, а потом опознал и третьего.
Все трое выступали в роли «охранников» бостонского рэпера Рэймонда Скотта, отзывающегося на прозвище Бензино.
Этот Бензино вообще-то крайне комичная фигура. В начале 90-х он получил контроль над журналом The Source, на тот момент самом влиятельном гиде в мире хип-хопа. Пытаясь через него раскрутить собственные музыкальные проекты, он этот авторитет издания успешно подорвал: в 99-м журнал, который удостаивал высокими оценками лишь избранных, захвалил очередную пластинку группы Бензино Mad Men. Дальнейший квест Бензино в поисках популярности – многолетняя и безумная разборка с Эминемом: он настаивал, что того раскрутили искусственно, чтобы «дискредитировать вклад черных и латиноамериканских музыкантов в хип-хоп». (Для контекста: вообще-то первоначальный импульс карьере Эминема дал именно журнал The Source). Дикими воплями он даже привлек внимание рэпера здорового человека, но опять же подставил журнал The Source: несмотря на судебный запрет, там были опубликованы неизвестные песни Эминема, так что Бензино пришлось не только стать героем новых его треков, но и выплатить компенсацию.
На дворе 2020-й, а Бензино по-прежнему веселит.
Пол Пирс, впрочем, не смог оценить все эту бугагашеньку.
Еще Бензино – сын подручного Рэймонда Патриарки (босса бостонской мафии в 80-х). И, кроме нескончаемого фарса, его музыкальная карьера запомнилась тем, что сразу несколько участников его групп были убиты в 80-х и 90-х. В 2014-м ранили и самого Бензино: в него на похоронах матери стрелял собственный племянник.
Разбирательства по делу Пирса продолжались два года. К 2002-му все либо отказались от зафиксированных слов, либо внесли в них серьезные коррективы.
Ключевая свидетельница обвинения Кристал Бостик упала в обморок после того, как ее саму пригрозили осудить на три месяца за нежелание давать показания.
Еще одна свидетельница видела, как Рэгланд смывал кровь с рук, но не заметила у него ножа.
Пол Пирс так же сказал, что не может опознать в подсудимых тех людей, которые на него напали.
В итоге Энтони Херстон (он как будто разбил бутылку о голову Пирса) был отпущен прямо в зале суда.
Тревора Уотсона осудили на год. Бостик изначально утверждала, что он одной рукой держал Пирса за шею, а в другой у него был кастет с лезвием. Позже она уже говорила, что никакого ножа не видела. Через несколько лет после выхода из тюрьмы Уотсон все же заработал свои тридцать лет – уже за нападение с ножом на информатора, рассказавшего, что Уотсон торгует наркотиками.
Лишь Уильям Рэгланд получил 7-10 лет. В дополнение к 21-25-летнему сроку, который был дан ему после того, как он в 14-летнем возрасте выстрелил в толпу и убил человека.
При этом их признали невиновными в покушении на убийство, лишь зафиксировали несомненное участие в коллективном избиении.
«Они не то чтобы радикально изменили показания, – сказал потом федеральный прокурор Бостона Пол Келли, – Но все, кто были причастны – адвокаты, офицеры полиции, судебные органы – понимали, что либо кто-то надавил на свидетелей, либо их просто охватил страх. И, честно говоря, это относится и к Полу Пирсу».
Пирс с этим не согласился.
«Если бы я был испуган, почему же тогда подписал новый контракт с «Бостоном»?! Я просто был не уверен в том, что в суде сидели те же люди, что били меня. В клубе было темно, все произошло слишком быстро».
На суде Уотсон и Рэгланд говорили, что «Пирс – хороший человек» и «что резали его совершенно не они».
Бензино связывал все обвинения с пристрастным отношением к его фигуре со стороны полиции.
«Всем нужно понять, что Бостон – такой маленький город, что если кто-то оказывается со мной вместе в одном клубе и что-то случается… мое имя так известно, что непременно всплывает. Там была драка, в результате которой Пол, к сожалению, пострадал. Могу сказать, что я тут совершенно ни при чем. С тех пор я его видел несколько раз. И все было отлично, мы уважаем друг друга».
(Рик Питино вспоминал, что, когда он приехал 25 сентября в больницу, там «ему пришлось вести переговоры с лидером гангстеров», который хотел добить игрока).
***
Пирс действительно захотел остаться в Бостоне. Хотя уже в 2000-м Рик Питино предлагал ему обмен в другую команду.
Лидер «Бостона» боялся обнаружить хоть какую-то слабость. Потом он будет говорить, что тот момент вынудил его полностью пересмотреть свои привычки. Но, на самом деле, тот момент привел еще и к тому, что главный тусовщик Канзаса замкнулся и вошел в конфронтацию со всем миром. Круг друзей сузился, он потерял контакт даже с братьями, полюбившийся клуб стал местом работы.
«Все это глубоко засело мне в голову. Я ходил к мозгоправу, а потом плюнул. Сказал себе: «Знаете что? Я больше не хочу ни с кем разговаривать». Это тревожило меня. Я чувствовал себя некомфортно».
Через год после нападения Пирс набил огромную татуировку на всю спину, чтобы скрыть шрамы. Дизайн придумал он сам: руки, которые держат сердце, крылья, надпись «избранный» и, естественно, нож, разрезающий мяч, со словами «мой дар, мое проклятье». Последнее занимало все его мысли. Главное, что он запомнил о нападавших – что его резали с особенным ожесточением, как будто испытывали к нему глубокую неприязнь. Он думал о то, что его любовь к баскетболу вместе с деньгами и славой принесла ему и проблемы: «ответственность перед семьей и друзьями», а также «зависть и ненависть», ставшие в итоге причиной для атаки.
Пирс после нападения – иллюстрация абсолютной несгибаемости.
В 2001-м выдал те 42 очка против «Лейкерс», после которых О’Нил объявил, что Пол Пирс – это «гребаная Истина».
В 2002-м набрал 19 очков в четвертой четверти, когда «Бостон» отыграл 21-очковое отставание у «Нетс».
Уйти с площадки его его не могли вынудить ни потеря зубов, ни растяжение коленных связок.
Пирс вывел «Бостон» в финал конференции, стал завсегдатаем Матчей всех звезд, был лучшим в команде по всем показателям.
Пирс после нападения – одновременно нечто совершенно невыносимое.
В начале нулевых он доводил Рика Питино тем, что подолгу держал мяч на дуге. В середине нулевых уже показательно плевал на советы Дока Риверса.
Объявил себя типичным случаем «хорошего игрока в плохой команде» и не давал пас неумехам не хуже того парня в золотом.
Легко поддавался эмоциям и заигрывался, что зачастую приводило к ненужным фолам.
Плохих моментов хватало, но из всех – от шестого места на чемпионате мира до перманентного конфликта практически со всеми – выделяется вылет от «Индианы» в семиматчевой серии первого раунда. За 16 секунд до конца шестого матча при «+1» у «Бостона» Пирс заработал удаление за удар локтем, сорвал с себя майку и ушел с площадки. Ред Ауэрбах назвал все это «позором», а Дэнни Эйндж через два месяца пытался обменять Пирса на Криса Пола.
Пирс жил с поверхностным ярлыком самовлюбленного игрока. Или, по более детальной версии друзей, погружался в «свое пространство, где никому другому не были рады». Для своих – он был обременительным контрактом, который постоянно пытались обменять. Для чужих – типом, чья уверенность в себе строилась в том числе и на тезисе «Мы «Селтикс», а вы говно».
***
Так продолжалось до 2008-го, когда разные половинки Пирса пришли к общему знаменателю.
На первый взгляд он всего лишь оказался в побеждающей команде рядом с Кевином Гарнеттом и Рэем Алленом. Титул всегда полностью меняет акценты в любой истории, и ровно так и произошло с Пирсом – через несколько лет он уже будет пугать новое поколение чокеров как человек, приложивший руку в качестве снайпера или ассистента к наибольшему числу базеров в истории НБА.
На деле же все гораздо сложнее. Пирс, никогда не блиставший сверхатлетизмом, никогда не отличавший безупречным интеллектом, сошелся в индивидуальной дуэли с теми, кого воспринимали в качестве лучших игроков того сезона – с Кобе и Леброном. И не только победил их команды, но визуально переиграл обоих – самоотверженной защитой, важными бросками, сериями попаданий в ключевые отрезки…
С присущей ему скромностью он, конечно, после этого объявил себя «лучшим игроком мира». И как бы ни забавно было это высказывание, в каждой шутке – только доля шутки. Как маленький Пирс пробился в состав школьной команды чисто с помощью желания, так и взрослый Пирс каким-то непостижимым образом за счет одержимости и хладнокровия, упертости и бурлящей внутри ненависти к окружающему миру преодолел разницу в уровне.
В баскетболе так практически никогда не бывает. Если кто-то и способен на это, то только Пол Пирс, дяденька, который выжил.
Фото: East News/AP Photo/Elise Amendola; Gettyimages.ru/Stephen Dunn/Allsport, Ezra O. Shaw/Allsport, Jim Rogash, Boston Globe ; Sport Illustrated/Gray Hamner
