Команды, которые мы не забудем. «Парма» 1998-1999

Александр Скворцов вспоминает «Парму» конца прошлого века, которая жила и играла на широкую ногу, выиграла в Москве Кубок УЕФА, мечтала о чемпионстве, но очень плохо кончила.

Исторически «Парма» никогда не могла причислить себя к топ-клубам. Не была она ни грандом, ни даже претендентом на почетный статус – вплоть до самых девяностых в серии А ее вообще не существовало. И лишь по окончании сезона 1989/90 пармезанцы пробились в главный итальянский дивизион – последнее решение великого президента Эрнесто Черезини о назначении Невио Скалы на пост тренера оказалось поворотным в истории клуба. К сожалению, Черезини умер в феврале 1990 года в возрасте 60 лет и не увидел расцвета команды, не застал самого потрясающего и самого успешного периода в ее истории, к которому он вел «Парму» на протяжении 14 лет.

Когда «Парма» очутилась в серии А, к ее финансированию плотно подключился молочный магнат Калисто Танци – какая-то ничтожная доля бесконечной мощи «Пармалата» помогла пармезанцам собрать удивительную команду, которая в течение более чем десяти лет наводила страх на всех соперников не только в Италии, но и в Европе – за эти годы пармезанцам удалось завоевать безумные для провинциальных выскочек восемь трофеев.

В сезон 1998-99 «Парма» входила смело; она уже не робко стучала костяшками по двери, она имела полное право открывать ее небрежным движением ноги. К тому моменту она уже знала, что такое большая победа (Кубок Италии 1991/92, Кубок обладателей Кубков 1992/93, Суперкубок УЕФА 1993, Кубок УЕФА 1994/95). Она упорно лезла на вершину Эвереста и не хотела обращать внимание на разбросанные вдоль опасного маршрута трупы погибших альпинистов, которые могли бы послужить предостережением. Но когда до пика подать рукой, связь с реальностью начинает ускользать. Тогда болельщики смотрели футбол через розовое стекло, предвкушали и с нетерпением ждали чемпионства.

Никто не думал о плохом и не мог представить, что история «идеального спонсорства» закончится оглушительным крахом не только одной футбольной команды, но и сотен простых человеческих судеб.

Перед началом сезона 1998/99 тренера Карло Анчелотти, занимавшего «Пармой» второе место в серии А, сменил Альберто Малезани. Молодой и энергичный президент Стефано Танци (сын Калисто Танци) углядел в Малезани гораздо более четкую перспективу – в «Фиорентине» он проявил себя с самой лучшей стороны. Но по прошествии пятнадцати лет очень любопытно сравнить судьбы этих тренеров – Анчелотти стал тем, кем стал, а Малезани из года в год только и делает, что колесит по Италии в поисках работы, принимает любые предложения и не хватается разве что за метлу. Хотя в Коверчано он считался едва ли не звездой, а его диссертация на тему оборонительной вариации расстановки 3-4-3 до сих пор не сгинула и находится в активном библиотечном обороте знаменитого центра подготовки тренеров.

Летом 1998 года назначение Малезани действительно выглядело интересным (его «Фиорентина» демонстрировала очень сильную игру, а футболисты его безмерно уважали – сам Габриэль Батистута хотел уйти в «Парму» вслед за тренером), и сезон показал, что младший Танци, в целом, не ошибся в выборе. Он говорил: «Мы не должны ожидать от «Пармы» только победы в чемпионате. От нее нужно требовать красивой игры». Планка была поднята до запредельных отметок, и «Пармалат» был вправе ожидать соответствующей отдачи.

Хотя та «Парма» в итоге так и не выиграла скудетто, ее игра радовала, временами приводя в дистиллированный восторг. Тифози до сих пор спорят, что же это было – то ли Малезани оказался настолько хорош, то ли ему просто повезло работать с таким шикарным набором футболистов, которые чувствовали и понимали игру лучше тренера. Опытный Ренцо Уливьери говорил: «Наблюдайте за этим человеком. В нем есть что-то особенное».

Семья Танци и «Пармалат» за короткое время собрали в крохотном городке команду из имен, от которых пульсировало в висках. Сейчас даже и не верится, что все эти люди играли за «Парму». Джанлуиджи Буффон, Антонио Бенарриво, Нестор Сенсини, Дино Баджо, Эрнан Креспо, Фаустино Асприлья, Хуан Себастьян Верон, Фабио Каннаваро, Абель Бальбо, Энрико Кьеза, Стефано Фьоре, только что ставшие чемпионами мира Ален Богоссян и великий Лилиан Тюрам. Это был отряд футбольных солдат удачи, у которых впереди было только хорошее. Только победы, кубки, триумфы и лавры.

Начало сезона выдалось для Малезани непростым – у него в руках оказалось слишком много амбициозных талантов и сложившихся профессионалов. Пожалуй, больше, чем в «Фиорентине». Их нужно было расставить на поле в правильном порядке и помочь каждому из них раскрыть лучшие качества. Это было трудно – на скамейке сидеть не хотел никто и в случае чего сразу открывал рот.

Базовой схемой Малезани всегда была остро атакующая расстановка 3-4-3 (в «Фиорентине» трезубец составляли Батистута, Оливейра и Эдмундо), но в «Парме» она приобретала различные модификации и даже менялась на варианты с четырьмя защитниками – обойтись без надежной 4-4-2 в то время было не так уж просто.

Чемпионат Италии 1998/99 стартовал 12 сентября (примерно за неделю до этого в США была зарегистрирована небольшая компания Google). «Парма» начала тяжело – в первой игре не справилась с откровенно слабой «Виченцей» (0:0), во втором туре в ту же нулевую ничью сыграла с «Венецией» Маурицио Дзампарини.

В третьем туре «Парма» с минимальным счетом переиграла «Ювентус». И эта победа стала чем-то большим и куда более важным, чем казалось на первый взгляд. Единственный гол Дино Баджо помог разом перемахнуть через психологический барьер: как признался Малезани, только после этого успеха он смог сбросить груз ответственности и начать нормально работать. Постепенно тактик начал подбирать к команде ключи, и, казалось, вот-вот пармезанцы начнут восхождение к первому месту. Но тут же последовала еще одна нулевая ничья – на этот раз с «Болоньей». В первую очередь, Малезани непросто давалась настройка атаки, с обороной дело обстояло прекрасно – при желании Буффон и Тюрам могли бы выдержать напор соперника и вдвоем. А вот сходу сделать правильный выбор из атакующих игроков, имея в распоряжении Асприлью, Креспо, Бальбо и Кьезу, у Малезани не получилось. Трезубец пришлось сделать запасным вариантом, потому что место на поле нужно было найти еще и для Хуана Верона.

В стартовых турах в основе выходили Асприлья и Бальбо, но в дальнейшем устаканилась связка Креспо – Кьеза. Лет через десять Асприлья выложил всю подноготную: «Малезани разрушил «Парму». Он сделал много чемпионов (в первую очередь, Верона), но со мной обращался плохо. Когда я усиленно восстанавливался после травмы, он просто сказал мне, что я могу не торопиться, потому что в его планах меня все равно нет. Он, конечно, хорошо поработал во Флоренции, но это больше заслуга Батистуты». В том же духе высказывался полузащитник Диего Фузер, который поначалу был очень недоволен, не выходя в основе: «Как я могу понять, как тот или иной игрок предпочитает получать мяч, если я не играю с ним достаточно регулярно?»

Критиковали Малезани нещадно, но это испытание он кое-как выдержал (ценой испорченных нервов и выразительной седой пряди, нависшей надо лбом) и постепенно сделал «Парму» такой, какой ее запомнили – резкой, молниеносной, техничной и эффективной. На нее любила смотреть вся Италия – проект выглядел очень свежо и привлекал внимание яркими спектаклями. Уж очень это контрастировало с общеитальянским тягомотным игровым стилем.

Пармезанские игроки обладали важнейшим качеством – абсолютно каждый умел обращаться с мячом. Не просто вести его и обыгрываться с ближайшим партнером, а принимать важнейшие решения и рисковать. Лилиан Тюрам мог отдать пас точно в ноги с 50 метров, Хуан Верон вскрывал ближние подступы скрытыми передачами, Кьеза феноменально контактировал с Креспо, одарив того множеством голевых возможностей.

Без провальных матчей не обходилось («Парма» проигрывала «Перудже» Гауччи 1:2, «Кальяри» Челлино 0:1) но они были редки и представляли собой исключения, а не правила. Буффон – Каннаваро, Сенсини, Тюрам – Фузер, Богоссян, Баджо, Бенарриво – Верон – Кьеза, Креспо. Разве это не похоже на чемпиона? Именно в таком составе «Парма» в 11-м туре разнесла будущего обладателя скудетто со счетом 4:0. На стадио «Тардини» «Милан» был раздавлен – Креспо сделал хет-трик, а на 90-й минуте чемпион мира Богоссян довел счет до непристойного.

Единственной командой из лидирующей пятерки, которой «Парма» проиграла оба матча, стал «Лацио» – с «бьянкочелести» отношения у Малезани не сложились. В первом круге «Парма» уступила 1:3, во втором – 1:2. Против Саласа, Вьери и Манчини противоядия найдено не было, не только «Пармой», а вообще кем-либо. Дорогого стоит знаменитый гол Манчини пяткой – Буффон совершенно не ожидал подобного удара и не спас ворота. К слову, «Лацио» тогда заслуживал чемпионства уж точно не меньше, чем «Милан», а вот «Парма» на дистанции все-таки соответствовала этой парочке не в полной мере.

Удивительно, но второй круг пармезанцы начали точно так же, как и первый – с трех ничьих («Виченца», «Венеция», «Болонья») и одной победы («Ювентус»). Именно эти пробуксовки на аутсайдерах в итоге поставили крест на мечтах Танци о чемпионстве. В один прекрасный день стало ясно, что «Парме» придется изменить приоритеты и попытаться выиграть то, что еще можно выиграть. Так Малезани получил задание: во что бы то ни стало победить в Кубке Италии, и, по возможности, в Кубке УЕФА.

Переломный момент наступил в марте: результаты в чемпионате начали стремительно ухудшаться, «Парма» проиграла «Фиорентине» и «Удинезе», с трудом одержала волевую победу над «Бари». Но вместе с тем Малезани хорошо «зарядил» команду на евро-успехи – в четвертьфинале Кубка УЕФА пармезанцы распотрошили «Бордо» со счетом 6-0 (хотя первый матч проиграли 1:2) и явно дали понять, что не остановятся уже ни перед кем. В полуфинале они перешагнули через мадридский «Атлетико» и попали в финал, с противоположной стороны к которому подошел «Марсель» Ролана Курбиса.

Шансы на триумф в серии А были растеряны окончательно, но как в европейском, так и национальном кубках Малезани был успешен. Кубок Италии «Парма» взяла в двухматчевом противостоянии с «Фиорентиной» – обе игры закончились вничью (1:1, 2:2), но за счет двух голов во Флоренции «Парма» победила. Оставался последний таргет – финал Кубка УЕФА в московских «Лужниках».

Москва никогда ранее не принимала финальных матчей столь значимых европейских футбольных турниров и стала лишь вторым восточноевропейским городом, удостоенным такой чести (в 1973 году финал Кубка Чемпионов между «Аяксом» и «Ювентусом» проводился в Белграде).

Вячеслав Колосков напряг все внешние связи, убеждая чиновников УЕФА в том, что реконструированные «Лужники» подходят для проведения такого матча. Провел уйму встреч и написал кипу официальных писем и мэр Москвы Юрий Лужков. В итоге, после многочисленных экспертных проверок и комиссий, «Лужникам» был присвоен пятизвездный статус. Единственное, что смутило делегатов – отвратительный газон, привести который в удобоваримое состояние не смогла даже специальная научно-исследовательская группа агрономов, составленная из видных специалистов МГУ, Ботанического сада и Тимирязевской сельхозакадемии. Но в итоге решение все-таки было принято – «Парма» и «Марсель» сыграли в Москве.

Французы сдались еще до стартового свистка – футболисты и тренер Ролан Курбис давили из себя скупые пораженческие комментарии и утверждали, что в лучшем случае их шансы стремятся к одному из ста (самым оптимистичным оказался Робер Пирес, отдавший «Парме» 60%, а «Марселю» 40%). Объективные причины сомневаться в победе у Курбиса были – в полуфинальной игре против «Болоньи» марсельцы вступили в драку в туннеле, и оба основных форварда (Дюгарри и Раванелли) не смогли сыграть в финале из-за дисквалификации.

По старой русской традиции, мэрия согнала в «Лужники» всю доступную милицию – на матче работало около 5 тысяч сотрудников правоохранительных органов, в то время как иностранных фанатов прибыло примерно на тысячу меньше – три тысячи со стороны французов, чуть менее тысячи со стороны итальянцев. Юрий Лужков распорядился продавать в местах скопления футбольных фанатов только пиво и исключить из оборота крепкие спиртные напитки: «Пусть лучше обижаются, что у нас дефицит, чем буйствуют и допускают вандализм на стадионе». Для еще большего эффекта можно было бы заставить немногочисленных итальянцев и французов ходить молчаливым строем по два человека, и, скажем, запретить им чихать. Но до этого мэр не додумался.

Всю игру команды слушали ужасающую какофонию фанатских дудок (еще одна неотъемлемая деталь российского футбола конца девяностых), но ни это звуковое сопровождение, ни посредственный газон не помешали «Парме» положить в ворота Стефана Порато три красивейших гола и одержать разгромную победу.

Сезон закончился четвертым местом в серии А, победами в Кубке Италии и Кубке УЕФА. А в августе «Парма» обыграла «Милан» (2:1) на «Сан Сиро» и выиграла Суперкубок Италии. Казалось бы, теперь скудетто от «Пармы» уже не уйдет. Но оказалось, что ни на что подобное не стоило и рассчитывать.

Великолепный победный цикл был пройден. Впоследствии «Парма» брала трофей лишь однажды – в сезоне 2001/02 ей удалось победить «Ювентус» в еще одном кубковом финале. Постепенно могущество «Пармалата» начало ослабевать – все чаще высказывалась озабоченность финансовым положением концерна. Сильные игроки все еще покупались, но настоящие звезды уже не задерживались в клубе – ушли и Буффон, и Тюрам, и Верон, и Креспо. На их место приходили другие (Ортега, Аморозо, Мику, Мбома и другие), но «Парма» уже утратила уникальный шарм и фирменный почерк.

В 2003 году «Пармалат» рухнул, повергнув город и всю Италию в шоковое состояние. Новый менеджмент обнаружил, что компания уже довольно давно съедала сама себя – убытки сознательно занижались, прибыли – завышались. Калисто Танци присвоил около 500 миллионов евро, а общая недостача составила около 14.5 миллиардов. Злого гения упекли за решетку (где он, старый, немощный и больной пребывает до сих пор), а полиция вышла на охоту за «сокровищами Танци» – теми самыми украденными миллионами и предметами искусства, в которые они были вложены. Первоначальный след вел в Эквадор, но один из «сейфов» удалось обнаружить в Люксембурге – через фирму «Tabata», созданную детьми Калисто, перекачивались десятки миллионов евро.

В 2009 году полиция обнаружила часть сокровищ прямо у себя под носом – 19 произведений таких гениев, как Пикассо, Моне, Гоген, Ван Гог, Модильяни, Северини были найдены в гараже и подвале дома зятя Танци. Они хранились как рухлядь и старый хлам – без какой-либо охраны и в ненадлежащих условиях.

«Парма» развалилась вместе с «Пармалатом» – от ее силы не осталось ни следа, ни намека. Жители Пармы пережили невероятное потрясение, многие лишились источника дохода, другие подорвали здоровье (в Парме подскочили продажи успокоительного, а психиатры били тревогу, утверждая, что в городе и близлежащих селах царит сильная депрессия), кто-то потерял крупные суммы денег: «Я установил на окна решетки чтобы уберечься от грабителей, но, сдавая деньги в банк, никак не мог предположить, что он и окажется этим грабителем».

Люди перестали думать о «Парме» – всех заботили собственные проблемы, ведь обанкротилось, по сути, все живое в радиусе нескольких десятков километров. На этом история «Пармы» не закончилась, и ей даже удалось избежать принудительного изгнания в любительскую лигу. Но золотое напыление с нее стерлось – клуб вернулся к состоянию середняка, лишенного крутых амбиций. Пожалуй, это одна из самых печальных историй современного футбола. Большие деньги = большие проблемы.

Лишь в последние годы ситуация начала понемногу налаживаться, но до лужниковского образца «Парме», скорее всего, не добраться уже никогда. И даже если ее состав вдруг пополнится Криштиану Роналду и Лионелем Месси, болельщики не побегут на стадион.

Они поспешат в банк. Проверять, все ли в порядке с их сбережениями.