Все, что осталось от Ника. Как Диаз потерял популярность
Всю предыдущую неделю, пока журналисты только и говорили, что о Нике Диазе и его поведении, как-то не хотелось обсуждать это в неизвестно какой раз. Теперь, когда в Монреале уже разобрали октагон, а Джордж Сен-Пьер в очередной раз пошутил о том, что у него болит голова, и он не может думать о бое с Андерсоном Силвой, очень хочется в стиле канадца найти хорошие слова для плохого парня из Стоктона.
Сказать, что он здорово бьет, обладает невероятной выносливостью, и что-то еще в этом роде. Но при этом очевидно, что именно сейчас Ник Диаз конкретно попал. Даже если Ник сдержал обещание и накуривался настолько аккуратно, что в допинг-пробах ничего не найдут – Диаз старший оказался в худшем для себя положение за последние годы.
Во-первых, даже специально сложно было бы подобрать худший момент, чтобы проиграть по всем статьям. Есть серьезные подозрения, что кард UFC 158 обставили топовыми полусредневесами не только и не столько потому, что хотели решить в этой категории все и сразу. Скорее это была гарантия достойной замены, если бы Ник в очередной раз выкинул слишком много своих кундштюков и сошел бы с дистанции досрочно – вряд ли бы это кого-то шокировало, а игра в прятки со съемочной бригадой и неявки на обязательные мероприятия организации только подготовили почву для такой возможности.
И хотя в результате Диаз все же оказался в окатагоне, ему серьезно не повезло с соседями по карду. Сначала Джейк Элленберг раздавил Нэйта Маркуорта, потом Джонни Хендрикс и Карлос Кондит разыграли лучший триллер этого года. С такими ставками Диазу нужно было идти только all-in. Потому что выходить после Элленбергера и Хендрикса и передвигаться вполноги по октагону – все равно, что после двух актов «Лебединого озера» в Большом театре третьим пустить танцы члена клуба анонимных алкоголиков.
В роли потенциального анонимного алкоголика выступал именно Диаз , потому что у Сен-Пера канадские фанаты давно едят с рук, и им, похоже, уже не так важно, что именно он показывает. Главное, чтобы в конце подняли его руку – даже если после этого и есть сильное ощущение дежа вю и стыдливое желание попросить вернуть деньги, потому что за просмотр этого боя ты уже когда-то платил, и даже не раз.
У Сен-Пьера после матчей свои проблемы: например, разбираться с мнениями фанатов, которые раскладываются по шкале от «как можно считать лучшим в ММА кого-то другого?!» до «этот лягушатник даже девчонку не сможет засабмитить!» и встречаются где-то в точке «конечно, мы знаем, что он будет каждый раз показывать, но – талант! талант!». Судя по всему, Джордж отлично уживается с этой полярностью мнений и при этом неплохо зарабатывает, так что за него волноваться нет смысла.
Дело было еще и в том, что он мог не думать вообще ни о ком и делать что угодно, причем это была не показуха и наигранные сценки а-ля Соннен, а вполне искреннее поведение, что и подкупало
А вот Ник, не имея сильной руки в этой партии, загнал себя в угол своими же выходками. И в конце субботнего вечера ожидаемо обнаружил, что этот мир (и даже эта весовая категория) вполне сможет жить и здравствовать без него – зато с Хендриксом, Элленбергером, возрожденным Стори, новичком Мином и много кем еще. И тут открылась новая сторона проблемы.
Крутизна диазовского образа была основана не только на его стиле, который доказывал свою эффективность не раз – правда, все больше против тех, кто соглашался на его правила боя. Дело было еще и в том, что он мог не думать вообще ни о ком и делать что угодно, причем это была не показуха и наигранные сценки а-ля Соннен, а вполне искреннее поведение, что и подкупало.
А сейчас я не приду на пресс-конференцию, и у вас будет инфаркт. А потом объявлю об уходе из спорта – и у вас будет второй инфаркт, а главной темой для разговоров станет то, что нельзя такому таланту в таком юном возрасте покидать большую сцену.
Так вот, искренне наплевательское отношение Диаза было таковым, потому что зрители не отворачивались от него из-за этого. Скорее даже наоборот, интересовались еще больше – и он мог творить, что хотел. Он плевал на всех, потому что знал, что может себе это позволить. Как какая-нибудь непостоянная красавица, которая издевается над чувствами своего поклонника, будучи уверенной в том, что никуда он не денется, хоть что с ним делай.
И вдруг почтенный стоктонец после пяти проигранных раундов оглядывается назад и видит, что свита разбежалась. Не в прямом смысле – гражданину Грейси, похоже, этот менеджерский крест уготовано до самой смерти нести – а в смысле того, что зрительский интерес-то уже не тот. Вместе с этим приходит понимание, что именно этот интерес и был залогом отличных заработков, всепрощения Уайта и множества других приятных вещей. И прямо на глазах Ник превращается из безразличного негодяя в attention whore вроде Чела Соннена. И это превращение не из приятных.
«Я лучше подхожу по стилю для боя с Андерсоном Силвой!», «Я хочу реванш!», «Я уйду из спорта!», «Я никогда не платил налоги, и теперь сяду в тюрьму!», «А вот смотрите, нас копы загребли!» – этот мальчик уже кричит не только классическое «Волки!», но и все, что только приходит в голову – а люди не то что не верят ему, но просто отвечают таким же классическим гриффиновским «О Боже мой, да всем нас..ть!»
Смотрится это довольно жалко. А еще – напоминает нам о том, что популярность почти всегда уходит быстрее, чем человек этого ожидает. А также о том, что ее очень хорошо поддерживают победы - но еще эффективней разрушают поражения.
В сухом остатке у нас человек, который много чего наговорил – но при этом проиграл два боя подряд, и второе перевешивает. Это же спорт, поэтому, слава Богу, второе пока еще более значимо.
Даже Чел Соннен уже давно два боя подряд не проигрывал. И, возможно, потому он так непривычно тих перед поединком с Джонсом: понимает, что сначала придется вытерпеть много ударов по лицу, а потом еще больше – по самолюбию. И для большинства бойцов – людей с очень большим эго – последние оказываются значительно больнее.
Автор Станислав Харламов
фото на mmabazar.ru