Владислав Сиренко: «Когда я прилетел в Африку, застремался за свою жизнь»
Украинский проспект супертяжелого веса Владислав Сиренко (13-0, 13 КО) рассказал, как жил на ферме и боксировал в Южно-Африканской Республике.
- Первая реакция, когда Вам сказали, что нужно лететь в Африку, поскольку это очень далеко для многих?
– Ко мне пришло осознание, что я полетел куда-то очень далеко, когда прилетел в Йоханнесбург, вышел из аэропорта и меня должны были встречать, а никого нет.
И тут я задумался: у меня ведь обратного билета нет, денег нет. А что, если они так и не приедут, что тогда? В тот момент я реально немного застремался за свою жизнь. Эти ощущения были незабываемыми. Башир с парнем, с которым я должен был тренироваться, приехал, но с опозданием. Заставили меня понервничать немножко.
Тогда еще ночь была, мы едем в машине, я вообще ничего не вижу, и мы приезжаем на ферму. Меня заводят в комнату, и я такой: «Опа-па, интересно, что же будет дальше?»
Помню, мы тогда поздно приехали, а на следующее утро нужно было улетать, с самого утра просыпаться. Кто-то стучит, я с кровати вскакиваю, открываю дверь, а там стоит белый человек, отец этого парня, и собака питбуль у меня в комнате. Моя первая реакция, когда я увидел питбуля, – страшно. Он заходит и что-то мне говорит на английском, на африканском английском. А у меня шок, страх, изобилие эмоций в один момент.
Потом мы полетели в город Дурбан. Там уже начали знакомство. Но когда я утром увидел, где нахожусь, то это чем-то напомнило фильм «Джанго». На какой-то ферме, темнокожие люди ходят, смотрят на меня, а я – на них. Очень необычные ощущения были.
Потом мы попали в город Дурман, в казино. Я понял, что здесь цивилизация все-таки есть.
Отбоксировал. Мне понравилось: нам собственные раздевалки дали, в большом казино были бои, в ресторан самый лучший отвели. Было круто, конечно. Приятные впечатления у меня остались.
- Восприятие Африки тогда и сейчас очень сильно поменялось?
– Абсолютно. Первые ощущения были непонятные. Даже нет сравнения. Это было что-то особенное. Другая культура абсолютно. Там 11 или 12 официальных языков. Изобилие всяких культур. В основном, темнокожие люди. Это их земля, они там в приоритете. Если я не ошибаюсь, на данный момент в ЮАР 90% населения – темнокожие люди.
Естественно, чем больше я там жил, тем больше людей встречал, знаний получал. И сейчас мне в ЮАР очень сильно нравиться. Те люди, которые там побывают, они поймут.
Там безумно красивая природа. Ты там можешь найти и горы, и океан, озера, реки – все, что душа пожелает. Ты можешь с одной области поехать в другую и переехать, будто в другую страну.
- Как Вы реагировали на разговоры о том, что бьете мешков?
– Я не спорю. Не то, чтобы мне было стыдно за мою историю в ЮАР, но не было другого выбора. Боксировал с тем, кого мне давали. Я даже приезжал на взвешивание и не понимал, кто мой соперник.
Так что я не парился, честное слово. Боксирую с мешками, но что я могу сделать? У меня не было на тот момент никаких контрактов, мне никто не мог проплатить хороших соперников. Если я боксирую с ними, это не значит, что я сам не хочу драться с тем, кто лучше.
Хороший соперник всегда хочет получить гонорар за свой бой. Никто не хочет выходить и драться бесплатно. Это работа, мы тоже очень сильно трудимся.
Я в тот момент не переживал за то, сколько заработаю. Понимал, что мне нужно начать свою карьеру, сделать бои, что в будущем все будет. Поэтому я очень спокойно относился к вот этим вот финансовым моментам, – сказал Сиренко.
