Андерс Бессеберг: «Я не скрыл ни единой допинг-пробы»
Президент Международного союза биатлонистов (IBU) Андерс Бессеберг заявил, что за все время пребывания на посту главы организации не скрыл ни единой допинг-пробы.
Чиновник обвиняется в получении взяток за сокрытие информации, указывающей на использование допинга российскими биатлонистами.
– Что вы скажете по поводу обвинений, направленных против вас?
– Я уже ответил следователям на этот вопрос.
– Есть ли что-то, чем вы можете поделиться с прессой?
– Нет. Ничего, помимо того, что стоит в пресс-релизе IBU. Я принял решение и предупредил коллег в правлении о том, что снимаю с себя обязанности главы организации, пока идет расследование. Потому в это время кто-то другой будет президентом.
– Кто именно?
– Пока решение не принято, но пресс-релиз появится.
– По информации VG, вас обвиняют в сокрытии 65 случаев применения допинга российскими биатлонистами, начиная с 2011 года. Что вы скажете об этом?
– Это неправда. Я не скрыл ни единой допинг-пробы.
– Как получилось, что информация всплыла сейчас?
– Не знаю. Честно говоря, я думаю, что Родченков хочет привлечь к себе внимание. Он особенным образом высказался в прямом интервью NRK, но в то же время, наши юристы, занимающиеся делами российских спортсменов, не имеют к нему доступа. Он главный свидетель, но не явился на слушание по апелляциям 39 русских.
– Вы не допускаете, что совершили ошибку в некоторых допинговых случаях за 30 лет работы?
– Нет, я не могу припомнить такого. Обвинение состоит в том, что мы недостаточно хорошо разбирались с подозрительными допинг-пробами. Я твердо уверен, что невозможно скрыть пробы крови при существующей у нас системе.
– Le Monde утверждает, что вы получали деньги за сокрытие следов применения допинга. Что вы на это скажете?
– Это неправда. Могу сказать, что я не получал ни одного доллара, ни одного евро.
– Принимали ли каким-либо образом участие в сокрытии русского допинга?
– Нет, я этого не делал.
– Вы получали деньги от русских, чтобы «поддержать интересы России»?
– Нет.
– Как вы восприняли серьезные обвинения в свой адрес?
– Я бы солгал, сказал, что это меня не задело. Но больше всего меня беспокоит то, что все это отразится на репутации биатлона.
– Расследование идет с Рождества. Когда вы об этом узнали?
– Вчера (10 апреля. – прим.)
– Как вы восприняли обыски?
– В таких делах это обычное дело, с конфискацией телефона и компьтера. Меня не было дома.
– Что самое худшее в этом деле?
– Мне, как человеку, это неприятно, и это плохо для репутации биатлона. После 30 лет можно уходить, но не такой финал я себе представлял, – сказал Бессеберг.
