Была без радости любовь. Почему роман «Шахтера» со Львовом закончен

Александр Ткач – о вынужденном браке по расчету, которому никто не желал счастья и который оба участника больше не хотят спасать.

Этого ждали еще месяц назад, после украинского класико – но ту волну недовольства игроков и тренера зачем-то сбил Сергей Палкин. Тогда гендиректор «Шахтера» дал понять, что клуб и город не расстаются – временное недопонимание, у всех бывает. Cтерпится-слюбится.

Но не стерпелось и, кажется, уже не слюбится, и вряд ли кто-то еще будет спасать ситуацию. Это был брак по расчету, вынужденный и, как стало понятно со временем, хрупкий. Он держался на старом принципе американской армии «don’t ask, don’t tell» – есть вещи, которые нельзя обсуждать, потому что ответ вам не понравится. Так многие живут десятилетиями – но у «Шахтера» со Львовом не получилось.

Хотя в какой-то момент, осенью, казалось, что это может сработать. Мы тогда с удивлением узнали, что во Львове много людей, которые не очень любят «Карпаты», а любят футбол как шоу. Что большие турниры, современный стадион и активный маркетинг могут привлечь в несколько раз больше публики, чем местный патриотизм, традиции и перфомансы ультрас. Что львовская публика готова самозабвенно поддерживать хоть черта лысого на соревнованиях по плеванию вишневой косточкой, если он будет представлять Украину.

Не стерпелось и уже не слюбится – и вряд ли кто-то еще будет спасать ситуацию

Но как только закончился конфетно-букетный период и начались первые проблемы, союз треснул. Треснул ожидаемо и по-украински громко – с взаимными обвинениями, давними претензиями и спорами о том, кто кому на самом деле сделал большее одолжение: гостеприимные хозяева с квартирой в центре города или их престижные гости с дорогой мебелью. Футбол, конечно, штука про эмоции – но вот в этом случае меньше всего стоит взывать к совести, чувствам и прочим эфемерным материям. Вы же не станете всерьез обсуждать мужчину и женщину, оказавшихся на необитаемом острове – никто никого не выбирал, лепили из того, что было.

Главное, что нужно знать о предыстории отношений «Шахтера» и Львова: это был самый вынужденный союз какие только бывают на свете. Год назад «Шахтер» не планировал играть во Львове и проводить на себе масштабный социальный эксперимент «Схід і Захід разом». Летом 2014-го клуб уже обо всем договорился в Харькове – но карты спутал сбитый над Торезом «Боинг». Легионеры испугались жить в опасной, по их мнению, близости к горячей точке, УЕФА запретил играть там евроматчи. На выбор оставались равно чужие города – просто один из них был ближе всех к Европе и там был новый хороший стадион. Игроки могут сейчас сколько угодно изумляться тому, как же так – мы им Лигу чемпионов, а они болеют против нас, – но вряд ли руководители донецкого клуба всерьез ждали чего-то другого, принимая решение о переезде.

По сути, людей, которым нужны хорошие отношения «Шахтера» со Львовом, в Украине пару сотен, в лучшем случае – пару тысяч: менеджмент клуба, мэрия города, руководство стадиона и немногочисленные проукраинские граждане, оставшиеся в Донецке. Куда больше людей, которых развод этих двоих не особо огорчит: была без радости любовь – разлука будет без печали. А больше всего тех, кто год раздражался и теперь обрадуется: наконец-то этот противоестественный союз закончится, я же говорил вам, что они не пара.

Это был брак по расчету, вынужденный и, как стало понятно со временем, хрупкий

Этот брак по расчету работал бы, если бы стороны не пытались получить друг от друга что-то большее, чем сытый уют и стабильность. Если бы «Шахтер» не требовал, чтобы местная публика поддерживала его в матчах с если не родными, то двоюродными «Динамо» и «Днепром» вопреки давней привычке. Если бы местная публика не требовала от «Шахтера» официальных признаний в том, что он такой же патриот, как она. «Скажи, что любишь» – заяви о своей патриотической позиции. Не могу – мне жена не разрешает.

А не было такого пункта в брачном контракте: уважать – да, терпеть – допустим, ценить красивые подарки – конечно, но про любовь там речи не шло. Как только стороны начали требовать друг от друга большего, чем «я тебе Лигу чемпионов и свежие хот-доги, а ты мне новый стадион и аэропорт», все начало рушиться.

Почему этого начали требовать львовяне, понятно – настроения публики в такое время неизбежно приходят к вопросу «скажи конкретно: ты с нами или против нас». Чуть менее очевидно, почему в позу встал клуб – второй раз в течение месяца его игроки и тренеры не сдерживают обиды и фактически жгут мосты.

Штука в том, что донецкий клуб и Ринат Ахметов рассчитывают вернуться в Донецк. Украинский или дээнеровский – не важно. Как только прекратится стрельба, как только появится возможность перенимать опыт приднестровского «Шерифа» в чемпионате Молдовы – они будут там. С бразильцами или без – сейчас это уже не так важно. Лучше с Ракицким и Коваленко дома, чем с Тейшейрой и Костой «весь сезон на выезде».

Штука в том, что донецкий клуб и Ринат Ахметов рассчитывают вернуться в Донецк

Все, что клуб испускал и испускает в пространство – будь то пресс-релиз или колонна Гуманитарного штаба – это было и будет для Донецка. Там целевая аудитория, там любовь, которая не проходит. А Львов – это временно и вынужденно. Ну ты же понимаешь, дорогая, я был так далеко, мне нужен был хоть кто-нибудь, чтобы скоротать долгие зимние ночи – но куда ей до тебя. В сложной и двойственной ситуации те, кто принимают стратегические решения в клубе, куда больше боятся обидеть донецкую публику, чем львовскую.

А тут война из активной фазы постепенно переходит в латентную. Керри с Путиным встречаются в Сочи. Лидеры сепаратистов начинают намекать, что готовы остаться в Украине на каких-то условиях. Выясняется, что Новороссия рожалась, рожалась, да как-то не родилась – и официально возвращается туда, откуда вышла, в умы политически озабоченных маргиналов. А кто-то в клубе, кажется, узнает обо всем этом до того, как это появляется в новостях, а не после.

И оказывается, что город миллиона (или сколько их там осталось) роз роднее города Льва. И всегда был. И будет. И жить с нелюбимой надоело, а скоро можно будет уже и не жить.

Фото: УНІАН.