Tribuna/Футбол/Блоги/Хорошие тексты/«Увидев перед собой оранжевого Гитлера, Суркис аж икнул». Ващук – о травле в команде

«Увидев перед собой оранжевого Гитлера, Суркис аж икнул». Ващук – о травле в команде

Экс-защитник «Динамо» продолжает рассказывать удивительные истории.

Автор — Tribuna.com
27 февраля 2017, 18:48
56
«Увидев перед собой оранжевого Гитлера, Суркис аж икнул». Ващук – о травле в команде

Экс-защитник «Динамо» продолжает рассказывать удивительные истории.

Про массажиста Володю

Есть в жизни персонажи, байки про которых можно пересказывать годами, и они не устаревают. К примеру, про Кварцяного некоторые просят книгу написать. Про то, как отдыхали футболисты «Динамо», тоже можно издать бестселлер. Ну а околофутбольные персонажи – это вообще отдельная песня. Вот, к примеру, легендарный массажист Володя .

Массажистов в «Динамо» было сначала двое – Паша Швыдкий и Валерьяныч. Паша – большая умница и мегапрофессионал, поднял на ноги не одного футболиста после травм. Редко встречал кого-нибудь, кто работал так же хорошо как он. Никто лучше него не мог разогреть перед игрой, снять спазм, убрать напряжение после. На массаж к Паше стремились попасть все, не только игроки.

Валерьяныч, он же – просто Яныч, Валерий Янович Евлантьев – тот был само добродушие. Юморной, общительный, любил побалагурить. В команде возмущались, что Валерьяныч не дорабатывает, мол, погладил да и все, но для молодых, у которых еще особых проблем не было, он был самое то. К тому же, за характер Валерьянычу можно было все простить, добрее человека трудно встретить.

Потом Паша взял в помощь своего племянника, Володю Мотренко. Володя был классическим «горем семьи». Молодой и бестолковый, был пристроен под присмотр дяди, в надежде на то, что под его началом работаться будет легче. Но массажистом Володя оказался неплохим, к удивлению, и мастерство его росло день ото дня, из года в год. Он всегда отзывался на наши просьбы, если нужен был дополнительный массаж, чувствовал наши ноги, и по итогу его как профессионала признали даже самые требовательные .

Возраста Володя был такого же , как и мы, мечтал быстро разбогатеть и велся на провокации. Пройти мимо такой удачи скучающая на базе команда, естественно, не могла. Итак, жертва была назначена.

Одним из первых испытаний Володи стала тарелка с яблоками. В столовке давали на обед яблоки. Не знаю, кто и когда решил, что футболистам нужно давать именно зеленые, кислющие яблоки – но нам давали именно такие. В тот раз кислота зашкаливала за все пределы, укусить было нереально. Кому-то стало скучно, решили развлечься. Заключили с Володей пари, что за пятьсот долларов тот съест пятнадцать яблок. Скинулись. Деньги положили на стол, накрыли тарелкой с яблоками, приготовились.

Володя стартанул довольно бодро. Время не оговаривалось, но он решил, что есть надо быстро. Юра Максимов аккуратно складывал кочанчики, считал – раз, два, три. На пятом у Володи начали стрелять зубы и течь слюна. На седьмом темп стал падать. На девятом количество заинтересованных зрителей и комментаторов выросло вдвое. Интрига наростала, денег Володе хотелось отчаянно, но яблоко не лезло. Зрители орали и подбадривали героя. Кочанчики лежали в ряд, но... На одинадцатом Володя стал одного цвета с яблоками и побежал в туалет.  Денег не отдали, спор был проигран . Предложили Володе компромиссный вариант – съесть за сотку килограмм бананов, но были посланы начинающим стартапером :)

Ездил Володя на работу на старенькой девятке. Оставлял ее всегда в одно и том же месте. И в один прекрасный день, со скуки, машину решили переставить в другое место. Какое-никакое, а развлечение. Человек десять взяли и перенесли машину к домику администратора, там было зелени побольше, замаскировали. Нашли хорошее место дислокации и стали ждать. Володя вышел, машины не увидел, побежал за ворота, там тоже не увидел, вернулся. Зашел, вышел, снова не увидел. Спросил у охраны на воротах – не выезжала ли машина. И впал в панику. Глядя как Володя бегает по базе и вынимает мозг охране, ржали все. Главное, в милицию он так и не догадался позвонить. Когда разъяренный охранник ткнул носом Володе в его машину, стоящую возле домика администратора, мы уже говорить не могли.

Однажды Серега Шматоваленко привез откуда-то фальшивую долларовую куклу. Выглядела она как свернутая в трубочку пачка долларов. Внутри бумага. Долго рассматривали, думали куда пристроить, вспомнили про нашего старого друга Володю. Долго думали как подкинуть, решили что кто-то должен обронить на дорожке, перед тем как Володя будет там проходить. Выставили охрану, чтобы никто другой по дорожке не прошел, приготовились.Рыба наживку заглотила сразу. Через пять минут Володя объявился с блестящими глазами, и, озираясь по сторонам, полез за руль своей девятки. На выезде его уже поджидал «патруль».

– Стоять! Куда собрался?!- Пацаны, мне тут срочно домой нужно. Дома проблемы.- Сейчас у тебя проблемы будут! Где деньги?- Какие деньги? Я не брал!- Как не брал? А ну давай карманы выворачивай!

Куклу нашли засунутой в сигаретную пачку. Когда Володя увидел, что мы разворачиваем простую бумагу, глаза у него стали как пять копеек: «Подонки! Как вы могли?! Ненавижу!» – орал начинающий «уголовный авторитет». Вечером на общем собрании команды операцию «Владимир и кукла» признали успешно реализованной и отметили это дело стаканом минералки. Володя в чередной раз вошел в историю.

Но самый выдающийся случай, вошедший в мою личную коллекцию приколов, произошел с Володей чуть позже. Обычно все приколы начинались так – сидит человек десять внизу, в холле, режутся в карты и травят. Лужный висит на телефоне. Интернета тогда не было, мобилок тоже, так что единственная связь с внешним миром – это телефон красного цвета. Нам, как молодым, доступ к связи только после старших, так что ждать пока телефон освободится, приходится долго. Можно ждать весь вечер, так что рубимся в джокер. Заодно рождаются идеи, как развлечься сегодня вечером. На этот раз идея была гениальной. Володе предложили контракт.

Согласно ему, он обязан был покраситься в белый цвет и подстричь усики как у Гитлера. В таком виде он обязан был проходить месяц. Одно из важных условий – не прятаться, когда приезжает начальство, президент клуба и тд. В шапке не ходить. В контракте были прописаны длина и ширина усиков, цвет волос, все условия. Сумма контракта – 1200 долларов.

Володя долго не хотел подписывать контракт, говорил что мы как всегда его обманем, но здесь уже стало интересно всем – как будут развиваться события. Скинулись всей командой – и 1200 долларов, настоящих и пахнущих, лежали на столе перед потенциальным подписантом.Как всегда при виде денег Володя впал в состояние прострации и согласился. Договор написали на листочке А4, скрепили подписями всех присутствующих, на кухне у бабушки попросили печать, ляпнули на «контракт», отсчет пошел.

Первым делом Володе надо было покраситься. Когда утром Володя пришел на работу и стянул шапку, сначала в воздухе зависла тишина, а потом грохнул дружный ржач. Володя был такого цвета, как мастика, которой натирают полы в школах. Рыжий с переходом в оранжевый. На вопрос «Что это?» Володя рассказал, что вчера он пошел в салон красоты, но там ему объяснили, что за раз покраситься в белый не получится, нужно краситься в два приема. Поэтому мы видим, так сказать, первый этап. Первый этап нас уже вполне устраивал, потому что зрелище было еще то, а в сочетании с усиками Гитлера вообще имело потрясающий эффект. Но в белый все равно сказали покраситься.

Каждое утро у нас теперь начиналось не с зарядки, а с крика Юры Максимова: «Володя! Усики!». И Юра линейкой измерял усы – не нарушены ли границы, не выросли ли они больше положенного. Потихоньку мы стали привыкать к виду нашего массажиста, и тысяча двести долларов, скорее всего перекочевали в карман Володи без проблем, если бы не один трагический, для него, случай. На базу приехал старший Суркис с президентом Кучмой. Не спеша они проходились по базе, как обычно, зашли к команде. Володя стоял хоть и не в первых рядах, но на виду. Соблюдая условия «контракта». Без шапки и с усиками. Рыжий Адольф.

Суркис шел опустил глаза и не сразу понял, что происходит. Увидев перед собой оранжевого Гитлера, он, как мне показалось, аж икнул от неожиданности. Стало очень тихо. Суркис смотрел на Володю и не знал что сказать. Через секунд пятнадцать Суркис наклонился и шепнул на ухо директору базы: «Уберите. Быстро». Кто-то слышал, как Кучма, уходя, спросил у Суркиса кто это. Глядя на то, как Паша прибивает «любимого племянника», мы понимали, что «контракт», скорее всего, закончился. Но мы недооценили Володю. Он не сдался! Интрига продолжалась.

Погорел Володя на мелочи. В городе кто-то увидел, как Володя ехал на своей девятке в шапке. Это и был трагический «эпик фэйл».

На общем собрании объявили, что Володя нарушил условия контракта, и он аннулируется. Володя попытался было поспорить, но был прижат фактом к стенке. Денег по «контракту» он, как всегда, не получил. Попытался забрать часть за отработанные дни, но мы пригрозили, что расскажем Паше, что покрасился он не по зову сердца, а за деньги – тот его убьет, и Володя сдался. По итогу, часть денег – долларов пятьсот или шестьсот – было выдано-таки в качестве премии. За выражение лица Суркиса. Таких огромных глаз у Григория Михайловича мы больше никогда не видели.

Но массажисты – это так, цветочки, а сколько приколов происходило внутри команды, дай бог вспомнить. Кстати, Лобановский всегда поощрял атмосферу дружеских подколок и травилова. Если мы даже делали какую-то глупость, но всей командой – никогда не ругал. Мало того, мог и сам пошутить.

О травмах и медицине

Как-то прочитал в одной статье, что самый травмоопасный вид спорта в мире – именно футбол, а уже потом идут регби, верховая езда и т.д. Не берусь утверждать, что автор прав на сто процентов, я статистику не смотрел, но я не знаю ни одного футболиста высокого уровня, который бы никогда не получал травм. Дети травмируются реже взрослых – вес не тот, скорости и силовой борьбы меньше, но травмы у них тоже бывают, и довольно серьезные. Хороший детский тренер должен научить ребенка их избегать. Жаль – не все это понимают.

Чаще всего ломаются молодые футболисты, резкие, горячие, те, что идут в опасные подкаты, не имея достаточной координации, вступают в борьбу. Иногда очень талантливых ребят вижу, но понимаю, что карьера не сложится – умение не получать лишних травм дано не всем. Одной самоотдачи мало, нужны мозги. Поломаться – очень легко, восстановиться тяжело.

Свою первую серьезную травму я получил в девяносто седьмом. На тренировке за сборную. Сделал резкий подкат, почувствовал боль в колене. После тренировки понял – надо к врачам. Спортивные врачи – это особая каста. Особенно врачи футбольные. Для футболиста врач команды – бог и царь, доверяют ему обычно безгранично. Это человек, в определенный момент решающий твою судьбу.

В «Динамо», конечно же, берут лучших, здесь работают самые яркие представители этой профессии. Задача у них простая – все футболисты должны играть. Здесь не оздоровительный лагерь. На тот момент у команды было двое врачей – Владимир Игоревич Малюта и Виктор Иванович Берковский. Конечно же, они лечили всех. Футболисты само собой, но все, кто жил на базе, шли к ним по любому поводу. Ребенок заболел, родители или просто знакомые – все бежали к Владимиру Игоревичу и Виктору Ивановичу, так что работой наши врачи были просто завалены. При этом у них были абсолютно разные подходы к лечению и к медицине в целом. И люди они были абсолютно разные.

Малюта – вечный экспериментатор. Постоянно что-то пробовал новое, новые методики, новые веяния. Подозреваю, работа в обычной поликлинике могла бы довести его до депрессии. Есть такая категория врачей – экспериментаторы. Именно такие открывают новые лекарства и новые виды лечения, двигают науку вперед, не считаясь с потерями . Единственное – когда «потерей» становишься ты лично, то как-то по-другому начинаешь смотреть на проблемы научного развития и прогресса спортивной медицины. Павлов экспериментировал на собаках, академик Иванов – на обезьянах, а у Малюты в распоряжении была целая футбольная команда. Справедливости ради – Владимир Игоревич часто проверял новые методики и на себе лично. Недавно видел его – дай бог всем в его возрасте так выглядеть и быть таким живчиком. Что он себе колет, какие добавки пьет, какой режим соблюдает – не знаю, но результат впечатляет.

А ныне покойный, к огромному сожалению, Берковский Виктор Иванович, – это был совсем другой тип врача. Брал все лучшее из советской школы спортивной медицины, новшеств не любил. Он всегда мог рассказать анекдот, подколоть и подшутить, но при этом всегда старался помочь и сделать как лучше. Еще у него было редкое и очень ценное , по тем временам, умение – Иваныч мог достать практически любое лекарство, у него везде были связи. Умел общаться.

Традиционно футболисты хотели попасть на какой-нибудь нужный укол не к Малюте – у того была тяжелая рука (как-то после укола Малюты Юра Дмитрулин дня три ходил с одной опухшей ягодицей, не мог нормально играть, ходил ругаться к нему каждый день. Тот и йодные сеточки уже делал, и лист капусты прикладывал, разве что заклинания не шептал, пока не прошло). Так что если нужно было что-то уколоть – ждали Виктора Ивановича, у того получалось явно лучше.

Иваныч обладал своеобразным чувством юмора . Он троллил нас так меланхолично, что невозможно было понять, он шутит или нет. Прихожу как-то к нему, он у себя в кабинете сидит, что-то пишет.

– Виктор Иванович, у меня нога болит, когда сгибаю.- Ну так не сгибай.- И когда прыгаю – тоже болит.- Не прыгай.

В общем-то , и ответить нечего… Любил Виктор Иваныч молодых подраконить. Но когда случай был серьезный, то врачи менялись на глазах. Работали быстро, слаженно, без лишних слов и сантиментов. Никаких шуток и разговоров. Консилиум. Решение. Помощь. После моего обращения Малюта невозмутимо оглядел ногу и отправил на снимок. Был диагностирован небольшой надрыв боковой связки, и Владимир Игоревич назначил серию уколов. Кололи в колено. Вроде стало легче.

Дней через десять Валерий Васильевич вызвал к себе: «Влад, как чувствуешь себя? Берешься за игру?» Лобановский всегда спрашивал тех, у кого были какие-то проблемы – берутся они за игру или нет. Предстоял матч с «Эйндховеном». Нужна была только победа, матч домашний. Конечно же, мне хотелось играть. Нога как бы и не болела. Это сейчас я понимаю, что уколы были с обезбаливающими в сочетании, а тогда казались чудеса возможными, верилось что связка заживает за десять дней. «Берусь».

Врачи дали добро. Колено хрустнуло на двадцатой минуте матча. Думал попросить замену, но продержался. С поля уже похромал, а через два часа колено было размером больше, чем моя голова. Малюта удовлетворенно осмотрел ногу и сказал «О! Порвалась таки! А я все думал – порвется или нет? Ну тут только оперировать». Признаюсь честно – я плакал. По-настоящему. Не от боли. От того, что профессиональный футбол, как я тогда думал, навсегда для меня закончился. После таких травм многие футболисты не восстанавливаются, уходят из спорта. Грамотная реабилитация способна творить чудеса, это да, но проблема в том, что талантливых хирургов и реабилитологов можно посчитать на пальцах, и даже у них происходят сбои. Тебе же не просто нужно прооперироваться и уметь ходить, тебе нужно вернуться в спортивную форму! Это безумно тяжело. Шажочек за шажочком, через боль закачивать мышцу, сращивать связки, рассчитывать нагрузку и не рвать вперед. И все равно не факт, что все вернется в первоначальное состояние и ты сможешь вернуться на поле.

Оперировал меня Ярослав Владимирович Линько. Через день после операции я уже стоял на костылях. Через полтора месяца – вышел на первую тренировку. Всего же за всю свою футбольную карьеру я перенес четыре сложнейших операции. Четыре раза переживал персональный ад. Одно колено не сгибается толком и сейчас, но в повседневной жизни это не мешает. Так, на погоду только ноет, и от нагрузок. Что будет с ним дальше – бог его знает, пока держусь .

Фраза «спорт – это здоровье» работает только в том случае, если перед словом спорт не стоит «профессиональный». После одной из операций Инна Кравец, олимпийская чемпионка и чемпионка мира по прыжкам, направила к талантливому тренеру и реабилитологу Вячеславу Синявскому. У спортсменов-олимпийцев травмы тоже обычное дело, медали никому не достаются просто так. Слава составил мне особую программу, объяснил многие моменты, связанные с организмом и правильным восстановлением, спасибо ему за это большое.

Самое страшное – это когда врачи не подозревают о том, что у футболиста нелады со здоровьем. У меня был случай в «Арсенале», когда молодому талантливому мальчику был поставлен страшный диагноз – порок сердца. Из команды его пришлось убрать, это не шутки. И тут ребенок всплывает в «Днепре». Вызываю врача – а та в шоке, у нее чуть не слезы на глазах. Говорит: «Вы что, посмотрите, как же так, документы же все на руках, там – порок!» Я думаю – ну хорошо, если агент намутил, чтоб не платить, ну а если действительно правда? Все молчат, но ведь бывают же случаи. Набрал Андрея Русола, объяснил ситуацию. Разобрались. Не играет больше.

Каждый раз, когда родители приводят ребенка в академию, у них спрашивают – нет ли проблем у ребенка со здоровьем? Большинство говорят – нет. И я уверен, надо было бы справку принести – принесли бы без проблем. Мы все знаем как и что сейчас делается. Может быть те, кто меня читает, сделают какие-то свои выводы. Если проблемы есть – не надо рисковать. Жизнь и здоровье ребенка должны быть на первом месте. Ну и агентов, конечно, тоже нужно правильно подбирать.

Закрывая тему. Профессиональный спорт калечит. Это правда. Жестокая правда. Если выбирать куда идти ребенку – то ищите тех, кто будет беречь его здоровье. И еще. Грубо звучит, но пусть лучше в будущем переживает спортивную реабилитацию, чем реабилитацию после алкогольной либо наркотической зависимости. Спорт многих спас от подростковых глупостей. Хотя я знаю случаи, когда такие зависимости были, как ни странно, и у профессиональных спортсменов.

О подготовке к матчам

Анализировать и еще раз анализировать.

Глядя на то, что делает на поле Джордж Веа – темнокожий нападающий из «ПСЖ», я впервые почуствовал себя беспомощным. Техничный, быстрый, длинноногий, абсолютно непредсказуемый – мяч буквально прилипал к его ногам. Движения были настолько необычными, техника непривычной, что я просто не понимал, как строить тактику защиты. Задача была не из легких. Я не мог предсказать его, не чувствовал.1994. Лига Чемпионов. Мне – девятнадцать. И я готовлюсь к матчу «Динамо» – «ПСЖ». Смотрю видео с играми будущего соперника. Тренер – Сабо, к нему особо не подойдешь с вопросами что да как. Достаю тетрадку и делаю первые записи: «Веа – правоногий, техничный, непредсказуемый, неизвестно что сделает в следующий момент».

Удивительно, но глядя сейчас на те свои корявые записи, я понимаю, что делал одну из самых важных вещей не только в футболе, но и в бизнесе. Я анализировал. Изучал.

Оба матча с «ПСЖ» мы проиграли. Но Луис Фернандес, тренер французов, в интервью французской прессе сказал, что я хоть и молодой, но очень перспективный игрок. Что не по годам развит, и хорошо себя показал на той позиции, где обычно играют футболисты постарше . Действительно, на позиции либеро обычно попадают лет после двадцати пяти – тридцати. В девятнадцать на такую позицию игроков ставят редко – тут нужен опыт, мозги, чутье. Помню, как гордилась мама, вырезая тогда заметки в газетах. Еще бы – французы про любимого сына написали! Если бы она тогда знала – сколько еще их будет, таких вырезок.Вот именно с тех пор и появилась привычка записывать свои наблюдения.

Почему-то принято считать, что футболисты – это все тупые малограмотные люди, в футбол играют исключительно ногами, мозги им ни к чему. И забывают одну простую истину. Дураков спорт не терпит. Они в нем надолго не задерживаются.

Понимание этого было привито уже в детской школе, и спасибо огромное моим первым тренерам – Сергиенко Анатолию Петровичу (СКА «Киев») и Крощенко Анатолию Николаевичу («Динамо») за то, что смогли вложить в мою голову важность и необходимость умения изучать и анализировать противника. За то, что заставляли думать, мыслить, принимать решения. За то, что научили меня тому, что исход поединка не решается одним физическим превосходством.

В девяностых, конечно же, не было тех возможностей, как сейчас. Не было интернета, а видео-нарезки, просматриваемые перед игрой, обычно были не очень информативными. Поэтому оставалось одно – выходить на поле и заниматься быстрым анализом во время игры. Это, кстати, было и неплохо, потому что каждая игра имела свои дополнительные особенности – погодные условия, психологическое состояние команды и т.д.Конечно же, меня как защитника, интересовали те игроки, которые потенциально могли нам забить – нападающие, полузащитники. Всегда интересно было понять стиль их игры, понять где основная угроза. Опекой нападающих я занимался крайне редко, в основном – выполнял фунции «чистильщика». Того, кто «подчищает» огрехи и ошибки партнеров.

На этой позиции не так важны скорость и выносливость, как умение правильно и быстро оценить обстановку, видеть поле, чувствовать противника. Необходимо быть на месте событий за доли секунды до того, как все начнет происходить.

В идеале, конечно же, мяч до последнего защитника должен доходить, образно говоря, «в крови» – команда должна биться за мяч до последнего. Какой бы ни был хороший последний защитник, один он не выдаст нужного результата. Работать должна вся команда.Почитал старые записи с предварительной короткой характеристикой моих противников, улыбнулся. Вот некоторые из них. Кстати, последующие игры чаще подтверждали мои выводы, чем опровергали.

Янкер («Бавария») – твердолобый «броненосец», задача – «проломить» оборону. Вижу цель, не вижу препятствий.

Дель Пьеро («Ювентус») – наглый, хитрый, дерзкий. Грязный игрок, делает гадости исподтишка (вот все подтвердилось. Саню Шовковского двинул втихаря локтем в живот. Арбитр не увидел, а жаль).

Фигу («Барселона») – техничный, работяга, делает очень большой объем работы.

Ривалдо («Барселона») – левоногий, техничный, но предсказуемый. Ничего особенного. Быстрый.

Эффенберг («Боруссия», «Бавария») – нестандартно мыслящий, очень интересный, быть начеку, читать. Вспыльчивый.

Руни («Эвертон») – бычок, техника жестковата, пытается давить корпусом, английская школа. Тяжелый, быть готовым к тому, что захочет толкаться, не входить в контакт.

Рауль («Реал») – играет всегда в чужой площадке, ждет ошибку. Хитрый лис. Провокатор. Может в одиночку решить исход встречи.

Марио Баслер ( «Бавария») – стандартный, классический игрок высокого уровня. Следить за стандартами.

Бергкамп («Арсенал») – хитрый. На вид не быстрый, но может взорваться.

Коллер ( « Андерлехт») – высокий, любит цепляться за ноги, падать в штрафной. Хитрый, быть начеку. Тяжелый.

Это только часть из тех записей, что я нашел в той старой тетрадке. В ней практически нет имен футболистов украинского чемпионата, ну разве что игроки «Шахтера».

Кстати, смешная история как-то вышла с Брандао. Проанализировав, я понял, что Брандао – ярковыраженный левоногий. И в одной из игр с «Шахтером», когда Брандао вышел практически на линию штрафной – просто стал ему под левую ногу. И показал – мол, бей, чего ты. Тот дернулся правой ногой раз, дернулся два, развернулся – и отдал пас назад. Казалось бы – ну бей правой, позиция выгодная, ан нет. Правая – нерабочая. Так что очень полезно изучать противника перед игрой.

Единственное, чего ты никогда в жизни не можешь спрогнозировать – это того, что тебя будут сознательно калечить. Наплевав на все правила игры. Такое тоже случалось в моей карьере, и не только моей.

О матче против «Барселоны»

Когда меня просят – а расскажи про тот матч, а расскажи про этот, я чаще всего отвечаю, что не помню, при этом абсолютно не лукавлю. Действительно не помню. Просто их было столько, этих матчей, важных и не очень, что они слились в одну большую бесконечную игру. А вот недавно прислали кучу старых фотографий. Пересматривал. И раз – воспоминание. Ярко так, будто вчера было.

1997. Ноябрь. Испания. Барселона. Лига Чемпионов.

Мы прилетели на ответную игру. Перед этим в Киеве выиграли у «Барселоны» 3:0. Испанская пресса гудит про большой реванш, все ждут нашего поражения.

Принимают нас в Барселоне, если честно, так себе. Автобус не подают уже полтора часа, сидим в аэропорту. Вокруг стоит кипиш – возмущаются приехавшие с нами журналисты, администраторы, функционеры клуба, все кто летел с нами. Не возмущается только Валерий Васильевич, он невозмутимый как всегда.

Автобус все-таки подали,часа через два. Приезжаем на предыгровую тренировку – а поле, где будет игра, не дают. Дают какое-то левое, хоть и в районе «Ноу Камп», но просто поле. Хорошо хоть не искусственное. Это нонсенс – перед такой игрой не давать поле для тренировок, такого себе ни один нормальный европейский клуб не позволяет. По регламенту обязаны давать одну тренировку на поле, по негласному этикету – так минимум две-три, а тут бред какой-то… Нет, ну в Украине частенько такое бывало, что перед матчем с «Динамо» поле не убирали, не укатывали, автобус неохлажденный или непрогретый давали, в надежде, что нам это помешает сыграть. Но столкнуться с таким в Барселоне ну никак не ожидали. Такой клуб, мировой уровень, а тут как дети малые, ей богу.

Едем дальше, на «Ноу Камп» нас не пустили. Васильич даже бровью не повел. Это не забота тренера – полями заниматься. Он всегда считал, что каждый должен делать свое дело, тренер – свое, администраторы и функционеры – свое. Глядя на него, все абсолютно спокойны – действительно, у каждого свое дело, нам-то чего париться, от нас же это не зависит. Я даже больше скажу – мы не особо тогда поняли, что что-то идет не так. Потренировались как обычно, без нервов.

Наивные эти каталонцы. У нас, в отличие от европейских спортсменов, есть опыт игры в украинском чемпионате! А это, в конце девяностых, часто-густо отсутствие горячей воды в раздевалках. И поля обледенелые, где в хоккей играть можно, а не в футбол. И автобусом опоздавшим или сломавшимся – нас не удивить. Ха. Это они еще в гостинице «Спорт» ни разу не жили. Неважно, в каком городе. Тех, кто в Украине играл – трудно чем-то вывести из себя.

Тренировка на «Ноу камп» все-таки была. После того, как наши устроили огромный скандал. И там стало ясно – игра легкой не будет. Стадион находится как-бы в углублении, в кратере, воздух стоит, играть очень тяжело. Вышли на поле в ветровках, в кофтах – все сняли, жарко стало. Перед игрой сильно кружилась голова. Не знаю, разница в давлении или духота сказалась, но было так плохо, что не понимал, где нахожусь. Хотя, может, так и мандраж проявлялся. У меня всегда было так – если ответственная игра, то мандраж перед игрой бьет такой, что ноги дрожат. Только свисток просвистел – все как рукой снимает. А вот, к примеру, Саня Шовковский – тот наоборот, перед игрой спокойный, а после свистка мандражировать начинал. Ну, он – вратарь, ему нужно.

Трибуны ревели. Так, как болеют в Барселоне, болеют мало где в мире. Каталонцы действительно любят свою команду, практически боготворят ее футболистов. В метре друг от друга уже ничего не было слышно. Я, кстати, в таких матчах обычно использовал только жесты, говорить или кричать бесполезно, все равно никто не услышит. Пробегая мимо меня, Виталик Косовский крикнул – ты как? Я ему – да капец просто… И свисток просвистел.

Сразу стало чем дышать, сознание прояснилось. Как будто в другой режим переключили. Когда с первого касания отобрал мяч, сразу понял – мы выиграем. У каждого футболиста есть свои приметы на фарт. Несуеверных футболистов не бывает, если честно, что бы там кто не говорил. Рассказывать о таких вещах обычно не принято, считается – работать перестанет. Я уже не играю, так что можно. Кто-то бутсы с левой начинает одевать, кто-то не бреется, кто-то ест в определенных местах, кто-то футболку не меняет… Есть особо извращенные формы футбольных суеверий, но это уже личное дело каждого. У меня же была своя заморочка. Если с первого касания в начале игры мяч отобрал – игра выигрышная будет. Работало практически в ста случаях из ста.

Самое интересное, страха тогда перед соперником не было вообще. Было абсолютно все равно с кем мы играем, настолько были уверены в своих силах. Фигу, Ривалдо, Серхи – мы все равно сильнее. Не знаю, что делал с нами Васильич, как он нас так настраивал, но мы четко ощущали себя единым целым. Скажу больше. Мы ощущали себя семьей. Да мы на деле и были семьей. Жили вместе, все время проводили вместе, отдыхали вместе. Понятно, что была конкуренция, даже внутри команды, но при этом никто никого не подставлял, помогали друг другу. Почти все потом детей друг у друга перекрестили, кумовьями стали. Кто-то больше между собой общался, кто-то меньше, но чужих не было, все свои. Поэтому и на поле было легко. Одним словом – команда.

Когда Шева забил первый, потом второй, все поняли – кураж пошел. Попросил пенальти бить – сразу же дали, хотя пенальти у нас обычно всегда Серега Ребров бил. Хет-трик. На перерыв уходили под аплодисменты стадиона. В раздевалке Васильич сказал: «Не расслабляемся. Забываем первый тайм. Играем». Собрались. Четвертый мяч Серега Ребров закатывал уже под аплодисменты как своих, так и каталонских болельщиков.

Когда прозвенел финальный свисток – думали от радости с ума сойдем. 4:0! Весь стадион машет белыми платочками – болельщики « Барселоны» показывают таким образом недовольство игрой своей команды. Белые платки – это чисто каталонская тема, символ недоверия тренеру, символ протеста или возмущения чем-то. Платки часто раздают при входе на арену, многие их просто в кармане носят. Говорят, в футбол белые платки когда-то пришли из корриды.

А потом весь стадион, без исключения, начинает нам аплодировать. Болельщики выражают таким образом свое восхищение нашей игрой. У нас такого никогда не видел, да и в Европе очень нечасто происходят такие случаи. Взялись за руки, подошли к своей трибуне поблагодарить своих болельщиков, подняли волну – а она, впечатление, что по всему стадиону пошла. Чужому стадиону! Стадиону противника! И аплодисменты не смолкают. Да уж, выходя, мы аплодисментов не собрали, но в конце с нами стадион за все рассчитался.

Я не знаю, какими словами передать те ощущения. Когда это переживаешь – пофиг на все. На травмы, на деньги, на бешеную конкуренцию, на какие-то другие футбольные проблемы. Ради таких моментов и стоит идти в футбол. Ради таких моментов стоит жить. А еще я тогда на всю жизнь усвоил урок – чем тяжелее все начинается, тем легче потом. Аплодисменты должны быть в конце, а не в начале. Тогда все идет правильно. Причем это не только в футболе. Хотя были, конечно, и совсем другие матчи…

Про Онищенко, Коломойского и «Арсенал»

Последние две недели, листая ленту фейсбука, я только удивлялся – как причудливо заплетаются узоры медиапространства. Онищенко, Коломойский… Коломойский, Онищенко… Поэтому долго думал, стоит ли описывать все, что тогда произошло с «Арсеналом». Потом решил – стоит.

Февраль 2013. Футбольная карьера давно окончена. Позади – запорожский «Металлург». Два месяца пребывания в клубе в непонятном для всех качестве «консультанта президента» – памятны только приобретенными в это время друзьями. Для профессионального роста, конечно же, толка никакого. Окончание игровой карьеры – сложный период для всех спортсменов. Об этом напишу отдельный пост, если смогу – тема очень тяжелая.

Ну а сейчас о том – почему у меня после 2013 года не было и не будет карточки «Приватбанка». И о том – как связаны между собой два самых медийных персонажа последней недели.

С Сашей Онищенко я знаком лет двадцать. Еще с тех пор, как он был Кадыровым. Позвонил ему по своему вопросу – детскому турниру, а в ответ: «О! На ловца и зверь бежит… Заедь ко мне в офис – есть тема для разговора…»

Из кабинета я вышел слегка ошарашенный – Онищенко забирает киевский «Арсенал». И заниматься командой буду я. Из приятного – я рулю ситуацией как хочу, сам придумываю себе должность, сам определяю основные направления развития команды, сам занимаюсь всеми вопросами, начальства у меня нет, кроме Онищенко, естественно.

Из неприятного – документы на команду не переданы, будут переданы позже. У нас остается Головко в качестве генерального, печать и право подписи пока у него. У команды есть семь оставшихся игроков, главный тренер и микроавтобус «Хюндай». Место в высшей лиге. Все.

Когда я читал тогда, что Александр Онищенко купил клуб за двадцать миллионов долларов – было смешно. Нечего там было покупать. Даже за миллион. Даже за полмиллиона. Гривен, не долларов. На клубе висел сумасшедший долг в 360 миллионов гривен. Я не сразу начал вникать, что это за долг и откуда он взялся. Сказали – уберут, там уже договорились, ну и ладно.

Мне присвоили статус спортивного директора. Передо мной стояла нереальная задача – за две недели собрать команду высшей лиги. За две недели сделать работу, на которую должно уходить несколько лет. Я взялся за телефон… Не зря же я столько лет провел в футболе – связи есть везде…Это было круто. Нет, не так – это было мега круто!

Огромнейшее количество информации просто лавиной обрушилось на меня. Я же всегда был на поле, максимум – видел работу тренеров, с деятельностью спортивных менеджеров сталкивался мало. Сутки стали двадцативосьмичасовыми, по моему ощущению, столько было работы. Но я кайфовал – не думаю, что кто-то еще в украинском футболе делал команду высшей лиги за две недели. Фантастический случай. Бывает раз в жизни – и спасибо, что произошел.

В конце февраля «Арсенал» (Киев) улетел в Турцию на сборы. С которых вернулась полноценная команда.

Настроен был Александр Романович вполне серьезно. Он не требовал немедленного чемпионства и еврокубков, и готов был тратить деньги на команду. Для человека, только пришедшего в футбол, это было более чем адекватное поведение. Мне была дана полная свобода в подборе игроков, Онищенко только высказал желание, чтобы в команде играли Милевский и Алиев. Алиев отказался сразу, даже не обговаривая условий, а с Милевским Онищенко даже общался лично, но уговорить Артема не смог.

Не хочу вдаваться во все подробности, могу сказать только одно – по итогам первого круга «Арсенал» финишировал на восьмом месте, в середине турнирной таблицы. Не упав ни на одну строчку. Те, кто понимают, что такое только собранная команда, поймут, чего это стоило всем – тренеру, руководству, футболистам… Спасибо тем, кто тогда разделил со мной все происходящее, я искренне благодарен за работу и терпение.

Но вернемся к документам «Арсенала». Вернувшись в Киев, я поднял вопрос – когда же будут переданы все полномочия. Головко кивал на Рабиновича, тот обещал, что вот-вот, но картина стала проясняться очень неприглядная…

Когда Онищенко сказал, что забирает клуб даром, я удивился – с чего это Рабинович проявляет такую щедрость. Потом стали всплывать долги – один за другим… А 360 миллионов – это то ли кредит, взятый Рабиновичем у «Приватбанка», то ли налоговые обязательства. 12,5 миллионов клуб был должен одной из авиакомпаний Коломойского – судя по всему, команда на все тренировки летала самолетом, никак иначе. И это я молчу про долги по зарплате футболистам, бог знает с каких времен. Да что там – команда должна даже за аренду офиса, принадлежащего, по странному стечению обстоятельств, одной из фирм Рабиновича. И это так, надводная часть айсберга…

Где-то через месяц Рабинович озвучил, что решить вопрос с документами он не может, потому что документов у него уже несколько лет как нет, документы у «Привата». Забирая клуб, Онищенко, конечно же знал, что Рабинович фактически уже не владелец клуба. Какие гарантии тогда дал Александру Романовичу Игорь Валерьевич – я только догадываюсь. Наверняка речь шла о честном слове:-)

Я не юрист, но первый вопрос, который я задал – ок, я понимаю, что долги обещают убрать, но как это будет проходить на практике? Никто не ответил.И не смог ответить на протяжении шести месяцев. Онищенко был готов содержать команду, если ее ему отдадут, но не готов был платить за мифические долги, которых команда, вообщем-то, и не делала. Тем более, что ни фактически, ни юридически – команда ему пока не принадлежала. Любая проплата, заходившая на клуб, тут же теряла 20% - Головко начинал проплачивать «канцелярские расходы», аренду офиса и т.д. Тут же появились задолженности по зарплате футболистам и работникам клуба.

Подняли вопрос о том, чтобы хотя бы поменять директора, пока меняется собственник – «нет, что вы – невозможно». А особенно хотелось бы увидеть в реальности документы клуба, который Онищенко продолжал содержать ежемесячно. Кроме меморандума о намерениях, склепанного на скорую руку – ни одной бумажки. К концу лета окончательно стало ясно – переоформления согласно обговоренных условий не будет. «Привату» совсем не интересно забирать свои долги, списанные на «Арсенал». Клуб должен быть обанкрочен – и точка. Онищенко со своим неожиданно проснувшимся интересом к футболу совсем не входил в планы «Привата».

Понять Онищенко, отказавшегося дальше спонсировать чужой, по сути, клуб, может кто угодно. Если честно, то я пытался спасти «Арсенал» до последнего. Несколько раз встречался с Коньковым, тогдашним главой ФФУ, тот даже задавал вопрос относительно киевского «Арсенала» президенту Януковичу, во время одного из матчей сборной. Виктор Федорович ничего не ответил – было неинтересно, значит.

Я приобрел неоценимый опыт. Узнал очень много нового и интересного про закулисную жизнь многих украинских футбольных клубов премьер-лиги. Нажил как друзей, так и врагов, причем ничего особо не делая – просто честно выполняя свою работу. К вопросу о том, заработал ли я в «Арсенале» денег. Нет. Не заработал.

А еще я хочу сказать несколько слов о главном тренере « Арсенала» – Юрии Бакалове. Я не знаю, как он ко мне относился и относится, но он заслужил мое несомненное уважение своим отношением к команде. Когда тренер говорит «Я должен получать зарплату так же, как и вся команда, если не платите футболистам – то и мне не надо» – это дорогого стоит. Есть такое понятие – футбольный человек. Юрий Бакалов – футбольный человек. И как истинный капитан, был с командой до конца на тонущем корабле, не требуя для себя особых условий и не отделяя себя от всех.

Прошло время. «Арсенал» благополучно похоронили. «Приват» национализировали. Саня Онищенко дает показания по скайпу. Вадим Рабинович – депутат от « Оппоблока». Ну а Коломойский… Коломойскому лучше всех – где-то в Швейцарии. Так что жизнь – интересная штука, как ни крути. Только вот пообщался с людьми из ФК «Днепр» – услышал очень знакомые вещи…

Что касается «Арсенала» – то это школа. Хорошая школа. Но тогда, осенью тринадцатого, я не знал, что ждет впереди. Что вскоре произойдет событие, которое разделит жизнь на «до» и «после»… И я четко пойму – кто друг, кто враг. В чем жизненные ценности. И куда идти дальше…

О роли Лобановского

«Запомните, когда вы будете играть с самыми сильными командами мира – никогда не подстраивайтесь под их тактику игры. Вы должны играть СВОЙ футбол. Только в таком случае есть шанс на успех. Никогда ни под кого не подстраивайтесь».

«Если мы выиграли – можете порадоваться успеху. Пятнадцать минут. А потом должны думать о следующей игре. Если проиграли – то можете расстроиться. Тоже на пятнадцать минут. И думать о следующей игре».

«Вас не касается то, что я говорю прессе после матча… Вас не должно касаться то, что я говорю прессе, хвалю я там кого-то или ругаю. Неважно, что я там говорю. Я говорю то, что они хотят слышать, а с вами мы все обсудим потом и сделаем свои выводы. И вообще – я запрещаю вам читать газеты и смотреть новости. Делайте свое дело, вас не должно волновать то, что о вас говорят. Вы все равно не будете нравиться всем».

Лобановский был гениальным менеджером. Он четко видел место каждого из нас на поле, но при этом добивался, чтобы мы были универсальными игроками.

Перед матчем со «Стяуа», кажется, вызвал меня к себе. Он всегда нас перед матчами по линиям вызывал – оборона, центр, нападение. Иногда индивидуально. Кивнул на доску с фишками, спрашивает – ну, Влад, где ты себя сегодня видишь? Я показываю на центральную – здесь, конечно же. А он берет ее и ставит справа.

– Нет, сегодня ты будешь играть правым.

– Васильич, я же ни разу в жизни правым не играл!

– Не играл, а будешь. Да ты не бойся, я посмотрел – у них там слева никого нет. Так что давай.

А в матче с «Манчестером» меня с Лехой Герасименко поставили вторым центральным. Два центральных – очень нетипичная схема, да еще в такой игре... Герасименко был свободным и всегда мог подключится к атаке. Валерий Васильевич не боялся экспериментировать, всегда находил какие-то нестандартные решения.

Я играл и центральным полузащитником, и правым защитником, и либеро – Валерий Васильевич мог изменить позицию в любой момент, прямо перед игрой, нужно было быть готовым всегда. Как потом я был благодарен тренеру за свою универсальность! Во-первых, это помогало понять, как лучше действовать на поле, просчитать варианты. Во-вторых, мы стали более востребованными, могли заменить друг друга без проблем. Игра стала более осознанной, динамичной.

Когда Васильич принял решение поставить нас в пару с Саней Головко, если честно, я был не очень доволен. Друзьями мы с ним не были, даже не общались, Головко был старше и по характеру – совершенная моя противоположность. Мне, конечно же, хотелось играть с Серегой Федоровым, мы друзья с детства, и я недоумевал – зачем тренер так сделал. До того, как вышел с Головко в паре на поле... Саню Головко я почувствовал кожей. Я не знаю, как так получалось, но на поле я ощущал его так, как никого другого. Он понимал меня, я понимал его. Без слов, на уровне интуиции. Это было что-то свыше. Напарник, о котором можно только мечтать. Сцепка на уровне нейронных связей.

При этом в жизни мы так и не стали близкими друзьями. Но больше у меня такого напарника никогда не было. Ни до, ни после. Как Лобановский определил, что мы должны играть вместе – не знаю. Он принимал много решений, которые никто не мог объяснить.

К травмам и травмированным игрокам отношение у Васильича было философское. В этом вопросе он доверял медицинскому штабу команды. У него был свои «доктора Менгеле» – Владимир Игоревич Малюта, Виктор Иванович Берковский, целая команда врачей... Когда-нибудь напишу и про них – есть что вспомнить...

На первом месте были успехи « Динамо», ну а на втором – личные проблемы и здоровье игроков. Медицина обслуживала потребности команды и делала все для ее побед. Советское спортивное наследие, как оно есть… Все-таки не нужно забывать, что Лобановский – продукт своей эпохи, где здоровье спортсменов всегда ложилось на весы успеха. У тех, у кого были какие-то проблемы, перед каждой игрой Васильич спрашивал – берешься ты за игру или нет. Если ты говорил «да», то оправдать тебя больше не могло ничто. Ни «ножка болела», ни «не успел восстановиться». Если ты дал слово – отвечай. И мы играли. Рвали связки, ломали колени и все остальное, но играли до конца.

Когда кто-то возмущается, что футболистам много платят, то всегда хочу спросить – а вы готовы пожертвовать своим здоровьем ради денег? Не на словах, а так, реально – рвануть связку, сломать голеностоп, порвать кресты и паховые, зная, что можешь и не восстановиться, и труд многих лет пойдет насмарку? Готовы так рисковать? Отказывать себе в очень многих радостях жизни, пахать без продыха – и понимать, что, если не повезет, то может и не получиться стать великим футболистом? Зависеть от тренеров, хозяев команд, работы агентов, не получать нормального образования, не видеть толком семью, жить от игры до игры – готовы? По ходу, многие готовы лишь только к тому, чтобы обсудить вопрос зарплаты футболистов за кружкой пива с друзьями, не больше. Нет таких зарплат, которые могли бы оправдать потерянное здоровье. И что бы там кто ни думал, деньги – это не та причина, по которой ты выбираешь именно эту профессию.

«Барселона», «Реал», «Манчестер «, «Бавария» – Лобановскому было неважно, с кем мы играем. Это была всего лишь работа. И через пятнадцать минут он уже думал про новую игру. Лига чемпионов, украинский чемпионат – он одинаково серьезно относился ко всем играм. Нам аплодировали стадионы соперника. Это высшая степень фанатской культуры – если команда противника показывает высокий класс игры, то ей аплодируют стоя. Даже если любимая команда проиграла. К примеру, «Камп ноу» , после проигрыша «Барселоны», нам аплодировал минут сорок. Фантастические ощущения, я вам скажу. Нас обожали фанаты. Нас узнавали в глухих селах и готовы были носить на руках.

Лобановский не обманул – мы стали звездами. Шевченко и Каладзе купил «Милан», Реброва – «Тоттенхем», Лужного – «Арсенал»... Относительно всех остальных тоже были предложения по продаже, не обо всем мы знали, конечно, позже всплывала информация по поводу предложений от европейских грандов. Продавали игроков Суркисы неохотно, только если была реально большая выгода. В команде стало престижно играть. Появились иностранцы с сумасшедшими зарплатами. Многим тогда стало обидно – как это, мы же не хуже...

Со звездной болезнью Лобановский боролся просто. Однажды, в 99-м, вызвал меня к себе, пожал руку и сказал: «Влад, ты хороший футболист. Думающий, умный, чувствуешь игру… Очень мне нравишься как человек, импонируешь как личность... Но мы будем прощаться. Все. Просто время пришло. Иди к Игорю Михайловичу, скажи что я с тобой больше не работаю...»

Я похолодел. Моментально понял, что расслабился и почувствовал себя незаменимым, а в спину всегда кто-то дышит.

Пошел к Суркису – тот говорит, ну не знаю, я поговорю с ним, а ты пока тренируйся. Из команды меня не убрали. Но звезду сбили раз и навсегда. С тех пор я точно знаю – незаменимых нет. Я, кстати, только через год узнал, что это был такой метод воспитания. И то – случайно узнал. Но помогло тогда конкретно и навсегда. Понял, что все может закончиться в один момент.

Когда меня спрашивают, каким человеком был Валерий Васильевич Лобановский, я даже не знаю, что ответить. Он обладал сумасшедшим, почти мистическим даром убеждения. Человек, поговорив с ним двадцать минут, мог изменить мнение, складывающееся годами.

Он спокойно выпивал бокал пива за обедом на глазах у команды. Просто – бокал пива за обедом. Не больше. Никто никогда не видел главного тренера не то что пьяным – даже подвыпившим. Хотя все знали, что Васильич любит хороший коньяк, «Мартель» он предпочитал. В любой ситуации он был трезв и спокоен.

Он обладал очень своеобразным чувством юмора. Когда вся команда подстриглась налысо (говорят, я подбил – не помню, может, и я;-), Васильич вышел на свой балкон, посмотрел на нас и сказал: «Мда… И как мне теперь волосатого в команду поставить?».

А когда Деметрадзе в матче с «Манчестер Юнайтед» не забил с двух метров в ворота, Васильич, проходя мимо него, сказал: «Сейчас выйдем, остановим любого таксиста, поставим на твою позицию – и он забьет! А ты не забил...». Мы очень любили, когда он улыбался. Сверкая своими золотыми зубами) Жаль, что это было очень редко.

Он никогда не матерился на футболистов. Голос повышал за все время раза два-три, не больше. С уважением отзывался о своих игроках. Он был глыбой, его решения не оспаривались. В общем-то, никому в голову и не приходило их оспаривать, настолько был силен его авторитет.

О том, что Лобановскому стало плохо, узнал по телефону. На той игре 7 мая в Запорожье меня не было. То, что Васильич сдает, было заметно уже где-то за год до того, как все случилось. Сказали – инсульт, будут везти в Киев...

На похоронах мы смотрели друг на друга – и не могли представить, что же будет дальше. Нас ждала другая жизнь, каждого – своя…

Я безумно благодарен судьбе, что дала мне Лобановского. Это огромная удача – встретить такого человека на жизненном пути. Возможно, для кого-то Лобановский стал личной трагедией, кому-то сломал карьеру, для кого-то был слишком жестким и авторитарным – всем хорошим не будешь, он и сам это говорил. Но для меня это был лучший вариант тренера из всех существующих. Я всегда буду вспоминать его добрым словом.

Его установки остались со мной навсегда.

Не подстраиваться ни под чью игру. Играть СВОЮ.Не обращать внимания на то, что о тебе говорят.Не зацикливаться на происходящем. Идти вперед.Анализировать и еще раз анализировать.Думать. Работать.И еще раз – работать.

О возвращении Лобановского

«Мы будем делать команду- звезду… И вы, соответственно, тоже станете звездами. Если захотите… Все в ваших руках…»

Лобановскому верили с первого слова, с первого взгляда. За ним хотелось идти.

Хорошо помню первую встречу. Нас собрали в зале, сказали что будет представление нового тренера. Мы, конечно же, уже были наслышаны от старших игроков про жесткий суровый характер Лобановского , но каждый хотел сложить свое мнение, да и просто было интересно увидеть человека, который теперь будет распоряжаться нашей судьбой.

Валерий Васильевич Лобановский в зал зашел не спеша, выдержал паузу. Первое впечатление – сильный, авторитетный. Привык, что ему подчиняются. В нем нет нервозности или суеты. И взгляд. Цепкий, тяжелый, очень внимательный.

«Никакого основного состава у меня нет и не будет – играть будут те, кто заслуживает», – Лобановский говорил те слова, которые мечтает услышать от нового тренера, наверное, каждый футболист. Да что там – любой нормальный человек хочет услышать, что будут оценивать твои талант и упорство, а не то, что ты там чей-то кум, сват или брат. И даже твоя трансферная стоимость никому не интересна: работай – и только тогда будет тебе счастье. Лучшей мотивации трудно было придумать.

Первое правило, которое ввел тренер – обязательное рукопожатие перед тренировкой. Все игроки команды должны были в обязательном порядке поздороваться за руку с Валерием Васильевичем и всеми тренерами и посмотреть в глаза. Не все могли сделать это без проблем. Васильич (именно так звали Лобановского в команде) видел все сразу. Если вечер был «теплым», если что-то случилось и ты расстроен – понимал сразу.

Кстати, Лобановский всегда делал ударение на том, что он работает не один, он работает в команде тренеров. После Сабо остались Михайличенко и Демьяненко. Базилевич тоже появлялся на базе, но с командой общался мало. Михайлов занимался вратарями. Где-то месяца за три до появления Лобановского в команде появился Анатолий Пузач. Я так понимаю, в его задачи входил предварительный сбор информации и оценка обстановки в команде. Харизматичный, с чувством юмора – футболисты быстро полюбили Кириллыча. В паре Лобановский-Пузач он всегда играл роль доброго полицейского, давал нам возможность чуть-чуть уменьшить нагрузки, лишний раз отдохнуть. Так что к тому времени, как Валерий Васильевич появился в команде, он уже представлял – с кем придется работать.

Было тяжело, но очень интересно. Об этом мало кто знает – я целый год записывал за Лобановским каждую тренировку и каждое теоретическое занятие. Я писал, чтобы ничего не забыть. Вечером, сам борясь со сном, теребил сонного Саню Шовковского, если что-то забывал (мы жили с ним на базе вместе). Он возмущался, вспоминал, что мне надо, и засыпал, а я писал дальше. Иногда я так и засыпал с ручкой и тетрадкой.

Недавно нашел эти записи. Ничего волшебного, конечно, в них нет. Все, что мы делали, уже делал кто-то до нас. Ведь, если откровенно, то учить играть в футбол в двадцать лет – поздно. Обучение технике игры длится лет до шестнадцати. Все, что ты умеешь – это результат работы детских тренеров. Ну и, конечно, природные данные.

Феномен работы Лобановского был в том, что он взял набор уже готовых футболистов, фактически барахла – и буквально выковырял из нас то, на что мы были способны. Он заставил нас играть так, как мы не играли никогда до этого.

Для начала нас всех протестировали. Звучит просто. А на деле – я три месяца по ночам видел сны, что мы бежим. Мы прошли все мыслимые и немыслимые виды тестов. В основном, конечно, тесты были на выносливость. Каждая тренировка была новым испытанием. Самым страшным и тяжелым для меня оказался тест – пять по триста. Нужно бежать триста метров с определенной скоростью, не выше и не ниже. Потом четыре минуты отдыхаешь, в это время у тебя меряют давление, потом опять бежишь. И так пять раз. На пятый раз кажется, что ты отрываешь от земли не ноги, а полуторатонные мешки – рваный ритм не дает возможности восстановиться, а задача бежать с определенной скоростью становится практически нереальной. Тренера кричат: «Тяни бедро!». А ты уже не понимаешь, где то бедро и куда его тянуть, кислород заканчивается и дышать нечем.

После этого теста жутко болела голова. Дрожало все – руки, ноги, колени. .. На Набережной Ялты в кафе попросил пакет со льдом. Пришел, сел за стол к пацанам, положил на голову. Они говорят – ты что делаешь?! Говорю – вы не понимаете, как попускает! Пакет пошел по кругу))

Тестов было множество. Как у космонавтов перед полетом. Причем, на тесты все реагировали по-своему. Было такое, что во время тренировок кого-то тошнило, кто-то порыгал и дальше пошел тренироваться, кто-то терял сознание, в общем, все бывало. Было такое, что падали без сил. Было, что ломались, психовали и уходили. Тех, кому было легко – не было.

Один молодой футболист, грузин, как-то явился утром на медосмотр с раздувшимся большим пальцем на ноге. Все понять не могли, как и где он так смог травмироваться. Даже тренера голову ломали. А правда оказалась такой – он ночью дверью сам себе сломал палец. Сознательно. Не выдержал нагрузки.

В команде постоянно были на просмотре новые игроки. Вопрос, в общем-то, ставился так: работаем, кто выживет – тот выживет. Из тех, кто был в команде до прихода Лобановского, как ни странно, выжили все. Из них же постепенно стал формироваться основной состав. Новички были, но никаких поблажек для них не было. Помню, когда Каха Каладзе только появился в команде, уже после сборной Грузии и тбилисского « Динамо» – и потерял сознание на тесте пять по триста. Раза после четвертого. Отнесли его в раздевалку, он пришел в себя. Психанул, сказал, что имел он во все места такой футбол. Через пару месяцев вкалывал наравне со всеми.

Во время тестов и тренировок нас снимали на камеру. Крупным планом – лица. Скорее всего, хотели понять, кто как выносит нагрузки, кто как терпит. Нарушать спортивный режим в таких условиях было нереально. Никто тебя не контролировал, но все четко понимали – любое нарушение автоматически приводит к тому, что завтра ты сдохнешь на тренировке.

Одновременно с Лобановским в команде появилась научная группа во главе с Зеленцовым. И мы снова сдавали кучу тестов – но на этот раз на компьютере. На логику, на быстроту реакции, на внимательность, на память и т.д. Задания были разные – то кнопку нужно было нажимать максимальное количество раз, то шарик ловить, то еще что-то… В основном у всех результаты были неплохие, но был у нас в команде один футболист, неизменно доводивший свои результаты до совершенства. Сам, никто его не заставлял, а он проходил эти тесты снова и снова, пока не добивался лучшего результата. Знаете, кто? Андрей Шевченко. Уходил оттуда всегда последним.

Валерий Васильевич очень много рассказывал и объяснял нам во время теоретических занятий. Каждое наше действие было разжевано с точки зрения целесообразности. Он ввел понятие оценки игрока по количеству ТТД (тактико-технических действий). Польза игрока оценивалась с точки зрения количества сделанных передач, борьбы, подач и т.д. Например, про Ширера Лобановский как-то сказал, что тот никогда не играл бы у него в команде. У него за игру бывало иногда не больше двадцати ТТД. Мол, если гол забивает, то польза есть, а если нет – то абсолютно бесполезный игрок. После каждой игры проводился анализ пользы действий каждого игрока, действий команды в целом. Футбол приобрел математическую точность показателей.

Часто было такое, что тренер вызывал игроков к себе индивидуально и спокойно объяснял, на что нужно обратить внимание, где была ошибка, над чем нужно поработать, на какие моменты обратить внимание. А самое главное – он заставлял анализировать и думать. Не думающие игроки были ему неинтересны.

Интересная история была как-то с тернопольской «Нивой». Играли на выезде, погода была плохая, грязь, слякоть, поле ужасное... Игра не задалась – в течении двух таймов оббили все штанги, задавили соперника, не выходили с их половины поля, но проиграли со счетом 0:1. Стыдно было глянуть тренеру в глаза, такие были расстроенные. Думали, ругать будет. А Лобановский зашел в раздевалку и сказал: «Ну что... Будете так и дальше играть – будете чемпионами. Молодцы!». Мы обалдели. Первый раз на моей памяти тренер похвалил команду после проигрыша, причем после проигрыша сопернику ниже уровнем. Лобановский всегда говорил, что уровень соперника неважен. Важен – твой собственный уровень.

О Сабо

Когда Йожеф Йожефович Сабо, в 1996-м, уходя в очередной раз с должности главного тренера, кричал нам «Вот, подождите, придет Лобановский, он вам даст!», мы не особо вникали в его слова. Мы просто уже ждали, когда же придет Лобановский и все это закончится. И мы начнем играть в футбол.

Я не открою особой тайны, если скажу, что как тренера – в команде Сабо не любили. И он отвечал нам тем же. «Полуподъемы», «бутсы вам на гвоздь повесить нужно», «козлы, а не команда» – чего мы только не слышали в свой адрес… Каждый раз, уходя, Сабо кричал, что ноги его больше тут не будет, с нами работать невозможно, но через какое-то время появлялся снова. После очередного ухода Сабо и его очередной клятвы, что больше он с нами никогда работать ни за что не согласится, все начали заключать пари, как скоро мы его увидим снова…

«Директор бани» (до прихода в «Динамо » у Сабо был спортзал, в котором была сауна) – как только за глаза не называли Йожефа Йожефовича. Понять тактические установки тренера перед игрой было проблематично. «Сегодня ты играешь ззессь», – говорил Йожеф Йожефович и двигал фишку в неопределенное место. «Где?». «Ну ззесссь, что неясно?!», – раздражался главный тренер.

Команда взяла чемпионство в 1996-м и Кубок, но больше вопреки тренерству, чем благодаря – это не только моя точка зрения, это мнение большинства футболистов, игравших тогда под его началом. Сабо лучше всего умел появляться в нужное время в нужном месте. И этим все сказано.

Как начальник команды, возможно, Йожеф Йожефович был и неплох – следил, чтобы все сдавали форму вовремя, ночевали в гостинице, беспокоился об экипировке, о мячах и о воротах – в общем, выполнял все те функции, которые не должен выполнять главный тренер. Как тренер… Как тренер, он стабильно клялся, что больше никогда и ни за что работать с нами не будет. Помню, после прихода Лобановского Сабо в очередной раз вернулся в сборную. Встретили его там все те же знакомые лица… Ничего, работал;-)

Что касается меня, то при Йожефе Сабо я прочно обосновывался на скамейке запасных. Играть выходил редко – тренер почему-то не видел во мне потенциала и считал слабым игроком. За дубль играть тоже не разрешал, и сохранился я как футболист только благодаря тому, что вызывался за олимпийскую сборную. Поэтому появления Лобановского ждал, как и все, с надеждой и опаской – все понимали, что грядут большие перемены, но терять особо было нечего.

Но никто из нас не осознавал, что перемены будут настолько глобальными. Что именно этот человек изменит нашу жизнь раз и навсегда.

После окончания карьеры я посещал бизнес-тренинги, тренинги по развитию лидерских качеств и т.д. Были среди них те, которые принято считать очень крутыми и мотивирующими, но все они полная чушь и шарлатанство по сравнению с тем жизненным тренингом, в котором посчастливилось участвовать. И все «гениальные коучи» и «потрясающие мотиваторы» даже близко не стояли рядом с просто тренером «Динамо» Киев – Валерием Васильевичем Лобановским. Профессионалом до мозга костей. Уникальной личностью. Легендой.

О самом жестком тренере

Не так страшен черт, как его малюют. Но что-то в рассказах живописца все-таки есть.

Быль. Решил как-то Виталий Владимирович Кварцяный обновить состав команды. Ну как, обновить – молодежь на просмотр пригласить, вдруг что-то интересное попадется. Кинули клич, назначили время.

Когда на вокзале выяснилось, что приехало раз в пять больше футболистов, чем ожидалось, Виталий Владимирович обвел взглядом собравшуюся толпу, понял что все в автобус не поместятся, и произнес: «Значит так. Кто любит комедии – направо! Кто любит ужасы – налево!» Толпа разделилась на две части. 

«Все, кто любит комедии – на**й! Кто любит ужасы – за мной в автобус. Вы сюда не веселиться приехали». После просмотра ни один из приехавших в команде не остался.

В моей жизни часто случались и случаются неожиданные вещи. Я к этому уже привык и обычно воспринимаю все спокойно. Но когда в 2010 году раздался звонок и на том конце провода сказали: «Влад, привет! Это Кварцяный Виталий Владимирович. Не хочешь поиграть у меня?» я оторопел.

На тот момент я искал клуб – позади были уже и ФК «Львов» , из-за кризиса отказавшийся продлевать контракт, поскольку не тянули мою зарплату. И «Черноморец» под руководством ныне покойного Баля, царствие ему небесное. В «Черноморец» я пришёл во втором круге. Команда занимала низкие позиции, и задача состояла в том, чтобы за короткое время выдать максимальный результат. Мы очень старались, но, к сожалению, чуда не произошло – команда вылетела в первую лигу. Баля уволили, причем некрасиво, я оставаться не стал.

Так что на момент звонка Кварцяного я был свободен как птица, хотел играть и обладал огромным, как для украинского футболиста, опытом. Предложение было настолько неожиданным, что я даже замолчал секунд на тридцать. А потом брякнул: 

– Виталий Владимирович... Говорят, вы своих футболистов бьете.

– Влад, то все злые языки! Давай, жду тебя.

Так начался самый непредсказуемый год моей футбольной карьеры.

Встретили меня в Луцке хорошо. Договор был полгода+полгода. Первый месяц меня особо не трогали, хотя играли мы не очень – команда сыгрывалась, большую часть игроков убрали после крупного проигрыша в четвертом туре. Оставшиеся, скорее всего, просто болели в это время и под раздачу не попали. «Долгожителей» в «Волыни» было мало – я потом понял почему. 

Тренировочный процесс в исполнении Виталия Владимировича – это отдельная песня. Помните анекдот про слоников, что на плацу бегают? Вот где-то так же... Однажды на тренировку принесли бронежилеты. Все должны бежать в бронежилетах. Не, ну а че? Логично. Тренер так видит. Я говорю:

– Мне нельзя бегать.  – Чего это? – Колени прооперированы, могут вылететь. – Ну ладно. Все бегут в бронежилетах, а Ващук – без. Побежали!

Тренер доволен, все в шоке. Ну и в продолжение банкета: «А теперь все играют в бронежилетах! А да, Ващук без бронежилета, у него ж колени».

Слава богу, затея не прижилась. А то потом и автоматы с касками выдавать бы начали. :-)

Или ещё была фишка в темноте играть. Ну есть у тренера настроение потренировать. Неважно, что мяч не видно – не фиг, тренируйте зрение. :-)

Много было такого, что у меня лично вызывало недоумение. У меня, прошедшего школу Лобановского, не было вопросов относительно интенсивности нагрузок. Но вот относительно целесообразности того либо иного действия вопросы возникали, и часто.  Я, естественно, раздражал авторитарного Кварцяного и любимая его фраза была: «Что ты мне тут динамовский футбол показываешь?!» 

Фразы можно было записывать:

«Хули ты по флангам бьешь? Опять динамовские штучки? Бей на высокого!» (во время игры) 

«За горло его держать надо, за горло, вот так!» – про нападающего (запрыгнув предварительно на спину ничего не подозревающему футболисту, просто проходящему мимо). 

«Значит так. Едем на игру. Жить будете в общаге с крысами. Кормить вас не будут. Вы должны выйти на игру злые и голодные!» (перед кубковой игрой).

Месяца через три во время моего законного выходного раздался звонок: «Влад, бери своего агента и контракт, будем прекращать наши отношения».

Я ничего не понимаю, еду в Луцк, приходим к Кварцяному. 

– Виталий Владимирович, в чем дело? Что случилось?

– Значит так. Из-за тебя команда потеряла двенадцать очков. До свидания.

И включает запись с какого-то телеканала, где комментатор во время игры два-три раза повторил мою фамилию. Я слушаю, потом охреневаю и спрашиваю:

– Виталий Владимирович, вы хоть понимаете, что если бы у нас были эти двенадцать очков, то мы бы были на первом месте?! Причём так бы оторвались от «Динамо» и «Шахтера», что догнать бы они нас уже никак не смогли?! У нас бы чемпионство было бы досрочно! Мы что, теперь комментаторов слушаем?

– А. Ну да. Тебе ж все равно ничего не докажешь. Ну ты все равно не расслабляйся, играй давай!

Вопрос закрыли.

По итогам круга «Волынь» заняла неплохие позиции. Нас отпустили на отдых, после чего мы должны были лететь в Турцию на сборы. Незадолго до этого провели сборы в Луцке, у меня была встреча с президентом клуба и главным тренером, где подтвердили, что я остаюсь ещё на полгода. Поэтому подвоха я не ждал. Поехал в Киев собирать вещи. За день до вылета набирают из клуба: «Влад, ты в Турцию не летишь, тебя в списках нет».

Набираю Кварцяного. Трубку не берет. Набираю президента клуба. Говорю – меня на сборы не берут. Тот – ни сном, ни духом: «Влад, ну ты можешь меня удивить. Я вообще-то не в курсе. Почему?»  Ситуация непонятная. Но я же знаю когда самолёт должен лететь – приезжаю в Борисполь. Подхожу к Кварцяному.

– Виталий Владимирович, почему я не лечу?

Ответ был мегасодержательный:

– Ты что – прокурор, чтоб я тебе отвечал?

Все. Больше объяснениями себя главный тренер команды не утруждал. Команда улетела. Я остался.

Начал тренироваться с «Динамо-2». Тогда там работал Андрюха Гусин, пошел мне навстречу. А через дней десять раздался звонок с неопределенного номера. Ни здрасьте, ни привет. Кварцяный: «Ну что, отдохнул? Давай лети в Турцию, жду».

Положил трубку. Ну что ты с ним поделаешь? Стал искать билет на Анталию.

Через несколько недель узнал, в чем же дело. Решил Виталий Владимирович, что на просмотр едет много защитников. Обычное дело – во время сборов смотреть новых игроков, тренируя и своих, конечно же. Так вот, защитников в тот раз было восемь. Я уже не помещался, с его точки зрения. Четырёх Кварцяный отсеял сразу, а четырёх оставил. Двое заявили после нескольких игр, что в команде не останутся ни за что. А двое оставшихся втихаря сбежали ночью. Не захотели делать звездную карьеру у великого тренера. :-)

Как тренер Виталий Владимирович – был просто фееричен.

Игра. Наш нападающий с мячом в атаке. Кварцяный стоит у кромки поля и орет крайнему защитнику: «Сюда смотри! На меня, я тебе сказал! Сюда!» Я в ответ ору: «На мяч смотри, придурок! На мяч! Беги за нападающим!»  Кварцяный: «Не слушай его! Слушай меня! Сюда иди! Я с тобой поговорю сейчас!» Дальше нецензурно. Так и играли.

Часто спрашивают, особенно молодые – а правда, что Кварцяный бьет футболистов? Отвечаю как есть – меня пальцем не трогал. По поводу остальных – пусть они говорят.

По поводу договорных матчей. Было пару раз, что меня и еще несколько человек садили на скамейку запасных без объяснения причин. Было такое, что меняли нападающего на защитника, хотя это было нелогично. Были решения, вызывающие, скажем так, недоумение. Команда проигрывала. 

Но был ли это договорняк или просто прихоть тренера – сказать не может никто. И пусть это будет на совести Кварцяного. Потому что при всей неоднозначности Виталия Владимировича как тренера, я уверен – если бы не он, то большого футбола в Луцке бы не было. Как он этого добился – это его история. А история никогда не бывает белой.

Хотел бы я, чтобы мой сын попал в руки такому тренеру как он? Ни в коем случае. Нечего там делать молодым, с моей точки зрения. Лучше европейская вторая лига, там большему можно научиться. Уважаю ли я Виталия Кварцяного как футбольного человека? Однозначно – да. Моего нынешнего опыта достаточно для того, чтобы осознавать какую тяжёлую и неблагодарную ношу он несёт. 

«Волынь» – его детище, его смысл жизни. Возможно как тренер он и не самый лучший вариант, но как спортивный менеджер довольно успешен. Он переживает за успехи команды и действительно болеет своим делом. И то, что «Волынь» до сих пор держится в высшей лиге – лучшее тому доказательство. Возможно, он чересчур эмоционален и поведение его не вписывается в рамки общепринятой морали, но футбол он искренне любит. Так как умеет.

После того , как я окончил карьеру, я на многие вещи стал смотреть иначе. Особенно когда стал спортивным директором «Арсенала» и на собственной шкуре почувствовал – каково это, нести ответственность за команду.

 

О главном турнире в жизни

Сборная Украины образца 2006 года была очень интересной командой. Конфликтов среди игроков не было, обстановка внутри команды вполне себе дружеская, ведь многие были знакомы с детства, играли в одной команде. Те, кто далеки от футбола и от спорта в целом – никогда не смогут понять и почувствовать той атмосферы, которая царит в суровом мужском коллективе. 

Швейцария. Полтора десятка молодых растущих организмов месяц уже как оторваны от семей, вечером уставшие сидят, играют в карты. Залетает массажист: «Пацаны! Что вы тут сидите?! Там в сауне бабы голые! Пошли смотреть!»

В Швейцарии сауны общие для мужчин и женщин, причем надевать плавки и купальники в общей сауне не принято. Программа развлечений в сборной была так себе, поэтому решили игру в карты заменить просмотром прелестей швейцарских дев. Трусы решили не снимать. Но при входе в сауну нам намекнули, что надо бы снять, причем обязательно. Завернулись в полотенца и пошли.

Что сказать... Такого количества голых бабушек я не видел ни до, ни после этого. Массажиста травили ещё неделю. В сауну больше не ходили. До сих пор мучает вопрос – бабули ему заплатили, чтоб он нас туда позвал?

Ну а если серьёзно, то готовились к чемпионату мира достаточно интенсивно. Никому ничего рассказывать было не нужно – все прекрасно понимали, какая на нас лежит ответственность.  Тренировались как проклятые.

Первый матч играли с Испанией. Не хочу обсуждать судейство на ЧМ-2006, только отмечу, что испанец возглавлял судейский комитет ФИФА. Ну а я вписал своё имя в историю украинского футбола в качестве первого украинского футболиста, получившего красную карточку на чемпионате мира.

В футболе, в частности – у защитников, существует масса профессиональных приемов и хитростей, направленных на разрушение атаки противника. К примеру, если человек бежит на большой скорости, и в это время его легонько поддернуть сзади, он подсознательно отвлекается, сбивается в беге и теряет скорость. Когда Фернандо Торрес вышел один на один, я понял, что не успеваю и надо спасать ситуацию. Начал подергивать его за трусы. Тот начал злиться, но сделать ничего не мог. Так я его потихоньку дергал до штрафной. Торрес сбился, добежал до штрафной и упал. Арбитр назначил пенальти.

Я несколько раз пересматривал запись матча и с полной ответственностью могу сказать – не было там пенальти. Ну и тем более не было за что красную давать. В штрафной я к нему пальцем не прикоснулся. Но... с судьями не поспоришь. Украина проиграла 0:4.

После матча никто из ребят или тренеров не упрекнул меня, что я получил красную, никто не обвинял, что я подвёл команду. Только потом уже, после игры со Швейцарией, кто-то из пацанов спросил: «Влад, ну чего ты его за трусы-то дергал, а не за футболку?»

«Чего-чего, хотел посмотреть – в стрингах он играет или нет»  :-)

Чемпионат мира в целом был богат на курьезные ситуации. К примеру, после игры с Испанией в прессе пошла информация, что я дал интервью о том, что украинской сборной помещали подготовиться к игре... жабы. Мол, возле гостиницы была река и жабы квакали всю ночь, не давая спать игрокам.  :)  Река возле гостиницы была. Жабы, наверное, тоже были. Квакали или нет – не помню. Но вот интервью я такого точно не давал. С чего журналисты решили такое придумать – ума не приложу.

После проигрыша сборной Блохин сказал: «Все. Задолбали. Колокольчик прозвенел, собирайте вещи домой. Нечего вам тут делать». Настроение у команды было не то что подавленное, а просто убитое. Не хотелось уже ничего. И тогда Григорий Михайлович Суркис собрал в круг основных игроков и сказал очень нужные в тот момент слова поддержки.

«Это первая игра. Ничего страшного, еще две впереди. Главное сейчас – не расклеиваться и взять себя в руки. Я вас прошу – соберитесь. У вас все выйдет, понятно?»

Две следующие игры я пропустил из-за дисквалификации, но сборная сделала обыкновенное чудо. Сборная вышла в 1/8 финала. Хочу сказать, что ставки у букмекеров были нереальными – настолько никто не верил, что Украина выйдет из группы. Испания, Саудовская Аравия и Тунис. Слабых команд на чемпионате мира нет – это не отборочные, и если сборная уже попала на чемпионат, то прошла достаточно долгий и трудный путь.  На игру со Швейцарией выходили как в последний раз. С покойным Андрюхой Гусиным несколько раз обсудили перед игрой тактику защиты, волновались конечно сильно. Честно оттарабанили всю игру на ничью. Потом началась серия послематчевых пенальти. Я должен был бить пятым. Но не пришлось. Саня Шовковский потащил мяч – и Украина впервые в мировой истории вышла в 1/4 финала!

Что творилось на трибунах – не буду описывать! В раздевалке мы бесились и прыгали от счастья.Шева тогда сказал – мы должны пройти Италию, я вас очень прошу, ну давайте! Мы были согласны на все. Но чуда не случилось. Мы проиграли Италии 0:3. Итальянцы стали тогда чемпионами мира.

И, несмотря на это, я уверен – мы могли бы пройти дальше. Все дело в психологии команды, в настрое игроков. Когда речь идёт не об отборочных, а уже о 1/8-й, 1/4-й, 1/2-й – тут перестаёт быть так важен класс команды. Мандраж бьет с обеих сторон – и на первый план выходят другие качества.

Мы были не готовы. Тут много чего совпало – и время, в которое мы формировались как футболисты-профессионалы, и отсутствие у многих международного опыта игры в мировых клубах, и даже то воспитание, которое нам давали родители . Это все те демоны, с которыми, если по-хорошему, должны разбирать спортивные психологи команды и тренеры.

Тренеры не верили сами себе – что команда зашла так далеко. На матч тогда прилетел даже Ющенко. На Швейцарию он ехать не захотел – не верил, что пройдем. А тут прилетел. Мы проиграли.

А история с трусами Торреса, кстати, имела продолжение. Однажды Андрюха Воронин, который играл в «Ливерпуле» вместе с Фернандо Торресом, привёз мне подарок. Оказывается, того травили постоянно, что с него на чемпионате мира трусы снимали привселюдно. Вот он через Андрюху и передал мне красные труселя. На них он под диктовку Воронина написал «дровосеку Владу лучшие пожелания».  :-) Трусы Воронин с него после игры снял, так что подлинность подтверждена грязными пятнами. 

Кстати, стрингов на Торресе не было. Правильный пацан, по ходу, оказался.  Как домой летели – особо не помню. Помню только, что подписывали куча каких-то сувенирных вещей – времени в Германии на это совсем не было. За выход в 1/4 финала всю команду наградили орденами Мужества 3-й степени.

Я вернулся играть в «Динамо». Впереди меня ждал ФК «Львов», возвращение в «Черноморец» и работа с одним из самых необычных тренеров в истории украинского футбола – Виталием Кварцяным.

О возвращении в «Динамо»

Григорий Михайлович встретил меня довольно приветливо. Спросил как дела, какие планы на будущее.

Контракт с «Черноморцем» закончился. На тот момент было несколько предложений от украинских клубов, довольно интересных. «Черноморец» , конечно же, хотел меня оставить, ну и китайцы все так же готовы были подписать контракт...

Посреди моего рассказа Суркис-старший перебил меня и спросил прямо: «Влад, почему ты тогда ко мне не пришел?»

Почему не пришел... Думал – бесполезно. Что вы в курсе ситуации. До этого попасть к вам не мог. А потом уже было поздно. Вот потому и не пришел.

Григорий Михайлович помолчал и сказал: «Понятно». «Как ты отнесёшься к тому, если я тебе предложу вернуться в «Динамо»?»

На мгновение у меня перехватило дыхание. Я был готов ко всему – но вернуться... Клянусь, я даже представить не мог, что разговор пойдет о возвращении обратно. Я не буду сейчас рассказывать, что долго тогда думал соглашаться ли. «Да» прозвучало сразу же. Единственное условие – сначала нужно было поговорить с Игорем Михайловичем.

Прекрасно помню тот путь по этажу к кабинету, из которого меня выгнали два с половиной года назад. Игорь Михайлович в этот раз при встрече не улыбался. Пожал руку и спросил : «Что у тебя с контрактом, закончился? » И добавил: «Давай так. Мы не обсуждаем, что произошло и не возвращаемся к этой теме. Было и прошло. Контракт – 2+1. Два играешь, один – на наше усмотрение. Да, и поговори сначала с Демьяненко – нужен ты ему или нет». С тех пор о моем уходе в «Спартак» мы с Суркисом не говорили. Ни разу.

Когда я набрал Анатолия Васильевича, тот конечно удивился, но обрадовался. «Да ладно?! Нужен, конечно! Супер. Отлично». И сказал, что завтра ждет на базе. Так я вернулся в «Динамо».

Правда, оставался еще один, но достаточно болезненный, вопрос – фанаты. Практически на всех матчах «Черноморца» и «Динамо» я видел в динамовском секторе баннеры «Ващук-Иуда!» и слушал речевки народного творчества. Объяснять что-либо я не мог, да и не хотел. Проще было не реагировать.

После возвращения в «Динамо» легче не стало. Тупая агрессия с трибун стала раздражать и надоедать. Мало того, как мне кажется, это мешало не только мне, это мешало команде. Поддержка болельщиков – это очень важно, что бы там не говорили.

Саня Шовковский тогда поговорил с лидерами фанатов. Неофициально. Помогло, но не до конца. И было принято решение дать интервью. В большинстве клубов мирового уровня существуют специальные департаменты, занимающиеся созданием правильного имиджа команды и игроков. Это тяжелый кропотливый труд, направленный на положительную репутацию клуба. В основном, в таких отделах работают специалисты очень высокого уровня, профессионалы своего дела. Футболисты – народ своеобразный, в скандалы влипают на раз-два и работы таким людям хватает. В «Динамо» такого департамента сроду не водилось. Собрали журналистов, каких-то лидеров фанатских движений и посадили меня давать интервью.

О чем говорить? Ну скажи, что ты хотел развития, что ты сожалеешь о том, что произошло... В конце пресс-конференции кто-то из фанатов взял слово и сказал: «Ты должен сейчас стать на колени и попросить прощения у всех болельщиков клуба...» Если бы не спортивная закалка и многолетняя футбольная привычка не реагировать на провокации – не сдержался бы. Просто спросил – за что я должен просить прощения? Хотя ответ был уже не важен. Прессуху быстро закончили и меня увели. Видимо, не совсем были уверены в моей выдержке.

После чего я решил – пофигу. Те, кто для меня важен – в курсе ситуации. Никому ничего объяснять я не обязан. Настоящие, истинные болельщики клуба будут смотреть, прежде всего, на то, как я играю. Лучшее доказательство- это победы моей команды. И победы сборной Украины.

Я очень хорошо помню момент, когда стало ясно, что сборная едет на ЧМ. В аэропорту Тбилиси мы ждали самолет. Расстроенные, потому что сыграли вничью.  И тут у кого-то из тренеров зазвонил телефон и он сказал: Турция – Дания – 2:2. Орали и прыгали так, что со стороны казалось, что мы выиграли с огромным счетом. Счастливы были все, без исключения. Эти эмоции невозможно передать словами.

Впереди нас ждал самый главный чемпионат. Первый в истории украинской сборной. И только от нас зависело – кем будут теперь считать Украину на международной футбольной арене...

О моментах, меняющих жизнь

Недавно смотрел старый фильм с Джеймсом Белуши. Он там играет такого классического лузера, переживающего из-за того, что не словил бейсбольный мяч в ответственном матче. И в баре ему наливают коктейль, возвращающий все назад. Мяч пойман и судьба идет совсем по-другому. А в конце фильма понимает, что не все судьбоносные моменты нужно менять.

Для меня таких моментов было два.

1993. Я, Саня Шовковский, Серега Федоров и Серега Баланчук идем на разговор с Михаилом Фоменко. Четыре восемнадцатилетних оболтуса, играющих за ФК «Борисфен». Понимаем, что позвали не просто так, но перед тем как заходить договариваемся, что если кого-то из нас не возьмут, то в дубле «Динамо» играть откажемся. Либо всех, либо никого.

Разговор начинается неожиданно: «Мы посмотрели на тебя, подумали... В общем, берем тебя в основу. Ты нам нужен»

Сказать, что я ошарашен - ничего не сказать. Ведь вчера «Динамо» выиграло у «Барселоны» 3:1! Это даже не мечта, это что-то сверхмечты! А я собираюсь с мыслями и выпаливаю: «У меня – друзья! Мы тут решили, что мы все вместе...»

Ответ был жёсткий. Очень жёсткий.

Из кабинета тренера я вышел игроком основного состава. А Саня, Серега и Серега, конечно же, согласились играть в дубле. Каждый в отдельности. Детство кончилось. И начался – Футбол.

2002. Ноябрь. Четыре месяца после травмы – разрыв крестообразной связки. Кто знает, тот поймет- о чем я. Два месяца на костылях, потом полгода минимум восстановление. Лобановского уже нет. Тяжело болеет мама. Рак. Ежедневно уходят сумасшедшие суммы, рак – страшная болезнь.

Месяц пытаюсь попасть к Игорю Михайловичу Суркису, ведь контракт заканчивается, а подписывать его продление никто не хочет. Звоню ежедневно в отдел кадров, а в ответ – нет, Влад, ничего... Наконец пробился к Суркису. Иду с тайной надеждой попросить об увеличении зарплаты – я же игрок сборной, капитан команды, иностранцы получают в пять раз больше, чем я...

Ответ был неожиданный и очень жестокий: «Контракт?! Какой, на на**й, контракт?!? Кому ты, на**й нужен, инвалид?! Пошёл вон отсюда!»

Как вышел из кабинета – не помню.

Что дальше делать – не понимаю. В «Динамо» я не нужен, а пробоваться в других клубах с травмой – нереально. В больнице – мама. И каждый божий день нужны лекарства. Друзьям в Киеве рассказать сразу не смог – от обиды и отчаяния сводило скулы. Я отдавал клубу все, что мог. А когда травмировался – выкинули как собаку с перебитой лапой.

С Егором Титовым мы познакомились через Парфенова. Разобщались, нашли общий язык. И в разговоре с ним на вопрос – ну что там, как нога, скоро на поле – выдал все. И про инвалида, и про контракт, и про маму в больнице. Егор помолчал и сказал: «Давай я попробую у себя в клубе поговорить. Может, заберут тебя». Набрал он меня в тот же день вечером. Сказал, что меня ждут.

Червиченко я со старта сказал : «У меня – травма. Врачи говорят – нужно ещё полгода». Тот не смутился и ответил: «Ты нам – нужен. Восстанавливайся. Будем ждать». Через полчаса в кабинете появились юристы команды, объяснили, что мне нужно отослать уведомление в мою команду по почте и только после этого подписывать контракт со «Спартаком». Приехал домой, все отправил и стал собирать вещи в Москву. За неделю мне никто не позвонил, и я искренне радовался, что нашел работу, хоть и в другом клубе, но все же.

Реакция Суркиса была неожиданной и резкой. Где-то через неделю (почта тогда работала медленно), раздался звонок. Сдавленным голосом секретарша сказала: «Влад, к Игорю Михалойвичу. Срочно». Игорь Михайлович встретил меня с улыбкой, сказал: «Ну все, пошумели и хватит, иди контракт подписывай». И предложил зарплату. Точно такую же, как в «Спартаке». В футбольном мире секреты держатся недолго. Я собрался с мыслями... и отказал. Вы не понимаете, чего мне тогда это стоило! Привычка подчиняться сидела уже на генетическом уровне, пересилить себя тогда было очень тяжело.

Крик стоял такой, что слышно было на всех этажах. Но я уже четко понимал – я уже дал слово и должен за него отвечать. Решение я не изменил. И ушел. Открыв тем самым себе двери в ад, который мне предстояло пережить.

О темных временах

Когда впервые увидел на трибуне плакат: «Ващук – иуда!» – просто опешил. Те, кто меня знает, в курсе, что я глубоко верующий человек. И поэтому, возможно, так болезненно воспринял именно это слово. И впервые я задумался о том, что, возможно, Библия еще более великая книга, чем мы считаем.

Уезжал из Киева я очень спешно, знал – на меня готовят уголовное дело. Скандал был настолько громкий, что создавалось ощущение, что его специально раздувают, чтобы отвлечь народ от других вещей. И, что самое неприятное, были подняты фанатские круги. А это своя философия и образ жизни. Фанаты часто идут за лидером, не обсуждая справедливость того или иного решения. Там так принято. Те, кто вчера был готов носить меня на руках, плевали мне в лицо. Но, признаюсь честно, до России доносились только слабые отголоски скандала. Всю глубину глубин я ощутил немного позже.

В Москве было не просто тяжело, в Москве было – очень тяжело. Нет, ребята по команде и тренер приняли меня хорошо. Но нужно четко понимать различия между менталитетом двух команд. В «Динамо» мы жили практически одной семьёй, проводя 95% времени на базе или на выезде. А в «Спартаке» такого не было. Потренировался – и свободен. Хочешь – с семьей будь, хочешь – в клуб иди, твое личное дело. Я сходил с ума от одиночества и ностальгии. Жена, теперь уже давно как бывшая, за мной в Москву не поехала. Решила, что в Киеве ей комфортнее. Друзья детства остались в «Динамо». Вся моя предыдущая жизнь осталась в Украине.

Мама умерла в марте. Я успел приехать и поздравить ее с 8 Марта. 9-го Ее не стало...

Ну а самое главное – нога не восстанавливалась.

На поле я вышел через месяц после перехода в «Спартак». Все просто – мы же тебе платим зарплату, давай, отрабатывай. Играй! Колено болело неимоверно. После каждой игры нога отекала, превращалась в колоду, не гнулась, но вердикт врачей был один – «играть может». И снова – обезболивающие и по-новой. От боли я не спал ночами, она преследовала меня каждую минуту. Я считал минуты, когда можно будет выпить обезболивающее. Нужно было выходить и играть. Тренер понимал мою проблему, но сделать ничего не мог – от руководства клуба прямое указание, чтоб я играл.

Бромантановый скандал разразился неожиданно. Когда игроки приезжают в сборную, они обязательно перед игрой сдают анализы на допинг. У Титова и Ковтуна, уехавших в сборную, в анализах нашли бромантан. В срочном порядке, чуть ли не ночью, обследовали всех игроков «Спартака». Это был шок. Бромантан был в крови у всех игроков основного состава.

Когда ты в команде – доктор для тебя бог и царь. Только он знает все твои проблемы, все твои слабые места. Я привык доверять врачам как себе. Конечно же, никто не сдает в лабораторию то, что тебе дает доктор. В «Динамо» даже пшикалки для носа изымались, чтоб не дай бог чего не попало на слизистую, а тут – такое. Кстати, специалисты говорят, что в качестве допинга бромантан абсолютно бесполезен. Вреднейшее вещество, которое очень тяжело потом вывести из организма.

Чистились мы всей командой очень долго, месяца три. Капельницы, таблетки, переливание крови, даже барокамера, где готовят космонавтов. Тренировок не было. Совсем. Нагрузки исключены. Можно было только раз в день пробежаться минут двадцать и все. Играли мы соответственно. Но Кубок России выиграли.

А ещё позитивным моментом было то, что для ноги такой режим оказался спасительным – потихоньку начал приходить в норму.

Но контракт в «Спартаке» не продлили. Почему Червиченко резко изменил ко мне отношение – могу только догадываться с высоты сегодняшнего своего опыта. Игровые результаты вряд ли повлияли – он понимал, что берет травмированного игрока. Что нужно время. Но практически через пару недель после перехода я понял – из команды он меня уберет. Возможно, кому-то пообещал. Возможно, по каким-то другим своим соображениям.

Причина была настолько абсурдной, что я даже не сразу понял о чем это он. Президент клуба обвинил меня в том, что я «сдал игру с «Ураланом». Причём, «не за деньги, а по дружбе». Дескать, ты с Шалимовым и Писаревым на дне рождения у Парфенова рядом сидел, а они были заинтересованными лицами, в том чтоб «Уралан» выиграл. Игру, кстати, сыграли вничью. И большего бреда я в своей жизни не слышал.

В «Майнце» я пробыл чуть больше полутора месяца. Команда только вышла в Бундеслигу, тренером был Юрген Клопп. Очень амбициозный, харизматичный, яркий тренер. Я ему очень понравился, понравилось мое видение игры, но денег на меня у команды не хватило. У немцев все строго – есть, к примеру, два миллиона евро на игроков, и ни копейкой больше не тратится. Руководство команды приняло решение выкупить контракт своего воспитанника из бременского «Вердера», и на меня уже ничего не осталось. На ЧМ-2006 Клопп подошёл ко мне, сказал, что очень жалеет, что у нас тогда не получилось. Что я – талантливый игрок. Было очень приятно, не скрою.

В «Фейеноорде» тоже был просмотр. Всем все понравилось, но в клубе тогда было одно правило – защитник должен быть не меньше 185 см роста. Это философия «Фейеноорда» – футбол должен быть зрелищным. Бутсы на каблуках еще не изобрели, я в Голландии не остался.

В Китае предложили неприлично много денег. После первого же просмотра контракт был готов, но ещё сойдя с трапа самолёта в Пекине, я понял – не останусь здесь ни за какие миллионы.

Трансферное окно закрылось – и я вернулся в Киев.

В Киеве я оказался изгоем. Все те, кто вчера пожимал руку, стыдливо отводили глаза – ну, ты же понимаешь... На базу «Динамо», естественно, вход был запрещён. Фанаты кричали вслед «Иуда» и «мясо». Простой поход в магазин превращался в тяжёлую задачу.

Что касается друзей – футболистов, то тут ситуация была совсем другая. Мой уход в «Спартак» произвёл мини-революцию в «Динамо». Все контракты украинцев были пересмотрены в сторону увеличения, появились действительно большие зарплаты. До этого заработок имели только иностранцы, украинские игроки зарабатывали в пять, а то и в десять раз меньше. Так что пацаны, если честно, были благодарны.

Тренировался я каждый день. Сам. Тренировался везде. И на поле спортинтерната, на школьных каких-то полях, на лестнице республиканского стадиона. Играл с любителями, просто с мальчишками во дворах. У меня была одна задача – не потерять форму. Очень благодарен Инне Кравец, чемпионке мира по прыжкам. Она тогда со мной занималась, поддерживала веру, что все будет хорошо. Спортсмены-профессионалы смотрели на все это с жалостью, но я не позволял себе обращать на это внимание. Тренировался и все.

Когда предложили играть в «Черноморце» – даже не думал. И уехал в Одессу. Как очень многие тогда подумали – для того, чтобы бесславно завершать свою футбольную карьеру..

Продолжение следует

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты